Сага, за которой без преувеличения следила вся страна, получила новый, совершенно неожиданный виток. Когда казалось, что все точки над «i» расставлены, приговоры вынесены, а имущество возвращено, 90-летняя вдова Алексея Баталова, Гитана Леонтенко, и ее дочь Мария снова идут в суд.
Этот ход заставил многих, кто искренне сочувствовал «обездоленной» семье, задаться вопросом: а что это было?
25 сентября Гитана Аркадьевна и Мария Баталова подали свежий иск против своих уже осужденных обидчиков — юриста Михаила Цивина и его супруги, актрисы Натальи Дрожжиной. И если раньше борьба шла за возвращение своего и за моральный ущерб, то теперь цели куда более материальны. И, по мнению многих, куда более сомнительны.
Семья Баталовых требует через суд признать личное имущество Цивина и Дрожжиной «совместно нажитым имуществом». Юридический язык сложный, но цель прозрачна: если суд это признает, недвижимость осужденных можно будет продать с молотка. Продать в счет погашения того самого многомиллионного долга, который им присудили ранее.
По сути, это попытка забрать у своих врагов последнее. И именно это заставило общественность, еще вчера рукоплескавшую вдове, удивленно приподнять бровь. Неужели им все еще мало? Или мы с самого начала смотрели не на тех героев?
Идеальная жертва
Давайте вспомним, с чего все начиналось. Несколько лет назад федеральные каналы взорвались новостью, которая шокировала страну. Великий актер Алексей Баталов, его вдова, интеллигентная Гитана Аркадьевна, его дочь Мария, с детства страдающая тяжелой формой ДЦП и прикованная к инвалидному креслу. И эта беззащитная семья, как подавалось в студиях, оказалась буквально на улице.
Картина рисовалась страшная: пара хитрых и циничных юристов, Михаил Цивин и Наталья Дрожжина, которые годами втирались в доверие к семье, воспользовались беспомощностью женщин и обманом завладели всем.
Речь шла не о мелочи, на кону стояли легендарная квартира в «Доме на Набережной» и еще одна квартира, мастерская Алексея Баталова, а что самое главное, все банковские счета. Гитана Аркадьевна со слезами на глазах рассказывала, как осталась без копейки, не в силах даже купить еды или лекарств для больной дочери.
Общество отреагировало мгновенно. Волна народного гнева была такой силы, что Цивина и Дрожжину буквально «распяли» в медиа еще до всякого суда. Их записали в ранг абсолютного, инфернального зла. Любые их попытки оправдаться, их версия о том, что они, напротив, действовали из лучших побуждений и пытались помочь семье, тонули в хоре обвинений.
Скелет в шкафу и «другая» дочь
Но образ идеальной, кристально чистой жертвы начал давать трещины, когда в деле стали всплывать неудобные детали. Постепенно, сначала в тихих юридических кругах, а затем и в прессе, начал звучать один и тот же вопрос: как Гитана Аркадьевна, находясь в здравом уме и твердой памяти, могла так легко подписать договоры ренты? Почему она так слепо доверилась, по сути, посторонним людям?
И тут на сцену вышла тень, о которой семья Баталова предпочитала не вспоминать десятилетиями (Надежда Баталова).
Надежда — старшая дочь Алексея Баталова от первого брака. Успешная переводчица, живущая своей жизнью и, по слухам, не имевшая близких отношений с семьей отца.
Версия Дрожжиной и Цивина, которую поначалу считали бредом сумасшедшего, вдруг заиграла новыми красками. По их словам, Гитана Леонтенко панически боялась именно Надежду.
Вдова якобы была одержима одной мыслью: что после ее ухода старшая дочь Баталова, как прямой наследник, придет и «выкинет» больную Марию на улицу, отсудив по закону свою долю. По закону Надежда действительно имела право на обязательную долю в наследстве.
И по этой, «альтернативной», версии, Гитана Аркадьевна сама наняла Цивина, известного в артистических кругах юриста, с одной-единственной задачей: «спрятать» имущество. Оформить все юридически так, чтобы после ее смерти Надежде не досталось ни метра.
