Лекарство от бед

Люба с Владимиром познакомились ещё в институте. Оба жили в общежитии. Что будут вместе, решили сразу, но только после окончания института. Как всегда, жизнь внесла коррективы в нехитрые планы влюблённых. Люба на последнем курсе забеременела.

— Володя, что делать? — Люба в отчаянии смотрела на друга. – Знаешь, какая у меня мама строгая? Отпускать на учёбу не хотела. Еле уговорила. Обещала, что не попадусь как она, не рожу без мужа. И что теперь? Как я вернусь домой? Мать убьёт меня. – Люба прикусила губу, стараясь не разрыдаться.

Владимир тоже был напуган, но решил поступить по-мужски и спасти честь любимой. Родители никаких условий ему не ставили, когда отпускали на учёбу в крупный город, несчастную и зарёванную Любу он любил, поэтому предложил расписаться. Впереди госэкзамены, не до свадьбы.

Родителям позвонил, честно во всём признался, сказал, что приедет после окончания института с дипломом и женой. Те поругали, конечно, не без этого. Но ничего не поделаешь, пусть приезжают вместе.

Люба испуганно прятала за спиной мужа выпирающий живот, стоя в тесной прихожей его родителей. Отец хмурился, мама качала головой и выговаривала молодым, что поспешили с ребёнком, женились без родительского благословения. Не к добру это. Разве с этого следует начинать жизнь? Поохали, поругали, но решили помочь молодым встать на ноги. Продали дачу, поскребли по сусекам и купили сыну с женой однокомнатную квартиру.

— Чем могли, помогли, а дальше сами, — напутствовал отец.

Через два месяца Люба родила дочку.

Владимир работал, но денег на семью хронически не хватало. Родители и так отдали всё, что могли, что у них было. Да и стыдно продолжать тянуть с них деньги, пора самому начать зарабатывать. Тут бывший школьный друг предложил заняться продажей компьютеров.

— Дело стоящее. Сейчас надо ловить момент, компьютеры нарасхват. У меня есть кое-какие контакты с поставщиками, договорюсь. Ты вовремя вернулся. В компьютерах сечёшь, а я только осваиваю. Вместе мы тут такое дело закрутим! – уговаривал бывший одноклассник.

Девяностые с рэкетом остались позади. Риск, конечно, есть, но всё легально, можно попробовать. И Владимир согласился. Только пришлось занять крупную сумму денег для первоначально старта и равноправного партнёрства в бизнесе.

Товар закупали неликвидный, зато недорого. Владимир доводил технику до ума, начинял необходимыми программами, ремонтировал, если требовалось. Продавали в разы дороже. Дело пошло. Владимир смог не только вернуть долг, но и купить двухкомнатную квартиру.

Дочка подросла, пора было отдавать её в садик. Да и Люба рвалась на работу.

— Сидела бы дома, денег хватает. Чего ты придумала? – ворчал Владимир. – Пора бы уже о сыне подумать.

— Дай отдохнуть немного. Я ещё от пелёнок не отошла. После института ни дня не работала. Да и Аллочке полезно со сверстниками общаться. Как потом в школу пойдёт? – уговаривала Люба.

Но в садик просто так не попасть, мест нет. Любе предложили устроиться нянечкой в детский садик, тогда и дочку возьмут. Она раздумывать не стала, сразу согласилась.

— С высшим образованием в нянечки? Не позорь меня, — бушевал Владимир.

— Не сердись. Это только на год, чтобы Аллочку взяли. Потом уволюсь и устроюсь на нормальную работу. Дочка всё время на глазах будет. Разве плохо? – мягко уламывала мужа Люба.

Тогда онлайн работа не вошла ещё в нашу жизнь. Интернет был медленный. Владимир поворчал, но с женой согласился.

