Олег хлопнул дверью так, что задрожала люстра в коридоре. День выдался поганым. Начальник придирался к каждой мелочи, коллеги косились, а на обратном пути он еще и в пробке застрял. В животе урчало от голода, а в голове крутилась только одна мысль — поесть и завалиться на диван.
— Я дома, — буркнул он, небрежно скидывая ботинки прямо посреди прихожей.
Тишина. Странно. Обычно Галя уже встречала его с вопросами, как прошел день, пока он переодевался. С кухни не доносилось привычного звяканья посуды и шипения чего-то жарящегося на сковородке.
— Галь, ты где? — Олег прошел в гостиную и замер.
Жена сидела в кресле, закинув ногу на ногу, в руках книга. Даже не подняла голову, когда он вошел. Только перевернула страницу.
— Опять ничего горячего? — голос Олега прозвучал нетерпеливо. В нем слышалось возмущение и недоумение одновременно.
— Разогрей себе суп, — спокойно ответила Галина, не отрываясь от книги. Ее голос звучал ровно, без привычной суетливой нотки.
Олег замер. Что это с ней сегодня? Может, заболела? Или… Он задержал взгляд на жене. Нет, вполне здоровый вид. Просто сидит, как будто так и надо.
— Ты совсем обнаглела? Женщина должна кормить мужа! — он чувствовал, как внутри поднимается волна раздражения. Двадцать лет брака, и такое впервые!
— А мужчина должен уважать женщину, — Галина наконец оторвалась от книги и посмотрела на него прямо. В ее глазах что-то изменилось. Исчезла привычная робость, с которой она обычно встречала его вспышки гнева.
Олег фыркнул, растерявшись. Что на нее нашло? Всегда была такой покладистой, а тут нате вам — дерзит. Он бросил пиджак на спинку дивана и прошел на кухню. Холодильник был полон продуктов, но ничего готового. На плите — ни кастрюли, ни сковороды.
— Я целый день вкалываю, чтобы ты могла сидеть дома с книжками! — крикнул он из кухни, громко хлопая дверцами шкафчиков. — А ты даже элементарные обязанности не можешь выполнить!
— Знаешь, Олег, — Галина появилась в дверном проеме кухни, заложив пальцем страницу книги, — я тоже целый день работаю. Убираю, стираю, глажу твои рубашки. Готовлю завтраки, обеды и ужины. Каждый день. Двадцать лет подряд. Без выходных и отпусков.
— И что, решила устроить забастовку? — фыркнул он, доставая тарелку из шкафа.
— Нет, просто решила, что я тоже имею право на отдых и уважение.
В ее голосе не было злости. Только спокойная уверенность. Странно, но от этого становилось еще более неуютно. Если бы она кричала, плакала, хлопала дверями — это было бы понятно. А это новое спокойствие… Оно настораживало.
— С каких это пор ты стала такой борцовкой за права? Насмотрелась своих сериалов?
— С тех пор, как поняла, что жизнь проходит, а я все жду, когда ты научишься видеть во мне человека, а не обслуживающий персонал, — она развернулась и вышла, оставив его с открытым от удивления ртом.
Что это с ней? Может, у нее климакс начался? Или какие-то таблетки новые принимает? Олег раздраженно достал кастрюлю с супом из холодильника и поставил на плиту. Руки дрожали от злости. А еще от странного, неприятного чувства, которое он не мог или не хотел распознать. Почему-то под ложечкой засосало, и это не имело никакого отношения к голоду.
Галина вернулась в кресло и снова открыла книгу. Но строчки расплывались перед глазами. Сердце колотилось как сумасшедшее. Она сделала это. Наконец-то сделала то, что собиралась месяцами. Высказалась. Не прогнулась, не начала суетиться, извиняться. Господи, как же страшно… и одновременно как легко стало дышать.
Перемены начинаются
Прошла неделя. Олег все еще дулся, а Галина… Галина изменилась. Каждое утро она вставала на час раньше, готовила завтрак им обоим, но больше не суетилась вокруг мужа, пытаясь угодить. Делала свою часть работы по дому, но не бежала подбирать разбросанные им носки и рубашки.
Сегодня, в среду, Олег вернулся домой позже обычного. День был долгим, нервным, все валилось из рук. Он предвкушал, как плюхнется на диван и хотя бы сегодня получит нормальный ужин. В конце концов, неделя молчаливого протеста — это уже слишком. Но когда он открыл дверь своим ключом, в квартире было тихо и пусто.
— Галя? — позвал он, проходя в гостиную. Никого.
На кухне тоже было пусто. В раковине — только утренняя чашка из-под кофе. На плите ничего нет. Олег открыл холодильник — там стояла кастрюля с супом, но явно не свежеприготовленным.
