Светлана проснулась в понедельник с ощущением лёгкости — впереди целая неделя отпуска. Наконец-то можно выспаться, привести в порядок шкафы, может быть, даже записаться на маникюр, который откладывала уже два месяца. Дмитрий ушёл на работу в половине восьмого, поцеловав жену на прощание и пообещав вечером зайти в магазин за продуктами.
— Отдыхай, — сказал муж, застёгивая куртку. — Ты заслужила.
Светлана улыбнулась и снова нырнула под одеяло. Заслужила — это точно. Последние два месяца тянула семейный бюджет почти в одиночку, потому что на работе Дмитрия творилось что-то непонятное с выплатами. То задержат на неделю, то на две, то вообще выдадут половину. Муж каждый раз обещал, что ситуация вот-вот наладится, но пока что Света оплачивала коммунальные, покупала продукты и ещё умудрялась откладывать хоть что-то на чёрный день.
К десяти утра Светлана уже разобрала половину гардероба, вынесла три пакета старых вещей. Телефон лежал на кухонном столе, и когда экран вспыхнул уведомлением, женщина даже не сразу взяла его в руки. Допила кофе, ополоснула чашку, вытерла руки — и только потом посмотрела на сообщение.
От Ларисы Петровны.
Светлана зажмурилась, словно это могло помочь. Свекровь писала редко, но метко. Обычно это означало, что нужно что-то сделать, купить, привезти или организовать. И всегда — срочно.
«Светочка, милая, у меня к тебе просьба. Нужно кое-что купить, я список прислала. Привезёшь сегодня к обеду? Мне самой тяжело с сумками, ты же знаешь. Спасибо заранее!»
Ниже шёл список. Длинный. Очень длинный.
Молоко, творог, сметана, три буханки хлеба — ладно, это понятно. Стиральный порошок — дорогой, импортный. Кондиционер для белья — тоже не самый дешёвый. Шампунь определённой марки, крем для рук, какие-то витамины, упаковка дорогого чая. Дальше шли продукты: сыр, колбаса, куриное филе, овощи, фрукты. В конце списка значились ещё две позиции — новая сковорода с антипригарным покрытием и набор полотенец.
Светлана читала и чувствовала, как напряжение разливается по телу. Пальцы сжали телефон. Она перечитала список ещё раз, прикидывая в уме сумму. Тысячи шесть, не меньше. А с учётом того, что зарплату Дмитрию снова задержали, эти деньги — почти половина того, что осталось до конца месяца.
Светлана опустила телефон на стол и прислонилась спиной к холодильнику. В голове пронеслась мысль: а ведь это не первый раз. И не десятый. Лариса Петровна жила в соседнем доме, буквально пять минут пешком, но каждую неделю присылала списки. То одно нужно, то другое. То масло закончилось, то крупа, то вдруг срочно понадобилось что-то из бытовой химии. И Дмитрий каждый раз соглашался. Мама попросила — значит, надо помочь. Ей же тяжело, она уже не молодая.
Светлана понимала — Ларисе Петровне действительно было под шестьдесят, и таскать тяжёлые сумки ей могло быть непросто. Но, «черт возьми», женщина прекрасно справлялась с походами в театр, в гости к подругам, даже на дачу ездила каждые выходные. А вот за продуктами — обязательно нужна помощь. Причём не просто помощь, а доставка на дом всего, что только придёт в голову.
Светлана вспомнила последний раз, когда они с Дмитрием вечером считали расходы. Муж пробежался по чекам, поморщился и сказал:
— Что-то много уходит в этом месяце.
— Половина — на твою маму, — ответила Светлана.
Дмитрий тогда посмотрел на неё так, будто она сказала что-то неприличное.
— Света, ну это же моя мама. Кому я должен помогать, если не ей?
— Я не против помогать, — устало ответила Светлана. — Но когда каждую неделю приходят списки на три-четыре тысячи, это уже не помощь. Это содержание.
Дмитрий тогда только вздохнул и ушёл в комнату. Разговор закончился, но проблема осталась.
Светлана подняла телефон, посмотрела на список ещё раз и положила его обратно. Отвечать не стала. Просто выключила звук и вернулась к разбору вещей. Пусть Лариса Петровна подождёт. Или, ещё лучше, пусть попросит сына — вечером, когда Дмитрий вернётся с работы. Пусть он сам решает, как на свою несуществующую зарплату покупать маме сковородки и полотенца.
