— Надежда Петровна, вы можете хотя бы сегодня не учить меня жить? — Вера схватилась за виски, пытаясь сдержать подступающую мигрень. — Я прекрасно знаю, как готовить заливную рыбу!
— Конечно-конечно, деточка, — свекровь снисходительно похлопала её по плечу. — Только в прошлый раз она у тебя получилась… как бы это помягче сказать… не совсем удачной. Помнишь, как Димочка весь вечер с больным животом промучился?
Вера до боли сжала кухонное полотенце. Ещё бы не помнить — свекровь напоминала об этом при каждом удобном случае. Хотя дело было не в рыбе, а в том, что муж наелся немытых черешен у себя в офисе. Но разве Надежде Петровне это объяснишь?
Пять лет назад, когда Вера впервые увидела Диму в книжном магазине «Лабиринт» на Кировской, она и представить не могла, во что превратится её жизнь. Тогда всё казалось таким простым и правильным — они оба потянулись к последнему экземпляру нового детектива Акунина, рассмеялись, разговорились…
Дима оказался именно таким, о каком она мечтала — умный, начитанный, с отличным чувством юмора. Работал программистом в крупной IT-компании, в свободное время писал музыку и мечтал создать собственную студию звукозаписи. Их первое свидание прошло в уютной кофейне, где они проговорили шесть часов, не замечая времени.
— О чём задумалась, деточка? — голос свекрови вернул Веру в реальность. — Смотри, рыба уже переварилась!
— Мам, может не надо? — подал голос Дима, оторвавшись от телефона. — Вера отлично готовит.
— Ой, сынок, я же только помочь хочу! — Надежда Петровна всплеснула руками. — Молодая жена, неопытная… А тут такой праздник — Новый год! И Верочкины родители придут, и тётя Света с Игорем… Нужно же соответствовать!
Вера вспомнила, как познакомилась с будущей свекровью. Это случилось через три месяца после начала их отношений с Димой. Надежда Петровна тогда жила в соседнем городе, приехала на выходные «познакомиться с девушкой сына». Уже тогда можно было заметить тревожные звоночки — как она критически осмотрела Верин наряд, как поморщилась, узнав, что невестка работает редактором в издательстве («Нестабильная работа, деточка!»), как настойчиво расспрашивала о планах на детей…
Но Вера была слишком влюблена, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Да и виделись они тогда редко — Надежда Петровна жила своей жизнью, была занята работой в школе, где преподавала химию, и заботой о больном муже.
Всё изменилось два года назад, когда Дмитрий Георгиевич скончался от инфаркта. Надежда Петровна, оставшись одна в пустой квартире, решила переехать поближе к сыну. Продала свою трёшку в Подольске, купила квартиру в соседнем доме и… начался настоящий кошмар.
— Верочка, а давай я всё-таки сама рыбу сделаю? — свекровь уже открывала холодильник. — И «Мимозу» — Димуля ее с детства обожает. И котлетки по моему фирменному рецепту…
— Нет! — Вера захлопнула холодильник. — Это мой дом, моя кухня, и готовить буду я!
В комнате повисла тяжёлая тишина. Дима напряжённо следил за ситуацией поверх экрана телефона. Он всегда так делал в моменты конфликтов — уходил в свой цифровой мир, делая вид, что ничего не происходит. Раньше это раздражало Веру, теперь уже просто огорчало.
А ведь когда-то он был другим — решительным, активным. Они вместе ходили на концерты, путешествовали, строили планы… Дима даже записался на курсы звукорежиссуры, мечтая о собственной студии. Но после переезда матери всё изменилось. Он словно вернулся в детство, снова став послушным маминым сыночком.
— Ну что ж… — Надежда Петровна поджала губы. — Раз ты так настаиваешь… Тогда я, пожалуй, пойду. Димочка, зайди вечером, я пирожков напекла, твоих любимых, с капустой.