Их с другом бизнес шёл в гору, вызывая у конкурентов справедливое негодование и зависть. Но однажды всё рухнуло. Только закупили на реализацию новую партию ноутбуков, как ночью всё вывезли, а кражу попытались прикрыть пожаром. Мало того, что всю технику потеряли, да ещё в долгах остались.

Друг запил. А Владимир пить не стал, у него семья. Но деньги за закупленные компьютеры нужно возвращать. Можно, конечно, продать квартиру, но где жить? Снова к родителям в ноги падать?

Владимир искал работу. С бизнесом больше связываться не хотел. Как всегда, помог счастливый случай. На дороге забуксовал автомобиль. Владимир подтолкнул, заметил на заднем сиденье процессор, разговорился с водителем.

Тот, узнав, что Владимир компьютерщик, предложил работу. У них на предприятии техники много, нужно настраивать, что-то ремонтировать, программы несложные записывать. Как раз то, что Владимир умел и любил делать. Он согласился.

Долг постепенно выплатил. Жизнь налаживалась. Дочка выросла, через год окончит школу, будет поступать в университет. Казалось, все беды остались позади.

В тот день Владимир задержался на работе. Люба готовила ужин, а дочка с подружкой слушали музыку. Потом подружка засобиралась домой.

— Мам, я провожу, — крикнула из прихожей Алла.

— Не долго! – успела крикнуть Люба, как дверь за девчатами захлопнулась.

Она выключила газ и села перед телевизором. Шёл какой-то фильм. Люба засмотрелась, забыла про время, не заметила, как пришёл с работы муж.

— Чего так тихо? Алка дома? – спросил Владимир, потирая замёрзшие руки. — Подморозило резко.

Тут только Люба вспомнила, что дочь пошла провожать подругу. Сколько прошло времени? Двадцать минут, полчаса? Она давно должна была вернуться. Подруга живёт на соседней улице. Люба бросилась в комнату дочери. Пусто. Позвонила её подруге.

— Разве Алла не дома? Мы минут двадцать, как расстались, — удивилась подруга.

Стало ясно, что с дочерью случилась беда. Люба винила себя. Зачем отпустила? Нужно было пойти вместе с дочерью. Она металась по квартире, в панике порывалась бежать на улицу. Звонили родители подруги, предлагали помощь в поисках Аллы.

Владимир никуда жену не пустил, прикрикнул и усадил за телефон. Но толку от Любы было мало. Стоило начать спрашивать, не поступала ли в больницу девушка, как начинала рыдать.

— Да, к нам час назад «скорая» привезла девушку без документов, — ответили Владимиру в одной из больниц.

Люба зарыдала пуще прежнего.

— Она жива. Прекрати реветь! Поехали, — прикрикнул Владимир на жену.

Алла была жива, но в коме. Врачи никаких прогнозов не давали. Люба не выходила из палаты, звала дочь, молила очнуться. Но чуда не произошло. На третий день от полученных травм головы Алла скончалась.

Погода в начале ноября стояла промозглая и ветреная. К моросящему дождю то и дело примешивался мокрый снег. А в тот злосчастный вечер вдруг резко подморозило. Алла уже возвращалась домой, когда на повороте занесло автомобиль на летних шинах. Её крик заглушил визг тормозов. Водитель не справился с управлением. Немыслимое, страшное стечение обстоятельств.

Владимир держался из последних сил, хоть потеря дочери сильно подкосила его. А вот Люба… Он даже боялся, что она не выдержит, сойдёт с ума или отправится вслед за дочерью. После похорон почти каждый день ездила на кладбище, не разговаривала, замкнулась в себе. Дома она сидела, уставившись в одну точку, то впадала в истерику, рыдала, во всем обвиняла Владимира.

— Если бы не твой чёртов бизнес, который прогорел, не твои долги, я родила бы второго ребёнка… — кричала Люба, совсем забыв, что именно Владимир уговаривал её родить сына.

Он понимал одно, что нужно что-то делать, спасать Любу, так и до сумасшествия недалеко.

