Ольга поправила подушки на диване и с довольной улыбкой оглядела свою небольшую однушку. Каждая деталь интерьера была выбрана с любовью — от светло-бежевых штор до изящной настольной лампы. Десять лет назад, в двадцать два года, девушка поставила себе цель — купить собственную квартиру. И добилась своего.
Работала программистом в небольшой IT-компании, подрабатывала фрилансом по вечерам. Каждый месяц откладывала треть зарплаты, отказывала себе в развлечениях и дорогой одежде. Коллеги тратили деньги на кафе и путешествия, а Оля копила на первоначальный взнос.
— Зачем тебе квартира в таком возрасте? — удивлялись подруги. — Выйдешь замуж, муж обеспечит жильем.
— Хочу быть независимой, — отвечала Ольга.
К тридцати годам ипотека была выплачена полностью. Ольга сделала ремонт по собственному дизайну, обставила квартиру мебелью, которая нравилась именно ей. Тридцать восемь квадратных метров стали настоящим домом.
Игорь появился в жизни Ольги два года назад. Познакомились на дне рождения общих знакомых. Мужчина работал инженером на заводе, был спокойным, надежным, с хорошим чувством юмора.
— У тебя уютно, — сказал Игорь при первом визите.
— Я долго над этим работала, — призналась Ольга.
— Видно. Чувствуется женская рука.
После полутора лет отношений Игорь сделал предложение. Свадьбу сыграли камерно, пригласили только самых близких. Муж переехал в квартиру жены.
Первый год совместной жизни был почти идеальным. Игорь помогал по дому, не разбрасывал вещи, уважал порядок, который создала жена. Вечерами супруги смотрели сериалы, обсуждали рабочие дела, планировали отпуск.
— Как хорошо, что у нас есть свой дом, — говорил муж, обнимая Ольгу на диване.
— Наш дом, — поправляла жена, чувствуя тепло и защищенность.
Проблемы начались, когда Людмила Петровна, мать Игоря, лишилась жилья. Пожилая женщина жила в старом бараке, который признали аварийным и снесли. Новое жилье не предоставили — документы на старое оказались неправильно оформлены.
— Маме некуда идти, — сообщил Игорь жене однажды вечером. — Временно живет у знакомой на раскладушке.
— А власти что говорят?
— Отписки дают. Говорят, сама виновата, что документы не в порядке.
Ольга сочувствовала свекрови. Остаться без крыши над головой в пожилом возрасте — страшно. Но пока проблема касалась только Людмилы Петровны и не затрагивала их семью.
Через неделю Игорь поднял щекотливую тему:
— Оль, а что если мама временно поживет у нас? Пока с жильем не решится.
— У нас? — Ольга удивленно посмотрела на мужа. — Игорь, у нас однушка.
— Ну и что? Мама на диване поспит. Ненадолго же.
— А мы где? Тоже на диване? Игорь, — терпеливо объяснила жена, — у нас нет отдельного спального места. Всего одна комната.
— Ну можно как-то разделить. Ширмой, например.
Ольга представила, как выглядит комната, разделенная ширмой пополам. На одной половине — она с мужем на надувной кровати, на другой — диван свекрови. Никакой приватности, никакого личного пространства.
— Игорь, это невозможно. Мы же молодая семья, нам нужно интимность, уединение.
— А что делать? Мать на улице оставить?
— Конечно, нет. Но пусть ищет другие варианты. Снимет комнату, например.
— На что снимет? Пенсия копеечная.
— Не знаю. Но у нас жить не получится физически.
Игорь нахмурился:
— Мне казалось, моя жена более понимающая и добрая.
— Я добрая. Но реалист. В однушке втроем жить нельзя.
Следующие дни муж был молчаливым и холодным. Демонстративно не разговаривал с женой, только односложно отвечал на вопросы. Ольга понимала, что Игорь давит на жалость, пытается заставить ее сдаться.
Через неделю разговор продолжился:
— Маме совсем плохо у знакомой. Та намекает, что долго держать не может.
— И что предлагаешь?
— Оленька, ну давай поможем. Человек в беде.
— Игорь, я объяснила: физически невозможно. В одной комнате жить троим взрослым людям.
— Можно потерпеть. Временно же.
— Как долго временно?
— Ну… пока вопрос с жильем не решится.
— А если не решится годами?
— Решится. Мама активная, ищет варианты.
Ольга сомневалась. Людмила Петровна привыкла, что сын решает все проблемы. Вряд ли пожилая женщина будет активно искать жилье, если можно жить бесплатно у детей.
— А если я скажу твердое «нет»?
Игорь посмотрел на жену с укором:
— Тогда я пойму, что женился на эгоистке.
