Юля в сотый раз переставляла свадебные фотографии на полке. Вроде и времени прошло достаточно, а кажется, будто вчера было. Белое платье всё ещё висело в чехле — никак руки не доходили отвезти в химчистку. На кухне целая коробка новых тарелок ждала своего часа, а в вазе стояли подсохшие розы — последний свадебный букет.
— Может, уберём уже? — Олег кивнул на цветы. — Всё равно засохли.
— Жалко, — вздохнула Юля. — Давай ещё денёк постоят?
Их маленькая однушка потихоньку обживалась. Шкаф, купленный на распродаже, занял почти всю стену, но зато вместительный — все вещи влезли. Кухонный уголок, который отдали друзья, тоже пришёлся кстати. Конечно, не хоромы, но им и не надо — главное, своё.
— Слушай, а может ремонт начнём? — предложила Юля за ужином. — Хотя бы обои переклеить.
— Давай попозже, — Олег помрачнел. — Там маме нужно помочь по дому…
Юля кивнула. О непростом характере свекрови она была наслышана ещё до свадьбы.
— Мама у меня… своеобразная, — говорил Олег. — Любит, чтобы всё по её было. Но ты не переживай, она отходчивая.
И правда, на свадьбе Людмила Ивановна держалась прилично. Только пару раз съязвила про «скромное угощение» да про то, что «невеста могла бы и платье подороже выбрать». Юля не обиделась — мало ли что у человека на душе.
Первый случай был, когда свекровь пришла к ним в гости. Без предупреждения, просто позвонила в дверь.
— Ой, а я мимо шла, думаю — загляну, — с порога начала она. — Что это у вас обои такие тёмные? И плита старая совсем. Ты бы, Юленька, обновила обстановку, раз уж квартира твоя.
Юля улыбнулась:
— Конечно, Людмила Ивановна, мы планируем…
— Планируете они, — перебила свекровь. — А у меня вон окна старые, сантехнику бы поменять… Сын бы помог, да где ему денег взять? А у тебя вроде накопления есть.
Олег нервно потёр руки:
— Мам, давай потом об этом?
— Когда потом? Когда дом развалится?
С того дня Людмила Ивановна зачастила. То зайдёт «на чай», то позвонит поздно вечером — «просто узнать, как дела». И каждый раз разговор сворачивал на ремонт её дома.
— Вы же молодые, вам много не надо, — говорила она. — А мне крышу перекрыть — это же сколько денег! Юленька, ты бы помогла…
Юля старалась быть вежливой:
— Людмила Ивановна, мы сами только обустраиваться начали…
— Вот именно! — подхватывала свекровь. — Зачем вам сейчас ремонт? Поживёте пока так, а деньги мне одолжите. Я же не чужая!
Вечерами Юля пыталась поговорить с мужем:
— Олег, может, объяснишь маме, что у нас свои планы?
— Да ладно тебе, — отмахивался он. — Она же просто так говорит. Не бери в голову.
Но Юля чувствовала — дело тут нечисто. Свекровь словно прощупывала почву, намекала всё настойчивее. И Олег как-то странно реагировал — то молчал, то нервничал.
А потом начались намёки пожёстче.
— Ты, Юленька, не думай, что если квартира твоя, так и командовать можешь, — говорила Людмила Ивановна. — Сын мой теперь тут живёт, значит, и моё слово должно что-то значить.
Юля молчала, но внутри всё кипело. Какое право имеет эта женщина указывать, как им жить? Да ещё и на деньги намекать?
Олег на все попытки поговорить отвечал уклончиво:
— Ну что ты хочешь? Она же мать… Вот такая она… Давай не будем конфликтовать.
И Юля терпела. Улыбалась, кивала, старалась не обращать внимания. Но с каждым днём становилось всё тяжелее. Она чувствовала — это только начало, дальше будет хуже.
А вчера свекровь позвонила и сказала, что завтра придёт с «серьёзным разговором». И от её тона у Юли похолодело внутри. Кажется, пришло время расставить все точки над i.
Людмила Ивановна явилась после обеда, когда Олег уже вернулся с работы. Села за стол, оглядела кухню придирчивым взглядом.
