— Да что ж ты не понимаешь, Серёж? — голос Лены звучал резко, почти срываясь на визг. — Нам всего-то нужно убедить твою маму, что ей лучше там, среди ровесников! Зато освободится квартира в хорошем районе, мы сможем перестать платить за эту арендованную халупу!
— Лена, ты вообще слышишь себя? — Серёжа тяжело вздохнул и отвернулся от неё. — Это же моя мать. Как ты такое можешь предлагать?
— Да я не предлагаю, я настаиваю! Она при любой мелочи мне замечания делает: «Леночка, не готовь так жирно», «Леночка, ты слишком часто ходишь по бутикам». Всё время критикует. Мол, неряха я, а сама что?
Сергей промолчал, чувствуя, как в нём нарастает раздражение. Ему было больно слышать подобные слова о матери, и, тем более, мысль о том, чтобы сдать её в дом престарелых, казалась ему на грани безумия. Он сцепил пальцы в замок, пытаясь понять, когда именно жена стала такой…
— В общем, решай сам! — Лена бросила взгляд на кухонные шкафчики, словно ища подтверждения своей правоте. — Или мы двигаем твою матушку, чтобы самим зажить нормально, или я не знаю… надоело мне вот это всё.
— У меня нет слов, — он поднял на жену глаза. — Нормально ты придумала…
На несколько долгих секунд повисло молчание. Лена нахмурилась, её губы чуть дрогнули, и она шумно выдохнула:
— Ладно, давай поговорим спокойно.
Но в этот момент на мобильном зазвонил будильник, напоминая об очередном обеде у матери Сергея, куда они с Леной обещали приехать. Лена поморщилась:
— Ой, я забыла совсем, что мы там сегодня нужны.
— Поедем? — хмуро спросил Сергей.
— Поедем, куда деваться. Но помни, о чём мы тут говорили. Я уже устала бегать на все эти семейные посиделки.
***
Все эти слова сегодня прозвучали для Сергея как гром среди ясного неба, хотя, если быть честным, тревожные сигналы он замечал давно. Вспомнился день, когда он впервые привёз Лену в свою «маленькую Москву» — квартиру, которую он делил с матерью. Лена тогда только-только перебралась из небольшого провинциального городка. Ей хотелось «покорять столицу»: большие витрины, шумное метро, перспектива устроиться на престижную работу. Сергей был уверен, что нашёл в ней ту самую — обаятельную, любящую, с чистой душой.
Тогда мать, Людмила Павловна, сдержанно, но тепло приняла приезжую девушку. Угостила пирогом, расспрашивала, чем она занималась дома, как училась. А Лена тем временем всё осматривалась вокруг: не скрывала любопытства к шкафам, мебели, прикидывала, сколько стоит такой ремонт. Серёже это казалось забавным — ну любознательная, что ж тут такого.
Потом, когда свадьба была уже на носу, Лена всё чаще обсуждала с Серёжей, как хорошо бы жить отдельно, да и вообще, неплохо бы, чтобы квартира принадлежала ей самой. Серёжа тогда думал, что это обычное желание любой невесты — обзавестись собственным углом, а не существовать под одной крышей с родителями. Он подсчитал свои доходы, и решился снять более-менее просторную квартиру. Была мечта взять ипотеку, но Лена считала, что ипотека «обременяет», а ей хотелось пожить «на широкую ногу» уже здесь и сейчас.
Прошло чуть больше года после свадьбы, и постепенно обаяние Лены в глазах Серёжи стало меркнуть под натиском её упрёков и постоянных претензий. Он с головой окунался в работу, чтобы побольше зарабатывать, а дома вечно слышал:
— Слишком мало приносишь. Как мне купить нормальную косметику?
— Ну сделай что-нибудь сама, поговори с начальством, попроси прибавку.
— А мне вот интересно, почему ты не замотивирован продвигаться?
Подобные разговоры звучали каждый день. Но окончательным пунктом невозврата стала нынешняя мысль Лены: сдать его мать в дом престарелых ради получения квартиры.
***
Едва гости вошли в подъезд, Людмила Павловна открыла дверь — она заметила их в окно и поспешила в коридор:
— Ой, дети пришли. Заходите, не стойте.
— Здрасьте, Людмила Павловна, — протянула Лена, бросила сумку на стул в коридоре и быстро добавила: — Пройдем сейчас, я только руки помою.
— Сынок, привет, — мама погладила Сергея по плечу. — Как вы поживаете?
— Нормально, мам, — он невнятно буркнул, проходя в гостиную.