Он сел на стул и уставился в окно. Где она может быть? Раньше жена никогда не уходила вечером из дома. Разве что в магазин за хлебом, и то предупреждала. А тут ни записки, ничего.
Ближе к восьми вечера в замке повернулся ключ. Олег, уже успевший сам разогреть себе суп, вышел в коридор. И оторопел.
Галина выглядела… другой. Волосы уложены, легкий макияж, новое платье с цветочным узором, которого он никогда не видел. А главное — ее походка. Как будто стала выше ростом, хотя каблуки были совсем небольшие.
— Где ты шляешься по вечерам? — голос Олега звучал с нажимом, он скрестил руки на груди, загораживая проход в комнату.
— В спортзале, — спокойно ответила Галина, ставя сумку на тумбочку. — Ты же не спрашивал, где я была раньше.
— Какой еще спортзал? С каких это пор? — Олег почувствовал, как кровь приливает к лицу. — Ты совсем перестала обо мне заботиться!
— Я начала заботиться о себе, — ответила она, глядя ему в глаза. — И вообще, почему это тебя волнует? Раньше тебя не интересовало, чем я занимаюсь целыми днями.
Она спокойно сняла легкую куртку и повесила ее в шкаф. Олег озадаченно наблюдал за ней, не находя слов. Что это с ней случилось? Кто так повлиял на нее?
— А в прошлый четверг ты тоже в этом своем спортзале была? — он сделал ударение на слове «спортзал», наполнив его сарказмом.
— Нет, тогда я ездила к Лене, помнишь мою школьную подругу? — она прошла мимо него на кухню и налила себе воды из фильтра. — Мы с ней не виделись пять лет. Представляешь? Пять лет.
Она отпила глоток воды и посмотрела на мужа поверх стакана. В ее взгляде читалось что-то новое — не вызов, не злость, а скорее… любопытство. Как будто она наблюдала за экспериментом и ждала результатов.
— То есть теперь ты будешь шататься неизвестно где, а я должен сидеть голодный? — Олег чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, и это его бесило.
— Во-первых, не шататься, а заниматься своими делами, Олег, — она поставила стакан на стол. — Во-вторых, в холодильнике всегда есть еда. Я готовлю с запасом. В-третьих, у тебя две руки, микроволновка и инструкция по ее применению на холодильнике. В сорок пять лет пора бы уже уметь разогреть себе еду.
Олег смотрел на нее, как будто видел впервые. Это действительно его Галя? Та самая молчаливая, послушная женщина, которая двадцать лет смотрела ему в рот и боялась слово сказать поперек?
— Ты совсем с ума сошла? Что на тебя нашло? — В его голосе звучало искреннее недоумение.
— На меня нашло прозрение, Олег, — она вздохнула. — Я поняла, что имею право на свою жизнь. На свои интересы, на свое время. И я не собираюсь от этого отказываться.
Галина прошла мимо него в ванную. Через минуту зашумела вода. Олег остался стоять на кухне, ошеломленный и растерянный. С одной стороны, внутри бурлила злость — как она смеет так с ним разговаривать?
С другой — что-то внутри него дрогнуло. Неужели он действительно привык видеть в ней только прислугу? Нет, конечно нет! Просто… просто так было всегда. Так заведено в семьях. Мужчина зарабатывает, женщина ведет дом.
Он тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, и пошел в гостиную. Завтра все будет как прежде. Наверняка это просто блажь. Женские штучки. Пройдет.
Момент истины
Но ничего не прошло. Две недели спустя Олег уже не знал, как реагировать на происходящее. Галина превратилась в другого человека. Она стала чаще улыбаться, начала встречаться с подругами, записалась на курсы английского языка. А в прошлые выходные и вовсе удивила — уехала с ночевкой к сестре в соседний город.
Сегодня он задержался на работе допоздна — сдавали квартальный отчет. Устал, как собака. Хотелось только одного — упасть на диван и чтобы никто не трогал. В глубине души теплилась надежда, что Галя все же приготовила ужин. В конце концов, она же видела, в каком состоянии он уходил утром.
Ключ повернулся в замке. Тишина. В прихожей горел неяркий свет, но из кухни не доносилось привычных звуков. Олег скинул ботинки, повесил пиджак на плечики (стал аккуратнее в последнее время, хотя сам не понимал, почему) и прошел в квартиру.
Галина сидела за ноутбуком в гостиной, на экране мелькали кадры какого-то фильма. В наушниках, поэтому даже не заметила его прихода. Он несколько секунд стоял в дверях, разглядывая ее. Она изменилась не только внутренне. Похудела, что ли? Или просто выпрямила спину? Как будто стала выше, стройнее. И этот новый свитер… когда успела купить?
Олег прокашлялся. Галина обернулась, сняла наушники.
