Я смотрела на брошенную у двери спортивную сумку, набитую вещами Антона, и ощущала странную смесь опустошения и облегчения. Сквозь шум льющейся в душе воды, которая смывала не только усталость этого бесконечного дня, но, казалось, и пять лет совместной жизни, я пыталась осознать, как мы дошли до этой точки.
Еще утром у меня было классическое «до смерти в горе и в радости», а теперь передо мной расстилалась неизведанная дорога одиночества. «Ты мне нужна только как служанка для моей матери? Отлично, собирай вещи и убирайся!» — эти слова все еще звенели в ушах, как финальный аккорд симфонии под названием «брак».
Что ждет меня завтра? Звонки, мольбы, угрозы? Или оглушительная тишина осознания, что все кончено? А может, это только начало?
Мы с Антоном поженились почти пять лет назад. Квартира, в которой мы жили, досталась мне в наследство от моей крестной, Натальи Михайловны. Она была одинокой женщиной, никогда не имела своих детей, и всю нерастраченную материнскую любовь направила на меня.
Крестная часто приезжала к нам с книгами и сладостями, пела старинные романсы своим проникновенным голосом, а когда я подросла, учила меня разбираться в живописи и классической музыке. Перед смертью она тихо, не оповещая даже моих родителей, переоформила свою двухкомнатную квартиру на меня.
Когда я получила звонок из нотариальной конторы, то плакала несколько дней – от горя потери и от благодарности за такой щедрый подарок.
Первый год супружеской жизни был полон открытий, не всегда приятных. Я оказалась «жаворонком», просыпающимся с первыми лучами солнца, даже в выходные. Антон же был типичной «совой», способной проспать половину выходного дня, зато ночью он сидел с планшетом и смотрел фильмы, мешая мне спать.
— Катя, ложись спать, уже полночь, — шептала я, прикрывая глаза подушкой. — Еще двадцать минут, я досмотрю эту серию, — отвечал он, не отрываясь от экрана.
В финансовом плане мы еле сводили концы с концами. Я работала менеджером в туристической фирме, а Антон – аналитиком в небольшом банке. Наших зарплат хватало на скромную жизнь, без излишеств, но пока не было детей, нам это казалось вполне достаточным.
Значительную поддержку нам оказывали мои родители. Они жили в деревне в пятидесяти километрах от города и вели обширное хозяйство.
Благодаря им наш холодильник никогда не пустовал: весной и летом – свежая зелень и ягоды, осенью – разнообразные овощи, зимой – домашние консервы и мясо. К тому же мой старший брат Михаил, работающий инженером на крупном металлургическом комбинате в Заполярье, периодически переводил мне деньги.
Свекровь, Валентина Петровна, в отличие от моих родных, материальной помощи не оказывала, ссылаясь на небольшую пенсию. Но справедливости ради стоит отметить, что в наши с Антоном отношения она обычно не вмешивалась, за что я была ей искренне благодарна.
На третьем году брака я решила сменить работу и устроилась в компанию по продаже строительного оборудования. Мой доход вырос почти в полтора раза, и я надеялась, что Антон тоже найдет более перспективное место. Но муж не проявлял инициативы, говоря, что ему комфортно в банке, хотя зарплата оставляла желать лучшего.
— Может, тебе стоит разослать резюме? У Марины муж так нашел отличную работу, — предлагала я за ужином. — Опять начинаешь? Меня всё устраивает, у меня хороший коллектив, — отмахивался Антон.
В целом мы жили мирно – редко ссорились, старались решать проблемы обсуждением, делились радостями и горестями. Я считала наш брак крепким и стабильным, пока не появилась эта странная ситуация со свекровью.
В минувшее воскресенье Антон передал мне просьбу своей матери о помощи:
— Мама звонила, ей нездоровится. Просит приехать, помочь с уборкой и приготовить что-нибудь на несколько дней, — сказал он за завтраком. — Конечно, я сегодня же съезжу, — без колебаний согласилась я. Такая просьба от свекрови прозвучала впервые за все годы, и отказать было невозможно.
Собрав продукты и взяв свои любимые чистящие средства, я отправилась на другой конец города. Валентина Петровна встретила меня у порога:
— Здравствуй, Катенька! Спасибо, что приехала. — Как вы себя чувствуете, Валентина Петровна? Я привезла фарш и капусту для голубцов, — начала я, разбирая сумки. — Ох, милая, в моем возрасте о самочувствии лучше не спрашивать. Всё болит, сил никаких нет. Без твоей помощи совсем пропаду, — вздохнула свекровь, хотя внешне выглядела вполне бодрой, разве что немного бледной.
Я принялась за уборку – протёрла пыль, вымыла полы, выбросила мусор. Приготовила большой противень с голубцами, учитывая пожелания свекрови.
— Только не пересоли, детка! И луком не увлекайся, я его совсем не переношу, — командовала Валентина Петровна, стоя у меня за спиной.
Через четыре часа работа была завершена, и я отправилась в парикмахерскую – давно хотела освежить прическу. После салона я позвонила Антону и сообщила, что у его мамы теперь чисто и есть еда на несколько дней.
