Летняя веранда кафе «Бриз» гудела, словно растревоженный улей, но Светлана слышала только стук собственной крови в висках.
Она стояла за широкой спиной кадки с пыльным фикусом, сжимая в руке ингалятор. Пластиковый баллончик нагрелся от её ладони и стал влажным, неприятно скользким. Ребристая поверхность врезалась в кожу, причиняя тупую, отрезвляющую боль.
Олег позвонил двадцать минут назад. Он хрипел в трубку, что забыл лекарство в офисе, что задыхается, что «сердце сейчас остановится». Светлана сорвалась с переговоров с поставщиками плитки, переплатила таксисту за скорость, а потом бежала пешком через сквер, потому что там перекладывали брусчатку.
Но Олег не задыхался.
Он сидел за угловым столиком в тени полосатого зонта, вальяжно откинувшись на плетеную спинку кресла. Рукав его льняного пиджака был небрежно закатан, демонстрируя часы, которые Светлана подарила ему на юбилей, отложив деньги, предназначенные на лечение зубов.
Напротив него сидела девушка. Очень молодая, яркая, похожая на экзотическую птичку. Она накручивала светлый локон на палец с длинным острым ногтем и смотрела на Олега с наигранным восхищением.
— Ну, котик, — капризно протянула девица. — Если она такая скучная клуша, как ты говоришь, зачем ты с ней живешь? Это же мазохизм какой-то.
Светлана почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Воздух на веранде вдруг стал вязким, тяжелым. Ей захотелось исчезнуть, раствориться в листве фикуса, но ноги словно прилипли к нагретой плитке пола.
Олег сделал глоток мохито, звякнув льдом о стекло. Этот звук хлестнул Светлану по ушам сильнее пощечины.
— Викусь, понимаешь, все не так просто, — голос мужа звучал снисходительно, как у мудрого учителя, объясняющего первокласснику прописные истины. — Бизнес, обязательства… Жена — это как чемодан без ручки. Нести тяжело, а бросить жалко. Привычка, быт… Кто мне будет рубашки гладить? Ты, что ли?
Вика фыркнула, сморщив аккуратный носик:
— Фи, я создана для любви, а не для утюга.
— Вот видишь, — Олег накрыл её ладонь своей. — Поэтому пока потерпим этот старый чемодан. Зато фирма моя сейчас в гору пошла, скоро куплю тебе тот «Мини Купер», о котором ты мечтала. Красный. Потерпи, котенок.
Светлана разжала пальцы.
Ингалятор, ставший вдруг невыносимо тяжелым, скользнул вниз. Он ударился о край кадки и с глухим стуком упал в рыхлую землю под фикусом. Никто не обернулся. Шум улицы поглотил этот маленький звук падения её десятилетнего брака.
«Чемодан, значит», — подумала она. Мысль была странно спокойной, холодной и твердой, как булыжник, который она недавно перешагивала в сквере.
Она не стала подходить. Не стала устраивать сцен с битьем посуды, которых, вероятно, подсознательно ждал бы любой на её месте. Она просто развернулась и пошла к выходу.
С каждым шагом ощущение липкой духоты отступало, сменяясь странным ознобом. Она вспомнила, как все начиналось пять лет назад. Олег тогда потерял работу менеджера, набрал кредитов на «красивую жизнь» и носился с идеей фикс — открыть магазин стройматериалов.
У него была испорчена кредитная история, ни один банк не давал ему ни копейки.
— Светик, оформим на тебя, — уговаривал он тогда, заглядывая в глаза преданным щенячьим взглядом. — Ты же у меня умница, у тебя все чисто. А я буду пахать, я все сделаю, ты только подписывай.
И она подписала. ООО «СтройГрад». Учредитель — Светлана Игоревна Васильева. Генеральный директор — она же. Олег настоял, чтобы она была и директором, чтобы «налоговая не цеплялась к его прошлому». Сам он числился коммерческим директором. На птичьих правах, но с неограниченным доступом к счету и правом подписи по генеральной доверенности.
«Тяжело нести? — эхом отдавалось в голове. — Ну что ж, Олежа. Сейчас я облегчу тебе ношу».
Она достала телефон. Экран был горячим, неприятным на ощупь. Пальцы двигались уверенно, без дрожи. Она зашла в банковское приложение для юрлиц.
Сменить пароль.
Подтвердить.
Затем она открыла контакты и нашла номер системного администратора их офиса.
