Елена никогда не жила одна. Сначала она жила с родителями, потом вышла замуж, через два года у них с мужем родилась дочка София.
Даже когда от неё ушёл муж, они какое-то время жили вдвоём с Софией. И вот теперь она осталась совершенно одна. Ходила по пустой квартире и не знала, что делать, зачем и для кого жить? Жизнь рухнула, впереди маячила одинокая старость и забвение.
Она не понимала, что случилось, что с ней не так? Они с мужем никогда не ругались серьёзно. Так, по мелочам. Она не давила на него, отпускала к друзьям, следила за чистотой и уютом в квартире. В холодильнике всегда стояла кастрюля с супом, а на плите готовый ужин.
Елена сохранила стройность даже после родов. Пышных форм у неё никогда не было. При беременности грудь увеличилась на размер к радости мужа, но как только перестала кормить грудью, вернулась к первоначальному размеру. Но из-за этого же не разводятся. Все говорили, что они с Ярославом очень подходят друг другу.
Конечно, Елена не слепая, замечала, что муж в последнее время изменился. Нет, он не задерживался после работы. Но стал больше следить за собой. Тщательно подбирал галстуки к рубашкам, сделал модную стрижку.
— Почему ты не носишь платья? – как-то спросил он.
— Почему не ношу? Ношу, в праздники, — ответила удивлённая Елена.
Никогда прежде его не интересовало, в чём она ходит.
— Бледная ты сегодня какая-то. Плохо себя чувствуешь?
— Я всегда такая. Что ты придираешься? – вспыхнула Елена.
Однажды она всё же накрасилась, нарумянила щёки, так и пошла на работу.
— Смой, тебе не идёт, — бросил муж, когда увидел её такой, вернувшись вечером домой.
— А мне на работе целый день делали комплименты, — обиженно сказала Елена, но послушно смыла с лица макияж.
— Я думала, ты теперь красивая будешь каждый день приходить на работу, — сказала коллега на следующий день, увидев Елену без косметики.
— Мужу не понравилось, — ответила она.
— Просто он понял, что если ты будешь так выглядеть каждый день, он свихнётся от ревности, — заметила коллега. Елена не стала спорить.
Однажды позвонила подруга и назначила встречу в кафе после работы. Марина была красивая и яркая, но это не мешало им дружить много лет, ещё со школы.
— Как тебе удаётся без диет сохранять фигуру? А я вынуждена ограничивать себя во всём, иначе расползусь, как квашня, — вздохнула Марина.
— Не прибедняйся. Мужики голову сворачивают, глядя тебе вслед, — смеясь, заметила Елена.
— И на тебя смотрели бы, но ты не даёшь им ни малейшего шанса. У тебя красивые ноги, грех прятать их под брюками. Тебе бы пошла юбка карандаш до колен. Тебе давно пора постричься, покрасить волосы. Мне кажется, тебе рыжий цвет пойдёт. Займись собой, наконец. А то выглядишь, как пенсионерка.
Елена понимала, что Марина не просто так начала критиковать её.
— Марин, что я тебе сделала? Ты всегда говорила…
— Мало ли что я говорила, — оборвала её Марина. — Не смотри на меня так. – Она отвела взгляд и помолчала. — Прости. Видела твоего Ярослава с молоденькой девицей. Такой милый невинный цветок, лет двадцати. Он на неё так смотрел…
Елена зажмурилась и замотала головой.
— Замолчи!
— Лен, я не хотела тебя обидеть. Но ты столько лет в одном образе, не меняешься. У мужика глаза есть. От твоего скучного вида зубы ныть начинают.
— Это не правда! — Елена встала и торопливо пошла к выходу.
Дома она долго сидела на краю ванны, уставившись на плитку на полу.
— Мам, папа пришёл, — крикнула из-за двери София и постучала по двери.
Елена сполоснула лицо и вышла из ванной. София ушла в свою комнату, а муж сидел на кухне, сложив перед собой на столе руки, как примерный ученик.
— Извини, ужин не успела приготовить. С Маринкой в кафе ходили, — виновато сказала она.
— Я не хочу есть. Значит, ты все знаешь, — сказал Ярослав.
— Что я должна знать? – спросила Елена, хотя сразу поняла, что муж имеет в виду. «Значит, Маринка не соврала», — подумала она.
— Я люблю другую женщину. Я пытался бороться, но это сильнее меня. Всё понимаю, она вдвое младше меня, но я не могу без неё жить. Прости. Сейчас соберу вещи и уйду.
Елена не стала удерживать мужа. А потом её предала и София. Она часто ходила к отцу. Елена не препятствовала до того момента, пока София не стала приносить подарки. Молодая пассия мужа дарила его дочери футболки и короткие платья с люрексом, косметику и остатки духов.
