Татьяна вышла из офиса около восьми вечера. День выдался тяжёлым — сорвалась очередная поставка, пришлось разруливать конфликт с перевозчиком и переписывать маршрутные листы. Водитель заблудился где-то под Тверью, груз опаздывал, клиент названивал каждые полчаса и грозился расторгнуть контракт.
Татьяна два часа объясняла ситуацию, искала запасной транспорт, договаривалась с другими перевозчиками. К вечеру проблему удалось решить, но голова раскалывалась. Хотелось только одного — добраться домой, поесть и упасть спать.
Но зарплата старшего менеджера в логистической компании того стоила. Каждый месяц Татьяна откладывала приличную сумму на отдельный счёт. Через полгода должно было хватить на первоначальный взнос по ипотеке. Она уже присмотрела несколько новостроек в районе получше. Трёхкомнатные квартиры с хорошей планировкой, школами рядом, парком во дворе. Мечта казалась такой близкой. Оставалось чуть-чуть потерпеть.
Виктор уже сидел на диване с телефоном в руках, когда жена вернулась домой. Он работал водителем-экспедитором в торговой фирме и обычно приезжал раньше. Развозил товары по магазинам, считал коробки, подписывал накладные. Работа монотонная, не требующая особого напряжения.
Зато позволяла приходить домой к шести и весь вечер проводить на диване с телефоном. Съёмная двухкомнатная квартира в спальном районе обходилась им в треть совместного бюджета. Остальные деньги уходили на еду, коммуналку и прочие расходы. Виктор тратил свою зарплату как хотел, а Татьяна копила. Она давно поняла, что на собственное жильё могут рассчитывать только благодаря её экономии.
— Привет, — бросила она, снимая туфли. — Что на ужин?
— Я пельмени сварил, — ответил муж, не отрываясь от экрана. Он что-то печатал, хмурился.
— Кому пишешь? — спросила Татьяна, проходя мимо.
— Маме. Она опять жалуется на здоровье.
Татьяна вздохнула. Валентина Ивановна умела жаловаться. То спина болит, то голова кружится, то давление скачет. Каждый раз это заканчивалось просьбой о деньгах. На лекарства, на врачей, на какие-то процедуры. Виктор всегда соглашался помочь, хотя знал, что деньги уходят совсем не на здоровье. Татьяна несколько раз видела свекровь в дорогом кафе с подругами, хотя та клялась, что лежит дома без сил.
Татьяна прошла на кухню, достала тарелку из шкафа и положила себе порцию. Пельмени были обычные, магазинные. Села за стол, открыла банковское приложение на телефоне. Привычка проверять накопительный счёт успокаивала — цифры росли, мечта о собственном жилье приближалась. Четыреста пятьдесят тысяч. Ещё год такой экономии, и можно будет брать ипотеку. Татьяна уже просчитала всё до копейки. Первоначальный взнос, ежемесячные платежи, ремонт. Всё сходилось.
Она жевала пельмени и листала ленту новостей, когда экран телефона внезапно погас. Батарея села. Татьяна допила чай, помыла посуду и пошла ставить телефон на зарядку в спальню. Виктор так и сидел в гостиной, уткнувшись в свой смартфон.
Утром Татьяна встала в шесть, собралась на работу и ушла, едва попрощавшись с мужем. У неё была важная встреча с новым поставщиком. Целый день она провела в переговорах, потом разбирала документы, проверяла контракты. Домой вернулась снова поздно.
— Витя, ты дома? — крикнула она из прихожей.
— Тут я, — донеслось из кухни.
Татьяна скинула пальто, прошла в комнату, достала телефон. Села на край кровати и зашла в банковское приложение. Пальцем провела по экрану, открывая раздел со счетами. И замерла. Глаза пробежались по цифрам. Сердце пропустило удар.
Пятьдесят тысяч рублей.
Она несколько раз обновила страницу. Цифра не менялась. Пятьдесят тысяч вместо четырёхсот пятидесяти. Руки задрожали. Татьяна открыла историю операций и увидела перевод от вчерашнего дня. Четыреста тысяч рублей. Отправлено на счёт, номер которого она не знала.
Она вскочила с кровати и метнулась к шкафу. Руки тряслись, когда она открывала дверцы. Выдвинула ящик с документами, достала шкатулку. Замок щёлкнул. Карта лежала на месте. Синяя пластиковая карточка с надписью Накопительный счёт. Рядом бумажка с пин-кодом, которую она когда-то записала и забыла убрать.
Дурацкая ошибка. Татьяна схватила телефон и вернулась к экрану с историей операций. Время перевода — вчера, четырнадцать тридцать. В это время она была на работе, сидела на встрече с клиентом. А дома был только Виктор. У него выходной был.
