Вечер начинался как обычно — кухня, запах свежего борща, негромкое бормотание телевизора из комнаты. Я только достала из духовки пирожки с капустой, когда услышала, как щёлкнул замок входной двери.
— Людочка! — Олег ввалился в квартиру, громко стукнув дверью. — Чем это у нас так вкусно пахнет?
Я улыбнулась. Пятнадцать лет вместе, а он всё ещё замечает такие мелочи.
— Борщ да пирожки. Ничего особенного.
Олег чмокнул меня в щёку, и я заметила, как блестят его глаза. Странно — обычно после работы он приходил вымотанный, а тут прямо светится весь.
— Что-то случилось? — спросила я, помешивая сметану в соуснике.
— С чего ты взяла? — Олег мыл руки, насвистывая какой-то мотивчик.
— Да уж больно довольный. Премию дали?
— Лучше! Но давай за столом всё расскажу.
Мы устроились на кухне. Я налила борщ в тарелки, положила пирожки — всё как обычно. Но что-то неуловимое витало в воздухе… Олег ел быстро, то и дело поглядывая на меня, словно примериваясь к чему-то.
— Ну, рассказывай, что там у тебя, — не выдержала я.
Он отодвинул тарелку и сложил руки на столе — как на деловых переговорах.
— Люда, я тут подумал… Нам пора продавать квартиру.
Ложка замерла на полпути ко рту. Я медленно вернула её в тарелку.
— Что значит — продавать?
— Ну как что? — Олег развёл руками. — Продать! Район-то как вырос в цене. Помнишь Маринку с первого этажа? Толкнула свою двушку за бешеные деньги. А у нас планировка лучше и этаж выше.
Я молчала, пытаясь переварить услышанное. Эта квартира… Здесь прошла вся моя жизнь. Первые шаги, первое стихотворение в третьем классе, проводы папы… Затем наша с Олегом свадьба, новоселье уже вдвоём.
— Зачем? — только и смогла спросить я.
— Как зачем? — Олег удивился так искренне, будто я задала самый глупый вопрос на свете. — Продадим дорого, купим что-нибудь поновее, попросторнее. Да ещё и на машину останется.
— Но мне нравится эта квартира.
Олег закатил глаза.
— Люда, ну сколько можно сидеть на месте? Жизнь идёт, всё меняется. Нам уже сорок скоро, а мы всё в той же квартире, что и пятнадцать лет назад. Это… застой какой-то!
— Не понимаю, с чего такая спешка, — я начала убирать со стола, лишь бы чем-то занять руки. Внутри что-то неприятно заскребло.
— Какая спешка? Я просто предложил логичный шаг, — Олег поднялся, попытался обнять меня сзади, но я незаметно отстранилась, делая вид, что мне нужно достать что-то из шкафчика. — Подумай сама, квартира досталась тебе от родителей. Считай, бесплатно. А сейчас мы можем получить хорошие деньги и улучшить жилищные условия. Так будет лучше для нас обоих.
Я сжала губы. «Для нас обоих». Почему-то эта фраза резанула слух. Кто решил, что мне будет лучше без родительской квартиры?
— Мне надо подумать, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— О чём тут думать? — Олег снова сел за стол, постукивая пальцами по столешнице. Нервничает? — Я уже всё просчитал. Поверь, это выгодная сделка.
— Сделка? — переспросила я. — Ты говоришь о нашем доме как о сделке?
— Не придирайся к словам, — отмахнулся он. — Ты слишком эмоциональна, Люда. Нужно мыслить рационально.
Я отвернулась к окну. За стеклом темнело, загорались огни в соседних домах. Сколько вечеров я провела, глядя на этот вид? Тысячи? И вдруг — продать…
— Давай вернёмся к этому разговору позже, — сказала я, чувствуя, как внутри растёт смутная тревога.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Олег. — Но ты подумай. Правда подумай, а не просто отмахнись по привычке.
И что-то в его тоне, в этой внезапной уступчивости заставило меня насторожиться ещё больше. Я знала своего мужа: когда он так легко соглашается — жди подвоха.
