Ирина вытирала стол после ужина, когда Дмитрий вдруг отложил телефон и произнес:
— Кстати, к маминому юбилею приедут гости. Человек семьдесят пять, не больше.
Рука с тряпкой замерла на полпути к раковине. Ирина обернулась, ожидая увидеть на лице мужа усмешку, но Дмитрий листал ленту новостей с абсолютно спокойным видом.
— Ты серьезно?
— Ну да. Мама праздник решила в Москве устроить, всех родственников созвала. Удобно же — все в одном месте соберутся, не надо по регионам мотаться.
Ирина опустилась на стул напротив.
— Семьдесят пять человек… А где… где они будут?
Дмитрий пожал плечами, будто речь шла о паре знакомых на выходные.
— Ну, у нас разместятся. Квартира большая, комнат хватит. Мама уже всем объявила, что в Москве всё организовано.
— У нас? Дима, у нас трехкомнатная квартира, а не гостиница!
— Да ладно тебе, пару недель всего. Семья же.
Ирина открыла рот, чтобы возразить, но Дмитрий уже встал из-за стола и направился в гостиную. Разговор для мужа был закончен.
Первые два дня Ирина надеялась, что это какое-то недоразумение. Может, Дмитрий имел в виду просто банкет в ресторане, куда приедут родственники, отметят и разъедутся по гостиницам. Но эти надежды рухнули, когда вечером в среду позвонила свекровь.
— Ириночка, милая, скажи, сколько у вас запасных матрасов? И кастрюль больших — литров на десять хотя бы. А то я тут прикидываю, кого куда расселить, нужно понимать, что у вас есть.
— Валентина Сергеевна, а… гости разве не в гостиницах будут?
В трубке повисла пауза, затем свекровь рассмеялась — громко, с надрывом.
— Какие гостиницы, доченька! Это же родня! Нет, все к вам приедут, я уже всем сказала, что живут у сына. Так что посчитай матрасы и перезвони.
Ирина положила телефон на стол и уставилась в стену. Семьдесят пять человек. В их квартире. На две недели.
Вечером Дмитрий вернулся с работы в приподнятом настроении. Ирина встретила мужа в прихожей.
— Дима, твоя мама звонила. Про матрасы спрашивала.
— Ага, говорил же — гости будут.
— Но семьдесят пять человек! Где они все поместятся?
Дмитрий стянул ботинки и повесил куртку.
— Ну, часть в комнатах поспит, часть на диванах, кто-то на полу на матрасах. Нормально всё, не впервые. Помнишь, когда в деревне у бабушки собирались? Вот точно так же.
— Деревня и квартира в Москве — это разные вещи!
— Ира, не устраивай драму. Всего пару недель потерпеть. Мама раз в жизни юбилей отмечает, хочет всех собрать. Ты же не откажешь?
Ирина сжала кулаки. Отказать, судя по всему, никто и не собирался ей давать.
Следующие дни прошли в странной подвешенности. Дмитрий больше не поднимал тему, а Ирина пыталась представить, как это вообще технически осуществимо — разместить столько людей в обычной квартире. Каждый раз, когда мысли доходили до этого момента, голова начинала болеть.
В субботу утром, за неделю до объявленного юбилея, Ирина выглянула в окно и увидела, как у подъезда остановились два автобуса. Потрепанные, с затемненными стеклами, явно не туристические. Из первого начали выходить люди — пожилые, средних лет, с детьми. Кто-то тащил здоровенные спортивные сумки, кто-то нес свернутые матрасы. Одна женщина держала в руках кастрюлю, накрытую крышкой.
— Дима! — крикнула Ирина в сторону спальни. — Дима, они уже здесь!
Муж вышел из комнаты, зевая и почесывая затылок.
— Кто здесь?
— Гости твои!
Дмитрий подошел к окну, глянул вниз и кивнул.
— А, приехали. Ну и отлично. Схожу открою.