«Как в старом анекдоте,» — подумала Вера. — «Ложка дёгтя в бочке мёда — это ещё ничего. А вот ложка мёда в бочке дёгтя…»
Вера вспомнила, как год назад решила наладить отношения со свекровью. Записалась к ней на кулинарные «мастер-классы», старательно конспектировала рецепты, выслушивала бесконечные истории о том, «каким чудесным мальчиком был Димочка».
Надежда Петровна тогда расцвела, стала более приветливой… Ровно до того момента, как Вера осмелилась предложить свой вариант приготовления борща.
— Деточка, — сказала тогда свекровь тоном учительницы, отчитывающей нерадивую ученицу. — Если ты хочешь научиться готовить, нужно точно следовать рецепту. Никакой самодеятельности!
Именно тогда Вера поняла: дело не в рецептах. Дело в контроле. В желании подчинить, сделать по-своему, заставить играть по своим правилам.
Когда за свекровью закрылась дверь, Вера обессиленно опустилась на стул.
— Может, не стоило так резко? — осторожно спросил Дима. — Мама же хотела как лучше…
— Как лучше? — Вера почувствовала, как внутри закипает злость. — Она с самого утра здесь сидит, критикует каждое моё действие! «Лук нужно мельче резать», «Майонез лучше домашний», «А я бы добавила морковки»… Я что, на кулинарном шоу выступаю?
— Ну, мам просто беспокоится…
— О чём? О том, что твой желудок не выдержит моей стряпни? — Вера встала и начала нервно протирать и без того чистую столешницу. — Знаешь, иногда мне кажется, что она специально это делает. Выводит меня из себя, чтобы я психанула, а потом можно было сказать: «Ах, какая неуравновешенная!»
Дима молчал, уткнувшись в телефон. В этот момент Вера особенно остро почувствовала, как сильно он изменился за последние годы. Куда делся тот парень, который на первом свидании рассказывал ей о своих музыкальных проектах?
Который на предложение руки и сердца подготовил целое представление — с музыкантами на крыше небоскреба, с фейерверками, с самодельной песней?
Сейчас перед ней сидел совсем другой человек — безвольный, постоянно ищущий одобрения матери, не способный принять собственное решение. Даже его мечта о музыкальной студии превратилась в пыльную гитару на антресолях — Надежда Петровна как-то обмолвилась, что «взрослому мужчине пора заняться серьёзным делом, а не глупостями».
К вечеру квартира наполнилась праздничными ароматами. Вера всё-таки приготовила заливную рыбу — не по рецепту свекрови, а по своему, бабушкиному.
Сделала любимый оливье, запекла мясо с овощами, украсила торт свежими ягодами. В конце концов, до замужества она прекрасно готовила, и родители никогда не жаловались на её кулинарные способности.
Гости начали собираться около девяти. Первыми пришли родители Веры — отец, профессор литературы, и мама, известный в городе детский психолог. Они сразу почувствовали напряжённую атмосферу — за годы работы Анна Сергеевна научилась читать людей как открытые книги.
— Доченька, — шепнула она Вере, помогая расставлять салаты, — может, поговорим?
— Не сейчас, мам, — Вера покачала головой. — Потом.
Следом появилась тётя Света — младшая сестра Надежды Петровны, с мужем Игорем. В отличие от старшей сестры, Светлана была мягким, добродушным человеком. Она часто пыталась сгладить острые углы в отношениях невестки и свекрови, но получалось не всегда.
— Верочка, как же у тебя уютно! — восхищалась она, оглядывая празднично украшенную квартиру. — И ёлочка такая нарядная, и стол красивый…
Вера благодарно улыбнулась. Светлана была единственным человеком из семьи мужа, с кем у неё сложились по-настоящему тёплые отношения. Может быть, потому, что сама прошла через похожую ситуацию — её свекровь тоже была женщиной властной и авторитарной.
— А вот и мы! — на пороге возникла Надежда Петровна с огромным подносом. — Я тут пирожков напекла, салатиков наделала… А то мало ли, вдруг чего не хватит.
Вера заметила, как переглянулись её родители. Отец нахмурился — он никогда не одобрял бесцеремонного вмешательства Надежды Петровны в жизнь молодой семьи. «Дети должны жить своим умом,» — часто говорил он.
