Анастасия поставила на стол две чашки с кофе и села напротив Дмитрия. За окном моросил дождь, по стеклу стекали капли, оставляя мокрые дорожки. Муж смотрел какие-то документы на планшете, не поднимая головы. Женщина взяла свою чашку, подула на горячий напиток.
Они жили в этой квартире третий год. Двушка в спальном районе, обычная панелька девяностых годов. Анастасия помнила, как они въезжали сюда — с двумя чемоданами вещей и огромными планами. Тогда казалось, что это временное жилье, что скоро накопят на свою квартиру. Но время шло, деньги уходили на текущие нужды, и съемная двушка превратилась в настоящий дом.
Женщина любила эту квартиру. Любила утренний свет, который пробивался через тюль на кухне. Любила скрип половиц в коридоре. Любила, что здесь было их пространство — ее и Дмитрия. Место, где можно расслабиться после работы, посидеть в тишине с книгой, поговорить о чем-то важном или просто помолчать вместе.
Дмитрий отложил планшет и потянулся за кофе.
— Мама звонила сегодня, — сказал муж.
— Да? — Анастасия посмотрела на мужа. — Как она?
— Жалуется. Говорит, спина болит. Устает быстро.
Валентина Андреевна жила в деревне, в двухстах километрах от города. Большой дом с участком, огород, курятник. Женщина всю жизнь прожила там, после смерти мужа осталась одна. Дмитрий предлагал продать дом и переехать в город, но мать категорически отказывалась. Говорила, что привыкла к деревенской жизни, что в городе задохнется.
— Может, нанять кого-то помогать? — предложила Анастасия. — С огородом, по хозяйству.
— Предлагал. Не хочет. Говорит, чужих в дом не пустит.
Они помолчали. Дмитрий допил кофе и встал из-за стола.
На следующей неделе Валентина Андреевна позвонила снова. Анастасия слышала, как муж разговаривает с матерью в комнате. Голос у Димы был обеспокоенный, он что-то спрашивал, успокаивал. Разговор длился минут сорок.
— Что случилось? — женщина спросила, когда муж вышел на кухню.
— Мама говорит, что плохо себя чувствует. Устает очень. Один огород чего стоит — копать, полоть, поливать. А дом большой, постоянно что-то требует внимания.
— Дима, может, правда нанять помощника? Или продать дом?
— Я же говорю, она не соглашается, — муж сел за стол и потер виски. — Не знаю, что делать.
Анастасия обняла мужа.
— Все будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.
Но звонки не прекращались. Валентина Андреевна стала звонить чаще — раз в два дня, потом каждый день. Рассказывала о том, как тяжело ей справляться с хозяйством, как болит спина, как одиноко в большом доме. Дмитрий слушал, переживал, предлагал разные варианты помощи. Свекровь на все отвечала отказом, но жаловаться продолжала.
Анастасия видела, как эти разговоры влияют на мужа. Дмитрий стал раздражительным, задумчивым. Часто сидел с отсутствующим видом, явно мысленно решая какую-то проблему. Женщина пыталась поддержать, но чувствовала, как между ними растет напряжение.
Через месяц ситуация усугубилась. Валентина Андреевна теперь звонила по вечерам и могла разговаривать часами. Дмитрий проводил все это время с телефоном у уха, ходил по комнате, успокаивал мать. Настя сидела на кухне одна, слушая обрывки разговора из-за закрытой двери.
— Мама, ну не переживай так… Я понимаю… Мы что-нибудь придумаем… Конечно, я тебе помогу…
Однажды вечером, когда Дмитрий в очередной раз разговаривал с матерью, Анастасия легла спать одна. Проснулась среди ночи — муж так и не пришел. Женщина встала и вышла в гостиную. Дима сидел на диване с телефоном в руках, уставившись в одну точку.
— Дима, что с тобой? Почему не спишь?
Муж вздрогнул, словно очнулся.
— А? Да так, задумался. Иди спать, я скоро приду.
На второй месяц этих бесконечных звонков Валентина Андреевна начала намекать на то, что хотела бы приехать в гости. Сначала робко, между прочим. Потом все настойчивее.
— Дима, может, мне к вам на недельку приехать? — говорила мать во время очередного разговора. — Отдохну от всех этих забот, сменю обстановку.
