Точка в спорах поставлена. Теперь совершенно точно брак Дмитрия и Полины Дибровых распадается. Красивая семейная идиллия, знакомая по телеэфирам, лопнула. И, как выяснилось, не из-за того, что «остыли чувства» или «разные характеры», а причины куда приземлённее и неприятнее, совсем без романтических прикрас. Интернет неделями гадал, правды не было слышно, но теперь она есть.
Интересы Полины взяли на себя адвокаты. Их позиция чёткая. Юридическая процедура начата, документы поданы, дело пошло своим ходом.
Когда в истории участвуют четверо взрослых, искать одного виновного очень и очень странно, именно так подсказывает житейская логика. Но все стрелы почему-то летят в неё. Откуда такой перекос? А может «девочка» просто выросла и перестала быть удобной?
Дом для кукол и «взрослые» зоны
Снаружи у пары всё выглядело безупречно. Он – известный телеведущий в солидном возрасте, она – эффектная молодая жена. На этом фоне стоял загородный особняк на Рублёвке, который хозяин с улыбкой называл его «барби-хаусом».
За фасадом этой розовой сказки, правил простой уклад. Дмитрий брал на себя «главное» – финансовые потоки. Его формула звучала так: «платёж по расписанию и никаких вопросов». Полине же отводилась роль хранителя интерьеров: ткани, вазы, рюшечки, те самые «кукольные чашечки», о которых он любил упоминать.
Общего пространства в доме у них не сложилось. Особняк разделили на два крыла: детские и Полина – в одной части, рабочие комнаты и «взрослые» зоны Дмитрия – в другой. Встречались где-то посередине лишь изредка, у каждого была своя территория, свои правила и свои двери, которые закрывались изнутри.
Правила в особняке писались одним почерком. Кабинеты, мастерская, длинные коридоры – зона «главы», где нужно было молчать и держать дистанцию. Предупреждение звучало ясно: не мешать, не шелестеть, лучше проходить мимо. Двери там закрывались без вопросов и никто не спрашивал, для кого они предназначались.
Другая половина дома принадлежала Полине и детям. Свои спальни, своя лестница, свои распорядки. В этой семейной конструкции партнерства не возникало, все роли распределили заранее. Ему – «важное», то есть деньги и решения. Ей – красота и быт, подбор предметов интерьера, уютные мелочи, за которые благодарят на званных ужинах. Позиция казалась удобной, пока сама игра не потеряла смысл.
Публично пара охотно говорила о «неугасающей страсти». Дмитрий Дибров любил поучать, дескать, штамп в паспорте не отменяет практик до ЗАГСа. Из уст звучали и другие формулы. В его картине мира женщина после сорока – это загадка, в полезность которой он совершенно не верил. Эти реплики расходились по цитатам и многое объясняли о внутреннем устройстве их семьи.
Их общее внутреннее пространство, выделялось отдельно и было названо без экивоков «комната для ут@х». Интерьер там служил одной цели, и это были отнюдь не семейные посиделки. В остальном каждый жил на своей территории, и пересечения напоминали краткие визиты, а не брак под одной крышей.
Стороннему взгляду это напоминало постановку с перевёрнутыми ролями. Взрослая женщина, мама троих, в этом сценарии упорно называлась в уменьшительно-ласкательной форме «Полиночка». Интонация менялась и вместе с ней и смысл. Если звучало сухое «Полина», значит, провинилась, вышла из образа. Так выстраивалась иерархия, где ласковое обращение – как поглаживание, полное имя – как выговор.
Не «ошиблась», а «отомстила»
В массовых комментариях звучит одна версия, что «девочка выросла» и ушла от «папочки», но сделала это так, что бывший оказался в луже д@рьма. Речь о желании расплатиться за годы «золотой клетки», за «кукольные чашечки» и за роль вечной «Полиночки». Итог, по реакции сети, один – это публичный позор для него и обвинения в лицемерии для неё.