— Виктор! — крикнула она, выходя из комнаты. Голос сорвался. — Иди сюда немедленно!
Из кухни донёсся шорох. Потом тишина. Виктор явно тянул время. Наконец он появился в дверях спальни. Лицо бледное, глаза бегают. Виноватый вид выдавал его с первой секунды.
Муж появился в дверях спальни с виноватым лицом.
— Что случилось? — спросил он тихо, хотя прекрасно знал ответ.
— Куда делись мои деньги? — Татьяна ткнула телефоном в его сторону. — Четыреста тысяч! Где они?! Отвечай!
Виктор опустил глаза. Молчал. Губы шевелились, но слова не шли.
— Я жду!
— Таня, я… Я маме отправил.
Несколько секунд она молчала, не веря услышанному.
— Ты что сделал? — голос прозвучал тихо, почти шёпотом.
— Мама попросила денег на шубу. Она очень хотела получить дорогой подарок к Новому году. Я не мог ей отказать… Она плакала по телефону, говорила, что всю жизнь мне отдала, а я даже этого для неё не могу сделать. Ты же знаешь, какая она. Будет звонить каждый день, упрекать, обижаться. Я думал, что смогу как-то решить этот вопрос, пока ты не узнала.
Татьяна присела на край кровати. Голова кружилась. Три года. Три года она экономила, отказывала себе в покупках, носила старую одежду, не ходила в кафе с подругами. Копила каждый рубль. Помнила, как отказалась от поездки на море с родителями, потому что билеты стоили слишком дорого. Как ходила в дешёвые магазины за продуктами, высчитывая каждую копейку. Как чинила старые сапоги вместо того, чтобы купить новые. И всё это ради квартиры. Ради их общего будущего.
— На шубу, — повторила она медленно. — Четыреста тысяч. На шубу.
— Танюш, я верну! Честно! Просто дай мне время. Я из зарплаты буду откладывать, месяцев за десять точно верну…
— Десять месяцев? — она засмеялась, но смех вышел истеричным. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Пойми, мама…
— Заткнись про маму! — Татьяна вскочила. Кровь прилила к лицу. — Ты взял мою карту без спроса! Ты украл мои деньги! Это три года моей жизни! Три года! Ты хоть представляешь, что я делала ради этих денег? Я ходила пешком, чтобы сэкономить на проезде! Я обедала дешёвой лапшой! Я не покупала себе ничего нового! А ты просто взял и отдал всё своей маме на шубу!
— Но мы же… муж и жена. Всё общее… Мама говорила, что жёны должны помогать свекровям. Что это нормально.
— Ничего не общее! — голос сорвался на крик. — Это мой счёт, моя карта, мои деньги! Ты не вложил туда ни копейки! И твоя мама тут вообще ни при чём! Она не имеет никакого отношения к моим деньгам!
Виктор отступил на шаг. Лицо жены пылало от гнева.
— Я думал, ты поймёшь…
— Что я пойму? Что твоя мамочка важнее нашей квартиры? Что её шуба важнее моих трёх лет экономии?
Татьяна схватила телефон и стала листать контакты. Нашла номер свекрови, нажала вызов. Длинные гудки. Наконец трубку сняли.
— Да? — послышался спокойный голос Валентины Ивановны.
— Это Татьяна. Верните деньги немедленно.
— Какие деньги, милая?
— Те четыреста тысяч, которые вам вчера Виктор перевёл с моего счёта.
— Ах, это. Ну я их уже потратила, дорогая. Купила себе шубку к празднику. Сын так заботится о матери, не то что некоторые неблагодарные невестки. Норка, между прочим. Самая лучшая. Продавщица сказала, что последняя была.
— Вы украли мои деньги! Я подам на вас в суд!
— Какое грубое слово, дорогая. Мой сын просто сделал мне подарок. Он любящий, заботливый мальчик. Он имеет полное право распоряжаться семейными деньгами. А вы, извините, слишком жадная. Я всегда это говорила Витеньке, но он вас любит, бедный.
— Это не семейные деньги! Это мои личные накопления!
— Ну, теперь это моя шуба. Очень красивая, норковая. Вы бы видели, как я в ней выгляжу! Может, заедете посмотреть?
Валентина Ивановна рассмеялась и отключилась. Татьяна стояла с телефоном в руке, глядя в пустоту.
— Танюш… — начал Виктор.
— Собирай вещи, — тихо сказала она.
— Что?
— Собирай вещи и убирайся отсюда. К маме в её новой шубе.
