Раиса Михайловна поставила чайник и тяжело опустилась на табурет. Телефонный разговор с сыном выбил ее из колеи. Сергей звонил редко, обычно когда что-то нужно. А сегодня позвонил с новостью, от которой у нее до сих пор тряслись руки.
— Мам, я тут подумал, нам всем надо жить лучше, — начал он издалека. — У меня теперь стабильный доход, третий месяц по полмиллиона выходит.
— Это хорошо, сынок, — ответила Раиса Михайловна, разглядывая облупившийся лак на ногтях.
— Короче, мы с Мариной решили дом купить в Подмосковье. Большой, с участком. Чтоб всем места хватило. И тебе комната будет. Заживем одной семьей.
Раиса Михайловна напряглась. Что-то в голосе сына ей не понравилось.
— Я вроде и так неплохо живу, — осторожно заметила она.
— Да брось, мам! Твоя хрущевка уже разваливается. А тут свежий воздух, природа. Внуки рядом. Чего еще желать в твоем возрасте?
— И сколько такой дом стоит?
— Двадцать пять миллионов, — небрежно бросил Сергей. — Но это того стоит, поверь.
Раиса Михайловна поперхнулась.
— И откуда такие деньги?
— Ну, я же говорю, у меня сейчас хороший доход будет. Первый взнос только нужен. Миллионов шесть-семь.
Она почувствовала, как холодеет внутри.
— А первый взнос откуда?
Пауза. Сергей откашлялся.
— Мам, я тут подумал… Твоя квартира сейчас миллионов десять стоит. Папина доля мне по наследству перешла. Если продать…
— Подожди-ка, — Раиса Михайловна выпрямилась на табурете. — Ты хочешь, чтобы я продала квартиру?
— Для лучшей жизни, мам! Для всех нас! Ты же не думаешь, что я тебя на улицу выгоню? У тебя будет своя комната, со всеми удобствами.
— Комната, — повторила Раиса Михайловна. — В доме твоей жены.
— Нашем доме, мам. Семейном.
Чайник закипел, но Раиса Михайловна даже не пошевелилась.
— Я подумаю, — сказала она и положила трубку.
— Нет, ты представляешь, Вера? — Раиса Михайловна возмущенно размешивала сахар в чашке. — Продай квартиру, говорит, для лучшей жизни! А сам меня в комнатку к себе. Как домработницу!
Вера Петровна, соседка и подруга сорокалетней давности, покачала головой.
— Ох уж эти дети. Думают, мы уже одной ногой в могиле, можно распоряжаться нами как хотят.
— Да я еще, между прочим, на работу хожу три раза в неделю! В библиотеке меня ценят.
— А помнишь Зинаиду Васильевну с пятого этажа? — Вера понизила голос. — Тоже дочка уговорила квартиру продать, вместе жить. Через полгода старушка в доме престарелых оказалась. Дочка с зятем, видите ли, в Таиланд переехали.
Раиса Михайловна поежилась.
— Сережа не такой. Он хороший мальчик.
— Все они хорошие, пока им от нас ничего не нужно, — философски заметила Вера. — А как деньги запахнут, так сразу про лучшую жизнь вспоминают. Только вот чью жизнь они улучшать собираются, вот в чем вопрос.
— Может, и правда вместе лучше будет? — неуверенно произнесла Раиса Михайловна. — Внуки рядом…
— А ты спроси его, почему он не хочет сам накопить на первый взнос, если есть такие доходы? Почему мамину квартиру продавать надо?
Этот вопрос не давал Раисе Михайловне покоя весь вечер.
Брат Леонид приехал на следующий день. Грузный, с вечно недовольным лицом, он был полной противоположностью своей сестры.
— Ну и где этот финансовый гений? — проворчал он, усаживаясь в кресло. — Хочу посмотреть ему в глаза.
— Он на работе, Леня. Я просто совета спросить хотела.
— Какой тут совет? Ты что, совсем из ума выжила? Квартиру она продавать собралась!
