— Где ужин? — Сергей даже не поднял головы от телефона.
— Привет тебе тоже, — Марина сбросила сумку на пол, прислонилась к стене.
— Я серьёзно спрашиваю, Маша. Уже девятый час. Я голодный.
— Марина. Меня зовут Марина.
— Какая разница, — он наконец посмотрел на неё. — Ты чего такая бледная?
— Задержалась в больнице.
— Опять эти твои подруги! — Сергей встал, прошёл на кухню, начал хлопать дверцами холодильника. — Марина, ну ты вообще понимаешь, что я целый день пахал? Мне надо поесть!
— Я не у подруг была.
— А где? — он вытащил йогурт, понюхал, поморщился. — Просрочка. Вообще ничего не покупаешь нормального!
— Сереж, — голос Марины дрожал. — Мне поставили страшный диагноз.
— Какой ещё диагноз? — он открывал уже морозилку. — Пельмени хоть есть?
— Онкология.
Тишина. Сергей застыл с пачкой пельменей в руках.
— Что?
— Рак, — Марина села на стул, потому что ноги не держали. — Третья стадия. Нужна операция. Потом химиотерапия.
— Это… ты уверена? Может, ошибка?
— Три врача подтвердили. Я весь день по кабинетам бегала.
Сергей поставил пельмени на стол. Сел напротив. Смотрел на жену, как на незнакомого человека.
— И что теперь?
— Как что? Буду лечиться.
— Сколько это займёт?
— Не знаю. Полгода точно. Может, больше.
— Полгода, — он повторил, как эхо. — Марина, ты понимаешь, что это значит?
— Что я буду бороться за свою жизнь? — она почувствовала, как внутри начинает подниматься злость. — Да, представляешь, понимаю.
— Нет, я о другом, — Сергей встал, прошёлся по кухне. — Полгода лечения. Больницы. Таблетки. Ты будешь лысая, больная… Марина, мне сорок два года. Я ещё молодой мужик. Красивый. Мне это не нужно.
Она не сразу поняла, что он сказал. То есть поняла слова, но не могла уложить их в голове в нормальную фразу.
— Что… что ты сейчас сказал?
— То, что сказал, — он избегал её взгляда. — Прости, но я не могу. Я не могу так жить. Ухаживать за больной, терпеть всё это… Нет.
— Сергей, я твоя жена. Мы двадцать лет вместе.
— Именно, — он развёл руками. — Двадцать лет! Марин, мы давно уже не муж и жена. Мы сожители. Ты занята детьми, работой, своими делами. Я — своими. Мы ,просто привычка друг для друга.
— У нас двое детей!
— Взрослых, — поправил он. — Алёше двадцать, Кате восемнадцать. Они уже не дети.
Марина смотрела на него и не узнавала. Двадцать лет. Двадцать лет она готовила ему завтраки, гладила рубашки, рожала детей, не спала ночами, когда они болели. Двадцать лет она была рядом.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — Сергей достал телефон. — Я подам на развод. Квартира твоя, я съеду. Алименты не нужны — дети взрослые. Разойдёмся по-хорошему.
— По-хорошему, — она засмеялась. Истерично, страшно. — Серёжа, у меня рак. Третья стадия. Мне нужна поддержка, а ты уходишь. Это по-хорошему?
— Марина, не дави на жалость, — он пошёл к двери. — Я не врач. Не сиделка. Я не обязан тебя лечить.
— Ты обязан меня любить! — крикнула она. — Мы венчались! Клялись в горе и в радости!
— Это было двадцать лет назад, — Сергей обернулся. — Мы изменились. Я изменился. Прости.
Он ушёл в комнату. Марина сидела на кухне и не могла даже плакать. Шок был настолько сильным, что слёзы просто не шли.
Через час пришёл Алёша. Студент третьего курса, высокий, похож на отца.
— Мам, что случилось? — он сразу понял, что что-то не так.
— Ничего, сынок.
— Мам, ты плачешь. Папа сидит как мумия в комнате. Говори.
Она рассказала. Про диагноз. Про операцию. Про то, что сказал Сергей.
Алёша побледнел. Встал. Вышел из кухни. Марина услышала крик:
— ТЫ ЧТО, СОВСЕМ СБРЕНДИЛ?!
— Не твоё дело, сами разберемся — ответил Сергей.
— КАК НЕ МОЁ?! Это моя мать! У неё рак! А ты сваливаешь?!
— Алёша, не лезь во взрослые отношения.
— Взрослые? — голос сына сорвался. — Какие взрослые? Ты крыса! Обычная крыса!
Хлопнула дверь. Сергей ушёл. Алёша вернулся на кухню, обнял мать.
— Мам, всё будет хорошо. Мы справимся. Я с тобой.
— И я, — в дверях появилась Катя. Тоже плакала. — Мам, папа — придурок. Но мы тебя не бросим. Никогда.
Марина, наконец, расплакалась. Но это были уже другие слёзы. Не от боли предательства, а от понимания, что не всё потеряно. Что дети выросли настоящими людьми.
