Люба плакала далеко не в первый раз. А всё из-за неё — из-за матери.
Сколько же это будет продолжаться?! Затиранила её мать совсем, и выхода не видно.
Хорошо старшей сестре Вере — у неё хватило сил оторваться от родительницы, живёт теперь припеваючи, а Люба мучается.
Завидуя сестре, Люба как-то не задумывалась о том, что Вере приходится много работать, чтобы оплачивать съёмную комнату и всё остальное.
Никто ей не помогает. Зато и слушаться никого не надо.
— Я не собираюсь с тобой жить! Ты невыносимая! — кричала Вера матери четыре года назад.
— Ты поговори мне! — вскинулась Инна Олеговна. — Мала ещё, чтобы решения принимать! Быстро в свою комнату!
Люба тогда расширившимися от уж аса глазами наблюдала за происходящим.
Ну, Верка, ну даёт! Сбежала из дома, с полицией искали, а ей всего 16 лет…
Мать в таком гневе, а она ещё выступает! И грозится снова из дома уйти.
Следующие два года Вера и мать едва общались. Только скандалили из-за невыученных уроков и отказа девушки поступать в колледж.
Она хотела стать дизайнером, а Инна Олеговна требовала, чтобы дочь выучилась на бухгалтера.
Конечно, если бы родственницы пообщались спокойно, то могли бы достигнуть какого-то компромисса, но общались они только криком.
Мать на работе привыкла командовать — управляющая большим магазином должна это уметь, — и дома продолжала делать то же самое.
Люба подозревала, что отец именно из-за этого ушёл из семьи. Кому понравится общение исключительно в ультимативной форме?
А он — тихий, спокойный слесарь, — Люба, видимо, в него пошла.
— Ты куда это намылилась? — возмутилась мать, увидев, как Вера складывает какие-то вещи в сумку.
Вообще Инна Олеговна должна была быть на работе, но заехала домой за какими-то документами, и застала старшенькую за сборами.
— Я буду жить отдельно, — заявила Вера. — Хватит! Натерпелась!
— Смотри, какая самостоятельная! Быстро вещи на место положи и иди лучше посуду помой!
— Сама мой! Если ты забыла, мамочка, мне позавчера исполнилось 18 лет! Я совершеннолетняя и сама решаю, где мне жить!
Инна Олеговна попыталась вырвать из рук дочери сумку, приговаривая, что та ещё соп..ля.чка, чтобы что-то там решать.
— Да ты всех уже достала! — крикнула Вера. — Правильно папа тебя бросил! Скоро совсем одна останешься!
— Ах ты! — мать отвесила дочери пощёчину.
Вера вспыхнула, изо всех сил дёрнула на себя сумку и с ней в руках бросилась к выходу, не обращая внимания на крики матери.
С тех пор уже жизнь Любы превратилась в ад.
Раньше Инна Олеговна как-то лояльнее относилась к младшей дочери, ласковее что ли, но теперь всё изменилось.
Строгий контроль: 10 минут на дорогу из дома до школы — отчёт, обратно — то же самое.
Постоянные звонки: «Выучила уроки?», «Суп сварила?», «Бельё развесила?».
Гулять с подружками? С какими? Где? Номер телефона Кати (Оли, Тани)?
А ещё лучше — их родителей.
Ах, у нас тройка по математике?! Решить все задачки с третьей по седьмую страницу!
В общем, в 14 лет Люба света белого не видела, но перечить матери не смела. Она не такая «боевая» как Вера, не умеет матери противостоять.
И смысл какой? Не будет же она на улице жить?
А Инна Олеговна, видимо, решила «сделать человека» хотя бы из младшей дочери.
Категорично заявила, что поступать та будет в экономический институт. И без слёз!
Последнее замечание было уже традиционным, поскольку Люба не раз плакала после общения с матерью.
Несмотря на репетиторов, на бюджет Люба поступить не смогла.
— В кого ты такая бестолковая уродилась?! Хотя, о чём это я? В папашу своего, конечно!
Вот же, ск…на, смылся за тысячу километров, а мне расхлёбывать тут! — бушевала Инна Олеговна.
— Мам, может, я всё-таки тогда в колледж пойду? Выучусь на парикмахера… Я хотела…
— Чего ты там хотела?! Кто тебя спрашивает?! Будешь бухгалтером!
Так уж и быть, оплачу тебе учёбу. Потом ещё радоваться будешь, добром мать вспоминать.
Радоваться этому Люба не хотела, и очень сомневалась, что будет потом вспоминать мать добром, но деваться было некуда.