На работе ему все сочувствовали. Кто-то посоветовал взять собачку или кошку, пусть жена заботится, может, отвлечётся от горя.

— Заняться ей надо чем-то. О чём она мечтала? Музыкой заниматься, рисованием, вышивкой? Это самое лучшее средство от душевной боли, — посоветовала однажды уборщица.

«А ведь верно. Люба рассказывала, что хорошо рисовала в детстве. Но мама не могла отдать её в художественную школу, денег жалела. Люба не пропускала ни одной выставки, меня таскала с собой, хотя я ни бельмеса в искусстве не понимаю».

Дома Владимир нашёл Любу сидящей перед выключенным телевизором. Он сел рядом и стал рассказывать, что в детстве мечтал стать дрессировщиком тигров.

— Я мечтала рисовать. У меня неплохо получалось, знаешь? Я и музыкой хотела заниматься, пела хорошо, — безлико рассказывала Люба.

Владимир позвонил в несколько художественных школ, но с Любой никто не хотел заниматься, бесполезно, слишком поздно. Тогда он решил найти кого-нибудь через интернет. Любу нужно было срочно отвлечь, он боялся за её разум.

Ему ответил молодой человек. Сказал, что может попробовать, назвал цену занятий. Владимиру она показалась сильно завышенной, но торговаться он не стал. Здоровье жены дороже денег. Назначил встречу с художником в кафе, неподалёку от дома.

Пришёл парень лет двадцати восьми, с тонкими чертами лица, длинными волосами, забранными в хвост, с беспокойным взглядом, одетый во всё чёрное. Сказал, что нужно купить для занятий.

— Ничего в этом не понимаю. Купите сами всё, что нужно. Я оплачу, — пообещал Владимир. Он предупредил насчёт душевного состояния жены, посоветовал не заводить разговоров с ней о дочери, вообще о детях.

— Мне не нужно чтобы она стала художницей. Достаточно заинтересовать её, отвлечь от гибели дочери, — предупредил Владимир. — Расплачиваться с вами буду тоже я.

На следующий день к Любе пришёл молодой человек с мольбертом и всем необходимым для занятий. Люба неуверенно начала рисовать, но вскоре она увлеклась, потеряла счёт времени. Владимир приходил после работы домой, и Люба показывала ему свои художества. Он нахваливал, хотя видел несовершенство её рисунков.

— Он говорит, что у меня потрясающе чувство света, твёрдая рука, изящные мазки. Как ты находишь? – спрашивал мужа Люба.

— Согласен, у тебя определённо есть талант.

Люба светилась от счастья. Ради её улыбки и сияющих глаз он мог и не такое сказать. Главное, что она ожила, заинтересовалась чем-то, всё время рисовала, а не медленно угасала в своём горе.

Однажды, придя домой, Владимир не увидел мольберта на привычном месте, он стоял задвинутым в угол. На полу валялся разорванный рисунок. Люба сидела потухшая, словно внутри неё выключили свет.

— Что с тобой? Тебе надоело рисовать? Мне казалось, у тебя неплохо получается. Твой художник не приходил? – заволновался Владимир.

— Нет, он уехал домой. У него заболела мама. Ей нужна сложная операция, которая дорого стоит, — монотонным безжизненным голосом произнесла Люба.

— И ты из-за этого расстроилась? Но он ведь вернётся… — Владимир чувствовал, что-то в словах жены насторожило его, но не сразу понял, что именно.

— Бедный мальчик, он так убивался из-за мамы, так плакал, — рассказывала Люба.

— Постой. Он плакал из-за мамы, или из-за того, что у неё нет денег на операцию? – вдруг спросил Владимир.

— Из-за мамы, конечно. Он её так любит. Но у него нет денег, чтобы сделать ей операцию, — раздражаясь на глупые вопросы мужа, повторила Люба.

— И ты дала ему денег, — догадался Владимир.