Дмитрий молчал, переминался с ноги на ногу.
— Мама, у нас квартира маленькая. Тебе неудобно будет. А как же хозяйство?
— Ничего, сынок. Я на диване посплю. Главное — с вами побуду. А тут сосед присмотрит.
Еще через две недели Валентина Андреевна перестала намекать и заговорила прямо.
— Дима, я больше не могу одна. Приеду к вам. Хоть ненадолго, но приеду. Мне нужно отдохнуть, восстановиться.
— Мама, давай подумаем…
— Думать нечего. Я уже решила. Куплю билет и приеду.
Дмитрий закончил разговор и долго стоял с телефоном в руках. Анастасия наблюдала за мужем и чувствовала, как внутри закрадывается тревога.
Вечером следующего дня Дмитрий подошел к жене на кухне. Лицо у мужа было серьезным, даже напряженным.
— Настя, мне нужно с тобой поговорить.
Женщина отложила нож, которым резала овощи для салата.
— Слушаю.
— Мама приедет к нам. На недельку. Ей правда тяжело там одной, нужен отдых.
Анастасия почувствовала, как сжимается желудок. Внутри поднималась волна протеста, но женщина постаралась говорить спокойно.
— Дима, ты понимаешь, что у нас квартира маленькая? Двушка. Нам самим тесновато. Куда мы мать разместим?
— На диване. В гостиной.
— Значит, гостиная превратится в спальню для твоей мамы. А мы будем сидеть только на кухне и в спальне?
— Настя, это временно. Неделя пролетит быстро.
— А если не пролетит? — женщина посмотрела мужу в глаза. — Если она останется дольше?
— Не останется. Я обещаю. Мама сказала — неделя, максимум десять дней.
Анастасия хотела возразить, но Дмитрий уже доставал телефон.
— Все уже решено, Настя. Мама завтра приедет. Купила билеты.
— Как завтра? — женщина застыла с ножом в руке. — То есть ты даже не посоветовался со мной?
— Я же говорю с тобой сейчас, — муж пожал плечами.
— Ты ставишь меня перед фактом, — Анастасия почувствовала, как внутри закипает возмущение. — Это не обсуждение, Дмитрий. Это уведомление.
— Настя, не устраивай сцену. Это моя мать. Она нуждается в помощи.
— А я что, не имею права голоса? Я вообще-то тут тоже живу. Это наше общее пространство.
— И что ты предлагаешь? Отказать матери? Сказать, что она не может приехать к собственному сыну?
Анастасия посмотрела на мужа и вдруг поняла, что спорить бесполезно. Решение уже принято. Билеты куплены. Валентина Андреевна приедет завтра, и изменить это невозможно.
— Хорошо, — тихо сказала женщина. — Пусть приезжает.
На следующий день Дмитрий уехал встречать мать с вокзала. Анастасия осталась дома, готовить обед. Женщина нарезала овощи для супа и думала о том, как изменится их жизнь. Неделя. Может, правда, это ненадолго. Может, они справятся.
Когда входная дверь открылась, Анастасия вышла в прихожую. Валентина Андреевна стояла на пороге с огромной сумкой и двумя пакетами. Дмитрий заносил еще один чемодан.
— Здравствуй, Настенька, — свекровь поцеловала невестку в щеку. — Вот и я. Спасибо, что приютили.
— Здравствуйте, Валентина Андреевна. Проходите.
Женщина помогла свекрови раздеться. Взгляд скользнул по багажу — два огромных чемодана, сумка, пакеты. Для недели это слишком много.
Валентина Андреевна прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам.
— Небольшая квартирка, — заметила свекровь. — Но ничего, уютненько.
Дмитрий занес чемоданы в гостиную.
— Мама, располагайся. Отдыхай с дороги.
— Спасибо, сыночек. Я сначала немного приведу себя в порядок. Настя, покажешь, где у вас что?
Анастасия провела свекровь по квартире. Показала ванную, рассказала, как работает душ, где лежат полотенца. Валентина Андреевна внимательно слушала, кивала, но женщина заметила, как свекровь оценивающе осматривает каждый угол.
