— Лен, ты знаешь, тут такое дело. Ты только не кричи и не нервничай… Просто выслушай меня. Я больше не хочу с тобой жить. Мы разводимся, — спокойно заявил Геннадий.
— Развод? Вот как? — тоже без истерики отреагировала я, потому что ждала уже от мужа этих слов. Любовь наша испарилась как утренний туман. Жаль, конечно, но это жизнь. И не мы первые.
— Раз квартира куплена в браке, она считается совместно нажитым имуществом. Ведь так? Значит, мы будем её делить, — продолжал Геннадий.
— Что? Что ты сказал? Ты сейчас серьёзно? — выдавила я, с трудом сдерживая подступающие эмоции. — Делить мою квартиру?
— Да. Ну а что? Закон есть закон, против него не пойдёшь, — невозмутимо ответил Геннадий, избегая моего взгляда. — Всё, что приобретено в браке, делится пополам. Не я это придумал.
*****
Я вспомнила, как радовалась, когда купила эту квартиру. Три с лишним года жесточайшей экономии. Я отказывала себе во всём, и вот у нас есть наша такая желанная двушка в центре, недалеко от моей работы. Символ моей личной свободы, остров спасения от нападок свекрови, которая не стеснялась каждый раз напомнить нам с мужем, на чьей территории мы живём.
Я хорошо помнила тот день, когда поделилась с Геннадием мечтой о собственном уголке. Он тогда лишь странно пожал плечами:
— А зачем нам эта головная боль, Ленок? И так всё хорошо. Маме вон скучно одной, а с нами весело. Будем жить с ней.
Лидия Аркадьевна, мать Геннадия, — это отдельная повесть в моей семейной жизни. Она считала своим долгом указывать нам, как жить, куда и как тратить наши деньги и даже как воспитывать детей, которых у нас, к счастью, пока не было. Она неустанно поучала меня, как экономно вести домашнее хозяйство, и вообще, как быть «правильной» женой.
Геннадий в большинстве случаев молча поддерживал маму, считая мои амбиции и взбрыки, как он любил называть моё возмущение и несогласие, обычной блажью.
Я терпела, потому что хотела сохранить семью и знала, что скоро у нас с мужем будет своё собственное жильё.
В провинции у меня была наследственная однушка, которую я вскоре продала, а деньги отложила на покупку квартиры в столице.
И вот наступил этот день, когда мы с Геной смогли уехать от его матери. Это была своего рода победа. Мы наконец-то вырвались из настоящей клетки, где каждый вздох контролировался бдительным оком вездесущей свекрови.
Сейчас же, когда Геннадий сообщил о том, что он намерен поделить мою квартиру, я поняла, что мой мир не будет прежним. А я — буду бороться. И никому не позволю разрушить то, что я с таким трудом построила.
Я смотрела на мужа так, словно видела его впервые. Именно теперь я поняла, как он некрасив и даже жалок, исполняя все требования и капризы своей мамаши. Что он так и не повзрослел, не стал настоящим мужчиной, способным горы свернуть ради своей семьи.
Что я могла в нём найти? Смазливое личико, красивые речи? Дел-то, настоящих, мужских, за ними так и не последовало…
«Делить? Он собрался делить квартиру, которую я буквально выстрадала, выгрызла у судьбы, откладывая на неё каждую копейку?» — со злом подумала я.
— Ты это серьезно? — спросила я у Геннадия. — И тебя ничего не смущает?
— Ну а что? Закон есть закон, — невозмутимо повторил он, избегая моего взгляда. — Ты лучше меня знаешь, что в браке всё делится пополам.
В этот момент словно по знаку раздался звонок в дверь и вошла свекровь, которую, скорее всего, вызвал на помощь мой муж.
— Геннадий тебе уже всё сказал? Он не хочет с тобой жить. Любви больше нет, и ребёнка ты ему так и не родила. Расходитесь, я не против. И ещё — подумай над его словами. Мой сын прав, — с фальшивой улыбкой проговорила она. — Зачем тебе эти нервы? Поделитесь по-хорошему, и всё, вы свободны.
В этом момент я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Это была спланированная акция. Они оба ждали момента, чтобы отобрать у меня то, что принадлежало мне по праву.
— То есть получается, что всё это время ты … – мне хотелось обозвать мужа пожёстче, но я сдержалась. — Ты был со мной ради этого? Чтобы потом отнять у меня квартиру?
Геннадий отвёл взгляд на свою мать, ища её поддержки.
— Да не говори ерунды. Просто… так сложилось. Я тебя разлюбил.
«Сложилось, вон оно как, значит», — эхом отозвалось в голове.
