Марина Викторовна уже закрывала ноутбук в своём угловом офисе на двадцать третьем этаже, когда секретарша принесла очередную папку с договорами. Сорок два года, директор по развитию крупной логистической компании, квартира в центре, машина, счёт в банке с приличной суммой. И абсолютная пустота в личной жизни.
— Марина Викторовна, вы сегодня опять допоздна? — участливо спросила Светлана, кладя документы на стол. — Уже восемь вечера.
— Доделаю презентацию и поеду, — устало улыбнулась Марина, убирая прядь тёмно-русых волос за ухо. — Дома всё равно никто не ждёт.
Она не собиралась жаловаться на жизнь. Просто констатировала факт. После развода пять лет назад Марина полностью погрузилась в работу. Карьера стремительно пошла вверх, а личная жизнь превратилась в пустыню. Редкие свидания заканчивались ничем — мужчины её возраста либо были женаты, либо искали кого-то моложе. А те, кто проявлял интерес, пугали своей несостоятельностью или откровенным желанием найти спонсора.
В ту субботу подруга Катя буквально вытащила её на вернисаж в новой галерее. Марина не любила такие мероприятия — обычно там собирались снобы, делающие вид, что разбираются в искусстве, или охотники за выгодными знакомствами.
Она стояла перед абстрактным полотном, пытаясь найти в нём хоть какой-то смысл, когда услышала за спиной мягкий баритон:
— Вы тоже не понимаете, что здесь изображено?
Марина обернулась и на мгновение забыла, что хотела ответить. Перед ней стоял мужчина лет тридцати пяти, высокий, с правильными чертами лица, тёмными волосами с лёгкой сединой у висков и умными серыми глазами. Он был одет в безупречный тёмно-синий костюм, белоснежную рубашку без галстука. Выглядел он так, будто сошёл со страниц глянцевого журнала.
— Честно? Нет, — рассмеялась она. — Но, видимо, это я такая невежественная.
— Или художник, — заговорщически понизил голос он. — Я Егор, кстати.
— Марина.
Они проговорили весь вечер. Егор оказался архитектором, работал в известной мастерской, занимался проектированием загородных домов. Он был обаятельным, остроумным, внимательным. Смотрел на Марину так, будто она была единственной женщиной в зале. Спрашивал о её работе, о мечтах, о том, что она любит. И главное — слушал ответы.
Когда вечер закончился, он проводил её до машины и попросил номер телефона.
— Я бы очень хотел увидеть вас снова, — сказал Егор, и в его голосе звучала такая искренность, что Марина почувствовала, как её сердце забилось чаще.
Следующие три месяца были похожи на сон. Егор звонил каждый день, дарил цветы, водил в театры и рестораны. Он говорил комплименты так, что Марина забывала о своём возрасте, о первых морщинках у глаз, о том, что она давно перестала считать себя привлекательной. С ним она чувствовала себя молодой, желанной, любимой.
— Ты невероятная, — шептал он, целуя её руки. — Умная, сильная, красивая. Я не верил, что встречу такую женщину.
Он рассказывал о своих проектах с таким воодушевлением, что Марина заслушивалась. Показывал эскизы, делился планами. Правда, иногда упоминал о финансовых трудностях в студии, о задержках с оплатой от клиентов, но Марина не придавала этому значения. У кого сейчас нет проблем с деньгами?
Когда через полгода Егор сделал ей предложение в маленьком ресторане на берегу озера, Марина расплакалась от счастья. Ей казалось, что сказка наконец случилась в её жизни.
Свадьба была скромной, только самые близкие. Катя тогда странно посмотрела на Егора и потом отвела Марину в сторону:
— Ты уверена? Вы знакомы всего полгода…
— Я счастлива, Кать, — прервала её Марина. — Впервые за много лет по-настоящему счастлива. Разве это не главное?
Егор переехал в её квартиру. Первые месяцы совместной жизни были как один бесконечный медовый месяц. Он готовил завтраки, встречал её с работы, массировал плечи после тяжёлого дня. Был внимательным и нежным.