Вечером ужинали втроем на кухне. Валентина Андреевна расспрашивала сына о работе, о планах, о здоровье. Настя молча ела, слушая разговор. Время от времени свекровь обращалась к невестке с дежурными вопросами, но основное внимание уделяла Дмитрию.
После ужина Валентина Андреевна попросила помочь ей разложить диван. Дмитрий бросился выполнять просьбу. Анастасия пошла мыть посуду. Стояла у раковины и слушала, как в гостиной передвигают мебель, расстилают постельное белье, обсуждают, где поставить лампу для чтения.
На следующее утро Анастасия проснулась от звуков на кухне. Посмотрела на часы — семь утра. Женщина встала, накинула халат и вышла. Валентина Андреевна стояла у плиты.
— Доброе утро, Настенька. Я решила приготовить завтрак. Не против?
— Доброе утро. Конечно, не против.
Анастасия села за стол. Смотрела, как свекровь хозяйничает на ее кухне. Валентина Андреевна знала, где лежат тарелки, где стоят специи. Видимо, успела осмотреться вчера.
— Дима еще спит? — спросила свекровь.
— Да. Он обычно встает в восемь.
— Надо же. А я привыкла рано вставать. В деревне по-другому, там в шесть уже на ногах.
Они позавтракали. Валентина Андреевна рассказывала о деревенской жизни, о соседях, о погоде. Анастасия слушала вполуха, думая о том, что сегодня нужно сделать на работе.
В течение дня, пока Анастасия и Дмитрий были на работе, Валентина Андреевна обустраивалась в квартире. Вернувшись вечером, женщина заметила, что журнальный столик в гостиной переставлен к окну. Кресло сдвинуто в угол. На подоконнике появились какие-то баночки и коробочки свекрови.
— Я немного переставила мебель, — объяснила Валентина Андреевна за ужином. — Так удобнее. Надеюсь, вы не против?
— Конечно, нет, мама, — ответил Дмитрий. — Делай, как тебе комфортно.
Анастасия промолчала. Внутри шевельнулось раздражение, но женщина заставила себя не обращать внимания. Неделя. Потом все вернется на свои места.
Но с каждым днем изменений становилось все больше. Валентина Андреевна перестирала все полотенца в квартире, заявив, что они недостаточно чистые. Переставила посуду в шкафах — тарелки отдельно, чашки отдельно, все строго по размеру. Поменяла местами кастрюли и сковородки.
Анастасия приходила на кухню и не могла найти привычные вещи. Тянулась за чашкой в один шкаф — там теперь стояли тарелки. Искала нож — он лежал в другом ящике.
— Я навела порядок, — говорила Валентина Андреевна. — Теперь удобнее будет.
Женщина пыталась возразить, объяснить, что ей было удобно так, как было. Но свекровь только улыбалась снисходительно.
— Настенька, ты просто привыкла к беспорядку. А порядок должен быть. Поживешь так недельку — сама увидишь, насколько лучше стало.
Дмитрий не вмешивался. Муж приходил с работы, ужинал, проводил вечер с матерью. Они смотрели телевизор в гостиной, обсуждали новости, вспоминали родственников. Анастасия сидела с ними первые дни, потом начала уходить в спальню. Чувствовала себя лишней.
Неделя прошла. Валентина Андреевна не собиралась уезжать. Когда Дмитрий осторожно напомнил о сроках, мать сказала, что еще не отдохнула как следует.
— Еще несколько дней, сыночек. Мне тут так хорошо, так спокойно. А в деревне опять эта суета начнется.
— Мама, ну мы же договаривались на неделю…
— Дима, неужели ты выгоняешь родную мать? — голос Валентины Андреевны дрогнул. — Я столько лет одна в деревне сидела, а теперь, когда приехала к сыну, меня прогоняют?
— Никто тебя не прогоняет, мама. Просто мы с Настей…
— Что, Насте не нравится, что я здесь? — свекровь повернулась к невестке.
Анастасия стояла в дверях кухни и слушала разговор. Почувствовала, как на нее устремились два взгляда — требовательный свекрови и умоляющий Дмитрия.
— Нет, Валентина Андреевна. Конечно, оставайтесь.
Прошла вторая неделя. Потом третья. Валентина Андреевна обжилась в квартире окончательно. Теперь свекровь не спрашивала разрешения, когда переставляла вещи или меняла порядок в доме. Просто делала, как считала нужным.