— Но Тань…
— Вон! — крикнула она. — Чтобы через час тебя здесь не было!
Виктор попятился к двери.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Я подам на развод. И в суд. За возмещение ущерба. Ты украл мои деньги, Виктор. Украл.
— Но я же не хотел… Я думал…
— Мне всё равно, что ты думал. Уходи.
Она развернулась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Прислонилась к стене в коридоре, закрыла глаза. Дыхание сбилось. Внутри всё дрожало. Три года. Трёхкомнатная квартира в новом доме мелькала перед глазами — кухня с островом, большая спальня, детская. Светлые комнаты, паркет, большие окна. Теперь эта мечта отодвинулась ещё на годы. А может, не сбудется вообще никогда.
Из спальни доносился шорох. Виктор собирал вещи. Через двадцать минут он вышел с большой сумкой. Остановился в прихожей.
— Таня…
Она не обернулась.
— Уходи уже.
Хлопнула дверь. Татьяна осталась одна в квартире. Села на диван, где ещё утром сидел муж с телефоном. Открыла приложение банка, снова посмотрела на цифры. Пятьдесят тысяч. Всё, что осталось от трёх лет работы. Слёзы подступили к горлу, но она сдержалась. Плакать было некогда. Нужно было думать, что делать дальше. Как вернуть деньги. Как наказать воров.
На следующий день она записалась на консультацию к юристу. Нашла в интернете контору с хорошими отзывами, созвонилась, объяснила ситуацию по телефону. Женщина лет сорока внимательно выслушала историю в своём кабинете, делала пометки в блокноте, задавала уточняющие вопросы. Покачала головой, когда Татьяна закончила рассказ.
— Ситуация неприятная, но есть варианты. Вы можете подать иск о возмещении ущерба. Докажете, что деньги были вашими личными накоплениями, что муж взял карту без согласия. У вас есть история переводов?
— Да. Три года я откладывала деньги на этот счёт. Только я.
— Хорошо. Это поможет. Также советую подать заявление в полицию. Это может быть квалифицировано как мошенничество. Плюс у вас есть возможность взыскать моральный ущерб. Стресс, потеря времени, невозможность реализовать планы. Всё это считается.
— А реально вернуть деньги?
— Реально. Суд будет на вашей стороне. Главное — доказать, что деньги были вашими личными накоплениями. У вас это есть. Дальше суд обяжет ответчиков вернуть средства. Если добровольно не вернут, подключатся приставы. Опишут имущество, арестуют счета.
Татьяна кивнула. Она уже решила — будет бороться за каждый рубль. Не позволит никому украсть у неё мечту. Ни мужу, ни его алчной матери. Выйдя из офиса юриста, она сразу пошла в полицию. Написала заявление. Подробно изложила все обстоятельства. Приложила выписки, историю переводов, скриншоты переписки с мужем. Следователь внимательно выслушал, кивнул.
— Проверим. Если всё подтвердится, возбудим дело.
Виктор звонил ей несколько раз в день. Писал сообщения, просил встретиться, поговорить. Татьяна не отвечала. Удаляла сообщения, сбрасывала звонки. Не хотела слышать его голос. Через неделю он пришёл к дому, ждал её у подъезда. Стоял под снегом, в старой куртке, с красным носом от холода.
— Танюш, ну поговори со мной, — начал он, когда она вышла из машины. Подошёл ближе, протянул руки.
— Мне не о чем с тобой говорить, Виктор. — Она обошла его стороной.
— Я понял, что был неправ. Я верну деньги, клянусь! Я уже договорился с мамой. Она продаст шубу, вернёт хотя бы часть!
Татьяна остановилась и обернулась.
— Она же отказалась мне вернуть. Сказала, что уже купила шубу и возвращать ничего не будет.
— Я с ней поговорю. Объясню. Она поймёт…
— Она ничего не поймёт, Виктор. Твоя мама всю жизнь манипулировала тобой. И ты позволяешь это делать. И теперь заплатила за это я.
— Откуда? У тебя нет таких денег.
— Возьму кредит…
— А потом будешь его выплачивать из моей зарплаты? Нет уж.
Она обошла его и направилась к подъезду.
— Таня! — крикнул он ей вслед. — Это же моя мать! Я не мог ей отказать!
Татьяна остановилась и обернулась.
— Знаешь, что самое страшное? Не то, что ты украл деньги. А то, что ты даже не подумал обо мне. Не спросил, не посоветовался. Просто взял и отдал всё маме. Для тебя я была никем. Просто кошельком, из которого можно было достать денег для мамочки. Ты не подумал о том, сколько лет я копила. Не подумал, зачем мне эти деньги. Не подумал, что у меня тоже были планы, мечты. Для тебя важна была только твоя мама и её чёртова шуба.
