Кухня пахла вчерашней жареной рыбой, хотя окна были распахнуты настежь. Света сидела, подперев подбородок рукой, и смотрела, как Игорь складывает рубашки в чемодан. Его движения были резкими, будто он торопился сбежать.
— Моя мама заболела, так что я в отпуск полечу один, а ты пригляди за ней, всё-таки семья, — бросил он, не поднимая глаз. Голос звучал ровно, но в нём сквозила привычная наглость, от которой у Светы каждый раз сводило скулы.
Она медленно выпрямилась, чувствуя, как в груди зарождается знакомая тяжесть.
— Ты серьёзно? — спросила она, стараясь не сорваться. — Я какое отношение имею к твоей маме? Или ты считаешь, что я не устала, может? Почему ты вдруг один летишь на море, а я должна сидеть с твоей мамой?
Игорь пожал плечами, будто её слова были пустяком.
— Ну а что? Она же не чужая тебе. У неё давление скачет, кто-то должен быть рядом. Я через неделю вернусь, тоже посижу.
Света сжала пальцы, но промолчала. Она знала этот тон — Игорь уже всё решил. Спорить было бесполезно. Он захлопнул чемодан и ушёл в прихожую, оставив за собой шлейф одеколона.
Света осталась одна. Тишина в квартире была вязкой, как сироп. Она подошла к окну и посмотрела на двор: соседский мальчишка гонял мяч, старушка с первого этажа вытряхивала коврик. Жизнь снаружи текла как обычно, но внутри всё клокотало.
Они с Игорем были вместе семь лет. Первые годы были как в кино: цветы, прогулки под дождём, мечты о будущем. Но потом что-то сломалось. Игорь стал отстранённым, а Света — раздражительной. Они редко говорили по душам, чаще обменивались колкостями или молчали. Отпуск на море должен был стать попыткой всё исправить, вернуть ту искру. А теперь он улетел один, бросив её с больной свекровью.
Света достала телефон и набрала номер Марины, своей старшей сестры. Та всегда умела выслушать.
— Он просто свинья, — выдохнула Марина после того, как Света вывалила на неё всю историю. — Ты же не сиделка. Почему ты вообще согласилась?
— Я не согласилась, — огрызнулась Света. — Он просто поставил перед фактом.
— Тогда скажи ему, что не будешь этого делать. Пусть сам решает свои проблемы.
Света вздохнула. Марина всегда была прямолинейной, но в её словах был смысл. Почему она вечно подстраивается под Игоря? Почему молчит, когда он переступает через её желания?
На следующий день Света поехала к свекрови. Нина Васильевна жила в старой хрущёвке на другом конце города. Дверь открыла сама — сухощавая, с жёстким взглядом и аккуратно уложенными седыми волосами.
— А Игорь где? — спросила она вместо приветствия.
— Улетел, — коротко ответила Света, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Я за вами присмотреть приехала.
Нина Васильевна фыркнула и ушла в комнату, оставив Свету в прихожей. Квартира пахла лекарствами и старой мебелью. На комоде стояла фотография Игоря в рамке — он улыбался, обнимая мать. Светы на снимках не было.
— Я не нуждаюсь в няньках, — бросила Нина Васильевна, усаживаясь в кресло. — Иди домой, Светлана. Я сама справлюсь.
Света стиснула зубы. Ей хотелось развернуться и уйти, но она осталась. Не потому, что любила свекровь — их отношения всегда были холодными. Просто она знала: если что-то случится, Игорь обвинит её.
— Я останусь, — сказала она тихо. — Хотите вы или нет.
Нина Васильевна посмотрела на неё с прищуром, но ничего не ответила.
Дни тянулись медленно. Света приезжала к свекрови утром, готовила еду, проверяла давление, слушала её бесконечные жалобы. Нина Васильевна была требовательной: то суп слишком солёный, то окно открыто не так. Света молчала, но с каждым днём её терпение истончалось.
Однажды вечером, когда они сидели за ужином, Нина Васильевна вдруг сказала:
— Ты знаешь, почему Игорь уехал один?
Света замерла, держа ложку в воздухе.
— Потому что вы заболели, — ответила она, хотя в голосе сквозило сомнение.
Свекровь усмехнулась, и в её глазах мелькнуло что-то странное — то ли злорадство, то ли жалость.
— Он просто хотел отдохнуть. От всего. И от тебя в том числе.
Слова ударили, как пощёчина. Света отложила ложку и посмотрела на Нину Васильевну. Та не отвела взгляд.
— Это он вам так сказал? — спросила Света, стараясь держать голос ровным.
— Не сказал. Но я его знаю. Он мой сын.
Света почувствовала, как горло сдавило. Она встала, собрала посуду и ушла на кухню. Там, стоя у раковины, она позволила себе заплакать — тихо, чтобы свекровь не услышала.