Случайное открытие
После того разговора за ужином прошла неделя. Олег больше не заговаривал о продаже квартиры напрямую, но постоянно подкидывал мне объявления о новостройках, рассказывал истории о знакомых, которые «отлично поднялись на перепродаже недвижимости». Я слушала вполуха, кивала и старалась не замечать, как меняется атмосфера в нашем доме.
Вечером в пятницу я собиралась на встречу с подругой. Ольга ждала меня в кафе около метро, чтобы обсудить планы на лето. Я почти вышла из квартиры, когда вспомнила, что забыла серьги — подарок Ольги на последний день рождения. Пришлось вернуться.
Дверь открыла своим ключом тихо, по привычке. Из кухни доносился голос Олега — он разговаривал по телефону. Я хотела окликнуть его, но что-то в его тоне остановило меня. Олег говорил негромко, отрывисто, совсем не так, как обычно.
— Да, Виктор, можем встретиться завтра… Да, она ничего не подозревает… Нет, документы у меня, проблем не будет.
Я замерла за дверью. О чём это он? О каких документах?
— Задаток? — продолжал Олег. — Да, конечно. Чем больше, тем лучше… Нет, я готов подождать, но не слишком долго. Сам понимаешь, такая квартира долго не задержится на рынке.
Кровь отхлынула от моего лица. Квартира? Задаток? Он обсуждает продажу моей квартиры?
— Людмила? Отлично-отлично. Не беспокойся об этом. Как я и говорил, женщины сначала всегда сопротивляются, но потом соглашаются. Двадцатого? Хорошо, буду ждать звонка.
Я попятилась к выходу, стараясь не шуметь. Оказавшись в подъезде, прислонилась к стене. Сердце колотилось так, что казалось — сейчас выскочит из груди. Серьги. Я зашла за серьгами. Наплевать! Мысли путались. Олег уже договаривается о продаже. Без моего ведома. Без моего согласия. Он уже назначил встречу, обсуждает задаток.
— Людочка? Что случилось?
Я вздрогнула. Передо мной стояла соседка, Нина Петровна.
— Всё… всё в порядке.
— Ты белая как полотно. Присядь, давай.
Нина Петровна открыла свою дверь и почти насильно усадила меня на табуретку в прихожей.
— На, выпей воды. И рассказывай, что произошло.
Не знаю, почему именно ей я всё выложила. Может, потому что она знала меня с детства, помнила ещё моих родителей. А может, просто потому, что внутри всё кипело и требовало выхода.
— Подлец, — только и сказала Нина Петровна, когда я закончила. — Ты только подумай. За твоей спиной!
— Я не знаю, что делать, — призналась я. — Он так уверен, что я соглашусь…
— А документы? — вдруг спросила соседка. — Он сказал, что документы у него. Это правда?
Я задумалась.
— Свидетельство о собственности в сейфе. У меня есть ключ, но… может, он сделал дубликат? Не знаю. Остальное… Кажется, в старом шкафу, в папке.
— Так проверь! — Нина Петровна даже всплеснула руками. — Вдруг он уже что-то подготовил? Доверенность там, или ещё что-нибудь.
Я покачала головой.
— Без моей подписи он ничего не сможет сделать.
— Милая моя, — Нина Петровна накрыла мою руку своей, морщинистой и теплой, — сколько историй я повидала на своём веку. Ох, сколько всего люди выдумывают, когда дело касается денег. Проверь документы. На всякий случай.
Я смотрела на неё, и мысли лихорадочно прыгали в голове. А что, если Олег в самом деле что-то задумал? Что, если он уже составил план, как продать квартиру без моего согласия?
— Мне надо идти, — я встала. — Спасибо вам.
— Да не за что, девочка, — Нина Петровна тоже поднялась. — Ты это… Будь осторожнее. И держи меня в курсе.
Я вернулась в квартиру. На этот раз громко хлопнула дверью, крикнула:
— Олег! Я забыла серьги!
— А, это ты, — он вышел из кухни с чашкой кофе. — Я думал, ты уже ушла.
— Забыла кое-что, — я прошла мимо него в спальню, стараясь выглядеть как обычно. Взяла серьги с комода, подержала их в руках.