На столе был расставлен нехитрый обед: паровые котлеты, картошка, несколько тарелок с салатом, и всё это выглядело совсем по-домашнему. Сергей почувствовал комок обиды в душе, хотя виду не подал. Он сел напротив Лены и, скользнув по её лицу глазами, понял: она уже заранее недовольна.
— Ну что же, угощайтесь, — начала Людмила Павловна. — Я старалась, надеюсь, вам понравится.
Лена вскользь посмотрела на котлеты, даже не пытаясь разыграть вежливую улыбку:
— Ага, спасибо.
Серёжа сглотнул раздражение и попробовал поддержать разговор:
— Мам, как у тебя дела? Что новенького?
— Да какие дела на пенсии, сынок, куда там… — мама слабо улыбнулась. — Времени свободного много, я с радостью бы помогла вам, чем могу, только вы всё реже сюда заглядываете.
— Просто мы заняты, — резко вставила Лена. — Работа, всё такое.
Людмила Павловна посмотрела на неё внимательно:
— Леночка, а как у тебя в этом… в новом магазине? Привыкаешь?
— Привыкаю, — Лена пожала плечами. — Там платят-то не особо, но по крайней мере скидки дают на одежду.
Серёжа почувствовал, как за столом сгустилась нехорошая атмосфера. Лена всё время крутила в голове свой план, наверняка прикидывая, как бы поторопить мать и склонить её к тому, что она «хочет на отдых в санаторий навсегда», или что-то в этом духе. Он поймал мамин взгляд и постарался улыбнуться, чтобы она не догадалась, какие ужасы сейчас творятся в их семье.
— Людмила Павловна, — неожиданно произнесла Лена, — а вы не думали, что вам сейчас трудно живётся? Всё-таки одной вести хозяйство тяжело…
Серёжа чуть не поперхнулся компотом, а мать нахмурилась:
— Почему одной? Я справляюсь. Да и сын всегда готов помочь, если что-то вдруг понадобится.
Лена сменила тон на более мягкий:
— Ну, я к тому, что сейчас столько возможностей для пенсионеров — и социальные программы, и пансионаты…
— Лена, стоп, — перебил её Серёжа, уже догадываясь, куда она клонит. — Может, мы уже пойдём? Мы ведь ещё хотели на рынок успеть, помнишь?
— Да куда торопиться-то? — Лена сделала вид, что не слышит мужа и повернулась к Людмиле Павловне. — Вы не представляете, какие условия сейчас предлагают в некоторых приличных пансионатах.
Людмила Павловна почувствовала неладное, но внешне старалась сохранять спокойствие.
— Ты мне это к чему?
— Да просто говорю: мало ли что. Вдруг вы хотели бы отдохнуть, переключиться…
Серёжа понял, что вот она, та самая грань. Он вскочил со стула:
— Лен, пошли на пару слов!
Он решительно вывел жену в коридор, оставив мать в полнейшем недоумении.
— Ты с ума сошла? — зашептал он, сжимая кулаки. — Зачем ты сейчас начала намекать на этот дом престарелых? Для чего ты это делаешь при ней?
— Да ладно тебе, я же ничего такого напрямую не сказала, — фыркнула Лена. — А вообще это неплохая идея: она будет там в порядке, а квартира станет нашей.
— Твоя наглость не знает границ.
— А что, Серёж, посмотрим правде в глаза: тебе хочется всю жизнь снимать? Думаешь, есть другие варианты? Или ты готов работать в три смены, чтобы взять ипотеку?
Сергей лишь покачал головой и направился обратно к столу:
— Мам, извини, у нас дела. Надо идти.
***
На следующий день после скандального обеда у матери Лена затеяла продолжение разговора:
— Серёж, я уже всё продумала. У твоей мамы есть подруга, тётя Галя, ты же знаешь её? Ну вот, можно как-то повлиять на тётю Галю, убедить, что Людмиле Павловне будет лучше, если она переедет…
— Лена, перестань.
— Да слушай ты! Там половина двора уже своих старших родственников определила в пансионаты — всем так легче: и родителям, и детям.
Сергей не мог поверить ушам:
— Легче, говоришь? Ты хоть понимаешь, как это всё выглядит со стороны?
— Да надоело объяснять! Мы должны жить для себя, вот и всё. Иначе так и будем считать копейки.
Она развела руками, будто этот аргумент самый весомый:
— Мы сейчас оплачиваем эту квартиру, а могли бы давно обустроить ту под наш вкус, будь она в моей собственности. Твоя мама могла бы жить где-нибудь в другом месте, под присмотром врачей.