— Вижу, обживаетесь потихоньку, — начала она. — Шкаф новый купили, занавески повесили…
Юля напряглась — она уже знала, к чему ведёт этот разговор.
— А у меня вот беда, — продолжала свекровь. — Ремонт когда делала? Лет десять назад, не меньше. Обои все выцвели, потолок в разводах…
— Мам, ты же вроде недавно ремонт делала, — неуверенно возразил Олег.
— Ой, да что ты понимаешь! — отмахнулась Людмила Ивановна. — У вас вон деньги есть, раз обустраиваетесь. Может, и мне поможете гостиную обновить? А то как-то некрасиво получается — у вас всё новенькое, а у матери родной…
Юля глубоко вздохнула:
— Людмила Ивановна, мы сами только начинаем. У нас свои планы — окна менять надо, стиральную машину ставить…
— Нам нужны твои деньги, Юля, и это решено! — вдруг резко перебила её свекровь. — Нечего тут выдумывать про какие-то окна!
Юля ошарашенно посмотрела на мужа. Олег стоял, опустив глаза, и молчал.
— Простите, что? — она не верила своим ушам. — Как это — решено? Кем решено?
— Мной решено! — отрезала Людмила Ивановна. — Я лучше знаю, как распорядиться деньгами.
— Моими деньгами, — уточнила Юля. — Которые я копила на нашу с Олегом жизнь.
— Вот именно — вашу жизнь! А часть денег которые подарили на свадьбу, нужно делиться? Почему вы должны жить лучше, чем я?
Юля почувствовала, как внутри всё закипает:
— При чём тут «лучше»? Мы молодая семья, нам нужно обустраиваться…
— А мне, значит, не нужно? — свекровь повысила голос. — Я там в развалюхе живу, а вы тут шикуете?
— Мам, — наконец подал голос Олег. — Может, мы как-то по-другому поможем? Я могу приходить, что-то делать…
— Что ты можешь делать? До свадьбы не чего не делал, тут делать будешь ага — презрительно фыркнула Людмила Ивановна. — Тут деньги нужны, а не твоя помощь! Вон, у Юли есть накопления…
— Эти накопления — для нашей семьи, — твёрдо сказала Юля. — Мы с Олегом планировали ремонт, хотели…
— Да плевать мне на ваши планы! — вспылила свекровь. — Ты что, важнее матери?
Юля встала:
— Знаете что? Давайте так — мы можем помочь вам с мелким ремонтом. Обои переклеить, может быть. Но отдавать все свои сбережения я не буду.
— Ах так? — Людмила Ивановна тоже поднялась. — Значит, жадничаешь? А ты, сын, что молчишь? Это же твоя мать просит!
Олег переминался с ноги на ногу:
— Может, найдём какой-то компромисс…
— Какой компромисс? — возмутилась свекровь. — Либо дают деньги, либо нет! А эта твоя… — она презрительно посмотрела на Юлю, — даже слушать не хочет!
— Потому что это абсурд! — не выдержала Юля. — Вы приходите в мой дом и требуете мои деньги! Как будто это что-то само собой разумеющееся!
— Твой дом? — прищурилась Людмила Ивановна. — А мой сын здесь что — квартирант?
— Олег — мой муж, и эти деньги я копила для нашей семьи. Не для того, чтобы…
— Вот именно — для семьи! — перебила свекровь. — А я что, не семья? Ты что себе возомнила, девочка?
Юля посмотрела на мужа — тот стоял, низко опустив голову, и молчал. Ни слова в её защиту, ни попытки остановить этот безумный разговор.
— Знаете что? — тихо сказала она. — Давайте вы придёте, когда будете готовы к нормальному разговору. Без требований и истерик.
— Ах так? — Людмила Ивановна схватила свою сумку. — Ну хорошо, я ещё вернусь к этому разговору. И ты, сынок, подумай хорошенько — мать родная просит или чужой человек!
Когда за свекровью захлопнулась дверь, в квартире повисла тяжёлая тишина. Юля смотрела на мужа и не узнавала его — куда делся тот решительный человек, за которого она вышла замуж?