Кто ты, Олег? И что ты затеял?
По дороге к метро я не выдержала и позвонила Ольге, отменила встречу. Сказала, что неважно себя чувствую. Это была правда — меня буквально трясло от мысли, что человек, с которым я прожила пятнадцать лет, способен действовать за моей спиной. Причём в таком важном вопросе.
Вместо кафе я поехала в круглосуточный супермаркет неподалёку от дома. Купила бутылку вина, пачку сигарет — я бросила курить лет десять назад, но сейчас… к чёрту всё.
«Вот как, Олег? — думала я, расплачиваясь на кассе. — Ты считаешь, что сможешь продать мою квартиру, пока я стою в сторонке и киваю как послушная кукла? Как бы не так».
И я твёрдо решила: завтра же проверю все документы. До единой бумажки.
Поиски правды
Утро субботы встретило меня головной болью. Неудивительно — полбутылки вина и три сигареты после десятилетнего перерыва. Я с трудом разлепила глаза и прислушалась. Из кухни доносились приглушённые звуки — Олег готовил завтрак. Необычно для него, обычно в выходные я вставала первой.
Часы показывали начало десятого. Я накинула халат и прошлёпала в ванную. Холодная вода немного привела мысли в порядок. Вчерашний разговор Олега больше не казался кошмарным сном — теперь это была реальность, с которой предстояло что-то делать.
— А вот и соня наша! — наигранно бодро воскликнул Олег, когда я вошла на кухню. — Кофе?
— Да, спасибо, — я опустилась на стул. — Что-то голова раскалывается.
— Ты поздно вернулась. Как посиделки с Ольгой?
Я чуть не поперхнулась. Точно, он же думает, что я была с подругой.
— Нормально. Засиделись, — соврала я, принимая чашку из его рук.
— У меня сегодня дела в городе, — как бы между прочим сказал Олег. — Часов до трёх буду занят.
Внутри что-то дрогнуло. Встреча с этим Виктором? Обсуждение задатка за мою квартиру?
— Хорошо, — я постаралась, чтобы голос звучал безразлично. — А я, наверное, займусь уборкой. Давно собиралась разобрать шкаф в спальне.
— Только мои вещи не трогай, — быстро сказал Олег. — Я сам потом разберу.
— Как скажешь.
Завтрак прошёл в неловком молчании. Я не знала, что сказать человеку, который планировал продать мой дом за моей спиной. А может, я ошибаюсь? Может, я неправильно истолковала его слова? Но что тогда значит «она ничего не подозревает»?
Олег ушёл около одиннадцати, ещё раз напомнив, чтобы я не трогала его вещи в шкафу. Вот именно этим я и собиралась заняться в первую очередь.
К полудню я перевернула весь шкаф, но не нашла ничего подозрительного. Никаких документов на квартиру среди вещей Олега не было. Выходит, он солгал своему Виктору? Или хранит бумаги где-то ещё?
Я перешла к старому секретеру — здесь мы держали всякие семейные документы. Папка с бумагами на квартиру лежала на месте. Я открыла её и начала перебирать содержимое.
Свидетельство о собственности — на месте. Технический паспорт — тоже здесь. Квитанции, справки из БТИ… всё как должно быть. Я уже почти успокоилась, когда в самом конце папки наткнулась на пожелтевший лист.
«Дарственная».
Сердце пропустило удар. Я развернула документ. Дата — почти тридцать лет назад. Папина подпись. И пункт, который я прежде никогда не замечала, напечатанный мелким шрифтом:
«Даритель оговаривает особое условие: одаряемая не имеет права отчуждать данное имущество без письменного разрешения дарителя или его наследников».
Я перечитала строчку трижды, не веря своим глазам. Папа… предусмотрел всё? Он словно знал, что когда-то кто-то захочет отобрать у меня эту квартиру. Даже после его смерти, даже спустя столько лет.
С минуту я сидела неподвижно, пытаясь осознать находку. Потом бросилась искать телефон. Нужно позвонить Ире, папиной сестре, моей тёте. Она адвокат, она должна знать, имеет ли этот пункт силу сейчас.
Тётя Ира сняла трубку после третьего гудка.