Учиться ей было сложно. Одна радость — Инна Олеговна вроде бы немного меньше стала её контролировать.
Разве что постоянно напоминала: «Смотри мне! Никаких мальчиков!».
Мальчик Любе в институте нравился только один, но он был увлечён другой девушкой — очень стильной и обеспеченной.
Люба по нему тайно страдала весь первый курс.
— Подумаешь! — фыркнула Вера, когда сестра ей рассказала о своей влюблённости. — Ты вон какая красавица!
Если он этого не замечает, значит, не достоин тебя! И нечего страдать — в сто раз лучше найдёшь!
— Ты думаешь? — с сомнением ответила Люба.
— Я знаю!
Девушки наладили общение, когда Люба стала студенткой. До этого мать строго бдила, чтобы этого не произошло.
Сама она старшую дочь вычеркнула из своей жизни.
Вера работала администратором в кафе и всё ещё мечтала стать дизайнером, но с её заработками это было проблематично.
В этом кафе и встречались иногда сёстры, там же Люба и познакомилась с Вадимом.
Точнее, этот взрослый парень — на 10 лет её старше — сам к ней подошёл, пока она за столиком дожидалась сестру.
Ничего особенного не сказал, но через пять минут она уже смеялась над его шутками, позабыв, что хотела обсудить с Верой.
Вадим попрощался, когда старшая сестра всё-таки выкроила минутку и подошла к Любе.
— Ты знаешь его? — возбуждённо спросила Люба.
— Ага, — беспечно ответила Вера. — Он часто заходит на бизнес-ланч. У нас вкусно и недорого.
А он тут где-то неподалёку работает, системным администратором что ли.
Ух, как Любе пришлось выкручиваться перед матерью, чтобы встречаться с Вадимом!
Ему она сразу сказала, что мать у неё строгая, и парень отнёсся к этому с пониманием.
Терпеливо ждал, когда Люба переделает дела и придёт на свидание. А дела она переделывала особенно тщательно, чтобы Инне Олеговне ну совсем не к чему было придраться. Чем и разбудила в матери подозрения…
— Что-то ты, Люба, прямо не на шутку стараешься, — с подозрением протянула мать, в очередной раз увидев, что все её указания выполнены. — Никак натворила чего?
— Мам, да ты что?! Ничего плохого я не сделала.
— М−да? И в институте всё нормально? «Хвостов» нет?
— Всё хорошо.
Люба демонстрировала зачётку матери. Отличницей в одночасье она не стала, конечно, но и отчисление ей не грозило.
Вот бы ещё уговорить мать отпускать её не на два часа в день гулять, а на три или четыре… Или на всю ночь! Эх, это только мечты!
Только однажды Инна Олеговна отпустила дочь на день рождения подруги и то сто раз звонила и пришлось домой возвращаться в 23 часа.
Но наконец и на улице Любы наступил праздник — матери пришлось уехать в командировку на три дня.
— Прямо вот некому больше обучить этих бал..бе..сов, — бурчала Инна Олеговна, собираясь в дорогу. — Вполне могли бы без меня обойтись!
Как я тебя тут без присмотра оставлю?
— Мам, ну я уже взрослая, 18 лет давно исполнилось, — заискивающе произнесла Люба, едва сдерживая радость.
— Вот именно! Д..ри в голове стало ещё больше! Смотри мне — веди себя прилично!
— Хорошо, мам.
Люба сама не знала, как ей хватило смелости пригласить Вадима домой, но следующие сутки не было девушки счастливее её. Сутки и 12 часов.
А потом на пороге появилась Инна Олеговна — пораньше вырвалась из командировки.
— Это что?! Это кто?! — взревела она, увидев в квартире полуодетого Вадима.
— Я так и знала, что тебя нельзя одну оставлять!
И дальше слова, которые даже не все маргиналы знают…
— Мамочка, успокойся! Ничего же страшного не случилось, я же взрослая, — лепетала Люба.
Вадим судорожно застёгивал рубашку и тоже пытался сказать Инне Олеговне что-то успокаивающее.
В ответ мать запустила в него сумкой, и Любе пришлось поспешно выставлять возлюбленного из квартиры.
Когда мать немного успокоилась, устроила Любе настоящий допрос. Кто он? Сколько лет? Где работает? И где она его взяла наконец?!
Люба рассказала всё, кроме того, что познакомились они в кафе, где работает Вера.
— Так! Всё! Ты под домашним арестом! На неделю! Посидишь, подумаешь над своим поведением! — изрекла наконец Инна Олеговна. — Телефон сюда давай!
— Ну ма−а−м!