— Я ничего не решила еще, — обиделась Раиса Михайловна.
— А что тут решать? Это твой дом. Здесь каждый уголок памятью пропитан. Здесь Витя… — он запнулся, вспомнив покойного мужа сестры. — В общем, никуда ты отсюда не поедешь. Точка.
— Сережа говорит, что у него стабильный доход теперь. Полмиллиона в месяц.
Леонид хмыкнул.
— И что же это за работа такая золотая?
— Какой-то бизнес. Он объяснял, но я не очень поняла. Что-то с интернетом связано.
— Ага, знаем мы эти бизнесы. Сегодня полмиллиона, завтра — долги. А ты без крыши над головой останешься.
— Но он же мой сын, — тихо сказала Раиса Михайловна.
— Вот именно! — Леонид стукнул кулаком по столу. — Он твой сын, а не наоборот. Это он должен о тебе заботиться, а не на твоей квартире наживаться.
Раиса Михайловна вздохнула. Брат всегда был категоричен, но в чем-то он прав.
— Знаешь что, — Леонид немного смягчился, видя ее расстройство. — Скажи ему, пусть придет в воскресенье. Поговорим все вместе, по-семейному.
Воскресная встреча не задалась с самого начала. Сергей опоздал на час, пришел в дорогом костюме, постоянно отвечал на звонки. Марина, его жена, сидела с кислым лицом, будто делала одолжение.
— В общем, так, — начал Леонид, когда все сели за стол. — Рая рассказала мне про ваши планы.
Сергей бросил быстрый взгляд на мать.
— И что? Семейные дела обсуждаем всей семьей, разве нет?
— Вот и я о том же, — кивнул Леонид. — Давай обсудим. Ты хочешь, чтобы твоя мать продала квартиру и переехала к вам. Правильно?
— Не просто переехала, — поправил Сергей. — Мы все вместе купим большой дом. Для всей семьи.
— На мамины деньги.
— Почему только на мамины? — возмутился Сергей. — Я же сказал, у меня стабильный доход сейчас. Я буду платить ипотеку.
— А первый взнос?
— Ну да, первый взнос из маминой квартиры. И что такого? Это же инвестиция в наше общее будущее.
Леонид усмехнулся.
— Знаешь, племянник, если у тебя такие доходы, почему бы тебе самому не накопить на первый взнос? Полмиллиона в месяц, говоришь? За год можно шесть миллионов отложить.
Сергей поморщился.
— Дядя Леня, вы не понимаете современных реалий. Деньги должны работать, а не лежать в кубышке. Я их инвестирую.
— В какие-такие инвестиции?
— В разные проекты. Это сложно объяснить человеку вашего поколения.
Леонид побагровел.
— Ты мне зубы не заговаривай. Если ты такой успешный бизнесмен, почему до сих пор своего жилья нет?
— Мы снимаем хорошую квартиру, — вмешалась Марина. — В престижном районе. Такую дешевле снимать, чем купить.
— Вот именно, — подхватил Сергей. — Мы могли бы эти деньги на ипотеку тратить. А так получается, что мы их просто выбрасываем.
— То есть, — медленно произнес Леонид, — вы хотите, чтобы Рая продала квартиру, чтобы вам не пришлось снимать жилье?
— Вы все упрощаете! — Сергей начал терять терпение. — Мама будет жить с нами, в комфорте. Мы будем о ней заботиться.
— Как о вещи, которую можно переставить с места на место?
— При чем тут это? — Сергей повернулся к матери. — Мам, ты же понимаешь, что я хочу как лучше? Для всех нас?
Раиса Михайловна молчала, глядя в тарелку.
— Для лучшей жизни, да? — тихо спросила она наконец. — А моя нынешняя жизнь, значит, недостаточно хороша?
— Мам, ну что ты начинаешь? Конечно, хороша. Но может быть еще лучше!
— Знаешь, Сережа, — Раиса Михайловна выпрямилась, — я не буду продавать квартиру.