— Ой, а что это у тебя рыба какая-то бледная? — свекровь тут же направилась к столу. — В следующий раз научу тебя, как правильно готовить…
Это была последняя капля. Все накопившиеся за три года обиды, всё раздражение, вся боль от того, что любимый человек не может или не хочет защитить её от постоянных нападок — всё это вырвалось наружу.
— Не надо меня учить! — Вера сама не ожидала, что это прозвучит так громко. — Я не ваша кулинарная ученица!
— Верочка! — ахнула тётя Света.
— Что Верочка? — она уже не могла остановиться. — Три года! Три года я выслушиваю, какая я неправильная жена для вашего Димочки! То готовлю не так, то одеваюсь не так, то разговариваю не так! А знаете, что? Я устала! Дима, выбирай — или я, или твоя мама с её бесконечными указаниями!
В комнате повисла тишина. Было слышно, как на кухне тикают часы, как где-то на улице взрываются первые новогодние петарды. Вера вспомнила, как три года назад они с Димой встречали их первый совместный Новый год — вдвоём, без гостей, уютно устроившись на диване с пиццей и шампанским. Как строили планы, мечтали о будущем…
— Доченька… — попытался вмешаться отец Веры.
— Нет, пап, пусть решает! Я больше не могу жить как на минном поле! — она повернулась к мужу. — Помнишь, как мы познакомились?
Как ты говорил, что я вдохновляю тебя? Где тот Дима, который не боялся мечтать, который хотел изменить мир? Превратился в бесхребетное существо, которое только и может, что в телефоне сидеть!
Дима медленно поднял глаза от экрана: — Вообще-то… это моя мама.
Эти слова словно ударили Веру под дых. Она вдруг с пронзительной ясностью поняла: ничего не изменится. Никогда. Её муж всегда будет прятаться за спиной матери, всегда будет искать её одобрения, всегда будет ставить её желания выше желаний жены.
— Вот и прекрасно! — Вера сорвала фартук. — Живите с мамой, ешьте её пирожки, слушайте её советы! А я… я подаю на развод!
Она выбежала из квартиры, на ходу накидывая пальто. В голове крутились обрывки мыслей, воспоминаний… Их первая встреча в книжном, романтическое предложение на крыше, свадьба, медовый месяц в Праге… Когда всё пошло не так?
Почему она не заметила первых признаков того, что их брак превращается в какой-то нездоровый треугольник?
На улицах было полно народу — все спешили к близким, несли подарки, улыбались. Где-то вдалеке били куранты, небо расцвечивалось праздничным салютом. А Вера шла, не разбирая дороги, и слёзы замерзали на щеках.
Телефон разрывался от звонков — Дима, родители, подруги… Она не отвечала. Забрела в какое-то круглосуточное кафе, заказала чай. Пожилая официантка сочувственно поглядывала на одинокую заплаканную посетительницу, даже принесла кусок пирога за счёт заведения.
Вера сидела у окна, смотрела на праздничный город и думала о том, что, возможно, её бунт был необходим. Не только ей — всем им.
Диме, который разучился принимать самостоятельные решения. Надежде Петровне, которая после смерти мужа превратила сына в смысл своей жизни. Даже тёте Свете, которая вечно пыталась всех примирить, вместо того чтобы назвать вещи своими именами.
«Знаешь, доченька,» — вспомнились вдруг слова отца. — «Иногда нужно дойти до края, чтобы понять, куда идти дальше.»
Домой она вернулась под утро. Квартира встретила её непривычной тишиной и идеальной чистотой — кто-то убрал все следы несостоявшегося праздника. На кухонном столе лежала записка знакомым почерком: «Прости. Я всё понял. Д.»
Вера легла спать, но сон не шёл. В голове крутились обрывки разговоров, слова матери, сказанные ей перед свадьбой: «Милая, быть женой — это не значит раствориться в муже и его семье. Не позволяй никому стереть твою личность.»
Тогда она только отмахнулась — какая личность, когда она так счастлива? Когда они с Димой словно две половинки одного целого? Но постепенно, шаг за шагом, её личность действительно начала растворяться.
