— Опять пересолила! — Максим отодвинул тарелку с таким грохотом, что задребезжали бокалы. — Сколько раз говорить — я не ем эту дрянь!
Я молча забрала его тарелку. Внутри всё кипело, но лицо оставалось спокойным. Три года назад я бы расплакалась.
Два года назад — огрызнулась. Год назад — устроила скандал. Сейчас я просто включила диктофон в кармане фартука.
— Иди переделай, — бросил он, не отрываясь от телефона. — И побыстрее, через час Серёга с женой придут.
Я кивнула и пошла на кухню. В ящике стола, под пакетами, лежала флешка. Там уже было семнадцать записей. Оскорбления, угрозы, признания в предательстве. Осталось дождаться подходящего момента.
— Алин! — заорал из гостиной. — Где моя белая рубашка?
— В шкафу, на вешалке.
— Нет её там! Вечно всё теряешь!
Я вытерла руки и пошла в спальню. Рубашка висела прямо перед его носом. Молча сняла её и протянула.
— Слепая, — буркнул он, выхватывая вешалку. — И макияж нормальный сделай. Не позорь меня перед людьми.
Кулаки сжались сами собой. Дыши, Алина. Осталось немного. Я достала телефон и проверила скрытую папку. Переписки, фото из корпоративов, где он с девушкой. Всё готово.
Звонок в дверь.
— Они пришли! — Максим засуетился. — Быстро накрывай на стол!
Я открыла дверь. Серёга с Мариной стояли с бутылкой вина и коробкой конфет.
— Алинка! — Марина обняла меня. — Как дела?
— Нормально, — улыбнулась я.
— Да ладно нормально, — Максим появился в коридоре. — Посмотри на неё — растолстела, как корова. Серёг, дружище!
Мужчины обнялись. Марина сжала мою руку.
— Проходите в гостиную, — сказала я. — Сейчас всё подам.
На кухне я достала салаты, нарезки, горячее. Руки дрожали от предвкушения. Сегодня. Именно сегодня всё изменится. Я проверила заряд телефона — сто процентов. Диктофон работает. Камера готова.
— Алина! Где выпивка? — крикнул Максим.
Я принесла. Села рядом с Мариной.
— А помнишь, Серёг, как мы в Сочи отдыхали? — Максим разливал коньяк. — Вот это были деньки!
— Ещё бы! — Серёга засмеялся. — Но я в основном в ресторанах кушал, это ты там бегал везде.
Максим покосился на меня и ухмыльнулся.
— Да ладно, чего уж там. Алинка знает, что мужикам иногда нужно расслабиться. Правда, дорогая?
Я кивнула, сжимая под столом телефон. Ещё чуть-чуть. Дай им выпить побольше. Пусть язык развяжется окончательно.
— А эта-то сидит, молчит, как немая, — Максим уже осушил третью рюмку. — Серёг, ты не представляешь, какая она скучная стала. Раньше хоть что-то из себя представляла, а сейчас…
Он обвёл меня презрительным взглядом.
— Максим, не надо, — Марина попыталась сменить тему. — Расскажи лучше про новый проект.
— Да какой проект! — он махнул рукой. — Я тут с женой мучаюсь. Знаешь, сколько раз я ей говорил похудеть? Записаться в зал? Но нет, ей же лень. Сидит дома, жрёт и толстеет.
Серёга неловко засмеялся. Марина сжала мою руку под столом сильнее.
— Помнишь ту девчонку из бухгалтерии? — Максим подмигнул другу. — Вот это фигура! Не то что здесь.
Я встала.
— Принесу десерт.
— Вот-вот, беги! — он расхохотался. — Единственное, что умеет — носить еду. Даже поговорить нормально не может. Серёг, я тебе потом покажу фотки с корпоратива.
На кухне я включила видеозапись на телефоне, спрятав его за вазой с фруктами так, чтобы камера снимала гостиную. Руки больше не дрожали. Осталось совсем немного.
— Кстати, — услышала я голос мужа, — я тут квартирку присмотрел. Для встреч, ну ты понимаешь. Эта даже не догадывается. Думает, я на работе задерживаюсь!
Новый взрыв хохота. Я вернулась с тортом.
— О, смотрите, принесла! — Максим театрально всплеснул руками. — Целый торт! Сама, наверное, полкило слопает.
— Хватит, — тихо сказала Марина.
— Что хватит? — он повернулся к ней. — Я в своём доме что хочу, то и говорю. Не нравится — дверь там.
— Максим, ты перебрал, — Серёга попытался его успокоить.
— Да ладно! Что я такого сказал? Правду? Посмотри на неё! — он ткнул в меня пальцем. — Я её из грязи вытащил, квартиру дал, одел-обул. А она что? Даже готовить нормально не научилась за пять лет!