К обеду телефон завибрировал ещё раз. Светлана даже не посмотрела. Потом ещё раз. И ещё. Она догадывалась, что это свекровь, и чувствовала, как раздражение нарастает с каждым новым сигналом. Но открывать сообщения не собиралась.
Вечером Дмитрий вернулся домой раньше обычного. Лицо у мужа было хмурое, движения резкие. Он даже не разделся, а сразу прошёл на кухню, где Светлана разогревала ужин.
— Почему ты не ответила маме? — спросил Дмитрий без приветствия.
Светлана обернулась, вытирая руки полотенцем.
— Здравствуй, дорогой. Как дела на работе?
— Света, я серьёзно, — муж сжал челюсти. — Мама звонила мне три раза. Она расстроена. Говорит, что писала тебе утром, а ты даже не прочитала сообщение.
— Прочитала, — спокойно ответила Светлана. — Просто не ответила.
Дмитрий уставился на неё, словно не понимая услышанного.
— Как это — не ответила? Она просила купить продукты!
— И полотенца, — добавила Светлана. — И сковородку. И ещё кучу всего.
— Ну и что? — голос Дмитрия стал громче. — Она моя мама, Света. Ей тяжело самой носить сумки.
— Тогда пусть попросит тебя, — Светлана поставила сковородку на плиту. — Ты же её сын.
— Я на работе целый день! — Дмитрий провёл рукой по волосам. — Ты же в отпуске, у тебя есть время.
Светлана медленно обернулась. Кровь прилила к лицу, и она поняла, что сейчас сорвётся, если не соберётся.
— У меня есть время, — повторила она ровным голосом. — Но нет денег.
— Что?
— Нет денег, Дима, — Светлана шагнула к мужу. — Тебе уже второй месяц задерживают зарплату. Я одна тянула все расходы — коммуналку, продукты, твой бензин. И ещё умудрялась покупать всё, что просила Лариса Петровна. Но сейчас у меня просто нет лишних денег на сковородки и полотенца для твоей мамы.
Дмитрий нахмурился.
— Ты преувеличиваешь. Мама просит не так уж часто.
— Каждую неделю, — отрезала Светлана. — Я считала. За последний месяц мы потратили на неё больше десяти тысяч. Десять, Дима! Это почти четверть моей зарплаты.
— Ну и что с того? — муж скрестил руки на груди. — Родителям нужно помогать. Это нормально.
— Нормально — это когда помогают оба, — Светлана почувствовала, как голос начинает дрожать от напряжения. — А не когда я одна плачу за всё, включая капризы твоей матери.
— Капризы?! — лицо Дмитрия потемнело. — Ты называешь помощь родителям капризами?
— Да! — выпалила Светлана. — Когда она требует доставить ей всё к обеду, когда присылает длинные списки, когда каждую неделю нужно что-то новое — да, это капризы!
Дмитрий покачал головой.
— Не могу поверить, что ты такое говоришь. Мама просто попросила купить продукты, а ты устраиваешь скандал.
— Скандал устраиваешь ты! — Светлана сделала шаг вперёд. — Приходишь домой и сразу начинаешь обвинять меня. Даже не поздоровался!
— Потому что мама расстроена! — муж повысил голос. — Она весь день ждала, а ты даже не соизволила ответить!
— А почему я должна соизволить?! — Светлана не выдержала. — Моя зарплата — не общий кошелёк для твоей родни!
Слова вырвались так резко, что Дмитрий замер. Молчание повисло тяжёлое, звенящее. Светлана дышала часто, чувствуя, как внутри всё дрожит от накопившегося напряжения. А муж просто стоял и смотрел на неё так, будто увидел впервые.
— Ты это серьёзно? — наконец тихо спросил Дмитрий.
— Абсолютно, — Светлана выпрямилась. — Я устала содержать твою мать. Устала тратить свои деньги на её прихоти, пока ты просто киваешь и говоришь, что ей тяжело. Знаешь, мне тоже тяжело. Но почему-то меня это не волнует.
— Значит, тебе наплевать на мою семью, — Дмитрий сжал кулаки. — Вот как ты относишься к моей матери.
— Нет! — Света почувствовала, как накипевшее за месяцы вырывается наружу. — Я отношусь нормально к твоей матери. Но не хочу, чтобы она считала меня бесплатным курьером и банкоматом! Она живёт в пяти минутах ходьбы, Дима. Пяти! Она может сама дойти до магазина. Или попросить тебя. Но вместо этого она каждую неделю присылает мне списки и требует всё привезти немедленно!