Сергей подал на развод через неделю. Марина подписала бумаги не глядя. Ей было всё равно. Впереди была операция, и это было страшнее любого развода.
Детям она пыталась не показывать, как плохо. Но Алёша всё понимал. Он взял академический отпуск в университете на время, нашёл подработку, чтобы помогать с деньгами. Катя, которая только закончила школу, отказалась от института — сказала, что пойдёт через год, когда мама поправится.
— Дети, вы с ума сошли! — Марина пыталась протестовать. — Учитесь! Живите своей жизнью!
— Мам, прекрати, — Катя села рядом на кровать. — Ты нас вырастила. Теперь наша очередь о тебе заботиться.
Операция прошла тяжело. Марина лежала в реанимации три дня. Дети дежурили в коридоре. Сергей ни разу не позвонил.
Когда её перевели в палату, после того ,как она очнулась, первое, что она увидела — заспанного Алёшу, который спал на стуле рядом с кроватью, держа её за руку. Катя сидела на подоконнике, смотрела в окно.
— Детки, — прохрипела Марина.
Они оба кинулись к ней.
— Мам! Ты очнулась!
— Как ты?
— Живу, — она попыталась улыбнуться. — Всё ещё живу.
Химиотерапия началась через месяц. Марина худела, лысела, её тошнило так, что она не могла есть. Алёша готовил бульоны, уговаривал хоть ложку съесть. Катя читала ей на ночь книги, как в детстве.
— Мам, а помнишь, как ты нам «Гарри Поттера» читала? — Катя листала страницы.
— Помню. Ты требовала читать каждый вечер.
— А теперь я тебе почитаю. Чтобы быстрее шло время.
Сергей в это время жил на широкую ногу. Снял квартиру в центре, купил новую машину. В соцсетях появились фотографии с молодой девушкой — лет двадцать пять, длинноногая, яркая.
— Вика, — Катя показала матери телефон. — Папа выложил совместное фото. Написал «счастлив, как никогда».
Марина посмотрела, кивнула. Ничего не сказала. Говорить было не о чем.
— Мам, как ты это терпишь? — Алёша был в ярости. — Он там кутит, а ты тут умираешь!
— Я не умираю, — твёрдо сказала Марина. — Я лечусь. И вылечусь. Назло всем.
Она сдержала слово. Через полгода анализы показали ремиссию. Врачи осторожно говорили об успехе. Марина плакала от счастья в кабинете онколога, а потом поехала домой и плакала ещё час на кухне, обнявшись с детьми.
— Мам, ты победила! — Катя целовала её в щёки. — Ты герой!
— Я просто мама, — Марина гладила её по волосам. — Которой есть ради чего жить.
Сергей в это время летал на Бали. С Викой. Выкладывал фотографии пляжей, океана, коктейлей. Алёша скрипел зубами, листая его профиль.
— Какой же он гад, — бормотал он. — Самодовольный гад.
— Лёш, не трать на него нервы, — Марина забрала у него телефон. — Пусть живёт. Это его выбор.
— Но это несправедливо!
— Зато честно, — она улыбнулась. — Лучше узнать правду сейчас, чем через десять лет.
Прошло восемь месяцев. Марина набрала вес, волосы начали отрастать. Она вернулась на работу — в бухгалтерию, где проработала пятнадцать лет. Коллеги встретили её аплодисментами.
— Марин, ты просто космос! — обнимала её подруга Света. — Такое пережить!
— Не одна я переживала, — Марина кивнула на детей, которые привезли её на работу. — Вот мои герои.
Алёша вернулся в университет. Катя подала документы в колледж. Жизнь налаживалась. Медленно, но верно.
А потом в один прекрасный вечер в дверь позвонили.
— Открою, — Алёша пошёл в прихожую.
— Привет, сын, — на пороге стоял Сергей. Осунувшийся, постаревший, с синяками под глазами.
— Тебе что надо?
— Поговорить. С мамой. Можно?
— Нет, — Алёша попытался закрыть дверь, но Сергей успел вставить ногу.
— Лёша, я серьёзно. Мне надо поговорить с Мариной.
— А ей с тобой не надо, — появилась Катя. — Папа, уходи.
— Детки, я понимаю, вы злитесь…
— Злимся?! — Катя шагнула вперёд. — Мы тебя презираем! Ты бросил маму, когда ей было хуже всего! Ты катался на Бали, пока она химию проходила! И теперь ты пришел ? Зачем?!
— Вика ушла, — тихо сказал Сергей. — Она нашла другого. Помоложе.
Повисла тишина. Потом Алёша захохотал. Зло, громко.
— Вот это поворот! Молодая красотка кинула «молодого красивого мужика»! Папа, это же классика!
— Я ошибся, — Сергей смотрел в пол. — Я былидиотом. Я хочу вернуться. Мы же семья.
— Были, — Марина появилась в коридоре. Спокойная, собранная. — Серёж, нам не о чем говорить.
— Маша… Марина, прости. Прости меня. Я был не прав. Я понял, что ты — всё, что у меня есть.
— У тебя ничего нет, — она подошла ближе. — Потому что ты сам от всего отказался. От меня, от детей, от семьи.