Но постепенно Марина стала замечать странности. Егор говорил, что работает над крупным проектом, но на его счёт деньги так и не поступали. Он ссылался на то, что клиент задерживает оплату, что в архитектуре так принято — сначала работа, потом расчёт.
— Ничего, солнце, скоро всё наладится, — успокаивал он её, когда она робко поинтересовалась, почему за коммунальные услуги снова платит она. — Просто сейчас сложный период.
Сложный период затянулся. Счета оплачивала Марина. Продукты покупала Марина. Когда Егор попросил купить ему новый телефон, потому что старый «окончательно сдох», Марина купила. Когда нужны были новые ботинки, костюм, часы — она платила.
— Я же скоро всё верну, — обещал он, обнимая её. — Ты же понимаешь, что это временно?
Марина хотела верить. Хотела думать, что просто помогает любимому человеку пережить трудности. Но внутри росла тревога. Она стала замечать, что Егор почти никогда не уходит из дома на работу. Сидит за компьютером, что-то чертит, говорит по телефону. Но денег всё нет.
А ещё он стал раздражительным. Если Марина задерживалась на работе, он устраивал сцены ревности. Если она пыталась поговорить о деньгах, обижался и замыкался в себе.
— Ты думаешь, мне легко? — бросал он. — Ты считаешь меня неудачником? Прости, что я не зарабатываю столько же, сколько ты!
И Марина отступала, чувствуя себя виноватой. Ведь она действительно зарабатывала хорошо. Разве так важно, кто платит по счетам, если они любят друг друга?
Всё изменилось в один октябрьский вечер. Марина вернулась с работы раньше обычного. Егор сидел на балконе, разговаривая по телефону, и не услышал, как она вошла в квартиру. Голос его был напряжённым, злым.
— Я же говорю, денег сейчас нет! — выкрикнул он. — Дай мне время!
Марина замерла в коридоре, чувствуя, как внутри всё сжимается.
— Я всё понимаю, но у меня реально сейчас туго, — продолжал Егор. — Жена… Нет, она не даёт. Я пробовал.
Жена. Он говорил о ней. Марина тихо прикрыла дверь и прислонилась к стене.
— Послушай, не надо мне угрожать, хорошо? — голос Егора стал почти умоляющим. — Я верну, клянусь, просто не сейчас.
Ещё минута молчания, потом он выругался и, видимо, бросил телефон на стол.
Марина вышла на балкон. Егор вздрогнул, обернулся. На лице его промелькнуло что-то похожее на страх, но он быстро взял себя в руки.
— А, привет, я не слышал, как ты пришла, — натянуто улыбнулся он.
— Кто звонил? — спокойно спросила Марина.
— Да так, по работе, — отмахнулся Егор.
— Егор, я слышала. О каком долге речь?
Пауза. Егор встал, прошёлся по балкону, потёр лицо руками.
— Слушай, я хотел сам разобраться, — наконец выдавил он. — Не хотел тебя расстраивать.
— Сколько ты должен?
— Триста тысяч, — тихо сказал он. — Занял у одного человека на проект, который в итоге сорвался. Теперь он требует деньги назад. Срочно.
Триста тысяч. Марина почувствовала, как в голове шумит.
— И что он будет делать, если ты не вернёшь?
— Угрожает. Говорит всякую чушь про коллекторов, про то, что найдёт меня. — Егор подошёл к ней, взял за руки. — Маришка, я знаю, это ужасно. Но мне нужна твоя помощь. Дай мне эти деньги. Я верну, честное слово. Как только получу оплату за текущий проект…
Марина высвободила руки.
— Нет.
— Что?
— Я не дам тебе эти деньги, — твёрдо повторила она. — Ты должен сам решить свою проблему.
— Ты шутишь? — в глазах Егора вспыхнул гнев. — У тебя есть эти деньги! Это для тебя не проблема!
— Именно поэтому я и не дам. — Марина удивилась собственному спокойствию. — Егор, уже год ты живёшь за мой счёт. Год я плачу за всё. Ты даже не пытаешься найти нормальную работу. Может быть, эта ситуация наконец заставит тебя что-то изменить.
