Анна стояла у окна кухни, наблюдая за дождевыми каплями, которые медленно стекали по стеклу. За спиной слышалось привычное шипение сковороды — готовился ужин для двоих. Для неё и Михаила. Как обычно. Как каждый день последние восемь лет их семейной жизни.
— Аня, нам нужно поговорить, — голос мужа прозвучал серьёзно.
Она обернулась. Михаил сидел за кухонным столом, перед ним лежал телефон, но взгляд был устремлён куда-то в сторону. Анна сразу поняла — разговор будет неприятным. За годы брака она научилась читать его по мельчайшим признакам: по тому, как он избегал прямого взгляда, по напряжённым плечам, по привычке барабанить пальцами по столу.
— Слушаю, — коротко ответила она, выключая плиту.
— Звонил маме вчера. Она опять жалуется на здоровье. Давление скачет, сердце беспокоит. А в их поликлинике только фельдшер остался — врач уволился месяц назад. До райцентра сорок километров на автобусе, который ходит два раза в неделю.
Анна молча села напротив. Она знала, к чему ведёт этот разговор. Они обсуждали эту тему уже не раз, и каждый раз она заканчивалась одинаково — ничем.
— Михаил, мы об этом уже говорили. Твоя мама привыкла к своему дому, к соседям. Там вся её жизнь.
— Какая жизнь? — резко перебил он. — Одиночество и болезни? Аня, ей шестьдесят восемь лет. Она нуждается в заботе, в нормальной медицинской помощи. У нас здесь и поликлиника хорошая, и больница рядом. И мы можем за ней присматривать.
Анна вздохнула. Валентина Петровна действительно была уже не молода, но характер у неё был… особый. Властный, требовательный, не терпящий возражений. Во время редких визитов свекровь неизменно критиковала всё: от способа приготовления супа до расстановки мебели в квартире. Анна вспомнила прошлогоднее посещение, когда Валентина Петровна три дня подряд переставляла посуду в кухонных шкафчиках, утверждая, что «порядок должен быть правильный».
— Миша, я понимаю твою заботу о маме. Но подумай реально — нам будет очень сложно ужиться все вместе. Твоя мама привыкла быть хозяйкой в своём доме. А эта квартира — моя. Я в ней выросла, здесь жили мои родители. Ты же знаешь, какой у неё характер.
Михаил нахмурился. Он не любил, когда Анна напоминала, что квартира была её наследством от родителей. Хотя формально он был только прописан здесь, это всё равно задевало его мужское самолюбие.
— Аня, это моя мать. Она растила меня одна после смерти отца. Работала на двух работах, чтобы я получил образование. И теперь, когда она нуждается в помощи, я должен от неё отвернуться?
— Я не говорю, что нужно отвернуться. Но есть другие варианты. Можно нанять сиделку, можно помогать финансово, навещать чаще…
— Сиделку? На какие деньги? Ты же знаешь, сколько это стоит. А на два дома тратиться мы не можем.
Анна встала и начала убирать со стола, хотя они ещё не ужинали. Нужно было что-то делать руками, чтобы справиться с нарастающим раздражением.
— Михаил, давай будем честными друг с другом. Ты зарабатываешь достаточно хорошо. Работаешь заместителем директора на заводе, получаешь премии. Если тебе так важно, чтобы мама была под присмотром, ты можешь снять для неё квартиру поближе к нам. Или переехать к ней в посёлок.
— Что? — Михаил резко поднялся. — Ты предлагаешь мне бросить работу и переехать в глухомань? А как же наша жизнь? Моя карьера?
— А как же моя жизнь? — так же резко ответила Анна. — Я тоже работаю. У меня тоже есть планы. Мы с тобой хотели ребёнка, помнишь? Или ты думаешь, что с твоей мамой в доме это будет проще?
Воцарилось тяжёлое молчание. Тема детей была больной для них обоих. Три года назад у Анны случился выкидыш на позднем сроке. После этого они пытались ещё раз, но безуспешно. Врачи говорили, что нужно меньше нервничать, создать спокойную обстановку дома.