— А, привет, — кивнула она, — как прошел день?
— Паршиво, — буркнул он, проходя на кухню. Открыл холодильник: молоко, сыр, колбаса, яйца. Есть из чего готовить, но ничего готового. — Где ужин?
Он раздраженно смотрел на жену, которая появилась в дверном проеме кухни. Она прислонилась к косяку, скрестив руки на груди.
— Не знаю. Ты что-то хотел приготовить? — ответила она, даже не изменившись в лице.
— Я мужик, я не должен стоять у плиты! — его голос сорвался на крик, руки сами сжались в кулаки.
— А я не твоя прислуга, — спокойно сказала Галина. — Или давай по очереди готовить, или ешь в кафе.
Она сказала это таким тоном, будто обсуждала погоду. Никакой агрессии, никакого вызова. Просто констатация факта.
Олег почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Это был даже не гнев — шок. Чистый, незамутненный шок. До него вдруг дошло, что происходящее — не временная блажь, не каприз, не демонстративный протест. Это новая реальность.
— Ты… ты что, серьезно? — он опустился на стул, глядя на нее снизу вверх.
— Абсолютно, — она кивнула. — Олег, мне сорок три. Двадцать из них я провела, угождая тебе. Готовила, стирала, гладила, убирала. Бежала со всех ног, когда ты звал. Ждала с ужином до полуночи, если ты задерживался. Терпела твои закидоны и капризы.
И знаешь, что я поняла? Что за все эти годы ни разу не услышала от тебя «спасибо». Ни разу ты не поинтересовался, а чего хочу я. Чем увлекаюсь, о чем мечтаю. Как будто я не человек, а… бытовой прибор.
— Но… но так заведено! Так принято! — Олег развел руками. — Мужчина зарабатывает деньги, женщина ведет дом!
— Кем принято, Олег? — она покачала головой. — Моя мама так жила с отцом, да. И умерла в пятьдесят пять от инфаркта, задерганная и несчастная. А у твоих родителей как было? Твоя мама только домом занималась? Никогда не работала?
Олег хотел было возразить, но осекся. Его мать всю жизнь проработала бухгалтером на заводе. И дома готовила не только она. Отец частенько стоял у плиты по выходным, да и в будни помогал…
— Это другое, — буркнул он, чувствуя, что почва уходит из-под ног. — У нас же был уговор. Ты дома, я на работе.
— Не было никакого уговора, Олег, — она вздохнула. — Просто так сложилось. Сначала я работала, потом забеременела, сидела с Катей, потом не нашла работу, а потом… потом ты привык командовать, а я привыкла подчиняться.
Она отошла от двери, взяла с полки сковородку и поставила на плиту.
— Давай так. Сегодня я пожарю яичницу, а ты сделаешь салат. Завтра — наоборот. А в пятницу мы закажем пиццу и посмотрим фильм вместе. Как тебе такой план?
Олег смотрел на нее, не веря своим ушам. Она предлагает ему, ему готовить?!
— Я мужик, я не должен стоять у плиты! — повторил он, пытаясь восстановить пошатнувшийся авторитет.
— Хорошо, — она пожала плечами, убрала сковородку обратно на полку. — Тогда готовь сам. Или ешь бутерброды. Или иди в кафе. У тебя много вариантов.
Она развернулась и вышла из кухни, оставив его одного с открытым ртом. Через минуту из гостиной снова послышались звуки фильма.
Олег сидел на кухне, не двигаясь. В голове крутились обрывки мыслей. Как так получилось? Куда делась его послушная Галя? Эта новая женщина… она как будто из другого мира. Другой породы. И что теперь делать?
Живот предательски заурчал. Олег вздохнул, встал и открыл холодильник. Достал колбасу, хлеб, масло. Нарезал бутерброд. С тоской посмотрел на этот жалкий ужин.
«Может, и правда научиться готовить?» — мелькнула предательская мысль, которую он тут же отогнал.
Но что-то внутри него дрогнуло. Впервые за долгое время он задумался: а что если Галя права? Что если он действительно… не прав?
Начало новой жизни
Три дня Олег держался. Приходил с работы, хлопал дверью холодильника, делал бутерброды и ел в одиночестве. Один раз даже купил готовый обед в кулинарии — принес, разогрел, с вызовом посмотрел на Галину. Мол, обойдусь и без тебя! Но на ее лице не отразилось ни тени недовольства.
На четвертый день он не выдержал. Тоска по нормальной еде стала невыносимой. Да и, если честно, стало одиноко.
Вернувшись с работы и обнаружив пустую квартиру (Галина была на курсах), Олег понял — пора что-то менять. Он долго стоял посреди кухни, не зная с чего начать. Потом решительно открыл холодильник, достал яйца, колбасу, помидоры, сыр.