Ирина стояла как вкопанная, наблюдая, как муж спокойно натягивает домашние тапочки и направляется к двери. Через минуту в подъезде раздались голоса, топот ног, детский смех. Лифт загудел, поднимаясь и опускаясь снова, снова и снова.
Когда дверь распахнулась, в квартиру хлынул поток людей. Первой вошла Валентина Сергеевна — полная женщина в ярком платке, с блестящими глазами и громким голосом.
— Ириша, здравствуй, родная! Ну что, готова гостей принимать?
За свекровью потянулись остальные. Пожилой мужчина в клетчатой рубашке, две женщины средних лет с вязаными сумками, трое подростков, семья с младенцем в коляске. Прихожая мгновенно заполнилась — чемоданы громоздились у стены, детские курточки сваливались с крючков, кто-то уже разувался, не дожидаясь приглашения.
— Валентина Сергеевна, а это… все?
Свекровь обернулась, на ходу стягивая пальто.
— Что все? Это первая партия. Остальные завтра и послезавтра приедут. Не переживай, всех разместим!
Ирина прислонилась к стене, чувствуя, как квартира вдруг стала чужой. Из кухни донесся грохот — кто-то уже залез в шкафы, выставляя на стол банки, пакеты, свертки с едой. В гостиной раздавались голоса — свекровь командовала, указывая, кому куда идти.
— Так, Петр Иванович, тебе вон в ту комнату, там диван раскладной. Люда с Вовкой — сюда, на кухню пока, потом разберемся. Дети — в коридор, подстилки постелем!
Ирина обошла квартиру, пытаясь осознать масштаб происходящего. В спальне, где еще утром стояла их кровать, теперь сидели три незнакомые женщины, обсуждая дорогу. В гостиной на полу уже лежали матрасы — Петр Иванович методично разворачивал постельное белье. На кухне кто-то разжег все конфорки, и по комнате разносился запах жареного лука.
Дмитрий стоял у окна, разговаривая с каким-то мужчиной лет сорока. Ирина подошла, коснулась мужа за плечо.
— Дим, мне нужно с тобой поговорить.
— Сейчас, Ирочка, потом. Видишь, дядя Коля приехал, сто лет не виделись.
Валентина Сергеевна прошла мимо, держа в руках огромную кастрюлю.
— Ирочка, милая, а где у тебя большие тарелки? И половник нужен. Я тут супчик сварю, люди с дороги голодные.
Ирина молча указала на шкаф. Свекровь кивнула, стала выдвигать ящики, доставая посуду, перекладывая содержимое по своему усмотрению. На столе уже стояли банки с солеными огурцами, пакет с луком, свернутая в узел клеенка, из которой торчала копченая колбаса.
К вечеру в квартире не осталось свободного пространства. Лифт не переставал гудеть — все новые и новые родственники приезжали, таща с собой вещи, еду, детские игрушки. В ванной выстроилась очередь. На кухне три женщины одновременно готовили ужин, перекрикиваясь через грохот посуды и шипение масла на сковородке.
Ирина стояла у окна в спальне — единственном месте, где еще можно было укрыться хотя бы на минуту. За стеной гремела музыка — кто-то включил радио. В коридоре хохотали дети, гоняя мяч. Свекровь в сотый раз громко объясняла, кто где будет спать, и почему нужно потесниться.
Дмитрий зашел в комнату, довольный и румяный.
— Ну что, Ирка, весело у нас! Давненько вся родня не собиралась. Мама в восторге.
Ирина обернулась. Муж улыбался, абсолютно не замечая напряжения на лице жены.
— Дима, это невозможно. Семьдесят пять человек. В нашей квартире.
— Да ладно, не семьдесят пять пока. Человек тридцать, не больше. Остальные завтра подтянутся.
— Тридцать! Дима, ты вообще понимаешь, что происходит?
Муж пожал плечами.
— Родня приехала, вот и все. Мама довольна, все при деле. Давай не порти настроение, а? Всего две недели, потерпишь.