— Паша, привет. Это Светлана. Заблокируй учетку Олега. Прямо сейчас. Да, совсем. И пропуск его аннулируй. Скажи охране, что его доверенность отозвана. Приказ я подпишу завтра утром.
— Светлана Игоревна, случилось что-то серьезное? — голос Паши звучал растерянно.
— Случилось, Паша. Чемодан без ручки закрылся на кодовый замок. И ключ потерян.
Вечер в квартире был душным. Кондиционер гудел, но прохлады не давал, только гонял по комнатам спертый, пыльный воздух.
Светлана сидела на кухне за широким дубовым столом. Перед ней лежала толстая серая папка. Картон был шершавым, грубым под пальцами. Это были уставные документы. Те самые, о существовании которых Олег в своем величии давно забыл, считая их просто скучной макулатурой.
Дверь хлопнула так, что на столе звякнула ложка в пустой чашке.
Олег вошел на кухню, на ходу срывая галстук. Лицо его было красным, влажным от пота. Он выглядел как человек, которого незаслуженно обидела вселенная.
— Ты где была?! — рявкнул он с порога. — Я звонил пять раз! Я думал, ты мне ингалятор привезешь, я там чуть не помер! Пришлось у официанта воды просить, унижаться!
Он плюхнулся на стул, который жалобно скрипнул под его весом.
Светлана медленно подняла глаза. Она смотрела на него, и не узнавала. Где тот мужчина, которого она любила? Сейчас она видела только поры на его носу, капельку пота, стекающую по виску, и пятно от соуса на лацкане дорогого пиджака. Все это вызывало брезгливость. Физическую, до дрожи.
— Я была занята, — ровно ответила она.
— Занята она! Чем? Борщ варила? — он открыл холодильник, брезгливо поморщился и с грохотом захлопнул дверцу. — Пусто. Ты совсем обнаглела, Света? Я пашу как вол, деньги в дом несу, а ты даже ужин приготовить не можешь?
— Деньги? — переспросила она. Голос звучал чужим, низким и спокойным. — Ты несешь деньги в дом?
— А кто же?! — взревел Олег, наливая себе воды из графина. Руки у него тряслись. — Фирма на мне держится! Я все контракты выбиваю! Я с поставщиками договариваюсь! А ты там сидишь, бумажки перекладываешь! Ты — ноль без палочки, Света. Если бы не я, мы бы по миру пошли.
Он подошел к столу, навис над ней. От него пахло тем самым кафе — жареным маслом, сладким сиропом мохито и чужими, резкими духами. Этот запах был как наждачная бумага, царапал ноздри.
— Кстати, мне завтра нужно сто пятьдесят тысяч на представительские расходы. Срочно. Переведи с основного счета мне на карту. Нужно аванс внести за… за материалы.
— Нет, — сказала Светлана.
Олег замер со стаканом у рта. Он моргнул, словно не понял языка, на котором она говорила. Вода капнула ему на рубашку.
— Что «нет»?
— Денег не будет. И переводить я ничего не буду. Ни сегодня, ни завтра.
— Ты заболела? — он потянулся ко лбу жены. Его ладонь была влажной и липкой. Светлана резко отшатнулась, словно от ожога.
— Не трогай меня.
— Так, — Олег выпрямился, его лицо пошло багровыми пятнами. — Хватит этих истерик. У тебя ПМС? Или климакс ранний? Мне плевать. Завтра утром деньги должны быть у меня. И погладь мне синюю рубашку, у меня важная встреча с инвесторами.
Он развернулся и пошел в спальню, на ходу бросив:
— И не забудь ингалятор новый купить. Тот я потерял где-то из-за твоей безалаберности.
Светлана провела ладонью по шершавому картону папки. Поверхность была надежной, реальной. В отличие от её брака.
«Встреча с инвесторами», — подумала она. — «Скорее, встреча с продавцом красных машин».
Она встала, подошла к двери спальни и закрыла её на ключ снаружи. Щелчок замка прозвучал сухо и окончательно, как выстрел.
— Эй! Ты чего?! — голос Олега из-за двери звучал глухо и возмущенно. — Света! Открой! Ты что, заперла меня?
— Поспи в гостевой, Олег. Или на диване в гостиной. Спальня закрыта.
— Ты рехнулась?! Там мои вещи! Мой костюм!
— Твои вещи теперь в коридоре. Я собрала чемодан. С ручкой. Тебе будет удобно его нести.
