Алёна машинально помешивала суп, глядя в окно на серый октябрьский двор. За спиной слышались звуки компьютерной игры — Дима увлечённо строил что-то в «Майнкрафте», изредка восклицая от восторга. Семилетний сын был единственной радостью в её жизни последние месяцы. Может быть, даже годы.
Звук ключей в замке. Тяжёлые шаги в прихожей. Андрей вернулся с работы раньше обычного, что уже настораживало. Обычно он задерживался до восьми, а сейчас было только начало восьмого.
— Привет, — буркнул он, проходя на кухню и тяжело опускаясь на стул.
Алёна обернулась. Лицо мужа было мрачнее тучи. Она знала это выражение — что-то случилось. И, судя по всему, это «что-то» снова касалось его матери.
— Что произошло? — спросила она, хотя уже догадывалась.
Андрей потёр лицо руками. За последние полгода он постарел лет на пять. Волосы начали редеть, появились глубокие морщины вокруг глаз.
— Звонила мама, — начал он тихо. — Говорит, совсем плохо себе чувствует. Вчера едва до магазина дошла, а сегодня вообще не выходила.
Алёна почувствовала, как что-то сжалось в груди. Только не это. Только не опять эта история с болезнями свекрови, которые никто не может диагностировать.
— И что врачи говорят? — спросила она, стараясь сохранить нейтральный тон.
— Да ничего толком. Опять анализы назначили, кардиограмму. Она говорит, что денег на частную клинику нет, а в поликлинике её как пинг-понговый шарик гоняют от одного врача к другому.
Алёна знала, что это неправда. За последний год Андрей перевёл матери на обследования и БАДы не меньше ста тысяч рублей. Их семейный бюджет трещал по швам, но муж каждый раз находил объяснения: «Мама же больна», «Это же моя мать», «Ты что, хочешь, чтобы она страдала?»
— Слушай, — Андрей посмотрел на неё умоляющим взглядом, — может, ты съездишь к ней на выходных? Посмотришь, что там к чему. Она говорит, что убираться вообще сил нет. Может, поможешь ей немного?
Вот оно. То, чего Алёна боялась последние недели. Сначала деньги, потом постоянные звонки с жалобами на здоровье, а теперь вот это. Свекровь решила, что невестка должна ещё и прислуживать ей.
— Андрей, — сказала Алёна медленно, — твоя мать прекрасно справляется с походами в магазин, готовкой. Она каждый день гуляет с соседкой по парку. Вчера я видела её в «Пятёрочке» — она покупала продуктов на всю неделю. Тяжеленные пакеты тащила.
— Ну так еду себе приготовить она может, — защищался Андрей. — А вот убираться ей тяжело. Квартира большая, три комнаты…
— А ты не можешь съездить к ней и убраться? — Алёна почувствовала, как в голосе появились металлические нотки.
Андрей замялся.
— Ну ты же понимаешь… у меня работа, проекты. В выходные иногда приходится дорабатывать…
— А у меня что, работы нет? — Алёна поставила кастрюлю на плиту с такой силой, что суп плеснул на конфорку. — Я каждый день встаю в семь утра, веду Диму в школу, потом восемь часов работаю, потом забираю сына, иду в магазин, готовлю ужин, проверяю уроки, стираю, убираю. И это каждый день! А в выходные я стираю, глажу, готовлю на всю неделю, убираю квартиру. Когда мне ещё ездить к твоей матери?
— Лёна, не кричи, — попросил Андрей, косясь в сторону детской. — Дима услышит.
— А, пусть услышит! — Алёна уже не сдерживалась. — Пусть знает, какой у него отец! Который считает, что жена должна обслуживать всю его семью!
Вся накопившаяся за месяцы усталость и раздражение вырвались наружу. Алёна вспомнила, как Андрей в последний раз заявил, что он «больше зарабатывает», поэтому домашние дела — это её обязанность. Больше на целых пять тысяч рублей! Эти пять тысяч давали ему право приходить с работы и ложиться на диван с телефоном, в то время как она носилась по дому до одиннадцати вечера.
— Ты знаешь, что твоя мать меня терпеть не может? — продолжала Алёна. — Она ни разу не сказала мне спасибо за то, что я готовлю для неё праздничные обеды, покупаю подарки, вожу к ней внука. Она постоянно делает мне замечания: и суп пересолён, и квартира убрана не так, и Диму я воспитываю неправильно. А теперь ещё хочет, чтобы я ей прислуживала!
— Она не хочет, чтобы ты прислуживала, — слабо возразил Андрей. — Просто помогла немного…
— Помогла? — Алёна засмеялась, но смех получился горький. — А кто мне поможет? Кто поможет мне приготовить завтрак для семьи, собрать Диму в школу, убрать дом, сделать уроки с сыном? Ты? Твоя драгоценная мамочка?