Лицо Егора исказилось.
— Ты… Ты серьёзно? Когда мне угрожают, ты читаешь мне лекции о самостоятельности?
— Иди к своим родителям. К друзьям. Найди способ. Но не ко мне.
Она развернулась и ушла в спальню, закрыв дверь. Руки дрожали. Внутри всё клокотало — страх, злость, разочарование. Но она знала, что поступила правильно. Если она сейчас даст слабину, это никогда не кончится.
Через неделю, когда Марина была на работе, ей позвонили с незнакомого номера.
— Марина Викторовна? — мужской голос был вежливым, но холодным. — Меня зовут Андрей. Я тот человек, которому ваш муж должен денег.
Марина почувствовала, как сердце ухнуло вниз.
— Слушаю вас.
— Я хотел бы встретиться. У меня есть информация, которая может вас заинтересовать. Касается вашего мужа.
— Я не понимаю…
— Поймёте, когда увидимся. Сегодня, шесть вечера, кофейня на Тверской, знаете, где «Шоколадница»? Я буду за столиком у окна. Высокий, в чёрной куртке.
— Зачем мне…
— Поверьте, это в ваших интересах. Я свои деньги уже списал. Но считаю, что вы должны знать правду.
Он повесил трубку.
Весь день Марина металась между желанием не идти и мучительным любопытством. Что он хочет ей сказать? Может, это ловушка? Может, он попытается получить деньги через неё?
Но в шесть вечера она вошла в кофейню.
Андрей действительно сидел у окна. Мужчина лет пятидесяти, с усталым лицом, в дорогой, но не новой куртке. Он кивнул ей, указывая на свободный стул.
— Спасибо, что пришли, — сказал он, когда она села. — Хотите кофе?
— Нет. Говорите, зачем я здесь.
Андрей достал телефон, покрутил в руках.
— Я не коллектор и не бандит, — начал он. — Я предприниматель. Одолжил Егору деньги на проект, потому что он убедительно рассказывал о перспективах. Оказалось, что проекта никакого не было. Он просто взял деньги и спустил их неизвестно на что. Когда я начал требовать возврата, он сначала обещал, потом стал избегать, потом начал грубить. А потом я узнал, что он женился на состоятельной женщине.
— И что? — холодно спросила Марина, хотя внутри уже всё сжималось от предчувствия.
— Я решил, что хочу хотя бы предупредить вас. Потому что я свои деньги не получу — это я уже понял. Но вы, похоже, ещё не поняли, с кем живёте.
Он положил телефон на стол, развернул экраном к ней и нажал на воспроизведение.
Голос Егора был четким и ясным. Марина узнала бы его из тысячи.
— …да она просто идеальная курица, несущая золотые яйца! — смеялся Егор, и в этом смехе было столько презрения, что Марина физически ощутила тошноту. — Серьёзно, я не думал, что будет так легко.
— Ты её любишь хоть чуть-чуть? — спросил другой мужской голос, тоже смеясь.
— Да ты прикалываешься? — фыркнул Егор. — Она старая, страшная, с этими своими костюмами и деловым видом. Если бы не деньги, никто на неё бы не позарился. Но она такая недалёкая! Ей скажешь пару красивых слов про любовь, и она уже готова на всё. Я думал, умные бизнес-вумен хотя бы немного соображают, но нет. Стоит посмотреть в глаза, сказать, что она особенная, и всё — она тает.
— Муж жил за мой счёт и смеялся надо мной, — тихо произнесла Марина, и не сразу поняла, что сказала это вслух.
— Сколько ты уже с ней? — продолжал незнакомец в записи.
— Год почти. И буду столько, сколько понадобится. Она платит за квартиру, за еду, покупает мне всё, что захочу. Я ей буду плести про чувства и про свои проекты, пока она даёт мне деньги. А когда надоест или она начнёт сильно доставать — найду другую дурочку. Таких одиноких женщин с деньгами полно. Все они мечтают о принце, готовы закрыть глаза на что угодно, лишь бы не остаться одной.
