Крошечный черный глазок смотрел на нее из корешков книг.
Ирина смахнула пыль с полки и замерла. Пальцы застыли в миллиметре от объектива. Это была не часть декора.
Это была камера. Ее мозг отказывался принимать этот факт, подсовывая рациональные объяснения: может, это часть какой-то новой системы «умного дома», о которой Родион забыл ей рассказать?
Но интуиция, тот тихий голос, который она так долго игнорировала, кричала об обратном.
Ее муж, Родион, установил в их доме камеру.
Мысль обожгла, как раскаленный металл. Не просто мысль — осознание. Зачем? Чтобы следить за ней? Он подозревал ее в чем-то?
Абсурд. Она работала из дома, ее жизнь была как на ладони, расписанная по минутам. Или он думал иначе? Что он хотел увидеть? Как она пьет утренний кофе? Как разговаривает по видеосвязи с заказчиками?
Она не стала ее трогать. Осторожно отступила, и комната, такая знакомая и родная, вдруг стала чужой, враждебной. Каждый предмет казался потенциальным шпионом. Теперь она смотрела на все по-другому. Искала.
Вторую она нашла в гостиной, замаскированную под датчик дыма на потолке. Третью — на кухне, встроенную в блок питания для мелкой техники.
Он создал сеть. Паутину в их общем доме, в их общей жизни. И она, Ирина, была в ней мухой, каждое движение которой отслеживалось.
Внутри что-то оборвалось. Та женщина, которой она была еще пять минут назад — любящая, доверчивая, немного наивная — умерла.
Вместо нее осталась только звенящая пустота и холодный, кристально чистый гнев. Он не просто предал ее доверие, он растоптал ее чувство собственного достоинства, превратил их дом в тюрьму.
Она взяла его планшет, который он по своей обычной самоуверенной небрежности оставил на диване. Пароль — дата их свадьбы. Какая жестокая ирония. Раньше эта дата казалась ей символом любви, теперь — символом лжи.
На экране было приложение. Четыре квадрата, транслирующие видео: гостиная, кухня, спальня, прихожая. Все ключевые точки дома были под его контролем. Все, кроме одной.
Его кабинет.
Единственное место, куда он запрещал ей входить без стука. Его «крепость». И тут все встало на свои места. Дело было не в том, за кем он хотел следить. А в том, где он хотел быть невидимым.
Он создавал себе алиби. Безопасную зону для кого-то другого.
Ирина зашла в кабинет. Впервые без стука. Воздух здесь был другим, пропитанным запахом дорогого парфюма, но не его. Она методично обыскивала стол.
В нижнем ящике, под кипой старых документов, она нашла то, что искала. Коробка от системы видеонаблюдения. И инструкция. Она пробежала глазами по тексту. Для добавления новой камеры в сеть нужно было отсканировать QR-код и ввести пароль администратора.
Пароль был написан ручкой на обложке: Rodya_King. Король. Как предсказуемо. И как глупо. Его высокомерие стало его слабостью.
План созрел мгновенно. Она аккуратно сняла камеру из прихожей. Вентиляционная решетка над его массивным дубовым столом стала идеальным наблюдательным постом.
Оттуда открывался прекрасный вид на кожаный диван. С помощью приложения на своем телефоне и пароля «короля» она без проблем добавила камеру в его же сеть.
Система даже услужливо предложила «скрытый режим», чтобы владелец не получил уведомление о новом устройстве.
Она вернула все на свои места, до последней пылинки. И стала ждать.
Вечером Родион вернулся, как всегда, с улыбкой. Приобнял ее, поцеловал в щеку. Его прикосновение было липким, фальшивым.
— Устал как собака. Наверное, посижу немного в кабинете, закончу отчет.
— Конечно, милый, — ответила Ирина, и ее голос был ровным, как гладь озера в безветренный день. — Я пока приготовлю ужин.
Он скрылся за дверью своей «крепости». А она открыла приложение на своем телефоне. Пятый квадрат на экране ожил.
Сначала он действительно работал. А потом она увидела это.
В кабинет скользнула девушка. Лиля. Зашла с другой стороны дома. Ирина знала ее — дочь маминой подруги, вечно жалующаяся на жизнь.
Она сбросила кардиган, оставшись в облегающем платье, и обвила руками шею Родиона.
Ирина включила запись экрана.
— Я так больше не могу, — капризно протянула Лиля. — Эта конспирация меня убивает. Когда ты ей все расскажешь?
— Скоро, котенок, скоро, — голос Родиона был заискивающим. — Потерпи еще немного. Нужно подготовить почву.
— Твоя «почва» — это деньги твоих родителей. Без них ты никто. Ты же не собираешься уходить от своей мымры с пустыми руками?
Родион поморщился.
— Конечно, нет! Я все продумал. В эту субботу у родителей семейный ужин. Традиция. Я скажу им, что у меня есть гениальный бизнес-проект. Стартап. Они дадут денег. Крупную сумму. А потом… потом мы с тобой просто уедем.
— А Ирина? — спросила Лиля, и в ее голосе проскользнула плохо скрываемая зависть.
