Дверь хлопнула так резко, что стеклянный кухонный фасад дрогнул. Катя стояла у плиты, держа в руках детскую бутылочку, а по щекам медленно стекали слёзы — будто тёплое молоко внутри неё закипело и прорвало крышку.
— Последнюю копейку отдам своей матери, если надо! — громыхнул голос Андрея из коридора. — Твоя мать — твоя забота. Мою содержать ты не обязана.
Катя повернулась, лицо её было бледным, но глаза — полными огня.
— Андрей, да у нас денег на подгузники еле хватает! — голос её дрожал. — Ты хоть замечаешь, что происходит?
— Не начинай, — раздражённо бросил он, снимая куртку и швыряя её на стул.
— Не начинать?! — Катя повысила голос. — Как только ты получаешь зарплату, твоя мать тут же начинает названивать! Ей постоянно что-то нужно! Каждый месяц! Без остановки!
Андрей устало потер лоб.
— Она моя мать. Я обязан ей помогать.
Катя чуть не рассмеялась — от отчаяния.
— А моя мама? — спросила она приглушённым голосом. — Она каждый день помогает нам с Ромой, привозит нам еду, ездит с ним в больницу! Ты хоть раз сказал ей спасибо?
Андрей отмахнулся.
— Она делает это по доброте душевной. Я её не просил.
Катя почувствовала, как внутри что-то хрустнуло.
— Да твоя мать нас просто использует! — резко выпалила она.
— Хватит! — крикнул он, подскочив к двери и хлопнув так, что стекло зазвенело.
Катя закрыла глаза. Да, такое происходило каждый раз, когда наступал день зарплаты. Но сегодня… сегодня она поняла, что больше не выдерживает.
Андрей вернулся через несколько часов — спокойный, будто ничего не произошло. Катя сидела на диване, укачивая маленького Рому.
— Ладно, — сказал он равнодушным тоном. — Если хочешь помогать своей маме — помогай. Но из своих денег.
Катя подняла взгляд.
— Из каких, Андрей? — тихо спросила она. — Я в декрете.
— Не мои проблемы, — пожал он плечами. — Через полгода Рома пойдёт в садик, выйдешь на работу — тогда сможешь помогать хоть всему району.
Катя открыла рот… но слов не нашла.
Вот оно — равнодушие, холод, обесценивание.
— Пойду подышу, — сказала она, и её голос предательски дрогнул.
На улице было холодно. Она сидела на лавочке, закутавшись в пальто, и смотрела на окна их квартиры. Казалось, что внутри — чужая жизнь. Не её.
Что я делаю? Зачем терплю?
Ответа не было.
Весна принесла солнце и лёгкое чувство надежды. Катя нашла выгодное предложение на поездку в Таиланд — они давно мечтали.
— Посмотри, — с надеждой сказала она Андрею, протягивая буклет. — Мы так давно не отдыхали. Это идеальный вариант.
Андрей бросил беглый взгляд и положил буклет на стол.
— Мы не сможем поехать.
— Почему?
Он посмотрел прямо ей в глаза, абсолютно спокойно.
— Я купил маме дачу.
Катя почувствовала, как земля под ногами уходит.
— Что?.. Ты купил… дачу? За моей спиной?
— Я знал, как ты отреагируешь, — спокойно ответил он. — Это мои деньги. Я сам решаю, что с ними делать.
Катя вскочила.
— У нас общий бюджет! Мы копили на отпуск! Как ты мог?!
— Сейчас зарабатываю только я. Значит, это мои деньги, — отрезал он.
Катя вдруг поняла, что в этом доме она — никто. Что её мнение, её работа, её жизнь — не имеют веса.
И тогда она сделала то, что давно назревало.
Она пошла собирать вещи.
— На что ты будешь жить? — язвительно бросил он. — Думаешь, одна потянешь?
Катя обернулась.
— Проживу. А ты можешь захлебнуться в своих деньгах — вместе со своей матерью.
Она ушла. Навсегда.
Первые недели были тяжёлыми. Катя жила у своей мамы, подавила на развод, оформляла алименты.
Но постепенно всё стало на свои места: Рома пошёл в садик, Катя вышла на работу, стала снова дышать.
Постепенно в её жизнь вошёл Антон — коллега, тихий, внимательный, аккуратный. Он не лез с советами, не требовал ничего взамен, всегда спрашивал: «Как ты?»