Однако вечером раздался новый звонок от свекрови:
— Катя, милая, ты не могла бы завтра снова заехать? Нужно забрать корм для кота из пункта выдачи, мне самой не донести. И захвати, пожалуйста, овощей для салата.
Я сдержала вздох разочарования и согласилась приехать утром. На следующий день я вновь была у свекрови, но теперь вместо благодарности столкнулась с новыми требованиями.
— Катюша, посмотри, как окна грязные! Солнце даже не пробивается. Для меня это непосильная задача, а тебе – что? Молодая, сильная, протрешь быстренько, — указала Валентина Петровна на окна.
Мытье трех больших окон заняло не пятнадцать минут, как обещала свекровь, а почти полтора часа. Я успела снять, постирать и развесить шторы, а сама взмокла от усилий и жары. Но это было только начало.
Корм для кота, который я должна была «просто забрать», оказался пятнадцатикилограммовым мешком. Я тащила его по раскаленному асфальту, проклиная тот момент, когда согласилась помочь. У подъезда меня спас сосед свекрови, пожилой, но крепкий Григорий Семенович.
— Екатерина, что ж вы такую тяжесть сами тащите? Валентина всегда через доставку заказывает! Что на этот раз случилось? — удивился он, помогая донести мешок до лифта. — Спасибо огромное! Не знала, что мешок такой тяжелый, — благодарно улыбнулась я, умолчав о том, что свекровь могла бы и предупредить.
Вернувшись в квартиру, я рассчитывала быстро попрощаться, но Валентина Петровна уже приготовила новое задание:
— Теперь порежь, пожалуйста, салатик. Я сама не могу – руки совсем не слушаются. — Я очень устала, может, вы сами справитесь? Овощи помыты, — попыталась я отказаться. — Если бы могла сама – не просила бы! — раздраженно ответила свекровь.
Вместо запланированных двух часов, я провела у Валентины Петровны целых шесть и вернулась домой совершенно измотанной.
— Как мама? — спросил Антон за ужином. — Странно. Выглядит неплохо, но жалуется на слабость. Хотя уже и командовать начала, — поделилась я своими наблюдениями.
На следующий день история повторилась. Свекровь звонила с новыми просьбами: сварить суп, купить наполнитель для кота, спички. Через день – принести куриную грудку, сварить бульон, купить арбуз. С каждым днем тон Валентины Петровны становился все более требовательным.
— Посмотри, сколько грязи в ванной осталось! Вот здесь еще потри как следует! — указывала она, хотя я уже третий раз отмывала одно и то же место. — Что за наполнитель ты купила?
Мой Барсик такой не любит! Немедленно иди и поменяй на мелкий! — Мелкого не было, а завтра я не смогу приехать, — попыталась объяснить я. — Значит, котик мой будет страдать из-за твоей лени? — повысила голос свекровь.
Последняя стычка чуть не переросла в настоящий скандал, когда Валентина Петровна начала объяснять, что случится, если я не буду выполнять ее указания. Я ушла в ярости, решив, что больше не позволю использовать себя как бесплатную домработницу.
В пятницу у нас на работе ожидалось важное совещание с руководством. За пятнадцать минут до его начала мне позвонила свекровь:
— Катя, у меня ничего нет на ужин. Приезжай срочно! — Валентина Петровна, у меня сейчас важное совещание, я не могу уйти. У вас есть овощи для салата, яйца и молоко для омлета, — попыталась я найти компромисс. — Ты будешь меня учить? Я сказала – приезжай немедленно! Твое совещание подождет, а я есть хочу.
Я в шоке сбросила звонок и твердо решила больше не идти на поводу у обнаглевшей женщины. Совещание прошло отлично: мне и нескольким коллегам повысили зарплату, определили график осенних командировок.
Домой я вернулась уставшая, но довольная. Однако дома меня ждал разъяренный Антон.
— Мама звонила. Она говорит, ты должна немедленно ехать к ней убираться, — Сказал муж с порога
— В десять вечера? После того, как я за неделю вычистила там всё до блеска? Я что, прислуга для твоей матери? — возмутилась я. — Какая ты жена, если не хочешь помочь моей матери? Зачем ты мне такая нужна?
— То есть я нужна тебе только как домработница для твоей мамы? — повысила я голос в ответ. — Именно так! — не стал отрицать Антон. — Прекрасно! Тогда собирай вещи и убирайся к своей мамочке! — крикнула я и выбежала из кухни.
Муж собрался молниеносно – побросал вещи в сумку и ушел, громко хлопнув дверью. Я долго стояла под горячим душем, позволяя воде смыть обиду, усталость и разочарование. Осознание того, кем я была для Антона на самом деле, принесло горечь, но вместе с тем и ясность.
Я приняла твердое решение расстаться с мужем. К счастью, квартира принадлежала только мне, а детей мы так и не завели – что-то всегда останавливало нас от этого шага. Теперь я понимала, что это было предчувствие – судьба уберегла меня от более крепких уз с человеком, который видел во мне лишь обслугу для своей матери.
Валентина Петровна несколько раз звонила, пытаясь уговорить меня «одуматься», но я даже не стала слушать – просто сбрасывала звонки. Завтра начнется новая жизнь, и я была готова к ней – без старых обид и ошибок прошлого.