Критика в адрес Анастасии усилилась. Валентина Андреевна находила недостатки во всем — в готовке, в уборке, в том, как невестка стирает и гладит одежду.
— Настенька, ты совсем не умеешь борщ варить. Смотри, как надо, — говорила свекровь и брала в руки половник.
— Почему ты так пол моешь? Вода же холодная. Надо горячую, и тряпку другую взять, — комментировала свекровь действия невестки.
— Рубашки нельзя так гладить. Сначала воротник, потом рукава. Неужели мать тебя не учила?
Анастасия молчала. Сжимала губы и продолжала делать то, что делала. Внутри копилось раздражение, но женщина не давала ему выхода. Говорила себе — временно, скоро уедет, надо потерпеть.
Дмитрий полностью переключился на мать. Приходил с работы и сразу шел к Валентине Андреевне. Спрашивал, как день прошел, что нужно купить, не болит ли что. Вечера проводили вместе — смотрели телевизор, разговаривали, вспоминали прошлое. Анастасия превратилась в тень. Присутствовала физически, но словно исчезла для мужа.
Однажды жена попыталась поговорить с Дмитрием наедине.
— Дима, нам надо обсудить одну вещь.
— Да, слушаю, — муж не отрывался от телефона.
— Твоя мама живет у нас уже месяц. Когда она планирует вернуться в деревню?
— Не знаю. Мы не обсуждали.
— Может, обсудим? Это важно. Мы не можем жить вот так бесконечно.
— Почему не можем? — Дмитрий наконец посмотрел на жену. — Маме здесь хорошо. Она отдыхает.
— А мне не хорошо, — Анастасия села рядом с мужем. — Дима, я чувствую себя гостьей в собственном доме. Твоя мать переставила мебель, поменяла порядок на кухне, критикует все, что я делаю. А ты даже не замечаешь.
— Мама просто хочет быть нужной, одичала в деревне, — муж пожал плечами. — Не принимай близко к сердцу.
— Нужной? — голос женщины стал жестким. — Дмитрий, она меня учит, как мыть полы! Как варить борщ! Как гладить твои рубашки! Это уже контроль!
— Ты преувеличиваешь. Мама просто привыкла все делать по-своему. В деревне другие порядки.
— Но мы не в деревне! — Анастасия повысила голос. — Мы в квартире, за которую платим мы! И я имею право вести хозяйство так, как считаю нужным!
— Не ори, мама услышит, — Дмитрий встал. — Настя, я понимаю, что тебе непривычно. Но потерпи еще немного. Мама скоро уедет.
— Когда скоро?
— Не знаю. Скоро.
Этот разговор ни к чему не привел. Валентина Андреевна продолжала жить в квартире. Дмитрий продолжал проводить все время с матерью. Анастасия продолжала чувствовать себя лишней.
Женщина начала задерживаться на работе. Приходила домой как можно позже. Ужинала молча, слушая разговоры Дмитрия со свекровью, и уходила в спальню. Старалась как можно меньше времени проводить в общих комнатах.
По выходным Анастасия гуляла по городу. Ходила в музеи, в парки, в кафе. Сидела одна с чашкой кофе и смотрела в окно. Домой возвращалась поздно, когда Валентина Андреевна уже легла спать.
Прошло три месяца. Потом четыре. Валентина Андреевна окончательно обосновалась в квартире. Говорила о деревенском доме как о чем-то далеком и неважном. Рассказывала Дмитрию, что попросила соседей присматривать за хозяйством. Что пока не планирует возвращаться. Записалась на массаж.
Анастасия молчала. Внутри поселилась апатия. Женщина просто существовала. Работа, дом, сон. Никаких эмоций, никаких желаний. Просто день за днем, механически.
На пятом месяце пребывания Валентины Андреевны случился день рождения Анастасии. Женщина не хотела праздновать, но Дмитрий настоял. Пригласили пару друзей, накрыли стол. Вечер прошел натянуто. Настя улыбалась, благодарила за подарки, но внутри была пустота.
Когда гости разошлись, Валентина Андреевна помогала убирать со стола.
— Настенька, сколько тебе исполнилось? Тридцать?
— Да.
— Самое время о детях думать, — свекровь вытирала тарелки. — Биологические часы тикают. Пора бы уже внука мне подарить.