Родион махнул рукой.
— Она ничего не узнает, пока мы не будем далеко. Она слишком правильная, слишком доверчивая. У нее ума не хватит что-то заподозрить.
Ирина нажала кнопку «стоп». Сохранила видео. Через час из кабинета вышел сияющий Родион.
— Ммм, как пахнет. Что у нас на ужин?
— Запеченная рыба, — ровно ответила Ирина.
— Обожаю! Ты лучшая жена на свете, Ириша.
Она медленно повернулась.
— Да. Я лучшая. И в субботу я это всем докажу.
Субботний ужин проходил в атмосфере фамильного благополучия. Дом родителей Родиона был похож на музей. Здесь все подчинялось ритуалу.
Ирина сидела с прямой спиной. Родион рядом с ней сиял.
— Пап, мам, — начал он, когда подали десерт. — У меня появилась идея, которая изменит все. Стартап, который выстрелит.
Он говорил долго и увлеченно. Аркадий Николаевич слушал со скепсисом, Елена Павловна — с обожанием.
— Для старта нужны вложения, — наконец, сказал Родион. И назвал сумму.
Аркадий Николаевич посмотрел на Ирину.
— А ты что думаешь, дочка? Поддерживаешь мужа?
Родион самодовольно усмехнулся.
— Ирина, конечно, в этом не разбирается. Это высокие материи. Но она меня всегда поддерживает. Правда, дорогая?
И это стало последней каплей. Публичное унижение.
— Знаешь, Родя, — ее голос прозвучал спокойно. — Я как раз недавно стала очень хорошо разбираться в стартапах. Особенно в тех, которые требуют инвестиций для поездки к морю. С любовницей.
Родион замер.
— Ириша, ты что такое говоришь?
— Вовсе нет. У меня даже есть небольшая презентация.
Она достала телефон и подключила его к огромному плазменному телевизору.
— Что ты делаешь? Прекрати! — зашипел Родион.
Но на экране уже появилось изображение: кожаный диван в его кабинете. А на нем — он сам. И Лиля. Звук был кристально чистым.
Елена Павловна прижала руку ко рту. Лицо Аркадия Николаевича превратилось в каменно-серое.
Родион смотрел на экран. В его глазах был первобытный ужас. Муж тайно установил камеры в доме. Но не ожидал, что первым видео станет его собственный позор…
Видео закончилось.
— Вот такой у вашего сына бизнес-проект, — сказала Ирина его родителям. — Я, пожалуй, в этом участвовать не буду. И в твоей жизни — тоже.
Ирина ушла, не оглядываясь. На следующий день ей позвонил Аркадий Николаевич.
— Ирина, я хочу извиниться. Я всегда считал, что главное — это честь семьи. Он ее растоптал. Он больше не получит от нас ни копейки. Жилье записано на меня. Можешь оставаться там.
— Спасибо, Аркадий Николаевич. Но я не останусь.
— Я понимаю. Если тебе что-нибудь понадобится…
— Мне понадобится только одно: чтобы ваша семья больше никогда не была частью моей жизни.
Она повесила трубку. О Родионе она узнавала обрывочные новости. Лишившись денег, он оказался никем.
Лиля исчезла. Его уволили с работы. Он пытался звонить. Она сменила номер.
Эпилог. Два года спустя.
Агентство Ирины «Око» занимало половину этажа в бизнес-центре. Она не занималась банальной слежкой. Она обеспечивала безопасность: находила «жучки», проверяла на уязвимости домашние сети, консультировала.
Работа стала ее жизнью. Она наняла команду — бывших силовиков и молодых айтишников. Они уважали ее за острый ум и стальную хватку.
Однажды вечером она наткнулась на письмо без обратного адреса. Почерк Родиона.
«Ира, я знаю, что не имею права. Я работаю грузчиком. Живу в съемной комнате. Я долго винил тебя. А потом понял. Жизнь я сломал себе сам. В тот день, когда решил, что имею право вторгаться в твое пространство. Главной ошибкой было считать тебя своей собственностью. Прости, если сможешь. Родион».
Ирина долго смотрела на эти строки. И не почувствовала ничего. Ни злорадства, ни жалости. Она скомкала письмо и выбросила.
На ее столе завибрировал телефон. Виктор, ее ведущий специалист. И мужчина, который уже полгода ненавязчиво приглашал ее на ужин.
— Ирина Павловна, мы закончили аудит. Там все чисто.
— Спасибо, Виктор. Отличная работа.
— Может, отметим? Я знаю одно место с прекрасным видом.
Раньше она бы отказалась. Но письмо от Родиона окончательно освободило ее.
— С удовольствием, — ответила она, и ее улыбка была легкой и искренней. — Заезжайте за мной через полчаса.
Она подошла к зеркалу. На нее смотрела сильная, уверенная в себе женщина.
Женщина, которая однажды нашла в своем доме скрытую камеру и вместо того, чтобы стать жертвой, превратила ее в инструмент своей свободы.
Иногда, чтобы построить что-то новое, нужно дотла сжечь старое. И она не боялась огня.