— Ей тяжело носить сумки!
— А мне нетяжело?! — голос Светланы сорвался на крик. — Мне нетяжело работать, платить за всё, ещё и возить твоей матери покупки?! Ты вообще понимаешь, что на твою зарплату мы уже два месяца не рассчитываем?!
Дмитрий побледнел.
— Это временно. Я же говорил.
— Временно! — Светлана всплеснула руками. — Два месяца — это временно?! А если ещё два месяца будет так же?! Я должна буду и дальше тянуть всё одна, да ещё содержать Ларису Петровну?!
— Не смей так говорить о моей матери! — Дмитрий шагнул вперёд. — Она ничего плохого тебе не сделала!
— Не сделала?! — Светлана застыла. — Дима, она присылает мне списки как прислуге! Без Здравствуй, без Как дела — сразу список и требование привезти к обеду! Ты хоть раз обратил внимание, как она со мной общается?!
— Мама просто привыкла, что ей помогают, — пробормотал Дмитрий. — Она не хотела тебя обидеть.
— Ну конечно, не хотела, — Светлана горько усмехнулась. — Просто привыкла. А я, значит, должна привыкнуть быть её служанкой.
— Хватит! — муж ударил кулаком по столу. — Ты сейчас говоришь ужасные вещи! Мама всегда была добра к тебе!
— Добра?! — Светлана захлопала глазами, не веря услышанному. — Она за три года ни разу не спросила, как у меня дела. Ни разу не поинтересовалась, не тяжело ли мне. Но зато прекрасно знает, что я работаю и могу купить ей всё, что захочется!
— Ты просто эгоистка, — Дмитрий покачал головой. — Я не думал, что ты такая.
Светлана замерла. Слово ударило больнее, чем она ожидала. Эгоистка. Значит, она эгоистка, потому что не хочет отдавать последние деньги на капризы свекрови.
— Знаешь что, Дима, — медленно произнесла Светлана. — Если я эгоистка, то, может, тебе стоит пожить с теми, кто эгоистами не является. Например, с мамой.
Дмитрий вздрогнул.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, — Светлана посмотрела мужу прямо в глаза, — что это моя квартира. Мне её оставила бабушка, и я не обязана терпеть в ней того, кто считает меня эгоисткой.
— Ты шутишь, — пробормотал Дмитрий.
— Нет, — Светлана скрестила руки на груди. — Собирай вещи и уходи к матери. Раз она такая добрая и тебе так важно помогать ей — живи с ней. Помогай сколько хочешь.
Муж стоял молча, словно не веря услышанному. Потом резко развернулся и пошёл в спальню. Светлана осталась на кухне, слушая, как он хлопает дверцами шкафа, бросает вещи в сумку. Руки дрожали, но она сжала их в замок и стояла неподвижно, пока Дмитрий не вышел с большой спортивной сумкой.
— Ты об этом пожалеешь, — бросил муж, останавливаясь в дверях.
— Посмотрим, — тихо ответила Светлана.
Дверь захлопнулась. Светлана услышала звук лифта, потом всё стихло. Она прислонилась к стене. Внутри было странно пусто. Не больно, не обидно — просто пусто. Словно что-то, что давило месяцами, вдруг исчезло, и теперь непривычно легко.
Несколько дней квартира была тихой. Светлана доделала все дела, которые планировала на отпуск, сходила на маникюр, встретилась с подругой. Дмитрий не звонил. Она тоже. Лариса Петровна прислала ещё одно сообщение — что-то о том, какая Света неблагодарная и как она обидела сына. Светлана удалила это сообщение, не дочитав.
На пятый день после ссоры Светлана сидела за ноутбуком и искала информацию о разводе. Читала статьи, уточняла сроки, разбиралась с документами. Когда всё стало понятно, она встала, оделась и поехала в загс.
Через неделю Дмитрию пришло уведомление о подаче заявления на развод. Светлана указала загс по месту их регистрации брака — так было правильно по закону. Муж не стал возражать. Приехал, подписал все бумаги молча, даже не попытался поговорить. Светлана ожидала, что будет сложнее, но Дима, похоже, тоже уже всё решил для себя.