Договоры ренты и генеральные доверенности, по словам Дрожжиной, были лишь юридической схемой защиты активов, призванной обезопасить Марию от ее же единокровной сестры.
Если это правда, то вся история переворачивается с ног на голову. Получается, Гитана Аркадьевна сама инициировала сделку, но что-то пошло не так… Возможно, она не ожидала, что Цивин и Дрожжина (которые, к слову, действительно несли расходы по содержанию имущества и уходу за женщинами, что подтверждалось чеками) воспримут свою роль «владельцев» так буквально. А может, в какой-то момент просто решила «отыграть назад», когда поняла, что рычаги управления ушли из ее рук.
Победа с привкусом банкротства
Суд прошел под оглушительным давлением общественности. Когда вся страна уверена, что перед ней мошенники, Фемиде сложно оставаться беспристрастной.
Итог известен, Цивин получил реальный срок — 5 лет колонии. Дрожжина, с учетом ее состояния здоровья, — 4 года условно. Их признали виновными в мошенничестве в особо крупном размере.
Победа? Безусловно. Семье Баталовых вернули все: квартиры, мастерскую, счета. Справедливость восторжествовала, но как оказалось, не до конца.
Вместе с имуществом суд присудил Баталовым и многомиллионную компенсацию — те самые деньги, что «мошенники» успели снять со счетов. Вот тут-то и началось самое интересное. Оказалось, что у Цивина и Дрожжиной «живых» денег нет, а взыскания с их пенсий — это буквально копейки, тысячи рублей в месяц, которые никак не покрывают «аппетиты» победившей стороны.
Как утверждают сами Баталовы, именно это и стало причиной нового иска. Раз нет денег — заберем квартиры.
Но если копнуть глубже, логика пропадает. Зачем 90-летней женщине, которой вернули всю ее элитную недвижимость и счета, ввязываться в новую многолетнюю тяжбу, чтобы отобрать последнее у людей, которые и так уже наказаны?
Кукловоды за кулисами
В этой истории есть еще одна, теневая сторона. 90-летняя Гитана Аркадьевна и ее дочь Мария, которая с трудом общается с миром, вряд ли сами штудируют юридические кодексы и составляют сложные исковые заявления. За этой кипучей активностью явно стоят некие «помощники».
Судебные тяжбы — это дорогое удовольствие (адвокаты, госпошлины, экспертизы). Откуда у «оставленной без всего» вдовы средства на многолетнюю юридическую войну?
В артистической среде давно шепчутся о том, что семья Баталовых сама стала заложником тех самых «защитников», которым невероятно выгодно поддерживать этот скандал в тлеющем состоянии.
Каждый новый суд — это инфоповод, новые эфиры на федеральных ток-шоу, гонорары за эксклюзивные интервью и слезы в прямом эфире. Дело Баталова превратилось в доходный, отлично смазанный бизнес-проект.
И в этой парадигме новый иск выглядит не как отчаянный шаг вдовы, а как плановый ход тех, кто стоит у нее за спиной, им нужно шоу, поддерживать образ «бедной» Гитаны Аркадьевны, которая все еще борется с «абсолютным злом».
Выжженная земля
Пока мы с вами наблюдаем за очередным актом этой драмы, кто-то за кулисами подсчитывает прибыль.
Две семьи, по сути, разрушены. Наталья Дрожжина, некогда активная общественница, помогавшая десяткам пожилых артистов, превратилась в нелюдимую затворницу, сломленную болезнью и общественным порицанием. Михаил Цивин отбывает реальный срок в колонии.
А как вы считаете, что на самом деле движет вдовой Баталова в этом новом иске? Это отчаянная борьба за справедливость, доходящая до абсурда? Ненасытная жадность, которую не утолить? Или 90-летняя вдова и ее дочь сами стали марионетками в руках тех, кто превратил трагедию в прибыльное шоу?