Она вернулась на кухню. Взяла телефон. Пришло уведомление от банка: «Попытка входа в систему отклонена. Неверный пароль». И следом еще одно: «Операция по карте *4567 отклонена. Недостаточно средств».
Она заблокировала и его личную карту, которая была привязана к корпоративному счету как дополнительная. Свою карту она заблокировала еще в такси.
Светлана налила себе воды. Стакан был холодным, запотевшим. Она прижала его к щеке. Жар спадал. Наступала ледяная ясность.
Утро началось не с запаха кофе, а с воплей. Олег, который провел ночь на узком и жестком диване в гостиной, метался по квартире в одних трусах.
— У меня карта не работает! — орал он, размахивая телефоном. — Света! Что за хрень с банком?! Мне такси не вызвать! Приложение пишет «отказ эмитента»!
Светлана вышла из запертой спальни, уже полностью одетая. Строгий серый костюм, который она надевала только на налоговые проверки. Волосы собраны в тугой узел. Ни грамма макияжа. Она выглядела как стальной клинок, вложенный в ножны.
— Доброе утро, Олег. Банк работает отлично. Просто твои карты заблокированы.
— Кем?!
— Мной. Владельцем счета.
Он застыл посреди коридора, комичный и жалкий в своих семейных трусах в горошек. Его грудь тяжело вздымалась.
— Ты… ты что, бессмертная? — прошипел он, делая шаг к ней. — Ты понимаешь, что я с тобой сделаю? Я тебя в порошок сотру! Фирма — это Я! Ты — никто! Ты просто подпись! Ты просто печать на ножках!
— Вот именно, дорогой. Я — подпись. Единоличная. И печать у меня.
Она прошла мимо него к входной двери. Он попытался схватить её за руку, но она увернулась с неожиданной ловкостью, даже не взглянув на него.
— Не смей уходить! — взвизгнул он, срываясь на фальцет. — Верни мне доступ! Мне нужно ехать к Вик… к инвесторам! Это вопрос жизни и смерти фирмы!
— К Вике? — спокойно переспросила Светлана, надевая туфли. — Передай ей, что «Мини Купер» отменяется. И суши тоже. И вообще, финансирование проекта «Муза» прекращено в связи с утратой ликвидности спонсора.
Олег побагровел так сильно, что казалось, его сейчас хватит удар. Жилка на его шее вздулась и забилась.
— Ты следила за мной? Ах ты, старая крыса! Да кому ты нужна? Посмотри на себя в зеркало! Ты же моль! А Вика — королева! Да я заберу у тебя фирму через суд! Я докажу, что ты фиктивный директор! Я свидетелей найду!
Светлана открыла дверь. В подъезде было прохладно.
— Попробуй, — сказала она, не оборачиваясь. — Только учти, Олег. Все документы на фирму у меня. Учредительный договор — на мое имя. Лицензии — на мое имя. Договоры аренды — на мое имя. А ты… ты официально у нас менеджер по продажам с окладом в двадцать пять тысяч рублей. И я тебя уволила вчера вечером. Приказ № 45-к. За прогулы и грубое нарушение трудовой дисциплины.
— Ты врешь… — прошептал он, оседая, прислонившись плечом к стене. Вся его спесь вдруг сдулась, как проколотый шарик. — Ты не могла… Ты же ничего не решаешь…
— Нет, Олег. Я никогда не вру. Это ты у нас сказочник.
Она вышла и захлопнула дверь, отрезая его крики.
В офисе было тихо. Сотрудники — два менеджера, бухгалтер и логист — сидели, уткнувшись в мониторы. В воздухе висело напряжение. Когда вошла Светлана, они подняли головы.
В их взглядах читалось удивление и опаска. Они привыкли видеть здесь орущего, хамоватого Олега, а Светлану — тихой тенью, приносящей документы на подпись и молча исправляющей его ошибки.
— Доброе утро, коллеги, — громко и четко сказала она, проходя к своему столу. — У нас кадровые перестановки. Олег Петрович больше не работает в нашей компании. Все вопросы теперь решаю только я. Лично.
Главбух, грузная женщина в очках, Анна Сергеевна, облегченно выдохнула и сняла очки, протирая их краем кофты.
— Слава богу, Светлана Игоревна. А то он вчера требовал списать полмиллиона на «представительские», а документов никаких не давал. Я уж думала, заявление писать пора, под статью не хочу.