— Смотри, что мне Диана подарила! – хвастала дочь. – Она такая классная! Правда мне идёт?
— Тебе не надо туда ходить и принимать подарки, – отчеканила Елена.
— Почему?
— Потому что она отняла у тебя отца!
— Ну и что? Она молодая и весёлая, а ты… Скучная зануда. Правильно, что папа от тебя ушёл, — со слезами в голосе сказала София.
Дальше — больше. У дочери появились новые словечки, она выкрасила пряди волос в зелёный и розовый цвет, стала сильно красить глаза и губы. Учителя писали в дневнике замечания и послания родителям, что дерзит, пропускает уроки.
Но легче остановить поезд, чем достучаться до дочери, поговорить, предостеречь. И на каждое своё замечание Елена слышала: «А вот Диана считает…», «Диана сказала…»
Елену трясло от имени жены бывшего мужа. Она пыталась не пускать дочь к отцу, на что София сказала, что вообще уйдёт к нему жить.
— Значит, я плохая мать? Диана лучше меня? Что ж, иди к ним. Только когда она родит, тебя выставят за дверь.
— Ты серьёзно? Я могу жить с папой? – холодно переспросила София.
— Да, только пусть он позвонит мне и скажет, что он берёт тебя к себе.
Ярослав позвонил на следующий день.
— София сказала, что ты хочешь, чтобы она жила у меня, — начал он.
— София сказала? Она вынудила меня на это. Я не справляюсь с ней. Она грубит, красится сильно, одевается не пойми как, уроки пропускает. И всё это благодаря твоей Диане.
— У них хорошие дружеские отношения. А ты просто злишься… Я согласен, чтобы София жила с нами, — сказал муж и оборвал разговор.
И дочь ушла. Елена лезла на стену от несправедливости, обиды и жалости к себе. Она почти не ела, ещё больше похудела. Казалось, София звонила ей только затем, чтобы лишний раз кинуть горсть соли на сердечную рану. «Мы с Дианой ходили на концерт…» И Елену распирало от ненависти к этой Диане.
ЕГЭ София сдала плохо, никаких шансов поступить в институт у неё не было. Да и не хотела она учиться.
Потом позвонил муж и сказал, что София ушла из дома и живёт с каким-то парнем на съёмной квартире.
Потрясённая Елена забыла, как дышать.
— И ты отпустил её?! – воскликнула она.
— Она взрослая, если ты забыла. Ты так её воспитала. Мне хватает своих забот. Дина ждёт ребёнка…
— И собственная дочь стала не нужна? Это ты во всём виноват, ты бросил нас, а твоя Диана запудрила мозги нашей дочери и выбросила, как надоевшую игрушку….
Елена обрадовалась, когда позвонила Марина.
— Что делаешь?
— Вешаюсь. От меня муж ушёл. София тоже предала меня, подружилась с его женой и тоже ушла. Все меня бросили. Я жить не хочу …
Через полчаса Марина приехала к Елене с бутылкой коньяка. Елену развезло с первой же рюмки. Она рассказывала о своих бедах, наматывая сопли на кулак. Марина лишь иногда бросала короткие комментарии: «Козёл», «Овца», «Кошмар…» Уже за окнами начало светать, когда она поднялась из-за стола и сказала:
— Хватит рыдать. Для начала приведём тебя в порядок. Стрижка, маникюр, макияж, одежда. А потом пойдём туда, где водятся свободные и нормальные мужчины.
— А где они водятся? – пьяно спросила Елена.
— Увидишь.
После всех преобразований Елена не узнала себя в зеркале. Она помолодела лет на десять. По выходным Марина водила её в картинные галереи, выставочные залы. Елена ничего не понимала в искусстве, но впечатлений было море. Она то и дело пыталась дозвониться до Софии, но её телефон всё время был отключен.
София позвонила сама.
— Мам, можно мы поживём у тебя недели две, пока не найдём другую квартиру?
Елена обрадовалась, не стала ничего выяснять. Просто сказала:
— Конечно!
К приезду дочери она убрала квартиру, застелила чистым постельным бельём кровать в её комнате, хоть на ней никто давно не спал, приготовила вкусный обед. Она даже смирилась с тем, что дочь придёт не одна, лишь бы вернулась домой.
Когда раздался звонок, Елена с улыбкой открыла дверь.
Подурневшая, с потухшим взглядом усталых глаз, на пороге стояла София со свёртком на руках. За её спиной маячил длинный тощий парень с волосами до плеч.