Сергей смотрел на жену, и в голове роились воспоминания о том, как он радовался совместным планам, мечтал о детях… Всё рушилось на глазах.
— Скажи прямо, ты хочешь выдворить маму, чтобы заполучить её жильё?
— А как ты думаешь? Мы же семья! Я тебе добра хочу. И себе тоже.
— Тогда держи в уме, что я тоже часть семьи, и у меня другое понимание добра, — он с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на крик. — Наверное, нам не по пути.
— Что значит «не по пути»?
— Всё, забудь, — глухо ответил он.
Меньше чем через сутки после этого разговора, в субботу утром, Лена застала Сергея в спальне за сбором чемоданов. Он методично укладывал свои вещи, не оборачиваясь на жену.
— Ой, наконец-то дошло, да, Серёж? — радостно воскликнула Лена, принявшись торопливо помогать ему распихивать рубашки. — Вещи пакуем, значит, уезжаем к твоей маме? Правильно, нам пора занять ту квартиру, а ей — прямой путь на заслуженный «отдых». Я уж думала, ты никогда не решишься!
Серёжа остановился, прямо посмотрел на неё и покачал головой:
— Лена, ты не так поняла. Я уезжаю к матери один. Буду там жить, пока мы не оформим развод.
Улыбка мигом сползла с её лица:
— Что? Какой ещё развод? Ты шутишь?
Он взял футболку из её рук и аккуратно сложил её в чемодан:
— Всё уже решено. Я не буду участвовать в твоём плане. Маме я всё объясню. Квартиру, в которой мы сейчас живём, я оплатил на три месяца вперёд. Так что можешь оставаться тут, «развлекайся». Может, найдёшь себе нового «дурачка», да побогаче. Раз уж тебя не устраивает моя зарплата и моя мама.
— Серёж… погоди, — она вздохнула, почувствовав, что теряет почву. — Я, может, погорячилась. Зачем сразу развод?
— А тебе не всё равно? Ведь наш брак по факту уже давно чистая формальность.
— Ну, но ведь мы можем что-то исправить…
— Исправить? Да я только сейчас понял, с кем связал жизнь. Ты уже несколько месяцев давишь на меня, портишь отношения с моей матерью. И сейчас ты сердишься, потому что не я, а ты останешься в пустой квартире без денег, без близких. Да что тут говорить…
Он застегнул молнию на чемодане и устало выпрямился:
— Я не знаю, что дальше. Пока побуду у мамы, всё равно она волнуется. А потом — посмотрим. Ну а ты… живи, как хочешь.
Лена растерянно села на край кровати:
— С ума сойти…
— Да уж. Если думаешь, что у меня нет чувств, то ошибаешься. Но терпеть такое — выше моих сил.
Он прошёл в коридор, поставил чемодан возле входа и набросил на плечи куртку. Лена стояла в проёме, казалось, не понимая, что вот-вот лишится опоры, ради которой она всё затевала.
— Мне жаль, что так вышло, — бросил Сергей на прощание и направился к выходу.
— Серёж, подожди… — Лена сделала шаг за ним, но в её голосе не было ни раскаяния, ни особой нежности: скорее страх остаться в одиночестве. — Мы же только поговорить хотели. Зачем развод-то сразу?
— Потому что ты не просто поговорить хотела, Лена. Ты хотела избавиться от моей матери. Такое не забывается.
И он вышел, мягко прикрыв за собой дверь.
***
Сергей переехал к Людмиле Павловне, чем её, конечно, удивил и даже немного расстроил, ведь мать надеялась, что сын обретёт спокойное семейное счастье. Он не стал вдаваться в подробности, только сухо рассказал, что в их семье назрели крупные разногласия и что он хочет подать на развод. Лена осталась в арендованной квартире, оплаченной на несколько месяцев вперёд. Для неё это стало неприятным сюрпризом: все шансы, на которые она рассчитывала, рассыпались в прах.
Время шло, и жизнь каждого из них шла своим чередом. Сергей в конце концов оформил развод, продолжал помогать матери, почувствовал спокойствие и облегчение. А Лена… Ей пришлось думать, как дальше устраиваться в столице, без мужа, который так щедро оплачивал её капризы и расточительные мечты. Возможно, она найдет новый вариант, новый брак, новую «лотерею». Но Сергей уже не будет с ней — и это окончательный выбор, который он сделал, чтобы сохранить свою семью: ту, где мать и сын относятся друг к другу с уважением и заботой, а никакие квартирные интересы не встают выше простого человеческого тепла.