Дмитрий вышел, оставив дверь открытой. Из коридора доносились голоса, смех, грохот посуды. Ирина опустилась на край кровати, которую еще не успели занять, и закрыла глаза.
Две недели. Семьдесят пять человек.
Утром следующего дня картина повторилась. Снова подъехали машины — теперь уже легковые, из которых вываливались целые семьи с детьми, сумками и коробками. Свекровь встречала каждого с объятиями, громко причитая, как рада всех видеть. Дмитрий помогал заносить вещи, здоровался за руку, обнимался с дальними родственниками, которых, судя по выражению лица, видел впервые.
К обеду в квартире стало по-настоящему тесно. Коридор превратился в склад чемоданов — проход сузился до минимума. В ванной теперь висело чужое белье на веревках, натянутых прямо над ванной. На кухне разместились еще три кастрюли — огромные, эмалированные, с которыми свекровь явно приехала издалека.
Ирина попыталась приготовить себе чай, но плита была занята. Женщина лет пятидесяти, представившаяся теткой Валей, варила что-то с сильным запахом укропа, а рядом кто-то жарил котлеты. Чайник стоял на подоконнике, заваленный пакетами с продуктами.
— Извините, можно чайник взять?
Тетка Валя обернулась, улыбнулась.
— Конечно, милая, бери. Только сейчас конфорок нет, все заняты. Подожди минут десять, освобожу.
Ирина вышла из кухни. В гостиной на диване сидели пятеро мужчин, смотрели футбол и обсуждали игру на повышенных тонах. На полу, на матрасах, лежали дети — кто-то спал, кто-то играл в планшеты. У окна двое подростков что-то громко доказывали друг другу, размахивая руками.
Дмитрий сидел с дядей Колей за журнальным столиком, уставленным бутылками и тарелками с закуской. Муж поднял голову, заметив Ирину.
— Иришка, иди к нам! Дядя Коля рассказывает, как в молодости на Байкал ездил, интересно очень!
Ирина покачала головой и прошла в спальню. Там на кровати уже кто-то спал, укрывшись пледом. Женщина средних лет, судя по храпу, крепко. Ирина прикрыла дверь и прислонилась к стене.
Две недели. Это только начало.
Вечером, когда шум в квартире стал привычным фоном, Ирина выждала момент и тихо прошла на кухню. Там за столом сидела тетка Валя, что-то вязала под настольной лампой. Женщина подняла глаза, улыбнулась.
— Не спится, милая?
— Попить хотела.
— Да-да, бери, не стесняйся. Тут теперь всё наше общее.
Ирина кивнула, достала из холодильника бутылку воды и присела на край стула. Тетка Валя продолжала вязать, изредка поглядывая на гостью. За стеной кто-то громко смеялся, хлопала дверь, затем снова смех.
— Веселуха, правда? — заметила тетка Валя. — Валентина Сергеевна всегда умела народ собирать. В прошлый раз, помню, на даче у нее было человек сорок. Три дня гуляли, потом еще неделю разъезжались.
Ирина промолчала. Тетка Валя вздохнула, отложила вязание.
— Ты не переживай, милая. Мы тут ненадолго. Через недельку разъедемся.
— Валентина Сергеевна говорила — две недели.
— Ну, может, чуть дольше. Но это же семья, родные люди.
Ирина поднялась, поставила бутылку обратно в холодильник. Тетка Валя снова взялась за вязание, напевая себе под нос что-то мелодичное. Из коридора донесся детский плач, затем успокаивающий голос матери.
Ирина вернулась в спальню. Женщина на кровати уже проснулась, сидела, поправляя волосы.
— Ой, извини, дорогая, я тут прилегла, дорога утомила. Сейчас освобожу.
— Не нужно, спите.
— Да нет, я уже отдохнула. Пойду к своим.
Женщина собрала плед, вышла. Ирина закрыла дверь на ключ, подошла к окну. На улице было темно, редкие прохожие спешили по своим делам. Внизу, у подъезда, стояла еще одна машина — видимо, приехали очередные гости.