Запись закончилась. Марина сидела неподвижно, глядя в стол. Внутри была пустота. Огромная, холодная пустота.
— Это записал мой знакомый, — тихо сказал Андрей. — Он случайно оказался с Егором в баре, разговорились. Егор был пьян и болтал лишнее. Когда я узнал, что он женат на вас, попросил прислать запись. Я могу скинуть её вам.
— Зачем вы это делаете? — голос Марины был чужим, механическим.
— Потому что я тоже был женат. И моя жена тоже меня использовала. Только я узнал об этом слишком поздно. Может быть, если бы мне кто-то показал правду раньше… — он замолчал. — Простите. Мне просто не хотелось, чтобы ещё один человек страдал из-за такого… такого ничтожества.
Марина встала. Ноги не слушались.
— Спасибо, — сказала она. — Пришлите мне запись.
Она вышла на улицу. Октябрьский вечер был холодным, моросил дождь. Марина стояла под козырьком кофейни, дрожа всем телом.
Старая. Страшная. Недалёкая. Дурочка.
Слова Егора эхом отзывались в голове, каждое — удар ножом. Ей хотелось кричать, плакать, бежать. Но она стояла, глядя на серое небо, чувствуя, как внутри что-то окончательно ломается.
Домой она вернулась только в десять вечера. Егор был в гостиной, смотрел какой-то сериал. Обернулся, увидел её лицо и насторожился.
— Где ты была? Я звонил…
— Убирайся, — сказала Марина. Голос её был спокойным, почти безразличным.
— Что?
— Убирайся из моей квартиры. Сейчас. Собери свои вещи и уходи.
Егор встал, попытался подойти.
— Маришка, что случилось? О чём ты?
— Не подходи ко мне. — Она отступила. — Я всё знаю. Всё. Как ты смеялся надо мной. Как обсуждал с друзьями, какая я старая и страшная. Я знаю, что ты был со мной только ради денег.
Лицо Егора побледнело.
— Кто… кто тебе сказал эту чушь?
— У меня есть запись. — Марина достала телефон, включила аудио. Голос Егора наполнил комнату, циничный, презрительный, безжалостный.
Она смотрела, как он слушает собственные слова. Смотрела, как меняется его лицо — от растерянности к панике, от паники к злости.
— Это… это было пьяное хвастовство! — выкрикнул он, когда запись закончилась. — Я просто… мужики так говорят, понимаешь? Я не это имел в виду!
— Уходи.
— Марина, послушай… — он попытался взять её за руки, но она отшатнулась, словно от огня.
— Не трогай меня! Никогда больше меня не трогай! Я дам тебе полчаса собрать вещи. Если через полчаса ты будешь здесь, я вызову полицию.
— Ты серьёзно? — в голосе Егора появились истерические нотки. — Куда я пойду? У меня нет денег, нет жилья!
— Это твои проблемы. Ты мне год врал. Использовал меня. Смеялся надо мной. И я должна теперь о тебе заботиться?
— Я люблю тебя! — крикнул он отчаянно. — Правда! Та запись… это было давно, в начале! Потом всё изменилось!
Марина посмотрела на него долгим взглядом. Этот красивый мужчина, который полгода казался воплощением мечты. Который говорил комплименты и целовал руки. Который заставил её поверить, что она достойна любви. И всё это было ложью. Жестокой, циничной ложью.
— У тебя двадцать девять минут, — сказала она и ушла в спальню, заперев дверь.
Она села на кровать и только тогда позволила себе заплакать. Тихо, безостановочно, зажимая рот рукой, чтобы не выдать себя. Ей было так больно, что казалось, она разламывается на части. Больно от предательства, от унижения, от осознания собственной слепоты.
За дверью грохотали ящики шкафа — Егор собирал вещи. Он что-то кричал, то пытался вызвать жалость, то угрожал, то снова клялся в любви. Марина не слушала. Она сидела, обхватив себя руками, качаясь из стороны в сторону, и плакала.