Сначала она перестала ходить на литературные вечера — свекрови не нравилось, что она возвращается поздно. Потом забросила свой блог о современной поэзии — «несерьёзное занятие». Даже с подругами стала видеться реже — Надежда Петровна считала их «слишком легкомысленными».
Звонок в дверь раздался около полудня. На пороге стоял помятый, небритый Дима. В руках он держал потрёпанную книгу — тот самый детектив Акунина, из-за которого они познакомились.
— Можно войти? — спросил он тихо.
Вера молча отступила в сторону. Дима прошёл на кухню, машинально включил чайник, достал их любимые чашки — синюю с котами для неё, зелёную с драконами для себя.
— Я всю ночь гулял и думал, — начал он, не глядя на жену. — Знаешь, ты права. Я… я слишком долго прятался за маминой спиной. Позволял ей вмешиваться, контролировать…
— И что теперь? — Вера скрестила руки на груди.
— Я поговорил с ней утром. Сказал, что если она не прекратит… мы перестанем общаться. Знаешь, что самое страшное? — он наконец поднял глаза. — Я увидел в зеркале своего отца.
Это признание заставило Веру вздрогнуть. Она знала, что отец Димы, Дмитрий Георгиевич, был добрым, но слабохарактерным человеком. Всю жизнь подчинялся решениям жены, не имел своего мнения, жил «как скажет мама»…
— Серьёзно? — Вера недоверчиво посмотрела на мужа. — И как она отреагировала?
— Плакала. Говорила, что я неблагодарный сын. Что она всю жизнь мне посвятила… — он грустно усмехнулся. — А знаешь, что я понял? Что именно в этом проблема. Она настолько привыкла контролировать мою жизнь, что не может остановиться.
Вера вспомнила, как тётя Света однажды рассказала ей историю их семьи. О том, как их собственная мать была женщиной властной и деспотичной.
Как Надежда, старшая дочь, переняла эту модель поведения, а Светлана, наоборот, выросла мягкой и уступчивой. «Знаешь,» — говорила тётя Света, — «иногда мы становимся тем, от чего больше всего хотели убежать.»
— Я не хочу разводиться, — тихо сказал Дима. — Я люблю тебя. И… я постараюсь быть лучшим мужем. Без маминого контроля. Помнишь мою студию? Я всё ещё хочу её открыть.
— А как же её пирожки? — не удержалась от шпильки Вера.
— Переживу как-нибудь, — он улыбнулся. — Твои блинчики вкуснее. И вообще… я тут понял, что хочу вернуть того себя, которым был пять лет назад. Который не боялся мечтать и принимать решения.
Вера почувствовала, как уголки губ против воли ползут вверх. Она вдруг вспомнила их первое свидание, когда Дима рассказывал о своих музыкальных проектах, глаза его горели, и казалось, что для него нет ничего невозможного.
— И что, вот так просто всё изменится?
— Нет, не просто, — он покачал головой. — Но я готов работать над этим. Мама… ей придётся принять новые правила. Никаких незваных визитов, никакой критики, никаких советов без просьбы. И ещё… я записался к психологу.
— Что? — Вера даже привстала от удивления.
— Да, представляешь? — он усмехнулся. — Твоя мама посоветовала хорошего специалиста. Сказала, что нам обоим не помешает разобраться в себе.
— А если твоя мама не примет изменения?
— Тогда будем видеться только по праздникам. В кафе. И знаешь… я думаю, ей самой нужна помощь. После смерти отца она словно… потерялась. Попыталась заполнить пустоту контролем над моей жизнью.
Вера подошла к мужу, заглянула в глаза: — Ты серьёзно?
— Абсолютно, — он притянул её к себе. — Знаешь, я вчера понял одну важную вещь… Когда ты убежала, я не мог думать ни о чём другом.
Не о маминой обиде, не о испорченном празднике — только о том, что могу тебя потерять. И ещё я понял, что мы с мамой… мы делали одно и то же. Она пыталась контролировать меня, а я позволял ей это, чтобы не брать ответственность за свою жизнь.