И однажды, когда они гуляли по набережной, Рома засмеялся и протянул ему руки.
Сердце Кати дрогнуло.
— Ты замечательная мама, — сказал Антон. — И сильная женщина.
Катя улыбнулась. Она действительно снова становилась сильной.
Именно поэтому, увидев поздним вечером знакомую фигуру у подъезда, она напряглась.
— Антон… иди домой. Я разберусь, — тихо сказала она.
У подъезда стояла Лидия Петровна.
Даже в темноте Катя узнала её силуэт, манеру держать сумку, строгий взгляд. Только сейчас этот взгляд был другим — растерянным, потерянным.
— Катя… — начала Лидия, приближаясь. — Ты быстро нашла себе нового мужика, да?
Катя сжала зубы.
— Что вам нужно?
— Я пришла к внуку, — сказала Лидия. — Хочу увидеть Рому.
— В такое время?
— Когда смогла, — отрезала свекровь.
Катя почувствовала знакомую волну раздражения.
Месяцами — тишина. Ни одного звонка. Ни интереса. Ни подарка ребёнку, ни визита. А теперь вдруг… «внук».
— Вы не увидите его, — твёрдо сказала Катя. — Он вас не помнит. Для него вы — чужая.
Лидия прикусила губу. И вдруг…
Заплакала.
— У меня больше никого нет… — прошептала она. — Андрей… он… он привёл в дом другую женщину… Она настроила его против меня. Он сказал, что устал от моих просьб… Что я сама во всём виновата…
Катя замерла.
Вот оно как.
Жизнь всё расставила по своим местам.
— Он больше не хочет меня видеть… — продолжила Лидия. — Катя… вернись к моему сыну. Прошу тебя! Без тебя он пропадает!
Катя почувствовала, как внутри борются два чувства: злорадство и жалость.
Но выигрывает всегда третье — мудрость.
— Лидия Петровна… — тихо сказала она. — Ваш сын взрослый мужчина. Его выбор — его ответственность. И мой путь рядом с ним закончился.
— Я всё понимаю… — всхлипнула женщина. — Но Рома… я хочу видеть внука…
Катя вздохнула.
— Не сегодня. И не так.
Она развернулась и пошла к подъезду. Лидия осталась стоять, маленькая, потерянная, вдруг совсем не похожая на ту властную женщину, что столько лет вмешивалась в их жизнь.
Катя поднялась по лестнице и впервые почувствовала: Да, я свободна. Настоящая новая жизнь начинается сейчас.
Дома Рома уже спал. Антон сидел на кухне, грея чай.
— Всё в порядке? — осторожно спросил он.
Катя кивнула, снимая пальто.
— Да. Просто прошлое пытается вернуться.
Антон встал, подошёл ближе.
— Ты не обязана никому ничего. Главное — ты и Рома.
Катя опустила голову.
— Знаю. Но почему-то всё равно… тяжело.
Антон мягко взял её за руку.
— Потому что ты добрая. Но быть доброй — не значит возвращаться туда, где тебя не ценили.
Катя впервые за долгие месяцы позволила себе расслабиться.
Он был прав. Всё, что она прошла, сделало её сильнее, мудрее и спокойнее.
И пусть прошлое пытается постучаться — дверь уже закрыта.
Через несколько дней Катя всё же решила написать Лидии. Не из жалости — из взрослого понимания, что ребёнок имеет право знать семью, если ему не причиняют вреда.
Они встретились в парке.
Лидия принесла Роме маленькую машинку. Рома смущённо взял подарок, а через минуту уже радостно катил её по скамейке.
Катя смотрела на них и думала:
Мир не чёрно-белый. Иногда мы оказываемся в чужих ролях, потому что не умеем иначе.
Лидия подошла к ней.
— Спасибо, что позволила… — тихо сказала она. — И прости меня, Катя. За всё.
Катя кивнула. Не из великодушия — просто она больше не держала в себе злость.
— Я тоже вас прощаю, — сказала она спокойно.
Лидия удивилась.
Катя улыбнулась.
— Потому что моя жизнь теперь — другая. И я хочу идти дальше.
Она взяла Рому за руку, попрощалась и ушла.
На душе было светло.
Прошлое больше не причиняло боли.
Будущее не казалось страшным.
А настоящее — наконец-то стало её собственным.