— Аня, — голос Михаила стал мягче, — мама не помешает нам. Она поможет с хозяйством, с будущим ребёнком…
— Поможет? — горько усмехнулась Анна. — Миша, твоя мама за все годы нашего брака ни разу не одобрила ни одного моего решения. Она считает, что я готовлю неправильно, убираюсь неправильно, одеваюсь неправильно. Она до сих пор называет меня только “она”, хотя прошло восемь лет. Какая помощь?
— Она просто… консервативная. Со временем привыкнет.
— Восемь лет мало для привыкания?
Михаил отвернулся к окну. На улице сгущались сумерки, включались фонари. Где-то далеко гудел поезд — тот самый, который мог бы привезти его мать из посёлка.
— Я не могу бросить её там одну, Аня. Не могу.
В его голосе слышалась боль, и сердце Анны дрогнуло. Она знала, как сильно Михаил любит свою мать, несмотря на все её недостатки. Валентина Петровна действительно была хорошей матерью — строгой, но справедливой. Она дала сыну образование, привила правильные ценности. Но вот свекровью она была ужасной.
— Хорошо, — тихо сказала Анна. — Давай ещё раз обсудим все возможные варианты. Может быть, найдём компромисс.
Следующие недели прошли в бесконечных разговорах, которые ни к чему не приводили. Михаил звонил матери каждый день, выслушивал жалобы на здоровье, на одиночество, на сложности с медицинской помощю. А по вечерам пытался убедить жену в необходимости переезда матери к ним.
— Аня, она упала на прошлой неделе. Хорошо, что соседка заметила. А если бы не заметила? Она могла бы лежать там целый день.
— Михаил, есть специальные браслеты с тревожной кнопкой. Можно установить камеры видеонаблюдения.
— Это не решение проблемы. Ей нужна постоянная забота.
— Тогда нанимай сиделку.
— На какие деньги? Хорошая сиделка стоит как треть моей зарплаты.
— Значит, твоя мама не стоит трети твоей зарплаты? — язвительно спросила Анна.
— Не перевирай мои слова. Просто это неразумная трата денег, когда мы сами можем за ней присматривать.
— Мы? Или я?
Михаил замолчал, понимая, что жена права. В их семье домашние дела традиционно лежали на женских плечах. Он работал, обеспечивал семью, а она вела хозяйство. И если его мать переедет к ним, основная забота о ней тоже ляжет на Анну.
— Ты же не работаешь полный день, — попытался он оправдаться. — У тебя есть время.
— У меня работа на полставки в библиотеке, потому что мы планировали ребёнка. Я должна быть дома, готовиться к беременности, следить за здоровьем. А теперь ты хочешь, чтобы я ещё и за твоей мамой ухаживала?
— Она не инвалид. Просто нужно, чтобы рядом кто-то был.
— Михаил, — Анна села рядом с мужем на диван, взяла его руки в свои, — пойми меня правильно. Я не против твоей мамы. Но я реально оцениваю ситуацию. Мы с ней не сможем мирно сосуществовать в одной квартире. Это приведёт к постоянным конфликтам. Пострадаем все — и мы с тобой, и она.
— Может быть, вы просто ещё не научились понимать друг друга?
— За восемь лет?
Михаил высвободил руки. Он чувствовал, что жена не хочет понимать всю серьёзность ситуации. Его мать нуждалась в помощи, а единственный близкий человек отказывался её предоставить.
— Знаешь что, Анна, я устал от этих бесконечных споров. Решение принято. Маме там плохо, и она переезжает к нам. Точка.
— Как это «решение принято»? Мы же обсуждали…
— Мы обсуждали уже месяц. Ты находишь тысячу причин против, но ни одного реального решения не предлагаешь. А между тем мама может серьёзно заболеть или попасть в беду. Я не могу этого допустить.
Анна почувствовала, как внутри неё всё закипает. Месяц она терпеливо объясняла, предлагала альтернативы, искала компромиссы. А он в итоге просто поставил её перед фактом.
— И когда же планируется этот переезд? — холодно спросила она.