Анастасия застыла с губкой в руках.
— Мы не планируем пока детей.
— Как не планируете? — Валентина Андреевна повернулась к невестке. — Дима, ты слышишь? Настя говорит, что не хочет детей!
Дмитрий вышел из комнаты.
— Мама, это наше решение.
— Какое решение? Ты хочешь остаться без наследников? Я хочу внуков, пока еще жива. А вы тянете.
— Валентина Андреевна, мы сами решим, когда заводить детей, — Анастасия положила губку на край раковины.
— Нечего тут решать, — свекровь скрестила руки на груди. — Женщина должна рожать. Это ее предназначение. А ты карьеру строишь, о себе думаешь.
— Я не о себе думаю. Я думаю о том, в каких условиях мы живем. У нас двушка, съемная. Где здесь место для ребенка?
— Найдется место. Главное — желание. А с желанием у тебя, я вижу, проблемы.
— С вашим присутствием и контролем они точно не появятся.
Анастасия вышла из кухни. Прошла в спальню и закрыла дверь. Села на кровать и закрыла лицо руками. Дышать стало тяжело. Внутри все сжалось в тугой ком.
Валентина Андреевна заговорила о детях. Значит, собирается остаться. Навсегда. Переехать из деревни в город и жить здесь. Контролировать, критиковать, учить жизни. А если родится ребенок, будет учить, как его растить. Как кормить, как одевать, как воспитывать.
В эту ночь Анастасия не спала. Лежала с открытыми глазами и думала. Понимала, что больше так не может. Что если не изменить ситуацию сейчас, она задохнется. Потеряет себя окончательно.
На следующий день, вернувшись с работы, женщина открыла на телефоне сайты с объявлениями о сдаче квартир. Начала просматривать варианты. Однокомнатные, студии, все что подешевле. Считала, хватит ли ее зарплаты на аренду.
Две недели Анастасия каждый вечер искала квартиру. Звонила по объявлениям, договаривалась о просмотрах, ездила смотреть жилье. Валентина Андреевна и Дмитрий ничего не замечали. Свекровь была занята своими делами, муж — работой и матерью.
Наконец женщина нашла подходящий вариант. Небольшая однушка в тихом районе, недалеко от работы. Цена приемлемая, хозяйка адекватная. Анастасия встретилась с владелицей, обсудила условия, внесла залог. Получила ключи и договор на свое имя.
Вечером того дня Анастасия вернулась домой с твердым намерением поговорить с Дмитрием. Валентина Андреевна смотрела сериал в гостиной. Женщина прошла в спальню, где муж лежал на кровати с телефоном.
— Дима, мне нужно с тобой поговорить.
— Да, слушаю, — муж не оторвался от экрана.
— Отложи телефон. Это важно.
Дмитрий нехотя положил телефон на тумбочку.
— Я сняла квартиру. Съезжаю завтра.
Наступила тишина. Муж смотрел на жену непонимающим взглядом.
— Что?
— Я сняла квартиру. Однушку в соседнем районе. Завтра перевезу вещи и переселюсь туда.
— Настя, это шутка?
— Нет. Я абсолютно серьезна.
Дмитрий сел на кровати.
— Почему? Что случилось?
— Ты правда не понимаешь? — Анастасия села напротив мужа. — Дима, прошло полгода с тех пор, как твоя мать приехала «на недельку». Полгода я живу в этой квартире как призрак. Ты не видишь меня. Не слышишь. Все твое внимание — матери. А я просто существую где-то на заднем плане.
— Ты преувеличиваешь, — муж провел рукой по лицу.
— Нет. Я вижу реальность. Ты превратился в сына своей матери. Перестал быть моим мужем. А я устала быть невидимкой.
— Настя, ну мама пожилая, ей нужна помощь…
— Помощь — это приехать на выходные, привезти продукты, починить что-то в доме, — Анастасия встала. — А не переселять к себе на полгода. Не давать ей устанавливать свои правила. Не игнорировать жену ради матери.
— Я не игнорирую тебя!
— Когда ты в последний раз спросил, как у меня дела? — женщина посмотрела на мужа. — Когда мы в последний раз разговаривали о чем-то, кроме твоей матери? Когда ты заметил, что я больше не улыбаюсь, не смеюсь, вообще почти не говорю?
