Алексей тихонько сжал мою ладонь под столом, давая понять, что всё идёт по плану. Хотя, если честно, никакого плана у нас не было, и я уже начинала думать, что мы совершаем грандиозную ошибку.
Притворяться простой учительницей в школе — идея была моей, но, похоже, я недооценила масштаб «гостеприимства» его семьи. И всё-таки я не жалела. Хотела увидеть, как они ко мне отнесутся, не зная о моём происхождении и отцовском состоянии. Пока что приём шел, мягко говоря, натянуто.
***
Алексей пригласил меня на день рождения своей матери. Дата была не круглая, так что праздновали на даче, в кругу семьи.
– Мама, пап, познакомьтесь, это Аня, – голос Алексея звучал настороженно, словно он опасался взрыва. – Мы уже довольно давно вместе. Я давно хотел, чтобы вы друг с другом познакомились.
– Очень приятно, – сказала я, стараясь говорить уверенно, хотя колени слегка дрожали. – Рада наконец увидеть вашу семью.
– Аня, значит… – протянул отец Алексея, Виктор Андреевич, задумчиво смотря на меня. – Сын о тебе ничего толком не рассказывал. Чем занимаешься?
– Я работаю учителем истории в школе, – ответила я и почувствовала, как в глазах его матери, Ларисы Петровны, вспыхнул лёгкий огонёк скептицизма.
– Учителем? – Лариса Петровна приподняла бровь. – И давно?
– Год, – сказала я и улыбнулась. – Мне нравится работать с детьми. Они порой умнее многих взрослых.
– Да у нас тут педагог, – неожиданно вставила Галина Сергеевна, тётя Алексея, – Алексей, а ты уверен, что это перспективно? Твоей девушке с её «высоким» заработком вряд ли хватит на достойную жизнь.
Я почувствовала, как Алексей напрягся рядом. Он уже собирался что-то ответить, но я легонько коснулась его плеча, давая знак: пусть говорят, это же «проверка». Я хотела услышать всё без купюр.
– Меня устраивает моя зарплата, – ответила я спокойно. – Я живу скромно, но мне хватает на еду, небольшие поездки и любимые книги.
– Хватает? – Галина Сергеевна усмехнулась. – Ну-ну.
На этом первом этапе знакомства я чувствовала себя откровенно недооценённой. Хотя обстановка была доброжелательной на вид, за каждым вопросом я слышала недоверие. Для них я была просто какой-то девушкой «не из их круга» – бедноватой, без связей. Мне казалось, что если бы они узнали, чья я дочь и каким состоянием владеет моя семья, сразу бы сменили тон. Но я решила не ломать свою игру.
– Сынок, – Лариса Петровна повернулась к Алексею, словно меня не существовало, – а ты не думал, что тебе, талантливому айтишнику, лучше подыскать себе пару из более… ну как бы это сказать… перспективной среды? Вот у Андрея, твоего двоюродного брата, невеста работает в крупном банке. Она уж точно не пропадёт.
– Мама, – ответил Алексей через силу, – любовь не выбирают по должности.
– Ой, любовь, – фыркнул отец, Виктор Андреевич. – Вот поживёте несколько лет в ипотечной двушке, тогда посмотрим, как твоя учительница петь будет.
Я смотрела на них и старалась не обижаться, но внутренне мне было неприятно: я видела, что им важнее моя зарплата и статус, чем характер, увлечения или чувства к их сыну. И всё же в глубине души я повторяла: «Спокойно, это именно то, что хотела выяснить». Ведь стоит только признаться, кто мой отец, и их взгляды изменятся в один миг. Но мне нужно было понимать, как они ко мне отнесутся без отцовской фамилии и влияния.
– Аня, – прервала моё раздумье Лариса Петровна, – ты говоришь, тебе нравится с детьми работать. А как насчёт дальнейших планов? Может, директором школы стать мечтаешь?
– Планы есть, – ответила я, стараясь сохранить доброжелательный тон. – Но не уверена, что они связаны именно с системой образования. Я люблю преподавать, но ещё мне хочется как-то помогать ребятам, которым не хватает поддержки, организовывать спортивные секции или творческие кружки, возможно, создавать благотворительные фонды.
– Ого, да у нас меценатка, – хмыкнула тётя. – Обычно у учителей и на себя-то денег не хватает, а уж на меценатство…
– Тëть Галь, – Алексей уже не сдерживался, – у Ани большой потенциал. Мы вместе многое планируем. Прошу, не надо её недооценивать.
– Тише, сынок, – вмешался Виктор Андреевич. – Мы просто рассуждаем здраво. Никто не хочет тебе зла.