Я молча разрезала торт. Камера записывает. Диктофон пишет. Осталось дождаться апогея.
— Знаешь, почему я не развожусь? — Максим налил себе ещё. — Жалко её. Куда она пойдёт? Кому нужна? Ни профессии, ни мозгов. Родители в деревне, копейки получают. Пропадёт без меня.
— Может, хватит? — я спокойно посмотрела ему в глаза.
— Что? — он поперхнулся. — Ты что сказала?
— Я сказала: может, хватит меня унижать при гостях?
Лицо Максима побагровело. Он медленно поднялся из-за стола.
— Ах ты… — он сделал шаг ко мне. — Смелая стала?
— Просто прошу вести себя прилично.
— Прилично? — он наклонился, его дыхание обдало меня перегаром. — Я тебе сейчас покажу прилично!
Марина вскочила.
— Всё, мы пойдём!
— Сидеть! — рявкнул Максим. — Никто никуда не пойдёт, пока я не закончу воспитывать эту!
— Ты меня при людях позорить вздумала? — Максим схватил меня за плечи. — Героиней себя возомнила?
— Отпусти, — я старалась говорить ровно, хотя сердце колотилось как бешеное.
— Что? Приказывать мне будешь? — его глаза налились кровью. — Да я тебя…
— Максим, остынь! — Серёга попытался оттащить его.
— Не лезь! — он оттолкнул друга. — Это мои семейные дела!
Я высвободилась и отошла к окну. Телефон продолжал снимать. Идеальный ракурс.
— Знаешь, что меня больше всего бесит? — Максим покачивался. — Что ты ещё и глупая. Думаешь, я не знаю про твои звоночки маме? Жаловалась небось?
— Я никому не жаловалась.
— Врёшь! — он стукнул кулаком по столу. — Все бабы врут! Моя мать предупреждала — не женись на нищебродке. Но я, дурак, влюбился! В кого? В это? — он презрительно махнул в мою сторону.
Марина прижалась к Серёге. Тот пытался что-то сказать, но Максим его не слушал.
— А знаете, что она мне вчера устроила? — он повернулся к гостям. — Спросила, почему я поздно пришёл! Представляете? Допрос устраивает!
— Ты пришёл в четыре утра с губной помадой на воротнике, — спокойно сказала я.
— И что? — он шагнул ближе. — Что ты сделаешь? К мамочке побежишь? Или к подружкам своим убогим?
— Максим, прекрати, — Серёга встал между нами. — Ты не прав.
— Не прав? — Максим оттолкнул его. — Да я её кормлю, пою, одеваю! Имею право говорить что думаю!
Он подошёл вплотную. Я чувствовала запах алкоголя и чужих духов.
— Извинись, — прошипел он. — Немедленно. При всех.
— За что?
— За то, что посмела мне перечить!
— Нет.
Его лицо исказилось от ярости. Челюсть заходила ходуном. И тогда это случилось. Он собрал слюну и плюнул мне прямо в лицо.
Марина вскрикнула. Серёга замер. Я медленно вытерла щёку салфеткой.
— Вот так надо с тобой, — прохрипел Максим. — Чтобы знала своё место.
Я достала телефон из-за вазы.
— Что это? — он прищурился.
— Прямая трансляция, — я повернула экран. — Уже пятнадцать минут. Триста человек смотрят. Твои коллеги, мои подруги, наши общие знакомые.
Максим побелел.
— Ты… что ты наделала?
— А это, — я достала второй телефон, — записи за последний год. Оскорбления, угрозы, признания в изменах. И фотографии. Много фотографий.
— Дай сюда! — он бросился ко мне.
Серёга удержал его.
— Не трогай её!
— Это мой дом! — заорал Максим. — Моя жена! Отпусти!
— Уже нет, — я открыла сумочку и достала документы. — Квартира записана на меня. Подарок твоей мамы до свадьбы, помнишь? А вот заявление на развод. И исковое о моральном ущербе.
— Ты не посмеешь!
— Посмотри на количество просмотров, — я показала экран. — Уже тысяча. К утру весь город будет знать, какой ты на самом деле.
Максим вырвался и замахнулся. Серёга перехватил его руку.
— Хватит! Марина, вызывай полицию!
— Не надо полицию, — я убрала телефоны. — Он сейчас уйдёт. Правда, Максим? Вещи заберёшь завтра, когда протрезвеешь.
— Это мой дом! — он кричал, пока Серёга выталкивал его к двери. — Ты пожалеешь! Ты без меня никто!
Дверь хлопнула. Марина обняла меня.
— Как ты столько терпела?