— Не надо увольняться, Анна Сергеевна. Мы теперь будем работать по-другому. Прозрачно.
Через час в офис ворвался Олег. Он был в помятом костюме, галстук сбился набок, лицо пылало. За ним семенила Вика. Та самая. В коротком розовом платье, совершенно неуместном среди стеллажей с образцами сайдинга и металлочерепицы.
— Вот она! — заорал Олег, тыча пальцем в Светлану, сидевшую в кожаном кресле генерального директора. — Вызовите полицию! Она захватила мой офис! Рейдерский захват!
Вика хлопала накладными ресницами, оглядывая скромное помещение с явным разочарованием.
— Котик, это и есть твоя империя? — брезгливо спросила она, проводя пальцем по подоконнику и рассматривая пыль. — Какой-то склад…
Светлана медленно встала. Она оперлась ладонями о стол. Столешница была гладкой, прохладной. Она давала опору, заземляла.
— Охрана! — голос Светланы не дрогнул, он звучал как удар хлыста.
В дверях появился крепкий парень в форме, Сергей. Он переминался с ноги на ногу.
— Сергей, выведите посторонних. Они мешают рабочему процессу и пугают клиентов.
— Светлана Игоревна, так это ж Олег Петрович… — замялся охранник. — Он же вроде как начальник…
— Это бывший сотрудник, уволенный за нарушения. А эта гражданка вообще здесь никто. У них нет пропуска.
Олег рванулся к столу, пытаясь схватить ту самую серую папку с документами.
— Отдай! Это мое! Я это строил! Я ночами не спал! Это мой бизнес!
Светлана перехватила его руку. Её пальцы, обычно мягкие и теплые, сейчас были жесткими, как стальные клещи. Она с силой оттолкнула его руку.
— Ты строил? — тихо, но так, что услышали все в офисе, сказала она. — Ты брал деньги из кассы на свои развлечения. Ты хамил клиентам так, что мне приходилось извиняться и давать скидки.
Ты едва не разорил нас два года назад, вложившись в ту аферу с некачественным пластиком. Кто разгребал долги? Я. Кто договаривался с налоговой, когда ты забыл подать декларацию? Я. Кто искал новых поставщиков, пока ты «лечил нервы» в Турции? Я.
Она открыла папку. Достала один лист бумаги.
— Вот уведомление о твоем увольнении. Распишись. И трудовую книжку можешь забрать у кадровика. Статья там, правда, некрасивая, но ты её заслужил.
— Я не буду ничего подписывать! — взвизгнул Олег. — Вика, скажи ей! Ты же юрист… ну, училась же!
Вика посмотрела на Олега, потом на спокойную, монументальную Светлану. В её глазах, под слоем туши, мелькнуло что-то похожее на калькулятор. Он щелкнул и выдал результат: «ERROR».
— Иго… то есть, Олег, — протянула она, делая шаг назад. — Ты же говорил, что ты владелец. Что все на тебе. Что она просто домохозяйка.
— Да это формальность! — орал Олег, брызгая слюной. — Я сейчас адвокатов найму! Я её без штанов оставлю! Я её по миру пущу!
— На какие деньги, милый? — спросила Светлана, глядя ему прямо в переносицу. — Твои карты пусты. Лизинг на твой джип платит фирма. И я уже отозвала платеж за этот месяц. Вернешь машину в салон сегодня же, иначе подадут в розыск.
Вика сделала еще один шаг к двери.
— Слушай, котик, — сказала она изменившимся, ледяным голосом. — Мне тут на маникюр пора. Ты разберись тут со своим… чемоданом. А потом позвони. Если деньги на телефоне будут. Хотя вряд ли я возьму трубку.
Она развернулась, громко цокая каблуками, и вышла. Хлопнула тяжелая входная дверь, отрезая шлейф её сладких духов.
Олег стоял посреди офиса, красный, потный, с трясущимися руками. Он смотрел на закрывшуюся дверь, потом на жену. В его глазах плескался животный страх.
— Света… ну ты чего? — вдруг заныл он, меняя тон на жалобный, заискивающий. — Ну бес попутал. Ну это же мужики… Ну ты же понимаешь. Мы столько лет вместе. Не чужие же люди. Давай поговорим дома? Я куплю торт. Твой любимый, «Наполеон».
Светлана посмотрела на него. И не почувствовала ничего. Ни злости, ни обиды, ни торжества. Только усталость и брезгливость, как если бы увидела раздавленного таракана на чистом полу.