Ирина достала телефон, открыла браузер. Вбила в поиск: «гостиницы рядом». Вышло несколько вариантов — отель на соседней улице, мини-гостиница в десяти минутах ходьбы, хостел чуть дальше. Ирина открыла сайт первого отеля, изучила цены, наличие номеров. Свободных комнат было достаточно.
Дальше действовала быстро и методично. Забронировала двадцать номеров — на два дня вперед. Оформила бронь на имя Дмитрия, указала его телефон. Оплатила картой, привязанной к общему счету. Подтверждение пришло на почту через минуту. Ирина распечатала ваучеры на маленьком принтере, который стоял на тумбочке, аккуратно сложила листы стопкой.
Утром, когда квартира снова наполнилась запахами завтрака и гулом голосов, Ирина вышла из спальни с распечатками в руках. Валентина Сергеевна стояла в коридоре, распределяя задачи — кто идет за хлебом, кто моет посуду, кто присматривает за детьми.
— Валентина Сергеевна, доброе утро.
Свекровь обернулась, лицо расплылось в улыбке.
— Ириша, милая, проснулась! Как спалось?
— Хорошо. Вот, хотела передать вам.
Ирина протянула стопку бумаг. Валентина Сергеевна взяла, нахмурилась, стала рассматривать.
— Это что?
— Ваучеры. Отель на соседней улице, там всем будет удобно. Двадцать номеров, оплачено на два дня вперед. Адрес вот здесь, внизу.
Свекровь молча перебирала листы, глаза бегали по строчкам. Рядом остановился Петр Иванович, заглянул через плечо.
— Гостиница? — переспросил Петр Иванович. — Зачем?
— Чтобы всем было комфортно, — спокойно ответила Ирина. — В квартире невозможно разместить столько людей. В отеле будут отдельные комнаты, завтраки, горячая вода. До нас рукой подать, в любой момент можете приходить.
Валентина Сергеевна подняла голову, губы сжались в тонкую линию.
— Ириша, милая, мы же договаривались, что все у вас остановятся. Это же родня, не чужие люди!
— Валентина Сергеевна, посмотрите сами — здесь тридцать человек, скоро будет больше. Где все спать будут? Как готовить? Одна ванная на всех.
— Ну и что? Потеснимся, не впервые!
Ирина достала последний лист, положила сверху на стопку.
— Бронь оформлена на имя Дмитрия. Вот его фамилия, видите?
Свекровь вгляделась, лицо дрогнуло. Петр Иванович кашлянул, отошел к окну. Тетка Валя, стоявшая неподалеку, поджала губы и отвернулась.
— Дима знает об этом? — голос Валентины Сергеевны стал тише.
— Узнает. Я вызову такси, помогу погрузить вещи. Отель действительно рядом, пять минут на машине.
Свекровь стояла, сжимая ваучеры, глаза бегали от Ирины к бумагам и обратно. Затем резко развернулась и пошла в гостиную, где Дмитрий разговаривал с дядей Колей.
— Дима! Дима, иди сюда!
Муж поднялся, подошел. Валентина Сергеевна сунула листы в руки сына.
— Что это такое?
Дмитрий пробежал глазами по тексту, нахмурился.
— Гостиница? Ира, ты что это удумала?
— Твои гости не поместятся в нашей квартире. Я нашла нормальный вариант, оплатила. Им будет удобнее.
— Но мы же договаривались, что все здесь!
— Ты договаривался. Я узнала об этом за неделю до их приезда. Я не соглашалась превращать наш дом в общежитие.
Дмитрий открыл рот, закрыл. Валентина Сергеевна схватила сына за рукав.
— Димочка, ну объясни ей! Это же родственники, нельзя так!
Ирина спокойно стояла, глядя на мужа. Дмитрий мялся, переводил взгляд с матери на жену.
— Ира, ну давай… давай обсудим это нормально.
— Обсуждать нечего. Вещи собраны, такси подъедет через полчаса. Кто хочет ехать в отель — добро пожаловать. Кто хочет остаться — пожалуйста, но я уезжаю.