Наконец хлопнула входная дверь. Наступила тишина.
Марина не знала, сколько просидела так. Потом встала, умыла лицо холодной водой, посмотрела на своё отражение в зеркале. Красные глаза, осунувшееся лицо, новые морщинки. Старая. Страшная.
«Нет», — твёрдо сказала она своему отражению. — «Не дам ему сломать меня».
На следующий день она подала на развод.
Егор пытался звонить, писать, даже приходил к офису. Умолял дать ему шанс, обещал измениться, клялся, что понял, как был неправ. Но Марина была глуха к его мольбам. Она наняла адвоката, сменила замки в квартире и попросила охрану не пускать бывшего мужа в здание.
Процесс развода занял три месяца. Три месяца, в течение которых Марина будто проживала чужую жизнь. Ходила на работу, встречалась с партнёрами, проводила переговоры — и при этом внутри было пусто. Она функционировала, но не жила.
Катя приходила почти каждый вечер, привозила еду, заставляла есть, просто сидела рядом.
— Я так и знала, что он мерзавец, — говорила она. — Но ты не слушала.
— Я не хотела слушать, — тихо ответила Марина. — Мне так хотелось верить, что это реально. Что кто-то может любить меня не за деньги и не за что-то ещё. Просто любить.
— Кто-то может. Но не он.
Когда развод был оформлен, Марина почувствовала странное облегчение. Будто сняли тяжёлый груз. Она взяла неделю отпуска и уехала на море. Сидела на пустом ноябрьском пляже, смотрела на волны и пыталась собрать себя по кусочкам.
Слова Егора всё ещё звучали в голове. «Старая, страшная, недалёкая». Но теперь, через месяцы боли и слёз, она начала понимать: это говорил не о ней. Это говорил человек, который сам был пуст внутри. Который не способен любить, потому что не ценит ничего, кроме денег. И его слова — это не о ней. Это о нём.
Марина посмотрела на своё отражение в витрине кафе. Сорок три года. Успешная, самостоятельная, сильная. Да, с морщинками у глаз. Да, уже не девочка. Но она прошла через боль и предательство и не сломалась. Она выжила. И это делало её красивой — той красотой, которую Егор никогда не смог бы понять или оценить.
Вернувшись в Москву, Марина с новыми силами погрузилась в работу. Но теперь она находила время и для себя — записалась на йогу, начала снова встречаться с подругами. Жизнь постепенно наполнялась красками.
Спустя полгода после развода Катя рассказала, что видела Егора. Он был с какой-то молодой девушкой, одетой явно дорого.
— Нашёл новую жертву, — мрачно сказала Катя. — Мне хотелось подойти и предупредить её.
— Не надо, — спокойно ответила Марина. — Каждый должен пройти свой путь. Может быть, у неё всё сложится иначе. А может быть, она тоже получит свой урок.
— Ты его простила? — удивлённо спросила Катя.
Марина задумалась.
— Нет. Не простила. Но я отпустила. Это разные вещи. Он был ошибкой, болью, уроком. Но я не дам ему украсть у меня будущее.
Прошёл год. Марина по-прежнему была одна, но теперь это не пугало её. Она научилась наслаждаться одиночеством, ценить свою независимость. Если когда-нибудь появится кто-то достойный — хорошо. Если нет — она справится.
Однажды в кафе около офиса к ней подсел мужчина примерно её возраста. Обычная внешность, добрая улыбка, чуть застенчивый взгляд.
— Простите, все места заняты. Можно сесть с вами? — спросил он.
— Конечно, — кивнула Марина.
Они разговорились. Оказалось, он врач, работает в соседнем здании. Разведён, растит сына-подростка. Говорил просто, без пафоса, с лёгким юмором.
Когда они прощались, он протянул ей визитку.
— Если вдруг захочется выпить кофе ещё раз — в нормальном месте, не в этом тесном кафе, — буду рад.
Марина взяла визитку, улыбнулась.
— Спасибо. Может быть, позвоню.