Андрей молчал, глядя в стол. Алёна видела, что он понимает — она права. Но признать это вслух для него было равносильно предательству матери.
— Знаешь, что меня больше всего бесит? — Алёна опустилась на стул напротив мужа. — То, что она вообще не больна. Я видела результаты всех её анализов — ты же сам мне их показывал, когда просил денег на очередное обследование. Всё в норме! Давление, сахар, кардиограмма — всё отлично для её возраста. Ей просто скучно! Ей нечем заняться на пенсии, вот она и изображает больную. Мучает врачей, мучает тебя, а теперь хочет мучить и меня!
— Не говори так про маму, — Андрей всё-таки поднял голову. — Она действительно плохо себя чувствует.
— Ага, настолько плохо, что каждый день ходит в парк гулять, играет в домино с соседками, ездит на дачу к подруге! — Алёна встала и принялась расхаживать по кухне. — А в магазин ходит так часто, что продавцы её уже в лицо знают!
Из детской послышалось:
— Мама, папа, вы что ругаетесь?
— Всё хорошо, сынок, — крикнула Алёна, стараясь сделать голос спокойным. — Играй пока.
Она посмотрела на мужа. Тот сидел, опустив плечи, и молчал. Вид у него был такой несчастный, что на секунду Алёне стало его жаль. Но только на секунду.
— Андрей, — сказала она тише, — я устала. Я очень сильно устала. Я работаю наравне с тобой, но при этом на мне весь дом, ребёнок, и ещё твоя мать постоянно требует внимания и денег. Когда я последний раз отдыхала? Когда у меня было время на себя? Я не помню!
— Ну мы же ездили летом на дачу…
— На дачу? — Алёна чуть не задохнулась от возмущения. — Где я три дня готовила для всей твоей родни, убирала дом, стирала, следила за детьми — за нашим и за детьми твоего брата? Это ты называешь отдыхом?
Андрей промолчал. Алёна села обратно и посмотрела мужу в глаза.
— Я не поеду к твоей матери, — сказала она твёрдо. — И не буду у неё убирать. Если ей нужна помощь по хозяйству, наймите уборщицу. Деньги на это у неё есть — ты ей каждый месяц переводишь больше, чем я трачу на продукты для всей нашей семьи.
— Ну не преувеличивай! И она же не чужая тётка, это моя мать…
— Мне твоя мать никто! — взорвалась Алёна. — Сам у неё убирайся, если она не может! А я не нанималась!
Слова повисли в воздухе. Андрей побледнел, словно получил пощёчину. Алёна сама испугалась резкости своих слов, но отступать не собиралась. Она сказала то, что думала уже много месяцев.
— Как ты можешь так говорить…
— А как ещё? — Алёна встала. — Она относится ко мне как к прислуге, а ты это поощряешь. Вы оба считаете, что я должна всем заниматься только потому, что я женщина. Но знаешь что? Я тоже зарабатываю деньги, я тоже устаю, и у меня тоже есть право на отдых!
Она подошла к плите и выключила конфорку под супом.
— Ужин готов. Разогреешь сам, когда проголодаешься. А я пойду искупаю Диму и почитаю ему на ночь. И больше не поднимай эту тему.
Алёна направилась к выходу из кухни, но у порога обернулась:
— И знаешь что я решила? В эти выходные я ни у кого убирать не буду. Ни свою квартиру, ни твоей матери. Я схожу в салон красоты, пройдусь по магазинам, посмотрю сериал. А ты будешь готовить, убираться и заниматься сыном. Посмотрим, как тебе понравится быть домохозяйкой.
Следующие два дня прошли в натянутой тишине. Андрей ходил мрачнее тучи, но к теме уборки у матери больше не возвращался. Алёна видела, как он несколько раз собирался позвонить матери, а потом откладывал телефон.
В пятницу вечером, когда она укладывала Диму спать, Андрей всё-таки позвонил свекрови. Алёна слышала обрывки разговора из спальни:
— Мам, у Лёны совсем нет времени… Да, я понимаю… Может, попросим соседку… Или найдём кого-то…
Когда она вернулась в гостиную, Андрей сидел на диване с телефоном в руках и смотрел в одну точку.
— Что мама сказала? — спросила Алёна, стараясь говорить нейтрально.
— Расстроилась очень. Говорит, что надеялась на твою помощь…
— А на твою не надеялась?
Андрей поднял на неё глаза:
— Лёна, ну я же работаю…
— И я работаю! — не выдержала Алёна. — Боже мой, Андрей, неужели ты до сих пор этого не понимаешь?
Она села в кресло напротив мужа.