— Марина, дай мне шанс! Я изменюсь!
— Нет, — она покачала головой. — Не дам. Знаешь почему? Потому что когда мне был нужен ты — муж, опора, поддержка — ты ушёл. Ты выбрал молодую задницу вместо больной жены. И это твой выбор. Живи с ним.
— Я же говорю, я ошибся!
— И что? — Марина развела руками. — Мне должно стать легче от того, что ты ошибся? Серёж, когда мне ставили диагноз, когда я лежала на операционном столе, когда меня рвало после химии — ты был на Бали. С Викой. Пил коктейли и фоткался. А рядом со мной были мои дети. Мои. Не наши. Мои.
— Марина…
— Они бросили учёбу, свою жизнь, чтобы быть со мной. Алёша носил мне судно, когда я не могла встать. Катя держала мне голову, когда меня рвало. Они любили меня, когда я была лысая, жёлтая, больная. А ты любил Вику. Это была твоя правда. Живи с ней.
Сергей стоял, и по его лицу текли слёзы.
— Я больше так не могу. Я один. Совсем один.
— А я была не одна? — Марина шагнула к нему. — Когда ты сказал, что уходишь? Когда подал на развод, даже не дождавшись операции? Я что, была не одна?
— Ты права. Я мразь. Полное ничтожество.
— Наконец-то честная оценка, — вставила Катя.
— Но я хочу исправиться! Марина, дай мне шанс! Я буду другим! Буду заботиться, любить…
— Нет, — Марина посмотрела на него долго, внимательно. — Серёж, ты не изменишься. Ты просто остался без молодой и красивой игрушки. И вспомнил, что была жена. Старая, надёжная, как табуретка. Ну так вот, табуретка больше не хочет тебя держать.
— Мама, ты золото! — восхищённо прошептал Алёша.
— Марина, я люблю тебя, — Сергей схватил её за руки.
— Нет, — она высвободилась. — Ты любишь стабильность. Любишь, чтобы тебе готовили ужин. Чтобы гладили рубашки. Чтобы было удобно. А меня ты не любил давно. И я, знаешь, тоже. Я просто не замечала. Двадцать лет была слепой. А потом прозрела. И поняла — мне без тебя хорошо.
— Не может этого быть…
— Может, — Марина улыбнулась. — Я победила рак, Серёж. Третью стадию. Я сильнее, чем думала. И мне не нужен мужчина, который бросает меня в самый тяжёлый момент. Мне нужна семья. А она у меня есть. Вот она.
Она обняла детей. Алёша и Катя встали стеной.
— Папа, проваливай, — Алёша был непреклонен. — И больше не приходи. Ты нам не нужен.
— Лёша, я твой отец!
— Отец не бросает мать на больничной койке, — Катя открыла дверь. — Отец — это тот, кто рядом. А ты …
Сергей постоял ещё минуту. Потом развернулся и пошёл к лестнице. Медленно, сгорбившись.
— Мам, ты уверена? — спросила Катя, когда дверь закрылась.
— Абсолютно, — Марина прошла на кухню, поставила чайник. — Знаете, что самое смешное?
— Что?
— Раньше я боялась остаться одна. Думала, без мужа — это конец. А оказалось, что с таким мужем — это ещё больший конец. И что я не одна. У меня вы есть.
— Всегда будем, — Алёша обнял её.
— И не дадим в обиду никому, — добавила Катя.
Они пили чай на кухне. Марина смотрела на детей и думала, что жизнь странная штука. Она отняла мужа, здоровье, год жизни. Но дала понимание, кто настоящий, а кто нет. Кто останется рядом, когда плохо, а кто сбежит при первой трудности.
Сергей больше не приходил. Писал сообщения — жалкие, просящие, полные раскаяния. Марина не отвечала. Потом он завёл ещё одну молодую. Потом ещё. Искал то, что потерял. Но найти не мог.
Прошло два года. Марина была в стойкой ремиссии. Волосы отросли, вес нормализовался. Она даже выглядела моложе, чем до болезни — больше улыбалась, меньше нервничала.
Алёша окончил университет, устроился программистом. Катя поступила в медицинский колледж — говорила, что хочет помогать людям, как когда-то помогали маме.
А Сергей в соцсетях выложил пост: «Самая большая ошибка в моей жизни — потерять семью. Если бы можно было вернуть время назад, я бы сделал всё по-другому».
Алёша показал матери.
— Жалкое зрелище, —сказал он.
— Да, — согласилась Марина. — Но это его жизнь. И его ошибки. Мы-то при чём?
— Вообще ни при чём, — Катя обняла мать. — Мам, ты лучшая. И мы тебя любим.
— И я вас люблю, детки, — Марина чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Но это были счастливые слёзы. Потому что она была жива. Здорова. И у неё была семья. Настоящая. Которая не предаст. Которая будет рядом. Всегда.
А мужа, который бросил её в самый страшный момент жизни и вернулся только тогда, когда его бросили? Такой муж не нужен. Никому. Никогда.
И Марина была абсолютно счастлива без него.