Слова больно ударили. Ольга всегда считала себя отзывчивым человеком, готовым помочь в трудной ситуации. Но помочь — не значит пожертвовать собственным комфортом и приватностью.
— Я не эгоистка. Я защищаю наш дом.
— Наш дом должен быть открыт для семьи.
— Семья — это мы с тобой. А Людмила Петровна — твоя мать, но не моя обязанность.
Игорь встал из-за стола:
— Жестко. Не ожидал от тебя такого.
В следующие дни атмосфера в квартире стала невыносимой. Игорь молчал, демонстративно общался только по необходимости. Ольга чувствовала себя виноватой, хотя понимала — права.
Людмила Петровна начала звонить лично:
— Оленька, дорогая, помоги старой женщине. Совсем житья нет у этой женщины. Хамит, деньги требует.
— Людмила Петровна, я понимаю вашу ситуацию. Но у нас однокомнатная квартира.
— А что однокомнатная? Главное — крыша над головой. Я неприхотливая, места много не займу.
— Дело не в прихотливости. Просто физически тесно будет.
— Оленька, ты молодая, здоровая. А я старая, больная. Неужели не поможешь?
Свекровь умело давила на жалость. Ольга чувствовала себя последней скотиной, отказывающей пожилому человеку в помощи.
— Людмила Петровна, давайте поищем другие варианты. Может, соцслужбы помогут?
— Какие соцслужбы? Бумаги гоняют, а дела никакого. Только на семью надежда.
После разговора со свекровью Ольга чувствовала себя подавленно. С одной стороны, действительно жаль пожилую женщину. С другой — жертвовать собственным комфортом не хотелось.
Вечером состоялся очередной разговор с мужем:
— Мама звонила. Плакала.
— Я знаю. Мне тоже звонила.
— И что сказала?
— Попросила помочь. Я объяснила про однушку.
— Оля, ну нельзя же быть такой черствой. Мать в беде.
— Игорь, я не черствая. Я реалист. Представь: утром встаем, идем в ванную, там очередь. Завтракаем втроем за маленьким столом. Вечером смотрим телевизор — у каждого свои предпочтения. Ночью… даже не знаю, но ты понимаешь.
— Придумаем что-нибудь. Мама рано ложится, рано встает. Не будет мешать.
— Игорь, дело не в режиме. Дело в отсутствии личного пространства.
Муж раздраженно махнул рукой:
— У тебя на все отговорки есть.
— Это не отговорки, а здравый смысл.
Игорь вышел из кухни, хлопнув дверью. Ольга осталась одна с тяжелыми мыслями. Почему муж не понимает очевидные вещи? Неужели в его семье принято жертвовать всем ради родителей?
Через несколько дней ситуация обострилась. Людмила Петровна снова звонила, теперь несколько раз в день. Жаловалась на здоровье, на бытовые неудобства, на жестокость людей.
— Игорь сказал, что ты против моего переезда, — обвинила свекровь во время очередного звонка.
— Людмила Петровна, дело не в том, что я против. Просто квартира очень маленькая.
— Для семьи места всегда найдется. Если есть желание помочь.
— Желание есть. Но возможности ограничены.
— Понятно. Значит, желания на самом деле нет.
Ольга устала от постоянного давления. Игорь дома молчал, свекровь звонила и жаловалась. Атмосфера в семье накалялась с каждым днем.
Кульминация наступила в воскресный вечер. Игорь пришел домой мрачный, сразу начал разговор:
— Все, решено. Мама переезжает к нам завтра.
— Что? — опешила Ольга. — Как решено?
— Знакомая выгнала. Больше держать не хочет. Маме идти некуда.
— Игорь, мы же не договаривались!
— Ты что не понимаешь? Мать на улице окажется!
— Пусть снимет комнату!
— На что? Я же объяснял — денег нет!
— Тогда пусть в дом престарелых идет!
— Ты что несешь? Какой дом престарелых?
Ольга чувствовала, как в груди разгорается гнев. Муж принял решение единолично, даже не поставив ее в известность.
— Игорь, я категорически против. Людмила Петровна здесь жить не будет.
— Будет! — повысил голос муж. — Это моя мать!
— А это моя квартира!
— Квартира твоя! Какая разница! Моя мать здесь жить будет, а тебе место найдём где-нибудь в коридоре раз не хочешь ютится в одной комнате! — заорал Игорь.
Слова мужа потрясли Ольгу. Получается, в ее собственной квартире ей предлагают ютиться в коридоре, а главной хозяйкой станет свекровь.
— Повтори, что ты сказал, — тихо попросила Ольга.
— Сказал, что сказал. Мать будет жить здесь. Точка.
— В моей квартире без моего согласия никто жить не будет.
— А ты кто такая, чтобы запрещать? — разозлился Игорь. — Я твой муж! Имею право приводить родственников!