Улыбка сползла с лица Елены. София молча сунула ей ребёнка, скинула кроссовки и прошла в свою комнату. Елена уставилась на парня.
— Здрас-сьте, — сказал он.
— Кто?
— Мальчик, — сказал парень, поняв, о чём она спрашивает. – Ростик. Ростислав.
Парня звали Иннокентий, Кеша. Он жадно и торопливо ел всё, что она выставила на стол, словно его морили голодом несколько недель. Жуя, он рассказывал, что из-за ребёнка их попросили освободить съёмную квартиру, что на другую денег нет, потому что его уволили с работы…
От истерики Елену спас плач Ростика. Она бросилась к нему. София даже не вышла из комнаты.
Теперь Елена с тоской вспоминала об одиночестве. Она крутилась, как белка в колесе. С работы бежала по магазинам, не успев разобрать пакеты и сумки, вставала к плите. София на низком старте уже ждала, когда можно будет отдать Ростика матери.
Однажды Елена застала в квартире подвыпившую компанию. Музыка грохотала так, что её слышно было на первом этаже, заглушая истошные крики Ростика из другой комнаты. Елене с трудом удалось выгнать компанию, потом она до ночи убирала квартиру.
— Соня, так больше не может продолжаться. У вас маленький ребёнок, а вы позвали в гости не пойми кого. Ребёнок заходился криком, а вы пили… Ладно Кеша, но ты мать! А он, кстати, ищет работу? Вы уже месяц живете за мой счёт. Я не успеваю готовить, Кеша съедает всё. Соседи жалуются…
— Ты нас выгоняешь? Между прочим, квартира не только твоя. Половина принадлежит папе. Он уступил её мне. Так что я такая же хозяйка здесь, как и ты. Что хотим, то и будем делать.
Елена не нашлась, что сказать. На следующий день она позвонила Марине, рыдая, рассказала про всё.
— Есть у меня одна идея, — сказала подруга, когда после работы они встретились в кафе.
— Какая?
— Помнишь фильм с Аркадием Райкиным? Как он помогал своей учительнице присмирить обнаглевших соседей по коммунальной квартире?
Елена пожала плечами.
— Фильм старый, его почти никто не помнит. Идея такая. Ты уезжаешь в санаторий, а свою комнату сдаёшь жильцам.
— Каким жильцам?
— Что за идиотская манера переспрашивать? — с раздражением бросила Марина. – За деньги нанять можно кого угодно. Я найду таких артистов, что сыграют свою роль так, что Кеша исчезнет, а София будет умолять тебя вернуться. Пара алкашей. К ним будут приходить их «товарищи», устраивать разборки…
— Нет. София моя дочь, а Ростик…
— Всё с твоим внуком будет хорошо. Сказала же, что это артисты будут, а не настоящие алкаши, — уговаривала Марина.
И Елена согласилась. Весь вечер она сибирала чемодан.
— Ты уезжаешь? – спросила София.
— Да, в санаторий, недели на три, может, дольше.
— Счастливо отдохнуть, — сказала София.
Елена остановилась у двери, будто вспомнила что-то.
— Забыла сказать, что пока меня не будет, в моей комнате будут жить родственники моей коллеги с работы.
— Мам, какие родственники? Ты с ума сошла? У нас же ребёнок! – возмутилась дочь.
— Это моя комната, я могу распоряжаться ею, как хочу, — невозмутимо ответила Елена.
Она уезжала с тяжёлым сердцем, не в санаторий, конечно, а на дачу Маринкиного бойфренда.
Марина каждый день звонила ей и докладывала, что происходит в квартире. Чрез неделю Кеша сбежал, а ещё через три дня позвонила Соня и попросила Елену вернуться.
София встретила её притихшая. В квартире чисто, прибрано.
— Прости меня, мама, — сказала она и бросилась Елене на шею.
Вот так наладился мир в душе Елены и в квартире. София больше не грубила, занималась Ростиком. Марина по-прежнему водила Елену по выставкам, пытаясь познакомить с кем-нибудь. Елена отказывалась, просила лучше подыскать хорошего и надёжного мужчину для дочери.
А потом заявился Ярослав. Диана его обманула, ребёнка она не ждала, рожать не собиралась. Сбежала к более богатому мужчине. А сказала про ребёнка, чтобы избавиться от Софии. Он просил прощения, просился назад. Но Елена не простила.
— Ты, конечно, можешь жить на своей половине с Софией и внуком. Но думаю, тебя этот вариант не устроит, — сказала она.
— А ты изменилась. – Ярослав с интересом разглядывал Елену.
Он ушёл, а Елена через полгода вышла замуж.
Но это уже совсем другая история.