— Куда уезжаешь?!
— К подруге. Вы хотели праздник — празднуйте. Без меня.
Валентина Сергеевна всплеснула руками, голос перешел на визг:
— Вот она, современная молодежь! Никакого уважения к старшим! Никакой семейственности!
Ирина развернулась, вернулась в спальню. Закрыла дверь, достала из шкафа небольшую сумку, начала складывать вещи. За стеной раздавались голоса — Дмитрий что-то объяснял матери, Валентина Сергеевна причитала, кто-то возмущенно комментировал происходящее.
Через двадцать минут Ирина вышла с сумкой в руках. В коридоре столпились люди — кто-то уже собирал чемоданы, кто-то стоял растерянно, переговариваясь с соседями. Дмитрий преградил жене путь.
— Ира, подожди, давай поговорим!
— О чем говорить, Дима? Ты пригласил семьдесят пять человек в нашу квартиру, не спросив меня. Принимай их сам.
— Я не думал, что их столько будет!
— Ты говорил — семьдесят пять. Я тебе верила.
Дмитрий схватил жену за руку, голос стал тише, почти умоляющим:
— Ну не уезжай, пожалуйста. Мы сейчас всех отправим в гостиницу, останется человек десять, нормально же?
— Нет, не нормально. Ты позволил своей матери распоряжаться нашим домом, как своим. Ты даже не подумал, удобно ли мне. Тебе важнее мамино мнение, чем мое.
— Это не так!
— Это именно так, Дима. И я устала.
Ирина высвободила руку, прошла мимо мужа. Валентина Сергеевна стояла у окна, губы дрожали, глаза полыхали обидой.
— Вот так, значит? Бросаешь семью в трудную минуту?
Ирина остановилась, повернулась к свекрови.
— Валентина Сергеевна, это вы превратили наш дом в цирк. Не я. Живите, как хотите. Без меня.
Спустившись вниз, Ирина села в такси и назвала адрес подруги. Водитель кивнул, тронулся с места. В зеркале заднего вида мелькнул подъезд, окна квартиры, где еще горел свет и двигались силуэты.
Подруга Света встретила на пороге, обняла, не задавая лишних вопросов.
— Проходи, сейчас чай поставлю.
Ирина опустилась на диван, положила сумку рядом. Света вернулась с чайником, двумя кружками, села напротив.
— Что случилось?
Ирина рассказала. Коротко, без лишних эмоций. Света слушала, качала головой, морщилась.
— Семьдесят пять человек? Господи, он вообще в своем уме?
— Думаю, нет.
— И что теперь?
— Не знаю. Отдохну, подумаю.
Света налила чай, придвинула кружку к подруге.
— Живи, сколько нужно. У меня места хватит.
Ирина взяла кружку, обхватила ладонями. Горячая керамика согревала пальцы. За окном шел мелкий дождь, по стеклу стекали капли.
На следующий день позвонил Дмитрий. Голос был усталым, сбивчивым.
— Ира, прости, пожалуйста. Я не ожидал, что так получится.
— Ты говорил — семьдесят пять человек. Что именно ты не ожидал?
— Ну… что их правда столько приедет. Думал, мама преувеличивает.
— А проверить не мог?
— Мог. Виноват. Ира, ну давай вернешься, а? Большинство уехали в гостиницу, тут теперь нормально.
— Нет, Дима. Мне нужно время подумать.
— О чем думать? Я же извиняюсь!
— О том, почему ты вообще согласился на это. Почему не посоветовался со мной. Почему мнение твоей матери важнее моего комфорта.
В трубке повисла тишина. Затем Дмитрий глубоко вздохнул.
— Ира, ну не преувеличивай. Это же мама, юбилей у нее.
— Юбилей — не повод превращать мою жизнь в ад, Дима. Подумай об этом.
Ирина положила трубку. Дмитрий больше не перезванивал в тот день.