— На следующей неделе. Я уже договорился с ребятами, они помогут перевезти вещи. Освободим ей комнату, она там обустроится.
— Ту, где телевизор? — Анна встала. — Я там работаю. Там мой компьютер, мои книги, мои документы.
— Перенесёшь в спальню. Место найдётся.
— Михаил, ты слышишь себя? Ты распоряжаешься моей квартирой, как своей собственной. Не спрашиваешь моего мнения, не учитываешь мои потребности.
— Это наш дом, Анна. Наш общий дом.
— Нет, — тихо, но очень чётко произнесла она. — Это мой дом. Квартира оформлена на меня, коммунальные услуги я плачу, ремонт я делала на деньги от продажи маминых украшений. Ты здесь прописан, но это не делает тебя хозяином.
Михаил побледнел. Анна никогда раньше не говорила этого так прямо. Да, формально квартира была её, но он считал её их общим домом. Они ведь семья, муж и жена.
— Значит, ты готова выгнать мою больную мать на улицу из-за каких-то формальностей?
— Я готова защищать свой дом от вторжения. Если ты считаешь, что твоя мама важнее моего мнения и моего комфорта, то делай выводы.
— Какие выводы?
— Снимай квартиру для себя и своей матери. Ты достаточно зарабатываешь. Живите, как хотите, заботьтесь друг о друге. Но без меня.
— Ты что, угрожаешь разводом?
— Я не угрожаю. Я констатирую факт. Если для тебя мнение жены не имеет значения, если ты готов ломать мою жизнь ради своих планов, то какой смысл в таком браке?
Михаил растерялся. Он не ожидал такой категоричности от обычно мягкой и уступчивой жены. Ему казалось, что в конце концов она согласится, как соглашалась всегда раньше.
— Аня, не горячись. Мы же любим друг друга. Неужели ты готова разрушить нашу семью из-за этого?
— А ты готов разрушить нашу семью ради своих односторонних решений? Михаил, за восемь лет брака я ни разу не поставила тебя перед фактом. Всё обсуждали, принимали решения вместе. А ты сейчас ведёшь себя как диктатор.
— Я забочусь о своей матери!
— А о своей жене?
Он не нашёл, что ответить. Анна прошла в спальню, достала из шкафа сумку и начала складывать вещи.
— Что ты делаешь?
— Пока ты решаешь, что для тебя важнее — семья или мамина опека, — я поживу у подруги. А ты подумаешь над ситуацией.
— Аня, не уходи. Давай ещё раз всё обсудим.
— Обсуждать больше нечего. Ты принял решение без меня, вот и разбирайся с последствиями без меня.
На следующее утро Анна действительно ушла. Михаил остался один в квартире, которая вдруг показалась ему чужой и пустой. Он позвонил матери, сказал, что переезд откладывается на неопределённое время из-за семейных обстоятельств.
— Что случилось, сынок? — встревожилась Валентина Петровна.
— Ничего особенного, мам. Просто… нужно некоторые вопросы решить.
— Это она против моего переезда? Я так и думала. Не любит она меня, не любит.
— Мам, не говори так…
— А что тут говорить? Я же вижу, как она на меня смотрит. Будто я враг какой-то. А ведь я только добра вам желаю.
Михаил слушал материнские жалобы и понимал, что ситуация зашла в тупик. Два самых дорогих ему человека не могли ужиться друг с другом. И он оказался между молотом и наковальней.
Неделя прошла в мучительных размышлениях. Анна не отвечала на звонки, лишь прислала сообщение, что с ней всё в порядке и она обдумывает своё будущее. Михаил ходил на работу как в тумане, коллеги замечали его подавленное состояние.
— Проблемы дома? — спросил директор завода Петров, вызвав Михаила к себе в кабинет.
— Семейные разногласия, Константин Иванович.
— Понимаю. Знаешь, у меня тоже была похожая ситуация лет десять назад. Жена категорически не хотела, чтобы моя мать переехала к нам. Говорила — либо она, либо я.
— И что вы сделали?
— Снял маме квартиру в соседнем доме. Дорого, конечно, но семью удалось сохранить. Мать была рядом, жена довольна, все живы-здоровы.