Повисла тишина. Марина демонстративно закатила глаза.
— Что? Но почему? — Сергей выглядел ошеломленным.
— Потому что это мой дом, моя жизнь. И я не хочу жить в чужом доме на птичьих правах, даже если его купят на мои деньги.
— Это будет наш общий дом! — воскликнул Сергей.
— В котором хозяйкой буду не я, — отрезала Раиса Михайловна. — Я остаюсь здесь.
Сергей резко встал из-за стола.
— Ладно. Я понял. Вы все против меня. Думаете, я хочу маму обмануть, да? Думаете, я плохой сын?
— Никто так не думает, — устало сказала Раиса Михайловна.
— Тогда почему вы мне не доверяете? — Сергей перешел на крик. — Я же для вас стараюсь! Для семьи!
— Сережа, успокойся, — попыталась вмешаться Марина.
— Нет, я не успокоюсь! — Сергей метался по комнате. — Я пытаюсь всем помочь, а меня выставляют каким-то мошенником! Собственная мать мне не верит!
— Дело не в доверии, — начал Леонид.
— А в чем тогда? — Сергей остановился перед ним. — В том, что вы считаете меня неудачником? Думаете, я не смогу обеспечить свою семью?
— Сережа, — тихо сказала Раиса Михайловна, — если ты хочешь доказать, что ты успешный, купи дом сам. Без моей квартиры.
Сергей замер, потом медленно повернулся к матери.
— Значит, вот как, — процедил он. — Хорошо. Раз ты не хочешь продавать квартиру целиком, давай хотя бы разменяем ее. Тебе однушку купим, а разницу мне отдашь. Это будет честно. Папина доля все равно моя по закону.
Раиса Михайловна побледнела.
— Ты хочешь отнять у меня часть квартиры?
— Не отнять, а получить законное наследство! — Сергей был уже вне себя. — Я имею право на папину долю!
— Юридически, возможно, — вмешался Леонид. — Но морально…
— Да плевать я хотел на вашу мораль! — выкрикнул Сергей. — Это мое право! И я его получу, хотите вы этого или нет!
Он схватил пиджак и выскочил из квартиры, хлопнув дверью. Марина поспешила за ним, бросив на прощание:
— Извините за сцену. Он просто расстроен. Он действительно хотел как лучше.
Прошла неделя. Сергей не звонил. Раиса Михайловна ходила как в воду опущенная.
— Может, я действительно неправа? — спрашивала она у Веры. — Может, надо было согласиться?
— И остаться без крыши над головой? — фыркнула та. — Нет уж, дорогая. Ты все правильно сделала.
— Но он мой сын. Я должна ему помогать.
— Ты и так всю жизнь ему помогала. Вырастила, выучила. А теперь он должен сам о себе заботиться. И о тебе, кстати, тоже.
Раиса Михайловна вздохнула.
— Знаешь, что меня больше всего ранит? Что он так легко готов выселить меня из дома, где каждый уголок хранит память о его отце. Как будто это просто стены и больше ничего.
— Для него, может, и просто стены, — пожала плечами Вера. — А для тебя — целая жизнь.
В дверь позвонили. На пороге стоял Сергей, непривычно помятый и какой-то потухший.
— Можно войти? — спросил он тихо.
Раиса Михайловна молча отступила, пропуская сына.
— Мам, я пришел извиниться, — начал он, не глядя ей в глаза. — Я вел себя как последняя скотина.
— Проходи на кухню, — только и сказала она. — Чай будешь?
Они сидели друг напротив друга, как чужие люди.
— Я все обдумал, — наконец произнес Сергей. — Ты права. Это твой дом, и я не имею права требовать, чтобы ты его продавала.
Раиса Михайловна внимательно смотрела на сына.
— Что случилось, Сережа?
Он поморщился.
— Ничего особенного. Просто… немного финансовых проблем. Временных! — поспешно добавил он. — Скоро все наладится.
— Твой стабильный доход?
— Ну… были некоторые сложности. Но я все решу, не переживай.