— Дома у тебя больше нет, Олег. Я вызвала мастера и сменила замки час назад. Твои вещи собраны и стоят у консьержки внизу.
— Как сменила? — он открыл рот, хватая воздух, как рыба. — А жить мне где?
— В чемодане, — ответила она, закрывая папку. — В том самом, с ручкой. Он большой, ты поместишься.
Она села в кресло и повернулась к монитору компьютера.
— Сергей, выводите гражданина. У меня много работы.
Эпилог
Прошло три недели. Октябрь выдался сухим и прохладным.
Светлана сидела на полу в своей гостиной. Вокруг стояли картонные коробки. Нет, она не переезжала. Она расчищала пространство своей жизни.
Она методично складывала в коробки остатки вещей Олега, которые он так и не забрал. Старые журналы про автомобили, сломанные гаджеты, пепельницы, какие-то дурацкие статуэтки, которые он притаскивал из поездок. Все это шло на помойку.
В квартире стало просторно. Исчез запах чужого табака и вечного недовольства.
Вчера ей привезли новый диван. Темно-синий, из плотного, качественного велюра. Олег ненавидел велюр, называл его «пылесборником» и запрещал даже думать о такой мебели. Он любил кожу — холодную, скрипучую, «статусную».
Светлана провела ладонью по подлокотнику. Ворс был мягким, теплым, податливым. Он менял оттенок под её рукой, становясь то темнее, то светлее. Это ощущение текстуры было настоящим. Оно успокаивало.
Звонок в дверь разорвал тишину. Настойчивый, требовательный.
Светлана посмотрела в глазок. На лестничной площадке стоял Олег. Он выглядел плохо. Осунулся, рубашка несвежая, под глазами залегли глубокие тени.
— Света, открой, нам надо поговорить, — крикнул он через дверь. Голос был сиплым, простуженным.
Она не открыла. Она даже не прикоснулась к ручке.
— Света! Я знаю, что ты там! Мне негде жить! Я ночую у друга на кухне, на раскладушке! Вика меня кинула, даже номер сменила! У меня нет денег даже на нормальную еду! Света, имей совесть! Я же твой муж! Мы венчаны!
Светлана прислонилась лбом к прохладному металлу двери. Она чувствовала вибрацию от его ударов кулаком по ту сторону. Эта вибрация больше не пугала её. Она была где-то снаружи, за прочной броней её дома.
— Уходи, Олег, — сказала она негромко. Он не мог её слышать через шумоизоляцию, но она знала, что он чувствует её присутствие.
— Я в суд подам на раздел имущества! Половина квартиры моя!
— Квартира подарена мне родителями за три года до брака, Олег. Ты забыл? Читай документы. Ты там никто.
Удары прекратились. Послышалось жалобное шмыганье носом.
— Ленка… ну прости. Ну дурак я. Пусти обратно. Я буду паинькой. Я буду работать водителем, грузчиком, кем скажешь. Я все исправлю. Мне холодно.
Светлана отошла от двери. Она вернулась в гостиную, где пахло чистотой и новой мебелью.
Там, на журнальном столике, лежал подписанный сегодня договор с крупным застройщиком. Без посредников, без откатов, без мутных схем Олега. Честный контракт, который обеспечит фирму работой на год вперед.
Она взяла лист бумаги. Бумага была плотной, качественной. Красивой.
Она вспомнила фразу про чемодан без ручки.
«Забавно, — подумала она, проводя пальцем по своей подписи. — Он был прав в метафоре, но ошибся в объекте. Чемоданом без ручки был он сам. Тяжелый, набитый амбициями, претензиями и пустыми обещаниями. Громоздкий и неудобный, который я тащила пять лет, сбивая ноги в кровь, просто потому что боялась бросить».
Теперь руки были свободны.
За дверью стихло. Слышно было только, как удаляется звук шагов по лестнице. Тяжелых, шаркающих шагов человека, который потерял все, потому что считал тех, кто его несет, просто удобной мебелью.
Светлана села на новый диван, утонув в мягком велюре. Она взяла чашку с горячим чаем, согревая ладони. На дне чашки плавал листик мяты. Никакой эйфории. Только спокойное осознание того, что завтра в восемь утра ей нужно быть на объекте, и она будет там вовремя, потому что никто больше не заставит её искать потерянный ингалятор.
Она сделала глоток и включила настольную лампу, чтобы еще раз перечитать смету.