Дмитрий молчал.
— Вот именно, — Анастасия открыла шкаф и достала сумку. — Ты не замечаешь. Потому что тебя это не интересует. Интересует только мама и ее самочувствие.
— Настя, не уходи. Давай обсудим. Я поговорю с мамой, попрошу ее вернуться в деревню…
— Не надо. Поздно.
— Почему поздно? Мы же можем все исправить!
— Нет, Дмитрий. Не можем. Полгода ты выбирал ее, а не меня. Полгода я ждала, что ты что-то сделаешь. Полгода надеялась, что ты заметишь меня. Но ты не замечал. Потому что для тебя важнее мама.
Женщина начала складывать вещи в сумку. Руки дрожали, но Анастасия методично укладывала одежду, обувь, косметику.
— Настя, прекрати! — Дмитрий вскочил и попытался взять жену за руку. — Ты не можешь просто так уйти!
— Могу. И ухожу.
— Из-за мамы? Ты разрушаешь нашу семью из-за того, что моя мать живет с нами?
— Я не разрушаю семью, — Анастасия обернулась к мужу. — Семьи уже нет. Она закончилась полгода назад, когда ты выбрал маму вместо меня.
В дверях появилась Валентина Андреевна.
— Что здесь происходит? Дима, почему вы кричите?
— Мама, не сейчас, — муж попытался закрыть дверь, но свекровь уже вошла в комнату.
— Настя собирает вещи? Куда это ты собралась? — Валентина Андреевна посмотрела на сумку на кровати.
— Съезжаю. Сняла квартиру, — коротко ответила Анастасия.
— Как съезжаешь?! — свекровь всплеснула руками. — Ты жена! Место женщины — с мужем!
— Место женщины там, где ее ценят и уважают, — женщина застегнула сумку.
— Важная птица какая? — Валентина Андреевна фыркнула. — Дима тебя обеспечивает! Я по дому помогаю! А ты неблагодарная носом крутишь, всё тебе не так! Сбежать вздумала!
— Валентина Андреевна, я не сбегаю. Я ухожу. Потому что вы превратили эту квартиру в свою территорию. Установили свои правила. А мой муж позволил вам это сделать.
— Ничего я не превращала! Я просто навожу нормальный порядок! Ты же ничего не умеешь! Ни борщ сварить, ни пол помыть!
— Я не обязана уметь так, как вы считаете правильным, — Анастасия взяла сумку. — Это моя жизнь. И я буду жить так, как хочу.
— Вот и иди! — свекровь ткнула пальцем в сторону двери. — Раз такая умная! Дима без тебя проживет! Найдет нормальную жену, которая семью ценит и детей хочет!
— Мама, замолчи! — Дмитрий попытался остановить мать, но Валентина Андреевна уже распалилась.
— Не замолчу! Пусть знает, какая она эгоистка! Из-за меня уходит! Из-за старой женщины! Мать мужа терпеть не может!
— Я не могу терпеть, когда меня не уважают, — Анастасия прошла к двери. — Ни вы, Валентина Андреевна, ни ваш сын. Прощайте.
Женщина вышла из квартиры. За спиной слышались крики — Дмитрий звал ее, Валентина Андреевна что-то кричала. Анастасия не оборачивалась. Спустилась вниз, вышла на улицу, вызвала такси.
Новая квартира встретила тишиной. Небольшая однушка, минимум мебели. Но зато спокойно. Анастасия поставила сумку на стул и огляделась. Бабушкин вариант, но уютно. Никаких чужих чемоданов, никаких чужих правил.
Жизнь продолжалась. И теперь Анастасия могла жить своей жизнью. Без свекрови, которая учит, как жить. Без мужа, который не видит и не слышит жену.
Телефон завибрировал. Сообщение от Дмитрия: «Настя, вернись. Поговорим». Женщина выключила звук и убрала телефон в карман. Говорить не о чем. Все уже сказано.
Анастасия достала из сумки плед, постельное белье, которые успела взять из дома. Расстелила на диване, легла и закрыла глаза. Первая ночь в новой квартире. Первая ночь новой жизни. Где никто не критикует, не учит, не игнорирует. Где можно просто быть собой.