Ночью Света не могла уснуть. Слова Нины Васильевны крутились в голове, как заевшая пластинка. Игорь хотел отдохнуть от неё? Или это свекровь специально вбивает клин?
Света взяла телефон и открыла переписку с мужем. Последнее сообщение от него было три дня назад: «Всё ок, загораю». Ни слова о ней, ни вопроса, как дела.
Она начала листать его соцсети. Игорь редко что-то выкладывал, но на этот раз в сторис мелькнули фотографии: пляж, коктейль, закат. На одной из них была женская рука с ярким маникюром, держащая бокал. Света почувствовала, как кровь прилила к вискам. Она увеличила фото, но лица не было видно.
— Это ничего не значит, — сказала она сама себе, но голос дрожал.
Утром она написала Игорю: «Как дела? Всё хорошо?» Ответ пришёл через несколько часов: «Норм. Маму не обижай». Света швырнула телефон на диван.
К концу недели Света была на грани. Она устала от свекрови, от молчания Игоря, от собственных мыслей, которые грызли её изнутри. В субботу Нина Васильевна неожиданно попросила:
— Съезди в аптеку, кончились таблетки.
Света кивнула и поехала. В аптеке очередь была длинной, и пока она ждала, её взгляд упал на витрину с витаминами. Она вспомнила, как Игорь однажды сказал: «Ты вечно какая-то уставшая, может, витамины попить?» Тогда она отмахнулась, но теперь эти слова резанули. Уставшая. Может, он прав? Может, она правда стала скучной, невыносимой?
Вернувшись, она застала Нину Васильевну за телефонным разговором. Свекровь говорила тихо, но Света уловила обрывок:
— …да, всё нормально, он скоро вернётся. Нет, она ничего не знает.
Света замерла в дверях. Нина Васильевна заметила её и быстро закончила разговор.
— Кто это был? — спросила Света напрямиённо.
— Соседка, — отмахнулась свекровь. — А ты чего подслушиваешь?
Света не поверила, но спорить не стала. Она молча отдала таблетки и ушла в другую комнату. Внутри всё кричало: что-то не так. Игорь, свекровь, этот отпуск — всё было ложью.
Игорь прилетел в воскресенье. Света встретила его в аэропорту, хотя всю дорогу уговаривала себя не ехать. Он выглядел загорелым, но каким-то чужим. Когда она попыталась обнять его, он отстранился.
— Устал? — спросила она, чувствуя, как голос становится ломким.
— Ага, — буркнул он, закидывая чемодан в багажник.
По дороге домой Света не выдержала.
— Почему ты уехал один? — спросила она прямо. — И не ври, что это только из-за мамы.
Игорь вздохнул, барабаня пальцами по рулю.
— Потому что мне нужно было время, Свет. Мы с тобой как в клетке. Постоянно ругаемся, никакого покоя.
— А ты не думал, что мне тоже нужен покой? — её голос сорвался. — Я копила на этот отпуск, я хотела быть с тобой! А ты просто сбежал!
— Не начинай, — отрезал он. — Я же вернулся, чего тебе ещё?
Света замолчала. Но дома, когда Игорь ушёл спать, она взяла его телефон. Код она знала давно. В мессенджерах ничего подозрительного не было, но в галерее она нашла фото. Те же пляжи, тот же коктейль. И ту же женскую руку с маникюром. А на заднем плане — лицо. Молодая женщина, смеющаяся, в ярком сарафане. Света узнала её — коллега Игоря.
Она сидела на кухне до утра, глядя в пустую кружку. Когда Игорь проснулся, она положила телефон перед ним.
— Кто это? — спросила она тихо.
Игорь побледнел, но быстро взял себя в руки.
— Это просто коллега. Мы случайно встретились.
— Случайно? — Света усмехнулась. — На курорте? Ты врёшь, Игорь. Я не слепая.
Он молчал, и в этом молчании было всё. Света встала и ушла в спальню. Она начала собирать вещи.
Света переехала к Марине. Чемодан, коробка с книгами, пара сумок с одеждой — всё, что осталось от семи лет. Игорь не пытался её остановить. Только сказал: «Ты сама всё усложняешь». Эти слова она вспоминала, глядя в окно квартиры сестры.
С Ниной Васильевной она больше не виделась. Свекровь звонила пару раз, но Света не отвечала. Ей было больно, но вместе с болью пришло облегчение. Она больше не хотела быть удобной, не хотела молчать.
Марина, как всегда, была рядом. Она не давала советов, просто слушала. Однажды вечером, когда они сидели на кухне, Света сказала:
— Знаешь, я всё время думала, что должна его спасти. Но, может, мне нужно было спасать себя?
Марина улыбнулась.
— Вот теперь ты начинаешь думать правильно.