— Готовилась, — я улыбнулась сквозь слёзы. — Адвокат сказал, нужны доказательства. Теперь они есть. И свидетели тоже.
За окном взревел мотор такси. Максим уехал. Я подошла к окну и смотрела, как исчезают красные огни. Пять лет ада закончились одним плевком. Но не его победой. Моей.
Телефон разрывался от сообщений. Поддержка, возмущение, предложения помощи. Я выключила трансляцию и села на диван.
— Останетесь на чай? — спросила я. — Настоящий, не пересоленный.
Марина засмеялась сквозь слёзы. Серёга ушёл. Впервые за долгие годы в этой квартире стало легко дышать.
***
— Алина, твой капучино! — бариста улыбнулся и протянул стакан.
Я поблагодарила и села у окна. Год назад в это же время я готовила завтрак и слушала, как Максим кричит из спальни, что яичница подгорела. Сейчас суббота принадлежала только мне.
Телефон завибрировал.
— Привет, подруга! — голос Марины звучал радостно. — Не забыла про вечер?
— Конечно, нет. В семь у тебя.
— Отлично! И возьми то платье, новое. Серёга пригласил своего коллегу, холостого между прочим.
Я рассмеялась.
— Марин, я же просила — никаких свиданий вслепую.
— Да ладно тебе! Просто посидим, поболтаем. Никто ни на чём не настаивает.
После звонка я открыла ВК. Тысячи подписчиков, сотни сообщений поддержки.
После того видео жизнь изменилась кардинально. Сначала было страшно — угрозы от Максима, попытки вернуться, слёзные письма его матери. Но адвокат оказался прав — доказательства сработали безупречно.
— Алина? Это вы? — незнакомая женщина остановилась у моего столика.
Я кивнула.
— Спасибо вам, — она сжала мою руку. — После вашей истории я тоже решилась уйти. Двадцать лет терпела, думала, ради детей. А оказалось, дети только рады, что мама наконец улыбается. Теперь у меня хороший муж.
Мы немного поговорили. Такие встречи случались регулярно. Женщины благодарили, делились историями, просили совета. Я никогда не думала, что мой личный ад может помочь другим.
Дома меня встретил кот — рыжий толстяк Барсик, которого я завела через месяц после развода. Максим ненавидел животных.
— Ну что, красавчик, соскучился?
Барсик потёрся о ноги и побежал к миске. Я включила музыку — ещё одна вещь, которую раньше было нельзя. «Отвлекает и раздражает», — говорил бывший муж.
В шкафу висело то самое платье — синее, облегающее, красивое. Год назад я бы не решилась такое надеть. «Выглядишь отвратно», — сказал бы Максим. Но Максима больше не было в моей жизни.
Я достала ноутбук и проверила почту. Три предложения о работе, приглашение на психологическую конференцию как спикера, контракт на книгу.
Да, я решила написать книгу. Психолог сказала, это поможет окончательно закрыть гештальт.
Телефон зазвонил. Мама.
— Алиночка, как ты?
— Отлично, мам. На следующей неделе приеду, как и обещала.
— Папа уже весь сарай починил, ждёт помощницу, — она засмеялась. — И знаешь, Верка, соседка наша, всё спрашивает — правда, что ты теперь в Москве известная?
— Мам, ну какая известная…
— А я ей показала твоё интервью в журнале! Она аж рот открыла. Говорит, надо же, наша Алинка!
После разговора я полезла в ящик стола. Там, под документами, лежала фотография с нашей свадьбы.
Я молодая, влюблённая, счастливая. Он — красивый, уверенный, многообещающий. Кто бы мог подумать, чем всё обернётся.
Без злости я порвала фото и выбросила в мусор. Последний привет прошлому.
Вечером у Марины было шумно и весело. Её коллега оказался приятным мужчиной — спокойным, интеллигентным, с хорошим чувством юмора.
Мы говорили о книгах, фильмах, путешествиях. Никакого напряжения, никакого страха сказать что-то не то.
— Можно ваш номер? — спросил он в конце вечера. — Хотел бы продолжить разговор.
Я улыбнулась и продиктовала номер. Почему нет?
Дома, засыпая в обнимку с Барсиком, я думала о том, как странно всё повернулось.
Плевок в лицо стал точкой освобождения. Унижение обернулось триумфом. А пустота, которой пугал Максим, оказалась наполненной свободой, друзьями, новыми возможностями.
Телефон пискнул. СМС от того самого коллеги Марины: «Спасибо за чудесный вечер. Может, кофе на неделе?»
Я улыбнулась и ответила: «С удовольствием».
Жизнь продолжалась. Настоящая жизнь.
Через два года у меня появилась настоящая семья, родился сын, я нашла хорошего мужчину. Жизнь прекрасна.