Так «сложилось», что они оба всегда считали меня чужой в их доме. А все мои мечты и стремления были для них лишь поводом для насмешек.
Я встала из-за стола, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Нет, не дождутся. Плакать я не буду. Я буду бороться.
— Свою квартиру я тебе не отдам, Геннадий. Никогда! Ни метра! Запомни это!
— Ну это мы ещё посмотрим! — угрожающе проговорила свекровь. — Умная какая выискалась!
На следующее утро я ушла в небольшой отпуск. Благо, шеф оказался с пониманием.
Первым пунктом в моём плане был банк. Я запросила выписки по всем своим счетам за последние три года. В них чёрным по белому было указано, что большая часть суммы на покупку квартиру поступила с моего личного счёта, куда пришли деньги от продажи квартиры, доставшейся мне в наследство от деда.
Второе, что я сделала, не откладывая, это встретилась с юристом. Немолодая опытная женщина, внимательно выслушав меня и изучив документы, обнадежила:
— У вас, Елена, есть все шансы сохранить свою квартиру. Наследство разделу не подлежит. Главное — это доказать, что деньги на квартиру поступили именно от продажи вашего наследственного имущества.
Я облегчённо выдохнула. Шанс был.
Дальше пошёл сбор дополнительных доказательств. Я связалась со своими клиентами, которым делала в последние три года дизайн интерьеров, и попросила их предоставить документы, подтверждающие мои доходы за последние годы.
Геннадий же всё это время трудился продавцом в магазине сантехники, имея зарплату ниже среднего по региону. Менять он ничего не хотел. А зачем, если я всегда хорошо зарабатывала, хоть и откладывала большую часть доходов на покупку квартиры?
Время до суда тянулось медленно. Каждая минута казалась вечностью. Но я не сдавалась и знала, что должна бороться за своё будущее, за свою свободу, за свою собственность.
Наконец, настал день суда. У входа в здание меня встретила целая делегация: Геннадий, его мать Лидия Аркадьевна с подругами — все с надменными лицами и злорадными взглядами.
— Ну что, так и намерена бороться? — ехидно поинтересовалась свекровь. — Ну и зря, всё это бесполезно.
Одна из её подруг, бывший нотариус на пенсии, вдруг выдала:
— Послушай меня, опытного человека. Не мучай себя и Геннадия. Отдай ему половину квартиры, и все будут довольны. Зачем тебе эти тяжбы?
Я молча прошла мимо, потому что не собиралась ни перед кем оправдываться. Я-то знала, что я права.
В зале суда бывший муж был спокоен и уверен в себе. Он даже посмотрел на меня с презрительной усмешкой, словно заранее празднуя свою победу.
Но когда я начала представлять доказательства, его уверенность растаяла. Выписки из банка, документы о наследстве, справки о доходах — всё было в мою пользу и говорило о том, что мою квартиру я купила сама.
Судья внимательно изучил документы и после непродолжительного совещания, вынес решение:
— В иске о разделе совместно нажитого имущества — двукхкомнатной квартиры, отказать.
В зале воцарилась тишина. Лицо Геннадия перекосилось от злости. Свекровь что-то суетливо шептала ему на ухо.
Я поднялась и покинула зал суда. На улице почувствовала, как с плеч свалился огромный груз. Я выиграла этот процесс. Победила. Справедливость восторжествовала.
Геннадий же, выйдя из здания суда, со злостью обрушился на мать.
— Это всё ты! Это ты придумала, уговорила меня! Зачем мне нужна была эта головная боль?
Бывшая свекровь пыталась оправдаться перед сыном, но он не слушал её.
Я ушла от них, не оглядываясь. Знала, что наконец-то избавилась от балласта в своей жизни. Я свободна, независима и со своей квартирой.
Вечером в тишине и покое, я решила отпраздновать это событие. Открыла бутылку шампанского, нарезала фрукты и сыр и сама себя поздравила за выносливость и самообладание.
А чуть позже, когда на душе стало легко и свободно, заблокировала номера телефонов бывшего мужа свекрови, решив, что больше не буду оправдываться ни перед кем. И выслушивать гадости тоже. Я выиграла не только суд, но и своё право на жизнь без них.
Через полгода я случайно встретила Лидию Аркадьевну в магазине. Бывшая свекровь попыталась заговорить, изобразив радость от встречи со мной.
— Как ты, Леночка? Всё хорошо у тебя? Не скучаешь по Гене? А он скучает, тоскует даже. Так и не смог тебя забыть…
Я удивлённо посмотрела на неё, смерив приезрительным взглядом, и прошла мимо.
Иногда лучший ответ — это его отсутствие. А лучшая месть — это собственное счастье. А в тот момент я была по-настоящему счастлива. И так теперь будет всегда…