— Всё! Я сказала! Тебе учиться надо, а ты с парнями шлындаешь!
И сколько Люба ни рыдала, ни умоляла, мать стояла на своём. Даже в институт не нужно было — каникулы, — поэтому не было ни единого повода выйти из дома.
Она объявила голодовку и действительно отказывалась от еды два дня — только воду пила.
Вот тут Инна Олеговна испугалась, но вида не показала. Как выяснилось, она решила пойти другим путём.
— Ты в курсе, что наша мамаша встречалась с твоим Вадимом? — спросила Вера, когда через три дня Инна Олеговна всё-таки выдала младшей дочери телефон, и та позвонила сестре.
— Нет, я же тут в заключении… А ты откуда знаешь? — удивилась Люба.
— А они встретились у нас в кафе, — хмыкнула Вера. — Мать же не знает, где я работаю.
Я её увидела и постаралась не попадаться ей на глаза. Зато услышала много интересного.
— Что?!
— Мать Вадиму твоему деньги предлагала за то, чтобы он от тебя отстал.
— А он?
— Он отказался. Но нашу мамашу так сразу не остановишь — она ему пригрозила, что расскажет тебе об их с ним отношениях.
— Каких отношениях?! Он же младше её намного!
— Кого и когда это останавливало?! Они вроде бы встречались когда-то…, но чем там дело закончилось, я не знаю.
Меня поставщик отвлёк, и больше я ничего не слышала.
Люба была шо..кирована услышанным. Она пыталась дозвониться до Вадима, но у того был отключён телефон.
У матери что-либо спрашивать бесполезно — всё равно соврёт.
Люба судорожно придумывала способ, чтобы покинуть квартиру и разыскать парня. Откуда-то в ней взялась эта решительность…
Ничего не придумывалось, а на следующий день Вадим неожиданно появился у них на пороге.
— Тебе чего здесь надо?! Скройся с моих глаз! — Инна Олеговна попыталась захлопнуть дверь перед носом парня, но тот не дал ей этого сделать.
— Соседей хотите повеселить? — прищурился Вадим. — Давайте!
Матери ничего не оставалось, как впустить гостя в прихожую.
— Говори, зачем явился, и проваливай! — Инна Олеговна не скрывала раздражения.
— Мам, Вадим вообще ко мне пришёл, как я понимаю, — произнесла появившаяся из своей комнаты Люба. — Может, мы с ним наедине пообщаемся?
— Да прямо сейчас! Тебе велено вообще с ним не общаться! Тем более в моём доме! — разозлилась мать.
— Я могу и в вашем присутствии говорить, — не смутился Вадим. — Тем более, что вы у нас, так сказать, главная виновница торжества.
Вы уже рассказали дочери, во сколько оценили её «свободу» от меня?
— Мам, о чём это он? — Люба сделала вид, что не в курсе предыстории.
— Да вот, доченька, твой дружок готов за 300 тысяч рублей забыть про свою любовь к тебе!
— И ты прямо уже ему заплатила?
— Не успела, на завтра договорились.
— Мам, зачем ты так нагло врёшь?! Я знаю, что Вадим отказался!
— Откуда ты?.. Точнее, это неправда!
— У меня надёжный источник. Ты лучше расскажи, что за отношения между вами были?
— Люб! — вдруг возмутился Вадим.
Люба заставила его замолчать, махнув рукой.
— А! Ты про это? — воодушевилась мать. — Да был у нас роман, когда они у нас в магазине систему настраивали! Твой Вадим ещё тот ходок!
Или он не рассказал об этом? А я вот говорю! Не просто так я тебя дома заперла!
— Да не было у нас ничего! — Вадим явно перепугался. — Ну да, я знаком с твоей матерью давно, и она пыталась меня на свидание пригласить, но я…, но она не в моём вкусе!
— Вот ты зря распинаешься! — захохотала Инна Олеговна. — Моя дочь поверит мне!
А даже если не поверит, всё равно сделает, как я скажу! Так что, проваливай!
До этого момента Люба молча слушала разговор, всматриваясь поочерёдно то в лицо Вадима, то в лицо матери.
Наконец она на что-то решилась, бросилась к себе в комнату и появилась оттуда через пару минут со своим рюкзачком.
Молча взяла Вадима за руку и подтолкнула к входной двери. Окрик матери: «Ты куда?!» — пара проигнорировала.
Люба не вернулась домой даже за вещами. Она поселилась у Вадима и устроилась в кафе сестры официанткой.
Инна Олеговна ничего с этим поделать не смогла. Теперь и на младшую дочь она никакого влияния не имела.