Прошла еще неделя. Света уехала на работу, Ирина сидела у окна с книгой. Телефон снова зазвонил — Дмитрий.
— Ира, все уехали. Квартира пустая. Приезжай, пожалуйста.
— Как прошел праздник?
— Нормально. Мама довольна. Но мне плохо без тебя.
Ирина закрыла книгу, положила на подоконник.
— Дима, скажи честно — ты понимаешь, что сделал неправильно?
— Понимаю. Надо было с тобой посоветоваться. Надо было отказать маме.
— Надо было подумать о нас. О нашей семье. Не о маминых желаниях.
— Да, ты права. Прости.
Ирина молчала. За окном пролетела стая голубей, села на крышу соседнего дома.
— Я приеду, Дима. Но не сегодня. Мне нужно еще подумать.
— О чем?
— О том, хочу ли я жить с человеком, который в критический момент выбирает мать, а не жену.
Дмитрий замолчал. Затем тихо произнес:
— Я выбираю тебя, Ира. Честно.
— Тогда докажи это не словами, а делами. Поговори с матерью. Объясни ей границы. Пока этого не произойдет, я не вернусь.
— Хорошо. Я поговорю.
Ирина попрощалась, отключила телефон. Света вернулась вечером, принесла пиццу, вино. Сидели на кухне, разговаривали обо всем и ни о чем. Потом Света спросила:
— Вернешься к нему?
Ирина посмотрела в окно, где догорал закат.
— Не знаю. Если он правда изменится — может быть. Если нет — навряд ли. Я устала быть на втором месте после его мамы.
Света кивнула, налила вина в бокалы.
— За то, чтобы мужчины наконец повзрослели.
— За это.
Бокалы звякнули. За окном зажглись фонари, город погружался в ночь. Ирина сидела, обхватив руками бокал, и думала о том, что дом — это не просто стены и крыша. Это место, где тебя уважают, где твое мнение важно, где тебе спокойно. А тот, кто позволяет превратить это место в проходной двор, давно перестал быть партнером. Он стал всего лишь соседом по квартире, который живет своей жизнью, не замечая твоей.
И Ирина знала: если Дмитрий не поймет этого сейчас, не изменится, не выстроит границы с матерью — возвращаться ей будет некуда. Потому что дом без уважения — это просто здание. А любовь без равенства — просто привычка.
Через три дня Дмитрий позвонил снова. Голос был твердым, спокойным.
— Ира, я поговорил с мамой. Серьезно поговорил. Объяснил, что так больше не будет. Что наш дом — это наше пространство, и никто не имеет права распоряжаться им без нашего согласия. Мама обиделась, но поняла. Обещаю, такого больше не повторится.
Ирина слушала молча. Затем спросила:
— И ты правда это понимаешь? Или просто говоришь то, что я хочу услышать?
— Понимаю. Я думал об этом всю неделю. Мне стыдно, Ира. Я поставил тебя в невыносимые условия, даже не спросив. Это неправильно. Прости меня.
Ирина закрыла глаза. Возможно, это начало. Возможно, он действительно осознал.
— Хорошо, Дима. Я вернусь. Но при первой же попытке повторить что-то подобное — я уйду навсегда. Запомни это.
— Запомнил. Спасибо, Ира. Спасибо, что даешь мне шанс.
Ирина собрала вещи, попрощалась со Светой, вернулась домой. Квартира встретила тишиной, чистотой, порядком. Дмитрий встретил на пороге, обнял крепко, долго.
И Ирина подумала: возможно, иногда нужно уйти, чтобы человек понял, что он теряет. Возможно, именно эта неделя разлуки открыла мужу глаза. А если нет — что ж, тогда она точно будет знать, что сделала все возможное, прежде чем принять окончательное решение.
Но сейчас, стоя в своей квартире, обнимая мужа, Ирина чувствовала не радость, а осторожную надежду. Надежду на то, что урок усвоен. Что границы выстроены. Что больше никогда ей не придется бежать из собственного дома, чтобы спастись от чужого нашествия.
Время покажет.