— Людочка? Что случилось? — её голос звучал встревоженно. Я редко звонила ей по выходным.
Я рассказала всё — и про разговор с Олегом за ужином, и про подслушанный телефонный разговор, и про найденную дарственную. Тётя слушала молча, не перебивая.
— Вот значит как, — протянула она, когда я закончила. — Племянница, а ты уверена, что правильно поняла его намерения?
— А как ещё понимать «она ничего не подозревает»? — горько спросила я. — И фразу про то, что «женщины сначала сопротивляются, но потом соглашаются»?
— Да, звучит скверно, — согласилась тётя. — Что касается дарственной… Да, этот пункт имеет юридическую силу. Твой отец был предусмотрительным человеком.
— То есть… даже если я захочу, я не смогу продать квартиру?
— Не совсем так. Ты можешь продать её, но только с письменного разрешения наследников твоего отца. То есть — меня.
Я откинулась на спинку стула, чувствуя, как напряжение последних дней наконец отпускает. У меня был выход. Козырь в рукаве.
— Значит, я могу показать это Олегу и сказать, что продажа невозможна в принципе?
— Можешь, — тётя помолчала. — Но хорошо подумай, Люда. Это серьёзный шаг. Может, стоит сначала поговорить с ним начистоту? Выяснить, что происходит?
— Он лжёт мне, — твёрдо сказала я. — Действует за моей спиной. Какой смысл разговаривать?
— Пятнадцать лет брака — немалый срок, — мягко напомнила тётя. — Но решать тебе. И знай: если тебе понадобится моя поддержка — юридическая или просто человеческая — я всегда рядом.
Я поблагодарила её и положила трубку. За окном светило весеннее солнце, на подоконнике распустился мой любимый фикус. Обычный день в обычной квартире, которая вдруг оказалась в центре настоящей семейной драмы.
Осторожно сложив дарственную, я спрятала её в карман халата. Надо было решить, что делать дальше.
Последнее слово
Дарственная жгла карман, как раскалённый уголёк. Я бродила по квартире, прокручивая в голове варианты разговора с мужем. Солнце медленно ползло по небу, к трём часам начало припекать особенно сильно. Наверное, стоило опустить жалюзи, но мне было не до того.
Дважды звонила тётя Ира, спрашивала, всё ли в порядке. Я отвечала односложно — да, всё нормально, просто думаю. Она не давила, не настаивала. Знала меня слишком хорошо — когда нужно принять решение, мне требуется время наедине с мыслями.
В начале четвёртого хлопнула входная дверь. Олег вернулся, насвистывая что-то бодрое.
— Людочка! — крикнул он с порога. — Ты дома?
— На кухне, — отозвалась я, чувствуя, как колотится сердце.
Он вошёл с пакетами из супермаркета, лучезарно улыбаясь.
— Я купил вина и фруктов. Отпразднуем?
— Что именно? — мой голос звучал глухо.
— Как что? — он поставил пакеты на стол, не замечая моего настроения. — Я же говорил, что работаю над одним проектом. И вот, всё складывается как нельзя лучше.
— Над каким проектом, Олег?
Он посмотрел на меня внимательнее, улыбка чуть погасла.
— Что с тобой? Ты какая-то странная.
— С каким Виктором ты встречался сегодня? — спросила я в лоб.
Его лицо изменилось. Только на мгновение — лёгкое замешательство, тень испуга, — но я заметила.
— Ты о чём?
— Хватит врать, — я встала и положила дарственную на стол. — Я всё знаю. Ты ведёшь переговоры о продаже квартиры за моей спиной.
Олег замер, глядя на пожелтевший лист бумаги. Потом нахмурился.
— Ты рылась в моих вещах?
— В своих, — я скрестила руки на груди. — Эта папка с документами на квартиру всегда была моей. И сама квартира — тоже.
Он оставил пакеты и подошёл ближе.
— Послушай, ты всё не так поняла. Да, я встречался с риэлтором. Просто хотел узнать реальную стоимость квартиры, прощупать почву…
— «Она ничего не подозревает», — процитировала я. — «Женщины сначала сопротивляются, но потом соглашаются». Это твои слова, Олег. Я слышала твой разговор вчера.