— Послушай, я не хочу ссориться. Но пойми — я не железная. У меня есть предел. И твоя мать его перешла. Сначала постоянные жалобы на здоровье, хотя врачи ничего не находят. Потом требования денег на обследования и лекарства. Теперь ещё хочет, чтобы я стала её личной уборщицей.
— Но она же действительно плохо себя чувствует…
— Андрей! — Алёна с силой ударила ладонью по подлокотнику кресла. — Опомнись! Твоя мать здорова как лошадь! Ей шестьдесят два года, она активнее многих сорокалетних! Единственная её проблема — она не знает, чем заняться на пенсии, поэтому придумывает себе болезни и проблемы.
Она встала и подошла к окну.
— А знаешь, что меня больше всего задевает? То, что ты видишь, как я каждый день выматываюсь, но тебе это безразлично. Тебе жалко только мамочку. А то, что твоя жена падает с ног от усталости — это нормально.
— Я не думал…
— Вот именно — не думал! — Алёна повернулась к мужу. — Когда ты последний раз интересовался, как у меня дела? Когда предлагал помощь? Когда говорил, что я хорошо справляюсь с домом и ребёнком?
Андрей молчал. Алёна видела, что её слова достигают цели. Может быть, впервые за долгое время он действительно задумался о том, каково ей приходится.
— Я не прошу многого, — сказала она мягче. — Просто хочу, чтобы ты видел во мне не только мать своего ребёнка и домохозяйку. Я тоже человек, у меня тоже есть потребности и желания.
Она вернулась в кресло.
— И ещё одно. Твоя мать — это твоя ответственность. Если она нуждается в помощи, занимайся ей сам или наймите кого-то. Но не втягивай меня. У меня есть своя семья, о которой я забочусь.
— Но мы же одна семья…
— Нет, Андрей. Одна семья — это ты, я и Дима. А твоя мать — это отдельная единица. И если она хочет, чтобы кто-то за ней ухаживал, пусть заплатит за это.
Алёна поднялась.
— Я иду спать. И помни — завтра я ничего по дому делать не буду. Займись сам домашними делами, узнаешь, каково это.
В субботу утром Алёна проснулась необычно поздно — в половине десятого. Обычно к этому времени она уже успевала приготовить завтрак, разобрать посуду, загрузить стиральную машину и составить план на день. Но сегодня она просто лежала в постели, наслаждаясь тишиной.
Из кухни доносились непривычные звуки — звон посуды, шипение сковороды, детский смех. Андрей что-то готовил с Димой. Алёна улыбнулась. Может быть, её вчерашний срыв всё-таки произвёл впечатление.
Она не торопясь собралась, надела красивое платье, которое не носила уже полгода, и вышла из спальни. На кухне её встретила картина, которую она видела разве что в своих мечтах: Андрей стоял у плиты и жарил блины, а Дима помогал ему, переворачивая их лопаткой.
— Мама проснулась! — радостно закричал сын. — Папа учит меня готовить блины!
— Вижу, — улыбнулась Алёна. — Как дела?
— Нормально, — буркнул Андрей, не поворачиваясь. — Первые три пригорели, но теперь вроде получается.
Алёна села за стол и посмотрела на мужа. Фартук на нём сидел комично, волосы растрепались, на щеке красовалось мучное пятно. Он выглядел растерянным и немного беспомощным, но старался изо всех сил.
— А куда ты собралась? — спросил он, заметив её наряд.
— В салон красоты, потом по магазинам. Может, в кино схожу. Давно хотела посмотреть новую мелодраму.
Лицо Андрея вытянулось:
— А как же уборка? Дом в ужасном состоянии…
— Вот и приберёшь, — спокойно ответила Алёна, наливая себе кофе. — Я же предупреждала.
Она встала и поцеловала Диму в макушку:
— Будь хорошим мальчиком. Помогай папе.
— Лёна, — окликнул её Андрей, когда она направилась к выходу. — Ты серьёзно?
Она обернулась:
— Абсолютно. Увидимся вечером.
День прошёл как в сказке. Алёна сделала маникюр и педикюр, постриглась, купила себе новую сумку и туфли, которые давно присматривала. Потом сходила в кино на романтическую комедию, а после — в кафе, где неспешно выпила кофе с пирожным, листая соцсети.
Она вернулась домой в половине седьмого вечера отдохнувшей и довольной. Дома её ждал сюрприз: квартира была убрана, пол вымыт, в ванной висело свежевыстиранное бельё. Правда, кое-где было видно, что убирался не профессионал — шторы висели неровно, на полках книги стояли как попало, а на кухне в раковине ещё оставалось немного грязной посуды. Но в целом дом выглядел вполне прилично.
— Ого, — сказала Алёна, разглядывая гостиную. — Неплохо справились.