— И это всё, что ты можешь ? — спросила она. — Просто стоять и молчать?
— А что я должен был сделать? — пробормотал он. — Это же мама…
— Это человек, который пытается отобрать наше будущее, — устало сказала Юля. — И ты ей в этом помогаешь своим молчанием.
После этого разговора что-то надломилось. Юля почти не спала ночью, всё думала — как же так вышло? Всего месяц назад они были счастливы, строили планы, мечтали об уютном доме. А теперь она лежит рядом с человеком, который не может защитить её даже от собственной матери.
Утром Олег ушёл на работу, а Юля осталась дома — взяла отгул, сказала, что плохо себя чувствует. На самом деле ей просто нужно было время подумать. В пустой квартире каждая мелочь напоминала об их мечтах: недоклеенные обои в углу, которые они собирались поменять, новые занавески, купленные на первую совместную зарплату, свадебные фотографии на полке…
Телефон зазвонил около двух.
— Юленька, я тут подумала, — голос свекрови звучал приторно-сладко. — Может, хоть половину дашь? На первое время?
Юля молча нажала отбой. Через минуту телефон зазвонил снова.
— Как ты смеешь трубку бросать? — Людмила Ивановна уже не скрывала злости. — Я тебе что, чужая? Вы живёте как короли, а мать в нищете!
— У вас дом в центре, — тихо сказала Юля. — Какая нищета?
— Ах так? Ну ладно! Я Олегу всё расскажу, какая ты жадная! Как мать родную обижаешь!
В этот момент Юля поняла — больше она не может. Просто не может слушать эти упрёки, терпеть это давление, жить в постоянном страхе очередного визита свекрови.
Она встала и пошла в спальню. Достала с антресолей большую дорожную сумку — ту самую, с которой они с Олегом ездили в свадебное путешествие. Начала складывать его вещи: одежду, документы. Руки дрожали, но в голове была удивительная ясность.
Когда Олег вернулся с работы, сумка уже стояла в прихожей.
— Ты куда собралась? — растерянно спросил он.
— Я никуда, это твои вещи — просто ответила Юля. — Я не могу так больше.
— Но… как же… — он запнулся. — Мы же только начали жить…
— Вот именно — только начали. А твоя мать уже считает мои деньги своими.
— Она просто беспокоится…
— Нет, Олег. Она не беспокоится. Она хочет контролировать. И ты ей в этом потакаешь.
— Я могу поговорить с ней…
— Мог бы. Уже много раз мог. Но не захотел.
Юля застегнула сумку и выпрямилась:
— Знаешь, я ведь правда верила, что у нас всё получится. Что мы сделаем ремонт, купим новую мебель, может, даже детскую когда-нибудь обустроим…
Голос предательски дрогнул. Она замолчала, глубоко вдохнула.
— Но я не могу жить в доме, где моё мнение ничего не значит. Где мои деньги считают общими, а моё «нет» не слышат.
— Юль, давай всё обсудим…
— Нет, Олег. Обсуждать уже нечего. Ты сделал свой выбор — промолчал, когда надо было защищать. Теперь я делаю свой.
Она отдала сумку и направила взгляд на дверь.
— Знаешь, что самое обидное? — тихо сказала она. — Что всё могло быть по-другому. Если бы ты просто сказал матери «нет».
Дверь захлопнулась с глухим стуком. Олег спустился по лестнице, вышел во двор.
Телефон в кармане завибрировал — Людмила Ивановна. Юля достала его, посмотрела на экран и решительно нажала кнопку «заблокировать».
Теперь нужно найти хороших ремонтников, отдать оставшиеся вещи, подать на развод… Много дел впереди. Но почему-то на душе было легко. Может, потому что она наконец-то поступила правильно — защитила себя, свои планы, свои деньги.
А свадебные фотографии пусть остаются. Как напоминание о том, что иногда лучше уйти вовремя, чем потерять себя, пытаясь угодить чужим желаниям.
В конце концов, у неё вся жизнь впереди. И теперь только она будет решать, как ею распорядиться.