— Ты мой муж, но не хозяин моей недвижимости.
— Мы семья! У семьи все общее!
— Общее — это то, что покупали вместе. А квартиру я купила до замужества.
Игорь замолчал, понимая, что юридически жена права. Но сдаваться не собирался:
— Хорошо. Тогда я с мамой уйду от тебя.
— Уходи, — спокойно ответила Ольга.
— Что? — не поверил муж.
— Уходи. Раз мать тебе дороже жены.
— Ты шутишь?
— Не шучу. Собирай вещи.
Игорь растерянно смотрел на жену. Он ожидал, что Ольга испугается угрозы и согласится на переезд свекрови. Но получил обратную реакцию.
— Оля, давай поговорим спокойно…
— Поздно говорить спокойно. Ты мне в моей квартире коридор предложил. Разговор окончен.
— Я погорячился…
— Погорячился, но показал истинное отношение. Для тебя я прислуга, которую можно в коридор сослать.
— Не говори глупости!
— Не говорю. Собирай вещи и уходи. К матери, к друзьям, куда хочешь. Но не здесь.
Ольга достала большую сумку. Начала складывать в нее мужскую одежду из шкафа. Игорь стоял рядом, пытался остановить:
— Оль, ну хватит! Не выгоняй меня!
— Не выгоняю. Исполняю твое желание уйти с матерью.
— Я же не всерьез говорил!
— А я всерьез. Вон твои рубашки, вон брюки. Собирайся.
Игорь понял, что жена настроена решительно. Попытался переключиться на жалость:
— Оля, неужели ты меня не любишь? Неужели тебе не жаль разрушать семью?
— Семью разрушаешь ты. Хочешь поселить в однушке свою мать против воли жены.
— Но она же в беде!
— В беде много людей. Это не значит, что я должна всех к себе поселить.
— Это моя мать!
— Твоя мать — твоя ответственность. Не моя.
Через час Игорь собрал вещи и ушел. На прощание попытался еще раз переубедить жену, но Ольга была непреклонна.
— Подумай хорошенько, — сказал муж у двери. — Если передумаешь, звони.
— Не передумаю, — ответила Ольга, закрывая замок.
В квартире наконец воцарилась тишина. Никто больше не угрожал превратить ее дом в коммунальную квартиру.
На следующий день Игорь звонил несколько раз. Пытался помириться, уверял, что больше не будет настаивать на переезде матери. Но Ольга не верила:
— Игорь, ты показал истинное отношение. В сложной ситуации выбрал мать, а не жену.
— Я исправлюсь!
— Не исправишься. Людмила Петровна всегда будет твоим приоритетом.
— Это же моя мать!
— Вот видишь. Опять про мать говоришь, а не про жену.
Ольга подала на развод. Игорь пытался отговорить, приходил, умолял дать второй шанс. Но женщина была непреклонна.
Людмила Петровна тоже звонила, обвиняла невестку в разрушении семьи:
— Из-за тебя мой сын несчастный!
— Из-за меня ваш сын понял, что семья важнее всего, — отвечала Ольга.
— Какая семья? Ты же его бросила!
— Не бросила. Он сам выбрал вас вместо меня.
Развод оформили. Квартира осталась за Ольгой — купленная до брака недвижимость не подлежала разделу. Игорь переехал к матери, снял для нее комнату в коммунальной квартире.
Ольга не жалела о принятом решении. Вечерами женщина сидела в любимом кресле с книгой, наслаждаясь тишиной и покоем. Никто не требовал пожертвовать личным пространством ради чужих нужд.
— Правильно сделала, — говорила подруга Настя. — Мужчина должен защищать жену, а не принуждать к жертвам.
— Я так и думаю, — соглашалась Ольга. — Семья строится на взаимном уважении, а не на принуждении.
— А вдруг встретишь кого-то нового?
— Встречу. Но теперь буду внимательнее. Маменькин сынок мне не нужен.
По вечерам, заваривая чай на одну персону, Ольга думала о прошедших событиях. Три года назад казалось, что любовь преодолеет любые препятствия. Но оказалось, что некоторые препятствия преодолевать не стоит.
Квартира снова стала тем, чем была всегда — личным пространством хозяйки. Местом, где можно расслабиться, отдохнуть, побыть наедине с мыслями. Никто не угрожал превратить дом в место жертв и компромиссов.
Тот вечер, когда Игорь предложил ей место в коридоре, стал переломным. Ольга поняла, что достоинство дороже любых отношений. Лучше быть одной в собственной квартире, чем терпеть унижения в браке.
— Больше никогда не позволю себя унижать, — думала женщина, глядя в окно на вечерний город. — Дом должен быть крепостью, а не полем битвы за выживание.