— Значит, моя истерика была не зря? — она слабо улыбнулась.
— Значит, не зря, — он поцеловал её в макушку. — С Новым годом, кстати. Знаешь, я ведь даже подарок тебе не успел вручить.
Он достал из кармана маленькую коробочку. Внутри оказались ключи.
— Это что? — удивилась Вера.
— Помнишь тот подвальчик на Пушкинской, который мы присматривали под студию? Я его арендовал. На полгода. Решил ещё до нашей ссоры, хотел сюрприз сделать…
Вера почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Неужели её Дима действительно возвращается?
Надежда Петровна появилась на пороге их квартиры через неделю — с пирогами и виноватым видом. За эту неделю много чего произошло: Дима начал ходить к психологу, они вместе съездили посмотреть помещение для студии, а Вера впервые за долгое время встретилась с подругами и обновила свой литературный блог.
— Вера… я хотела извиниться, — начала свекровь непривычно тихим голосом. — Я… я не должна была так себя вести. Просто… после смерти мужа Дима — единственный близкий человек. Я боялась потерять и его.
— А получилось наоборот — чуть не потеряли из-за своего контроля, — заметила Вера.
— Да, ты права, — свекровь опустила глаза. — Знаешь, я тоже записалась к психологу. Светлана посоветовала. Оказывается, я всю жизнь повторяла модель поведения своей матери, даже не замечая этого.
— И как ощущения?
— Страшно, — честно призналась Надежда Петровна. — Но… правильно. Знаешь, я ведь когда-то тоже мечтала — хотела открыть свою школу химии для детей. Но мама сказала, что это глупости…
Вера увидела в глазах свекрови что-то новое — понимание, может быть? Осознание?
— Хорошо, — она открыла дверь шире. — Заходите. Только учтите: сегодня я готовлю свой фирменный борщ. И никаких советов.
— Договорились, — впервые за три года Надежда Петровна искренне улыбнулась. — А знаешь… может, мне тоже стоит осуществить свою мечту? Пока не поздно?
Прошло полгода. Студия Димы начала потихоньку работать — пока только звукозапись, но уже появились первые клиенты.
Вера опубликовала свою первую книгу рецензий на современную поэзию. А Надежда Петровна… она арендовала небольшое помещение рядом с домом и открыла курсы «Занимательная химия» для школьников.
Однажды вечером они все собрались в квартире Веры и Димы — отмечать выход книги. Надежда Петровна принесла пирог, но не стала настаивать, чтобы все немедленно его попробовали.
Тётя Света с гордостью рассказывала, как её сестра нашла себя в преподавании. Родители Веры с интересом слушали новости о студии.
— Знаешь, — сказал Дима жене, когда гости разошлись, — а ведь этот новогодний скандал… он всех нас изменил. К лучшему.
— Думаешь?
— Уверен. Мама наконец-то начала жить своей жизнью, а не моей. Я перестал бояться принимать решения. Ты вернулась к творчеству…
— А знаешь, что самое главное? — Вера обняла мужа. — Мы все наконец-то стали собой. Настоящими.
В этот момент зазвонил телефон — Надежда Петровна.
— Дети, я тут подумала… может, на следующий Новый год отметим у меня? Я обещаю не критиковать ничью готовку. И вообще… давайте просто заказ оформим, из ресторана?
Вера и Дима переглянулись и рассмеялись. Кажется, у них наконец-то появился шанс стать настоящей семьёй. Без манипуляций, без контроля, без игр в «идеальную невестку» и «послушного сына». Просто быть собой и любить друг друга такими, какие они есть.
А на стене в их спальне теперь висела рамка с цитатой, которую Вера вышила сама: «Иногда нужно потерять себя, чтобы найти. Иногда нужно дойти до края, чтобы понять, куда идти дальше. И иногда нужна всего одна ночь, чтобы изменить жизнь».
К рамке была приколота та самая книга Акунина, с которой всё началось. Как напоминание о том, что настоящая любовь может пройти через любые испытания. Главное — оставаться верным себе.