Раиса Михайловна покачала головой.
— Сережа, ты ведь хотел купить дом не для того, чтобы мы жили вместе, правда? Тебе просто нужны были деньги.
Сергей опустил голову.
— Не совсем так. Я действительно хотел, чтобы мы жили вместе. Просто… не сейчас. Может быть, позже, когда я расплачусь с долгами.
— С какими долгами?
Сергей помолчал, потом выдохнул:
— Я хотел обернуть деньги от продажи квартиры, но раз их нет я взял кредит на развитие бизнеса. Большой кредит. И… не рассчитал силы.
— И теперь тебе нечем платить, — закончила за него Раиса Михайловна.
— Временно! — снова воскликнул Сергей. — Еще пара месяцев, и все наладится. Проект очень перспективный.
— И поэтому ты решил продать мою квартиру.
— Нашу квартиру, — поправил Сергей. — У меня есть доля.
— Которую ты хочешь забрать.
— Имею право, — упрямо сказал он, но уже без прежнего напора.
Раиса Михайловна встала и подошла к окну.
— Знаешь, Сережа, я тут подумала… Может, ты и прав насчет размена.
Сергей встрепенулся.
— Правда?
— Да. Эта квартира действительно великовата для меня одной. Трешка в центре… Много ли мне надо на старости лет?
— Вот видишь! — обрадовался Сергей. — Я же говорил! Мы найдем тебе отличную однушку, в хорошем районе…
— Не надо, — перебила Раиса Михайловна. — Я сама найду. И не однушку.
— А что тогда?
— Двушку. Поменьше этой, конечно, но все же не конура. Чтобы и гостей принять можно было, и самой не тесно.
— Но мам…
— И разницу я тебе отдам, — продолжала она. — Как ты и хотел. Папину долю.
Сергей неуверенно улыбнулся.
— Спасибо, мам. Я знал, что ты поймешь.
— Но есть одно условие.
— Какое?
Раиса Михайловна повернулась к сыну.
— Ты покажешь мне все документы по своему бизнесу и кредитам.
Сергей заметно напрягся.
— Зачем? Ты все равно ничего не поймешь в современном бизнесе.
— У меня есть знакомый юрист и Вера-бухгалтер. Они поймут.
— Мам, это лишнее…
— Это мое условие, — отрезала Раиса Михайловна. — Либо так, либо никак.
Сергей нервно постукивал пальцами по столу.
— Хорошо. Я принесу документы.
Через неделю Леонид заглянул к сестре.
— Что показали документы?
— Никаких документов. Сережа «передумал», — усмехнулась Раиса Михайловна. — Говорит, справится сам.
— И что дальше?
— А ничего. Живу как жила.
Леонид внимательно посмотрел на сестру.
— Ты какая-то… другая стала. Спокойнее что ли.
— Просто я многое поняла, Леня. О себе, о Сереже, о жизни.
— И что же ты поняла?
Раиса Михайловна улыбнулась.
— Что нельзя жертвовать собой ради тех, кто этого не ценит. Даже если это твои дети. Особенно если это твои дети.
— Мудро, — кивнул Леонид.
— И еще я поняла, что моя жизнь не закончилась. Что я имею право на свой дом, на свои решения, на свое счастье.
— И на что ты потратишь это счастье?
Раиса Михайловна загадочно улыбнулась.
— Знаешь, я тут познакомилась с одним интересным человеком. В библиотеке. Он историк на пенсии, книгу пишет. Мы с ним часами можем разговаривать.
Леонид присвистнул.
— Вот это поворот! И как его зовут?
— Виктор Семенович. Представляешь, он тоже вдовец. И тоже дети квартиру просили продать.
— И что он?
— Не продал, конечно. Сказал им: хотите новую квартиру — зарабатывайте сами.
Они рассмеялись.
— А Сережа как? — спросил Леонид.
— Звонил вчера. Извинялся снова. Говорит, что нашел инвестора для своего проекта.
— И ты поверила?
