Наглость зашкаливала, поэтому я решила проучить их раз и навсегда
— Алин, ну ты чего, ну свои же люди! Ну куда они пойдут? — Дима смотрел на меня виноватыми глазами побитого спаниеля.
В руках он держал пакет с мандаринами, который так и не решился поставить на стол, видя мое лицо.
Я стояла посреди кухни, вытирая руки вафельным полотенцем, и чувствовала, как внутри закипает не просто раздражение, а настоящая, горячая ярость.
На часах было 14:30. Тридцать первое декабря. Самый суматошный, нервный, но в то же время волшебный день в году.
На плите доваривалась картошка для пюре, в духовке томилась утка с яблоками. А на балконе остывал стратегический запас холодца и три вида салатов.
Всё это я готовила два дня. Два дня, не разгибая спины, чтобы встретить гостей. Но сейчас, после телефонного звонка золовки, мне хотелось просто взять эту утку и вышвырнуть её в окно. Вместе с мандаринами.
— Дима, ты вообще слышишь, что ты говоришь? — тихо, но с металлом в голосе спросила я. — Какие «свои»? Я этих людей в глаза не видела! Это брат мужа твоей сестры! Какое отношение они имеют к нам?
— Ну Жанна позвонила, плачет… Говорит, так получилось. Они обещали Вите, брату Пашиному, что Новый год вместе встретят. А раз они к нам идут, то и Витю с семьей нельзя бросать. У них там тоже ребенок…
Я села на табуретку, чувствуя, как подкашиваются ноги.
Давайте отмотаем немного назад, чтобы вы поняли весь масштаб трагедии.
Изначально этот Новый год мы с Димой планировали встретить вдвоем. Романтика, свечи, вкусный ужин, любимые фильмы. Мы женаты три года, детей пока нет, ипотеку платим исправно — хотели просто выдохнуть и побыть эгоистами.
Но две недели назад позвонила Жанна, старшая сестра Димы.
— Ой, Димочка, привет! — её голос в трубке звучал елейно, что сразу меня насторожило. — Слушай, у нас тут такое дело… Мы ремонт в ванной затеяли, думали успеем до праздников, а там трубы прорвало, плитку сбили, короче — разруха полная. Пыль, грязь, унитаз посреди коридора. Как там праздновать? Можно мы к вам напросимся?
Дима, добрая душа, посмотрел на меня. Я закатила глаза.
Жанна с мужем Пашей и двумя гиперактивными сыновьями-близнецами (по 6 лет) — это не тихий семейный вечер. Это ураган «Катрина» в масштабах двухкомнатной квартиры.
— Жанн, ну у нас как-то не готово ничего… — попытался он.
— Да что там готовить! — перебила она. — Я пару салатиков принесу, с вас горячее. Мы не привередливые! Главное — вместе, семьей! Мальчишки дядю Диму так давно не видели!
Я тогда скрепя сердце кивнула. Ладно. Родня всё-таки. Не выгонишь же людей в разруху (хотя, зная Жанну, ремонт мог быть просто предлогом, чтобы не стоять у плиты). Мы договорились.
Я составила меню. Закупила продукты. Потратила, кстати, приличную сумму — красная икра, хорошая рыба, утка, дорогие сыры.
Жанна же обещала «пару салатиков». Зная её «салатики» (обычно это крабовый с самым дешевым рисом), я решила не рисковать и приготовила всё сама. Оливье, «Шуба», «Цезарь» с креветками, бутерброды, нарезки… Я хотела, чтобы стол был достойным.
И вот. 31 декабря. Половина третьего дня.
Звонит Жанна. Я беру трубку, думая, что она хочет уточнить время прихода.
— Алиночка, привет! С наступающим, моя хорошая! — щебечет она. — Слушай, тут такая накладка вышла… Неловко даже.
— Что случилось? Не придете? — с надеждой в голосе спросила я.
— Да нет, придем, конечно! Мы уже собираемся потихоньку. Тут другое. Понимаешь, мы же обещали брату Паши, Вите, что будем у нас отмечать. Но раз у нас ремонт… В общем, они уже ехали к нам, когда мы вспомнили, что идем к вам.
— И? — у меня похолодело внутри.
— Ну не отправлять же их обратно! Они с женой и дочкой, девочке 5 лет. Они классные ребята, веселые! Витя на гитаре играет. Мы решили, что все вместе к вам приедем. В тесноте, да не в обиде!
Я потеряла дар речи.
— Жанна, подожди. Ты хочешь сказать, что вместо четырех человек к нам придет… семеро? Плюс мы с Димой. Итого девять человек? В нашу «двушку»?
— Ой, да ладно тебе! Поставим стол в гостиной, стулья у соседей попросим. Еды же у тебя много, я знаю, ты хозяюшка, всегда с запасом готовишь! А алкоголь Витя свой привезет, не переживай. Ну всё, целую, мы через часика три выдвигаемся, нам еще заехать кое-куда надо.