Я видела, что Алексей готов встать и уйти, но робко помотала головой, мол, не стоит делать скандал. Внутри у меня колотилась мысль: «Ну почему люди такие? Почему всё измеряют в суммах на счетах, в важных должностях, дорогих машинах?» Я вспомнила, как мой папа — крупный бизнесмен, да, но человек, всегда учивший меня самостоятельности, — говорил: «Ищи того, кому будешь интересна без всех моих активов и фамилии». Улыбнувшись мысленно, я решила, что, несмотря на всё происходящее, папа может мною гордиться.
***
За праздничным ужином разговор продолжался в том же духе. Родственники Алексея сквозь «вежливые» улыбки задавали наводящие вопросы: «А откуда твои родители?», «Где вы живёте?», «Не планируешь ли подрабатывать репетиторством?» Я старалась не замечать их снисходительной иронии. То и дело чувствовала взгляд Алексея, полный сочувствия и поддержки.
– Аня, – сказала Лариса Петровна, поправляя салфетку, – а не планируешь ли ты второе высшее получить? У нас сейчас конкурентная среда, а то так и останешься на позиции учителя.
– Конечно, я размышляла над этим, – ответила я. – Но пока не решила окончательно, какой профиль выбрать. Я верю, что и без статусной должности можно влиять на жизнь людей к лучшему.
– К лучшему, – кашлянул Виктор Андреевич, – ох, ну вы молодёжь и наивные.
– Пап, – голос Алексея посерьёзнел, – давай без таких характеристик. Я долго искал человека, который будет ценить меня не за лейбл на рубашке и не за резюме в LinkedIn. Аня – именно такая.
– Вот уж никогда бы не подумала, – снова вмешалась тëтя, – что парень с твоими перспективами выберет себе невесту-скромницу. Не обижайтесь, Анечка, просто мы немного растеряны. Привыкли, что в семье у всех какие-то блестящие карьеры: банки, юриспруденция, медицина.
– Ну не всем же быть банкирами, – отозвалась я с тонкой усмешкой. – На мой взгляд, в этом мире нужен ещё кто-то, кто учит детей.
За столом воцарилась неловкая пауза. Я видела, как Алексей с трудом сохраняет спокойствие, а Виктор Андреевич уже строит в уме план «спасения сына от бедной училки». Меня тешила ироничность всей ситуации: я-то вполне могла позволить себе и дом в Подмосковье, и квартиру в центре Москвы – и даже не одну. Но смотрела на их лица и понимала, как важно, что всё идёт именно так, как идёт.
***
Когда все перешли в гостиную, я устроилась в углу дивана, стараясь не привлекать внимания, но оно волей-неволей возникало: вся собравшаяся родня то дело поглядывала на меня, перешёптываясь. Возможно, они думали, что я их не слышу.
– …И что, вот так вот…
– …Ни манер, ни вкуса…
– …Учительница, представляешь…
– Слушай, Лёш, – обратилась сестра Алексея, Марина, к нему вполголоса, но я услышала, – а ты не боишься, что она просто не сможет тебя соответствовать? А тебе придется одному содержать семью?
– Марина, – вздохнул Алексей, – я не выбираю себе «кошелёк». Я выбираю близкого человека. Да и сколько вам всем повторять: Аня самостоятельная, она уже сейчас обеспечивает себя.
– Работой в школе?.. – Марина лишь покачала головой. – Ладно, делай что хочешь.
Я отпила глоток вина и, прикрыв глаза, вспомнила разговор с папой накануне. Как он улыбался: «Дочка, если они тебя недооценивают, значит, им в первую очередь предстоит учиться. Не ты их ученица, а они – твои». Я усмехнулась этим воспоминаниям. Что ж, папа, думаю, ты всё правильно предсказал.
***
К кульминации вечера мы с Алексеем уже устали отбиваться от колких замечаний. Я решила встать и тихонечко подойти к Виктору Андреевичу и Ларисе Петровне, которые разговаривали в стороне. Мне хотелось ещё раз попробовать открыть им свою точку зрения – без намёков на моё богатство и связи. Просто показать, что за внешней скромностью стоит уверенная в себе женщина.
– Виктор Андреевич, – я улыбнулась приветливо, хотя губы дрожали. – Хочу сказать вам, что понимаю вашу обеспокоенность будущим сына. Но уверяю: я не собираюсь сидеть сложа руки. У меня серьёзные планы. И я надеюсь, что даже если они не кажутся вам «супервыгодными», вы сможете меня хотя бы чуть-чуть поддержать – ради Алексея.
Он посмотрел на меня прищуренно:
– Девочка, у меня нет к тебе лично претензий, – начал он. – Но ты же понимаешь: мой сын – перспективный программист, его ждет карьерный рост. Если он свяжется с тобой, «школьной учительницей», всей этой романтики хватит на год-два, а потом начнутся приземлённые проблемы. Я не хочу, чтобы мой сын всю жизнь один тянул на себе семью.