— Какая разница? — пожала плечами Раиса Михайловна. — Это его жизнь, его решения, его ошибки. Я больше не буду его спасательным кругом.
— А если он снова придет с протянутой рукой?
Раиса Михайловна задумалась.
— Знаешь, я тут на днях в интернете прочитала одну фразу. «Не поджигай себя, чтобы согреть других». Мне понравилось. Я даже записала.
— И правильно, — кивнул Леонид. — Хватит уже жертвовать собой. Пожила для других — поживи для себя.
— Для лучшей жизни, — улыбнулась Раиса Михайловна. — Только теперь это действительно моя лучшая жизнь, а не чья-то еще.
Через месяц Сергей позвонил снова. Голос звучал бодро, даже слишком.
— Мам, привет! Как дела?
— Хорошо, сынок. А у тебя?
— Отлично! Проект запустился, деньги пошли. Все как я и говорил!
— Рада за тебя, — искренне сказала Раиса Михайловна.
— Слушай, мам… — Сергей замялся. — Я тут подумал насчет квартиры…
Раиса Михайловна напряглась.
— И что же ты подумал?
— Я решил отказаться от своей доли. В твою пользу.
Она не поверила своим ушам.
— Что? Почему?
— Ну… это же папин дом. Ваш общий. Неправильно мне на нем наживаться.
— Сережа, ты здоров? — не удержалась Раиса Михайловна.
Он рассмеялся.
— Вполне. Просто… знаешь, я многое переосмыслил за это время. И понял, что вел себя как последняя сволочь. Прости меня, мам.
— Конечно, прощаю, — растерянно сказала она. — Но все-таки, почему такие перемены?
Сергей помолчал.
— Если честно… Марина от меня ушла.
— Ох, Сережа…
— Да ладно, не жалей меня. Она давно хотела. Говорит, я слишком много работаю и мало зарабатываю. — Он невесело усмехнулся. — Забавно, да? Я чуть не лишил тебя дома ради женщины, которая меня бросила при первых же трудностях.
— Мне жаль, сынок.
— А мне нет, представляешь? Как будто груз с плеч свалился. Больше не нужно никому ничего доказывать, никого впечатлять.
— И что ты теперь будешь делать?
— Жить, мам. Просто жить. Работать, развиваться. Может, даже учиться снова начну.
Раиса Михайловна улыбнулась.
— Это хорошо, Сережа. Очень хорошо.
Можно я к тебе в воскресенье на обед приду? И переночую? В съемной квартире так одиноко…
Раиса Михайловна на секунду задумалась.
— На обед приходи, а вечером у меня планы. Иду в театр с Виктором Семеновичем.
— С кем? — удивился Сергей. — Ты… встречаешься с кем-то?
— А что тебя так удивляет? — в голосе Раисы Михайловны появились стальные нотки. — Я еще не настолько старая.
— Просто не ожидал, — растерялся Сергей.
— Жизнь вообще штука неожиданная, — улыбнулась Раиса Михайловна. — Приходи в другой раз, только предупреждай заранее.
— Хорошо, мам.
После разговора Раиса Михайловна долго сидела, улыбаясь своим мыслям. Потом набрала номер Веры.
— Представляешь, Сережка звонил. Говорит, отказывается от своей доли в квартире.
— С чего вдруг такая щедрость? — подозрительно спросила Вера.
— Марина его бросила. Он как будто прозрел.
— Ну-ну, — скептически протянула подруга. — Посмотрим, надолго ли его хватит.
— Знаешь, Вера, — задумчиво сказала Раиса Михайловна, — а ведь я должна быть благодарна Сереже.
— За что это?
— За то, что он заставил меня бороться за себя. Если бы не эта история с квартирой, я бы так и жила по инерции, думая только о детях и внуках. А теперь… теперь я живу для себя. И знаешь что? Мне это нравится.
— Для лучшей жизни, — рассмеялась Вера.
— Именно, — кивнула Раиса Михайловна. — Для моей лучшей жизни.