Кому отойдёт рублёвский особняк за 725 миллионов – теперь главный вопрос этой драмы. Как только семейная история ушла в юридическую плоскость, на сцене появились адвокаты. Говорят, Дмитрий Александрович консультируется у Александра Добровинского. Полину, по тем же источникам, сопровождают сразу двое юристов из той же фирмы.
С этого момента в публичном поле разошлись две линии сюжета, и, надо сказать, обе взаимоисключающие.
Первая – жёсткая, где муж намерен «выкрутить гайки до упора», а именно, забрать детей, урезать долю супруги и переложить ключевые активы на себя. В этой логике дом – его трофей, а не семейный актив.
Вторая – благостная, где мужчина «сдержит удар», не станет вредить женщине, с которой прожил годы, и договорится по-человечески, а именно, дети остаются с матерью, имущество делят «честно», конфликт гасится «без крови».
Проблема в том, что версия про «мир и благородство» звучит как красивая легенда для заголовков СМИ. На фоне весомой ставки – особняка, статуса и денег, в неё мало кто верит. Скорее ждут долгих заседаний, встречных исков и борьбы за каждый метр и каждого наследника.
Где здесь «мир», если на кону рублёвский особняк за 725 миллионов и имя, уже рассыпавшееся на осколки? При таких ставках «мировое соглашение» похоже на декорацию для телекамер, а не на реальный выход.
Чем бы ни завершились заседания, эта история тянет на показательный процесс. Он снимет позолоту с «образцовых» браков и наглядно покажет, сколько на самом деле стоит витринный блеск «роскошной жизни». Разбирательство раскроет механику подобных «дорогих браков».э: все договорённости, брачные контракты, опись имущества, борьбу за квадратные метры и за фамилию.
Итог горький. Рухнула иллюзия, собранная из денег, неискренности и неравных правил. В пересказе, это история о том, как «Полиночка» повзрослела и решила «вернуть долг» «папочке», а в глазах публики он уже выглядит посмешищем. Так и трескается идеальный фасад, когда роль и статус оказываются важнее живых, настоящих отношений.
Из красивой сказки вышло неприятное зрелище, где чувство, которое продавали как «большую любовь», обернулось сценой с грязными декорациями. Чем закончится процесс – мирной подписью соглашения или борьбой в судах, уже вторично. Вывод один: счастье не складывается из чужих амбиций, красивых витрин и удобных ролей. Когда роли расставляют деньгами и статусом, любовь превращается в контракт. И именно поэтому этот развод будет для многих, как урок на будущее: никакой красивый фасад для публики, не спасёт, если внутри нет уважения и равноправия.
И конечно, вся эта история, еще и напоминание о том, что в любых семейных драмах, редко бывает только один виновный. Но эта позиция тонет в общем хоре. Большинство в этом видит не просто измену, а вторжение в чужой дом, где на первый план вводит роман с женатым мужчиной, чьему ребёнку она приходилась крёстной. Для многих это уже не просто слабость, а удар по самым нравственным и моральным принципам.
Иллюстрации в соцсетях только подливают масла в огонь – разного рода фото, обсуждения, некие «инсайды».
Отдельный аргумент комментаторов – это их венчание. Пара не просто расписалась, а давала обещание в храме. С этой точки зрения любое дальнейшее «прыганье по койкам», как язвят в комментариях, это нарушение сразу двух обещаний: в ЗАГСе и перед Богом. Такой микс называется одним словом – лицемерие, и его, судя по откликам, не прощают даже поклонники.
А вы как это видите?
Почему в этом браке жене отвели роль «куколки» для «кукольного домика», а не равного партнера? И насколько убедительно звучат обещание Диброва «не обидеть» жену, если по всем его правилам, ее изначально ставили ниже? И какая развязка вам кажется более правдоподобнее с учётом контекста: справедливая договорённость или большой скандал?