— Нет! Это не так!
— Это именно так. Иначе ты бы пришёл ко мне, рассказал о просьбе матери. Мы бы обсудили, что можем сделать. Может, помогли бы ей с небольшой суммой. Но ты решил за меня. Забрал мою мечту и отдал её твоей матери.
Виктор молчал. Что он мог сказать?
— Прощай, Виктор, — она развернулась и зашла в подъезд.
Через месяц Татьяна подала документы на развод. Детей у них не было, имущество делить тоже — квартира съёмная, техника и мебель куплены в основном на её деньги, но она не стала за это цепляться. Виктор мог забрать телевизор, холодильник, стиральную машину. Ей это было неважно. Развод оформили быстро, через ЗАГС. Пришли вместе, подписали бумаги, разошлись в разные стороны. Без слёз, без скандалов. Просто поставили точку.
Иск о возмещении ущерба суд принял к рассмотрению. Татьяна предоставила все выписки со счёта, подтверждающие, что деньги копила только она. Три года платёжных операций, каждый месяц одна и та же сумма поступала на накопительный счёт. Виктор не явился на заседание. Его мать пришла, разодетая в ту самую норковую шубу, нагло уселась в зале суда и заявила судье, что сын имел полное право дарить ей подарки. Что невестка жадная и мстительная. Что она сама виновата, раз деньги не уберегла.
— Вы получили деньги, зная, что они не принадлежат вашему сыну? — спросил судья.
— Я получила подарок от любимого сына, — гордо ответила Валентина Ивановна.
Суд вынес решение в пользу Татьяны. Виктор и Валентина Ивановна обязаны были вернуть четыреста тысяч рублей. Солидарно.
Прошло полгода. Деньги возвращались по частям — Виктору пришлось взять кредит, устроиться на вторую работу. Он грузил коробки по ночам на складе, спал по четыре часа в сутки. Валентина Ивановна отказывалась что-либо платить, кричала, что её обманули, что невестка подлая и мстительная. Но судебные приставы описали её имущество, включая ту самую шубу. Женщина рыдала, умоляла не забирать единственную радость, но закон был на стороне Татьяны. Шубу продали с аукциона за двести тысяч. Остальное Виктор выплачивал сам.
Татьяна продолжала копить. Теперь уже без мужа и его требовательной матери. Она встречалась с подругами, ходила в кафе, разрешила себе небольшие радости. Купила себе новое пальто, съездила на выходные к родителям на дачу, сходила в театр. И всё равно каждый месяц откладывала деньги на счёт. Меньше, чем раньше, но регулярно. Родители поддерживали её, отец даже предложил дать в долг на ипотеку, но Татьяна отказалась. Хотела добиться всего сама.
Однажды вечером ей позвонил Виктор. Голос звучал усталым, надломленным.
— Танюш, последний платёж переведу через неделю. Верну тебе всё. До копейки.
— Хорошо, — коротко ответила она. Не было ни злости, ни радости. Просто констатация факта.
— Может… Может, мы сможем встретиться? Поговорить? Я многое понял за это время. Мама… Она больше не звонит мне. Обиделась, что я не смог защитить её от приставов. Сказала, что я плохой сын.
— Нет, Виктор. Нам не о чем говорить.
— Я изменился. Правда. Я…
— Я рада за тебя. Но моя жизнь пошла дальше. Без тебя. И мне так лучше.
Она положила трубку. За окном зажигались огни города. Где-то там жил Виктор, работая на двух работах, выплачивая долг. Где-то там жила Валентина Ивановна, лишившаяся своей норковой шубы и расположения сына. А она сидела в тёплой квартире, которую снимала теперь одна, и смотрела на цифры в телефоне.
Татьяна открыла банковское приложение. На счету снова лежало больше трёхсот тысяч. Ещё год — и она сможет взять ипотеку. Уже без мужа, который считал деньги жены своими. Без свекрови, требующей норковые шубы. Без манипуляций, слёз и обид. Одна, но свободная. Это была её победа. Горькая, доставшаяся через суд и слёзы, но всё же победа.
Она улыбнулась своему отражению в тёмном стекле окна. Впереди была новая жизнь. И она строила её сама. По своим правилам. С теми людьми, кто уважал её труд и её границы. Квартира теперь казалась не мечтой, а реальной целью. Достижимой. Близкой.
Татьяна закрыла приложение и открыла сайт риэлторской компании. Пора было снова смотреть варианты. Выбирать район, планировку, этаж. Начинать жить заново. Но уже без того, кто предал её доверие ради маминого каприза.