— А финансово как справлялись?
— Тяжело было первое время. Пришлось подрабатывать, от отпусков отказываться. Но потом привык. Знаешь, Михаил, иногда компромисс — единственный выход из безвыходной ситуации.
Вечером Михаил долго сидел на кухне, пил чай и смотрел на телефон. Наконец решился и набрал номер Анны.
— Анна, это я. Не сбрасывай, пожалуйста.
— Слушаю.
— Можем мы встретиться? Поговорить спокойно?
— О чём говорить, Михаил? Ты же всё решил.
— Я хочу найти выход из ситуации. Такой, который устроит всех.
Долгая пауза.
— Хорошо. Завтра в семь вечера в кафе «Старый город».
На следующий день Михаил пришёл в кафе раньше времени. Волновался, как перед первым свиданием. Анна появилась точно в семь — красивая, сдержанная, немного чужая. За неделю разлуки он понял, как сильно её любит и как не хочет терять.
— Спасибо, что пришла.
— Не за что. Говори, что хотел.
— Аня, я понял, что был неправ. Не должен был принимать такое серьёзное решение без тебя. Извини.
Она кивнула, но лицо не смягчилось.
— Дальше что?
— Я нашёл выход. Сниму маме квартиру недалеко от нас. В том новом доме на соседней улице есть свободные. Она будет под присмотром, мы сможем за ней ухаживать, но при этом у каждого будет своё пространство.
— А деньги откуда?
— Петров предложил мне дополнительную работу — консультации, преподавание по выходным в нашем учебном центре. Плюс отпускные отложим. Справлюсь.
Анна молчала, обдумывая предложение.
— А твоя мать согласится?
— Уговорю. Объясню, что так будет лучше для всех.
— Михаил, ты понимаешь, что даже при таком варианте основная забота о твоей маме ляжет на меня? Ты работаешь, а я дома.
— Понимаю. И я готов нанять сиделку на несколько часов в день. Чтобы ты не была привязана к дому.
— Это будет очень дорого.
— Ничего. Как-нибудь справимся. Главное — сохранить нашу семью.
Анна наконец улыбнулась — впервые за последние недели.
— Хорошо. Попробуем твой вариант. Но при одном условии.
— Каком?
— Если что-то пойдёт не так, если твоя мать снова попытается вмешиваться в нашу жизнь или диктовать свои условия — мы сразу ищем другое решение. Без долгих обсуждений.
— Согласен.
Они пожали друг другу руки, как деловые партнёры, заключающие важный контракт. А потом Михаил взял жену за руку и прижал к губам.
— Я очень соскучился, Анечка.
— И я. Поехали домой?
Переезд Валентины Петровны состоялся через месяц. Она, конечно, была недовольна тем, что будет жить отдельно, а не с сыном, но понимала — альтернативы нет. Михаил честно объяснил матери ситуацию: либо отдельная квартира рядом с семьёй, либо она остаётся в посёлке одна.
Сначала было трудно финансово. Михаил действительно работал по выходным, отказывался от покупок для себя. Но постепенно привык к новому ритму жизни. Валентина Петровна получила необходимую ей медицинскую помощь, перестала жаловаться на одиночество. Анна могла контролировать степень своего участия в заботе о свекрови.
А ещё через полгода выяснилось, что Анна беременна. Долгожданный ребёнок наконец появился в их планах. И, как ни странно, именно Валентина Петровна стала главной помощницей в подготовке к его рождению. Отдельная квартира позволила ей быть полезной бабушкой, не превращаясь в навязчивую свекровь.
— Знаешь, — сказала как-то Анна, поглаживая растущий живот, — а ведь твой план с переездом мамы оказался правильным. Просто реализовать его нужно было по-другому.
— Главное, что мы сумели найти решение, которое устроило всех, — ответил Михаил, обнимая жену.
И они оба понимали, что семья — это не только любовь, но и умение слышать друг друга, искать компромиссы и не забывать, что у каждого есть свои потребности и границы, которые нужно уважать.