Месяц ожидания прошёл быстро. Дмитрий забрал свои вещи, пока Светлана была на работе — она специально оставила ему ключи. Когда вернулась, в квартире не хватало половины мебели и техники. Светлана прошлась по комнатам, оценивая пустоты. Диван забрал — его родители покупали в подарок на свадьбу. Телевизор тоже. Микроволновку. Ладно, справедливо.
Официальный развод оформили в назначенный день. Светлана пришла в загс одна, Дмитрий тоже был один. Расписались, получили свидетельства, разошлись. Никаких слёз, никаких сцен. Просто два человека, которые поняли, что больше не хотят быть вместе.
Дмитрий остался жить у Ларисы Петровны. Светлана узнала об этом случайно — увидела его во дворе, когда возвращалась с работы. Бывший муж заходил в подъезд соседнего дома с пакетами покупок. Светлана остановилась, наблюдая. Интересно, думала она, сколько из этих покупок для матери.
Встречи стали неизбежными. Дома стояли слишком близко, магазины общие, маршруты пересекались. Светлана видела Дмитрия раз в неделю, иногда чаще. Здоровались коротко, иногда перебрасывались парой фраз о погоде или ремонте подъезда. Никакой близости, никаких личных тем. Просто бывшие супруги, которые волею судьбы остались соседями.
Ларису Петровну Светлана тоже встречала. Свекровь смотрела сквозь неё, делая вид, что не замечает. Светлана не обижалась. Наоборот — испытывала странное облегчение от того, что больше не нужно улыбаться, здороваться, делать вид, что всё в порядке.
Прошло три месяца после развода. Светлана привыкла жить одна и даже начала получать от этого удовольствие. Деньги теперь тратила только на себя — и оказалось, что их достаточно не только на жизнь, но и на приятные мелочи. Новая кофемашина, абонемент в спортзал, курсы английского, о которых мечтала года два. Выходные проводила так, как хотела, без оглядки на планы мужа или требования свекрови.
Однажды вечером, возвращаясь из магазина, Светлана снова увидела Дмитрия во дворе. Мужчина стоял у подъезда с телефоном, нервно водил пальцем по экрану. Увидев Светлану, кивнул, но не ушёл.
— Привет, — сказал Дмитрий, когда Светлана поравнялась с подъездом.
— Привет, — ответила она, останавливаясь.
— Как дела?
— Нормально. У тебя?
Дима пожал плечами.
— Так себе.
Светлана промолчала, ожидая продолжения. Дмитрий помялся, потом добавил:
— Мама опять болеет. Простыла. Приходится возить её по врачам, покупать лекарства.
— Понятно, — спокойно сказала Светлана.
— Зарплату, кстати, так и не платят нормально, — продолжил Дима, глядя в сторону. — Думаю, искать другую работу.
— Удачи, — Светлана перехватила пакеты поудобнее.
Дмитрий посмотрел на неё долгим взглядом.
— Знаешь, я… я тогда неправильно повёл себя. Не подумал о тебе.
Светлана медленно кивнула.
— Да, не подумал.
— Может, мы могли бы… — начал бывший, но она остановила его жестом.
— Дима, не надо, — мягко, но твёрдо сказала Светлана. — Всё правильно. Так и должно было быть.
— Но…
— Нет, — она качнула головой. — Правда. Я не жалею. И ты, думаю, тоже скоро не будешь.
Дмитрий молчал. Светлана кивнула ему на прощание и пошла к своему подъезду. Поднимаясь в лифте, она думала о том, что совсем не чувствует сожаления. Да, брак закончился. Да, три года оказались потрачены на отношения, которые не выдержали проверку бытом и родственниками. Но зато теперь она знала точно, чего не хочет. И больше не будет этого терпеть.
Квартира встретила тишиной и теплом. Светлана разложила покупки, поставила чайник, села у окна с кружкой горячего чая. За окном темнел вечер, во дворе зажигались фонари. Где-то там, в соседнем доме, Дмитрий возвращался к матери. А здесь, в её квартире, было спокойно.
Светлана сделала глоток чая, чувствуя, как тепло разливается внутри. Жизнь продолжалась. Без скандалов, без постоянного напряжения из-за денег, без необходимости оправдываться за то, что не хочешь тратить последние средства на чужие капризы. Она сделала выбор — и этот выбор освободил её. Теперь главное — не забывать, что имеет право отстаивать свои границы. Даже если кто-то назовёт это эгоизмом.