И она положила трубку.
Я стояла и смотрела на Диму.
— Она сказала, что они привезут брата мужа с женой и ребенком.
— Ну да… Я же говорю, так вышло…
— Дима! — я взорвалась. — Ты понимаешь, что это наглость? Запредельная, космическая наглость! Я не знаю этих людей! Я не хочу видеть постороннего мужика, его жену и их ребенка в свой праздник! Я не готовила на роту солдат! У меня утка одна! ОДНА! Как я её на девятерых делить буду? По крылышку раздам и кости обсасывать предложу?
— Алин, ну можно заказать пиццу… Или я сбегаю докуплю колбасы…
— Какой колбасы? Очереди в магазинах видела? А готовить когда? Мне еще себя в порядок привести надо, я с утра в халате и муке! И вообще, почему я должна это терпеть? Почему твоя сестра решает, кто будет в моем доме пить шампанское?
Дима вздохнул и сел на стул.
— Алин, я всё понимаю. Но они уже настроились. Жанна сказала, что Витя уже выехал с другого конца города. Если мы сейчас откажем, будет скандал на всю жизнь. Паша обидится, Жанна нас врагами народа выставит. Мама расстроится. Ну потерпи одну ночь, а? Ради меня.
Я смотрела на мужа и видела, как ему неудобно, но как сильно он боится конфликта с сестрой. Жанна в их семье всегда была «принцессой», которой всё прощалось, а Дима — «младшим», который должен уступать.
Но в этот момент во мне что-то щелкнуло.
Я посмотрела на идеально нарезанные салаты в красивых хрустальных салатниках. На сервиз, который достала из серванта. На свою квартиру, которую вылизала до блеска.
И представила: вот они заваливаются толпой. Жанна, которая сразу плюхнется на диван с бокалом («Ой, я так устала!»). Паша, который будет громко ржать. Этот неизвестный Витя с гитарой (ненавижу песни под гитару в квартире).
Чужие дети, которые будут носиться и разносить всё, что не прибито. Гора грязной посуды, которую МНЕ мыть 1 января. И я, бегающая между кухней и гостиной, подай-принеси, ублажи гостей, которых я не звала.
— Нет, — сказала я тихо.
— Что нет? — не понял Дима.
— Нет, мы не будем это терпеть.
— Алин, ну они приедут через три часа. Мы не можем просто не открыть дверь.
— Можем. Но мы сделаем лучше.
Я подошла к плите и выключила газ под картошкой.
— Звони родителям. Моим.
— Зачем? — опешил муж.
— Они на даче?
— Ну да, они еще вчера уехали, звали нас…
— Отлично. Звони и спрашивай, примут ли они нас через два часа. Скажи, что мы едем со своим столом.
Дима смотрел на меня как на сумасшедшую.
— Ты серьезно? Уехать? А как же Жанна?
— А Жанна пусть празднует у нас. Под дверью. Или едет в свою квартиру с ремонтом. Или к этому Вите. Мне плевать, Дима. Либо мы сейчас собираемся и уезжаем, либо я устраиваю такой скандал, что этот Новый год они запомнят навсегда, но уже в отделении полиции. Я не шучу.
Муж колебался ровно секунду. Он посмотрел на мое лицо, на котором было написано: «Развод или Дача», и потянулся за телефоном.
— Алло, тещ Вера? С наступающим! Слушайте, а ваше предложение еще в силе?.. Да… Да, мы передумали. Едем к вам. Да, всё везем.
Пока он говорил, я уже доставала контейнеры. Много контейнеров.
— Не стой столбом! — скомандовала я, почувствовав прилив адреналина. — Неси сумки из кладовки. Утку прямо в гусятнице замотаем фольгой и в одеяло, доедет горячей. Салаты перекладывай. Икру, нарезку, фрукты — всё в пакеты.
Мы работали как слаженная команда спецназа при эвакуации.
Оливье перекочевало из хрусталя в пластиковый таз с крышкой. Селедка под шубой была аккуратно упакована. Мандарины, конфеты, шампанское — всё летело в сумки.
— Алин, а что мы им скажем? — спросил Дима, запихивая пакеты в прихожей.
— Ничего.
— В смысле?
— В прямом. Если мы скажем сейчас, они начнут давить, ныть, манипулировать. Приедут раньше, перехватят нас у подъезда. Нет. Мы просто уезжаем.
Через сорок минут квартира была пуста. Еда исчезла из холодильника, оставив сиротливо лежать только кусок старого сыра и банку горчицы. Я закрыла все окна, выключила свет.
— Подарки взял? — спросила я уже у двери.
— Взял.
— Пошли.
Мы загрузили полный багажник еды. Утка в одеяле пахла на весь салон. Когда мы выезжали со двора, часы показывали 16:00. Жанна с табором должна была приехать к 18:00.
До дачи моих родителей ехать около часа. Дорога была свободной, падал мягкий снежок.