Андрей лежал на диване, совершенно измученный. Дима сидел рядом и собирал конструктор.
— Мам, мы так много работали! — сообщил сын. — Папа пылесосил, а я вытирал пыль. А потом мы стирали и развешивали бельё!
— Молодцы, — похвалила Алёна. — А что на ужин?
— Пиццу заказали, — устало ответил Андрей. — Готовить уже сил не было.
Алёна кивнула. Она понимала это чувство — когда после целого дня уборки и домашних дел на готовку просто не остаётся энергии.
Вечером, когда Дима уснул, они сидели на кухне и пили чай. Андрей выглядел задумчивым.
— Знаешь, — сказал он наконец, — я не представлял, что так тяжело. Весь день на ногах, и это ещё ребёнок помогал.
Алёна промолчала, ожидая продолжения.
— И готовить каждый день… Я думал, это просто — закинул продукты в кастрюлю и готово. А оказывается, нужно планировать, что покупать, следить, чтобы ничего не пригорело, потом ещё посуду мыть…
— Представь, что так каждый день, — тихо сказала Алёна. — Годами.
Андрей посмотрел на неё:
— Прости. Я действительно не понимал.
— А теперь понимаешь?
Он кивнул:
— Да. И ещё… Мама звонила днём. Я сказал ей, что если ей нужна помощь по дому, мы найдём уборщицу. Она сначала возмутилась, но потом согласилась.
— И как, нашли?
— Соседка дала номер женщины, которая у неё убирается. Договорились на два раза в неделю.
Алёна почувствовала, как с плеч спадает тяжесть. Наконец-то.
— Спасибо, — сказала она искренне.
— И ещё, — продолжал Андрей, — я хочу, чтобы мы изменили распорядок. Буду помогать тебе с домашними делами. По справедливости.
— По справедливости?
— Ну да. Ты же права — мы оба работаем, значит, и дома должны всё делать поровну.
Алёна улыбнулась. Впервые за много месяцев она почувствовала, что её услышали и поняли.
— А что насчёт твоих слов про то, что ты больше зарабатываешь? — спросила она.
Андрей покраснел:
— Глупость это. Пять тысяч разницы — это ерунда. И потом, даже если бы я зарабатывал в два раза больше, это не значит, что ты должна тянуть весь дом одна.
Они помолчали, каждый думая о своём. Потом Андрей встал и обнял жену.
— Прости за всё. За маму, за то, что был слепым идиотом.
— Ничего, — Алёна прижалась к нему. — Главное, что ты всё понял.
— Понял. И завтра ты тоже никого убирать не будешь. Поспишь, отдохнёшь. А я приготовлю обед и займусь с Димой.
— А что насчёт твоих проектов?
— Проекты подождут. Семья важнее.
Алёна отстранилась и посмотрела мужу в глаза. В них не было прежней растерянности и раздражения. Только понимание и желание всё исправить.
— Знаешь, — сказала она, — может, не стоит кардинально всё менять. Просто будем помогать друг другу. Ты — мне, я — тебе.
— Договорились, — Андрей поцеловал её. — А теперь идём спать. Завтра у меня первый день в роли полноценного домохозяина.
Прошло три месяца с того памятного скандала. Жизнь семьи действительно изменилась. Андрей теперь готовил завтраки и ужины по выходным, помогал с уборкой, водил Диму в спортивную секцию. Свекровь больше не жаловалась на здоровье — похоже, регулярная уборка и внимание наёмной помощницы её полностью устраивали.
Алёна по субботам стала ходить в спортзал, а по воскресеньям они всей семьёй выбирались куда-нибудь — в парк, в кино, к друзьям. Дима был счастлив, что родители больше не ссорятся, а проводят с ним время.
Однажды вечером, когда они мыли посуду вдвоём — Андрей мыл, а Алёна вытирала, — он вдруг сказал:
— А ведь я мог тебя потерять.
— Что? — не поняла Алёна.
— Если бы не тот скандал, если бы ты не взорвалась тогда… Я мог потерять самое дорогое, что у меня есть. Тебя и Диму.
Алёна отложила полотенце и обняла мужа:
— Но ведь не потерял же.
— Не потерял. Но мог. И теперь я понимаю — семья не может существовать, если один тянет на себе всё, а другой только пользуется. Это разрушает любовь.
— Мудрые слова, — улыбнулась Алёна.
— От мудрой жены научился, — подмигнул Андрей.
А в детской раздался довольный смех Димы, который играл в очередную компьютерную игру. И Алёна подумала, что вот оно — простое семейное счастье. Когда каждый заботится о других, а не только о себе. Когда нет правых и виноватых, а есть команда, которая вместе решает все проблемы.