— Так, спокойно, — пробормотал он. — Ничего сложного.
Первое яйцо разбилось неудачно, скорлупа попала в сковородку. Пришлось выковыривать осколки вилкой, тихо матерясь.
— И как она это делает так легко? — вспомнил он, как Галина одним движением разбивала яйца одной рукой.
Яичница получилась не такой красивой, как у Гали, но вполне съедобной. Прежде чем сесть за стол, Олег аккуратно вымыл сковородку, убрал за собой крошки и скорлупу. Сам не понимая почему, очень хотелось, чтобы Галя увидела — он может быть аккуратным.
Ужиная в одиночестве, Олег вдруг вспомнил: мама ведь учила его готовить. В детстве он даже умел жарить котлеты и варить макароны.
— Запомни, сынок, — говорила мама, — настоящий мужчина должен уметь сам о себе позаботиться. Мало ли как жизнь повернется.
Он тогда смеялся. А во время учебы в институте часто готовил в общежитии. Потом появилась Галя, такая заботливая… И он с радостью свалил на нее все бытовые хлопоты. Так было проще. Для него.
А для нее?
Эта мысль застала врасплох. Возможно, ей тоже хотелось развиваться, учиться чему-то новому? А он просто привык считать ее своей собственностью. Машиной по приготовлению ужинов и стирке рубашек.
От этой мысли в груди что-то сжалось. Стыд?
Ключ в замке повернулся, когда он домывал тарелку. Галина вошла, принося с собой свежий осенний воздух и легкий аромат духов.
— Привет, — она прошла на кухню. — Ты уже поужинал?
— Да… сам приготовил, — Олег почувствовал, как щеки покраснели.
— Вот как? — в ее глазах мелькнуло удивление. — И как, получилось?
— Так себе, если честно, — он смущенно улыбнулся. — Но жить можно.
Они смотрели друг на друга через кухню, и это было похоже на первое свидание. Неловкость, любопытство, волнение.
— Знаешь, — Олег прокашлялся, — я тут вспомнил… я же умею готовить. Вернее, умел. В молодости.
— Правда? — Галина прислонилась к холодильнику. — Никогда не говорил об этом.
— Да как-то к слову не приходилось. Мама научила еще в детстве. Говорила, настоящий мужчина должен сам о себе заботиться.
— Умная женщина была твоя мама, — Галина улыбнулась без тени насмешки.
Они замолчали. Тишина не была гнетущей, скорее… выжидающей.
— Может, — Олег запнулся, собираясь с духом, — может, вместе что-то приготовим? Завтра? Я мог бы попробовать вспомнить рецепт маминых котлет.
Галина удивленно посмотрела на него. Долгая пауза. Потом она улыбнулась.
— Давай попробуем.
На следующий день Олег купил всё для котлет и вернулся домой пораньше. Сердце колотилось, как перед экзаменом.
Галина уже была дома. Они встали рядом у стола — он нарезал лук, она чистила чеснок. И это было… хорошо. Непривычно, но хорошо.
— Я и забыл, как это — готовить вместе, — сказал Олег.
— А мы и не готовили никогда вместе, — тихо заметила Галина.
Это был момент истины. За двадцать лет брака они ни разу не делали что-то вместе на кухне. Он просто ждал готового результата.
— Прости меня, — слова вырвались сами, но они были искренними.
Галина замерла. Отложила нож, вытерла руки о полотенце.
— За что?
— За все эти годы эгоизма. Я никогда не задумывался, каково тебе. Просто требовал, командовал. Даже спасибо не говорил.
В ее глазах блеснули слезы.
— Знаешь, что самое обидное было? Не то, что ты заставлял меня готовить. А то, что ты просто… не видел меня. Как человека. Со своими желаниями, мечтами.
Они стояли посреди кухни, и между ними словно рухнула стена — двадцатилетняя стена из обид и недомолвок.
— Я хочу попробовать по-другому, — Олег осторожно взял ее за руку. — Научиться видеть тебя. Слышать. Помогать. Не обещаю, что сразу получится. Но хочу попытаться.
— А я хочу дать тебе этот шанс, — Галина улыбнулась сквозь слезы.
Котлеты получились превосходными. Сочные, ароматные — как в детстве. Проблема была не в рецепте, а в том, что готовить нужно с любовью — к продуктам и к тем, для кого готовишь.
Они еще долго сидели на кухне. Пили чай, говорили о прошлом и будущем. О том, как изменится их жизнь. Да, теперь многое будет по-другому. Это будет нелегко, но стоит того.
— Значит, договорились? — Галина протянула ему руку. — Начинаем сначала?
— Договорились, — Олег крепко пожал ее ладонь. — Только не отпускай.