Они откладывали на учёбу дочери. А когда её не стало, просто забыли про деньги. Оказывается, Люба всё помнила. Владимир подошёл к шкафу и достал пустую шкатулку.

Он сам нашёл этого художника, сам пригласил его в свой дом, сам попросил заниматься с женой, рассказал, про Любу, что она сильно переживала смерть дочери, он боится за её разум…

Его бросило в жар от догадки, что художник оказался просто мошенником. Он воспользовался состоянием Любы и обманул её, выманил деньги, сыграл на чувстве сострадания, страхе за мамину жизнь. Сделал так, что она сама предложила ему деньги. Владимир набрал номер художника. Как и предполагал, телефон был выключен.

— Люба, ты отдала ему все наши деньги? – Владимир старался говорить спокойно.

— Прости меня, — Люба заплакала.

— Дорогая, ты ни в чём не виновата, — успокаивал Владимир жену, еле сдерживая гнев на себя. О чём он думал, приглашая в дом чужого человека, оставляя их наедине? Мошенник понадеялся на её расстроенный горем разум, что не сможет вспомнить, не скажет про деньги. А мог ведь и убить.

— А куда он поехал? Где живёт его мама? – спросил Владимир.

— Кажется, в Иркутске, — сказала Люба.

«Ну ещё бы. Чем дальше, тем лучше», — скрипя зубами, подумал Владимир.

Он успокоил жену и пошёл в полицию. Пришлось пободаться со следователем, который не хотел браться за тухлое дело. Но Владимир уговорил его, пообещав бесплатную помощь в настройке или ремонте компьютеров в его отделе.

По номеру телефона удалось пробить художника. Никуда он не уехал, а жил спокойно на съёмной квартире со своей девушкой. Та в скором времени должна родить. Хозяевам квартиры это не понравилось, они попросили освободить жилплощадь.

Нужно было срочно снять другую квартиру, а денег нет. Тогда и пришла художнику мысль обмануть Любу. Не составило труда разжалобить её, она сама предложила деньги на операцию маме. Нет, он взял не сразу, поломался для порядка. Думал, она не в себе, не вспомнит, а муж не станет копать.

Взяли его вовремя, квартиру он нашёл, но не успел заплатить за год вперёд. Истратил какую-то часть на одежду будущего малыша.

Владимир забрал заявление. Жалко ему стало бедную беременную девушку. Да и деньги удалось вернуть, хоть и не целиком.

Люба выбросила все рисунки, подарила мольберт и краски соседской девочке, к её великой радости. Этот случай помог или время пришло, но Люба стала приходить в себя.

Однажды в дверь позвонили. На пороге стоял сосед с дочкой, которой Люба отдала мольберт. Девочка держала на руках дымчатого котёнка.

— Это вам. У мамы аллергия, а выбросить жалко, — сказала она.

— Я знаю про ваше горе. Сочувствую. Кот – лучшее лекарство, поверьте, — сказал мужчина.

Владимир поблагодарил соседей и взял котёнка.

— Откуда? Какой маленький, — запричитала Люба, прижимая к себе дрожавшего котёнка. – Как мы его назовём? А у нас есть молоко? – она растерянно посмотрела на Владимира.

— Молоко есть, вчера купил. А назовём…

— Тошкой. Алла так медведя своего звала, помнишь? – перебила мужа Люба.

Владимир замер, ожидая приступа истерики, слёз. Но Люба пошла с котёнком на кухню, что-то ласково приговаривая. Хлопнула дверцей холодильника…

Он выдохнул. Неужели всё? Давно надо было купить котёнка.

— Люб, я пошёл покупать для Тошки туалет, — крикнул Владимир, улыбаясь.

— И не забудь купить корм. Мы же растём, нам нужно много кушать, правда, маленький? – заворковала Люба.

Владимир расслабленно улыбнулся. Надо было сразу купить котёнка. И никаких художников…