Он побледнел.
— Подслушивала?
— Случайно услышала, — уточнила я. — Вернулась за серьгами.
— И сразу надумала себе чёрт знает что, — Олег покачал головой. — Типично.
— А что я должна была подумать? — мой голос дрогнул. — Ты обсуждал продажу моей квартиры с каким-то незнакомцем, не поставив меня в известность!
— Нашей квартиры, — резко поправил Олег. — Мы женаты, если ты забыла. И я имею право…
— Не имеешь, — я перебила его, указывая на дарственную. — Вот, прочти последний пункт. Особенно мелкий шрифт.
Олег нехотя взял документ, пробежал глазами. Я видела, как меняется его лицо — от раздражения к удивлению, потом к злости.
— Что за бред? — он бросил бумагу обратно на стол. — Это ничего не значит. Документ старый, твой отец давно умер.
— Он имеет полную юридическую силу, — спокойно сказала я. — Я консультировалась с адвокатом. Эту квартиру нельзя продать без письменного разрешения папиных наследников. То есть — тёти Иры.
— И она, конечно, откажет, — процедил Олег.
— Не обязательно, — я пожала плечами. — Но вряд ли она даст согласие, зная, что ты пытался провернуть сделку тайком от меня.
Он скривился, словно от зубной боли.
— Людмила, ты не понимаешь. Я действовал в наших общих интересах. Да, возможно, не стоило ничего скрывать, но я знал, что ты заупрямишься. Ты вечно сопротивляешься всем переменам.
— Упрямлюсь? — я посмотрела ему прямо в глаза. — Пятнадцать лет я уступала тебе во всём. Где жить, куда ездить отдыхать, какую машину купить. Даже кошку не завела, хотя всегда мечтала, потому что у тебя аллергия. И это я упрямлюсь?
Олег отвёл взгляд.
— Ты передёргиваешь. Всё было не так.
— Именно так, — я вздохнула. — Знаешь, что самое обидное? Если бы ты просто честно поговорил со мной, объяснил, зачем тебе нужны деньги…
— Мне не нужны…
— Не ври, — устало перебила я. — Зачем ещё продавать квартиру? У нас есть где жить, ремонт мы сделали пять лет назад, всё устраивает. Значит, тебе срочно понадобились деньги. Проблемы на работе? Долги? Или… кто-то другой?
Он молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Так вот, — продолжила я, — если бы ты был честен со мной, мы могли бы найти другой выход. Взять кредит, продать машину, наконец. Но ты выбрал ложь.
Олег резко развернулся и ударил кулаком по стене.
— Чёрт! — прошипел он, потирая руку. — Всё пошло не так. Всё из-за этого дурацкого документа!
— Нет, — я покачала головой. — Всё из-за твоего обмана. Документ просто не дал тебе закончить начатое.
Мы стояли напротив друг друга — ещё недавно муж и жена, а теперь… кто? Чужие люди с общим прошлым и очень туманным будущим.
— И что теперь? — наконец спросил Олег. Его плечи поникли, весь запал исчез.
— Теперь? — я глубоко вздохнула. — Продажи не будет. А если тебе так хочется новую квартиру — ищи её для себя. Думаю, нам лучше пожить отдельно.
— Ты… выгоняешь меня? — он неверяще уставился на меня.
— Нет, Олег. Я просто предлагаю тебе жить честно. Со мной или без меня — решай сам.
Он долго смотрел на меня, будто видел впервые. Может, так и было. Может, я действительно изменилась за эти два дня.
— Мне нужно подумать, — наконец сказал он.
— Конечно, — я кивнула. — У тебя есть время до завтра.
Я вышла из кухни, оставив его одного. За окном по-прежнему светило солнце, фикус всё так же тянулся к свету, но что-то неуловимо изменилось.
Я чувствовала странную лёгкость и спокойствие. Впервые за долгое время я поступила так, как считала нужным. И неважно, что будет дальше — останется Олег или уйдёт. Важно то, что я снова научилась говорить «нет».
Папина квартира осталась моей. И это было правильно.