Чем дальше мы отъезжали от города, тем легче мне становилось дышать. Отпустило напряжение, ушла злость. Мы ехали к моим родителям, в теплый деревянный дом, где есть камин, где нам всегда рады, и где никто не приведет без спроса «брата мужа».
Мама встретила нас на крыльце, всплеснув руками:
— Ой, родные мои! Ну какой сюрприз! А то мы с отцом вдвоем, скучновато, а тут вы! И еды-то сколько привезли, Господи, куда ж столько!
Мы накрывали на стол в уютной гостиной, топили баню. Было так душевно, так спокойно.
В 17:50 у Димы зазвонил телефон. На экране высветилось «Жанна».
Он посмотрел на меня. Я кивнула: «Не бери».
Он сбросил звук и положил телефон экраном вниз.
Через минуту снова звонок. Потом еще. Потом сообщение в Вотсап. Я видела, как загорается экран его телефона.
В 18:15 позвонил Паша. Потом неизвестный номер (видимо, тот самый Витя).
Мы пили глинтвейн и наряжали елку во дворе.
В 18:30 телефон Димы просто разрывался. Я взяла свой, посмотрела — у меня тоже пять пропущенных от Жанны.
Наконец, Дима не выдержал.
— Надо ответить. Вдруг что случилось.
— Ответь, — разрешила я. — Поставь на громкую.
Дима взял трубку, глубоко вздохнув.
— ДА! — рявкнула трубка голосом Жанны. Там было слышно эхо подъезда и детский плач. — Дима! Вы что, оглохли? Мы стоим под дверью уже двадцать минут! Звоним, стучим! У вас домофон не работает? Открывайте! Тут дети замерзли! Витя с женой с сумками!
Дима посмотрел на меня, на тещин счастливый вид, на потрескивающий камин.
— Жанна, мы не дома.
— В смысле не дома? — голос сестры сорвался на визг. — А где вы? В магазине? Скоро будете? Мы ждем!
— Нет, Жанна. Мы не будем. Мы уехали отмечать Новый год за город.
— Ты шутишь? — в голосе появилась истерика. — Дима, это не смешно! У нас полные руки вещей, мы с детьми! Куда вы уехали?
— К родителям Алины.
— Так возвращайтесь! Мы же договаривались!
— Жанна, — вступила я в разговор, подойдя к телефону. — Мы договаривались, что придешь ты, Паша и дети. А потом ты поставила нас перед фактом, что приводишь еще троих посторонних людей. Я не нанималась обслуживать банкеты для незнакомцев.
— Алина?! Ты что, с ума сошла? — заорала золовка. — Каких незнакомцев? Это родня! Как ты можешь? Мы стоим у закрытой двери! У нас из еды только три салата и торт! Мы рассчитывали на ваш стол! Вы нас кинули!
— Вы рассчитывали поесть за наш счет и привести толпу гостей в нашу квартиру без спроса, — спокойно ответила я. — Так не пойдет. Ключей у вас нет. Возвращайтесь к себе, раз у вас там ремонт, или езжайте к Вите. С Новым годом.
И я нажала «отбой».
Телефон тут же зазвонил снова. Потом посыпались сообщения.
«Сволочи!»
«Вы испортили нам праздник!»
«Мама узнает, она тебе такое устроит!»
«Мы так просто это не оставим!»
Я просто выключила звук на обоих телефонах.
— Всё, — сказала я, поднимая бокал с шампанским. — Операция «Чистый Новый год» завершена. Давайте провожать Старый год.
В ту ночь мы прекрасно отдохнули. Родители были счастливы, еда была потрясающей (утка на даче пошла на ура), мы запускали фейерверки и валялись в снегу.
А что же Жанна?
Как мы узнали потом от свекрови (которая, кстати, сначала пыталась нас отчитать, но после того, как я ей в красках расписала про «семерых гостей в двушке на одну утку», даже она признала, что Жанна перегнула палку), они простояли под дверью еще минут сорок.
Не верили, что мы реально уехали. Думали, мы сидим внутри и из вредности не открываем. Стучали так, что соседи вызвали полицию.
В итоге им пришлось ехать через весь город в «однушку» к тому самому Вите, где, как оказалось, из еды были только пельмени и водка, а спать пришлось чуть ли не друг на друге на полу.
Жанна не разговаривала с нами полгода. В соцсетях она строчила статусы про «предательство близких» и «бумеранг». Паша при встрече с Димой демонстративно отворачивался.
А мы… А мы были счастливы.
Помирились мы только летом, на дне рождения свекрови. Жанна подошла ко мне, поджав губы, и сквозь зубы процедила: «Ну что, отошла?»
— А я и не злилась, — улыбнулась я. — Просто учила вас хорошим манерам. Кстати, на следующий Новый год мы улетаем в Таиланд. Так что на нас не рассчитывай.
Видели бы вы её лицо. Но это уже совсем другая история.