– Я не собираюсь «висеть» на нём, – сказала я. – Но вижу, что вы мне не верите.
– Увы, пока нет, – вздохнул Виктор Андреевич. – Слишком вы разные, хотя, возможно, я заблуждаюсь.
Я понимала, что переубедить его сейчас невозможно. Но, честно говоря, уже не хотела. Они видели во мне бедную невесту и относились ко мне с высокомерием. Я расценила это как некий диагноз отношениям. Вдруг внутри меня вспыхнуло твёрдое чувство: «А оно мне надо, убедить их?» Ведь люди, которые судят других лишь по деньгам, сами загоняют себя в рамки. И я сама решаю, входить мне в эти рамки или нет.
В этот момент подошёл Алексей. Он обнял меня за плечи и посмотрел на отца:
– Пап, – сказал он, – а ведь Аня уже доказала свою самостоятельность, когда пошла работать сразу после университета, не боясь трудностей. Она не просит ни рубля из моих денег. Почему вы никак не оцените её достоинства?
– Лёш, – мать положила руку на плечо мужа, – да мы просто переживаем. Тебе же жить с ней.
Алексей покачал головой и перевёл взгляд на меня. Я поняла: пришла пора заканчивать этот цирк. Но тут у меня зазвонил телефон. Я быстро потянулась, чтобы выключить сигнал, но стоявшая рядом женщина взглянула на экран, где высветилось «Папа» и крупная фотография моего отца, которого в бизнес-среде знали многие. Женщина изменилась в лице:
– Игорь Сергеевич твой отец? – Она приоткрыла рот. – Тот самый… Тот самый Игорь Сергеевич… владелец сети «ГрандСиб»?
Я промолчала, а в комнате разлилась тишина. Пару секунд никто не решался спросить вслух, но мысли у всех были одна и та же: та ли я, о которой они думают?
– Да, это мой отец, – коротко призналась я. – Но мы не хотели этого рассказывать, чтобы вы не судили меня по фамилии и состоянию. Увы, боюсь, эксперимент полностью удался.
Все разом заговорили:
– Ой, ну почему же мы…
– Надо же, как неожиданно…
– Надо было сразу сказать!
Я посмотрела на Алексея: он не выглядел потрясённым, потому что знал, какую реакцию вызовет правда. В его глазах плясала тихая насмешка.
– Виктор Андреевич, – я обратилась к отцу жениха. – Лариса Петровна. Мне было интересно, как вы отнесётесь ко мне, думая, что я простой педагог. Теперь всё ясно. И я прошу вас не обижаться на мой обман. Мне было важно понять, насколько я интересна вашей семье без фамильных денег.
Наступила напряжённая пауза. Родители Алексея, которые минуту назад чуть ли не высмеивали мою «простую» профессию, теперь суетились вокруг меня с виноватыми улыбками.
– Анечка, – Лариса Петровна с силой сжимала мою руку, – ты уж прости нас. Мы ведь не знали, понимаешь? Мы же думали… ну ты понимаешь…
– Понимаю, – ответила я тихо. – Жаль только, что вся «прелесть» вашего первого отношения ко мне никуда не денется из памяти.
– Ну давай забудем, – попыталась улыбнуться тётя. – Ведь всё же хорошо: будете жить богато, счастливо!
Я посмотрела на Алексея, и мы обменялись понимающими взглядами. Он хмыкнул:
– Мама, пап, – сказал он негромко, – не хочу никого обидеть, но наш экзамен вы провалили. Аня не заслужила того, чтобы её унижали из-за доходов. Теперь я вижу: стоит лишь произнести громкую фамилию, как все стремительно меняют тон.
– Лёш, – начал было отец, – это просто недоразумение…
– Никакого недоразумения, – сказал Алексей. – Аня – взрослая, независимая женщина, и мы друг друга любим. Семья, которая не может нас принять без оглядки на состояние, должна «подтянуть» своё отношение.
Я чувствовала тепло в груди. Я гордилась Алексеем, который так твёрдо, хоть и с ноткой иронии, расставил все точки над «i».
– Мы, конечно, не говорим, что отказываемся общаться, – я старалась говорить спокойно, – но будьте уверены: никаких поблажек, протекций или выгодных сделок за счёт моего отца вы не получите. Если вам интересно общение со мной как с человеком, буду рада поговорить в будущем. Но если дело только в корысти…
Родственники зашумели, наперебой уверяя, что это вовсе не корысть, что им «просто хотелось стабильности» для Алексея. Но мне было уже понятно: они хотят наладить отношения, как только узнали о моём богатстве.
Мы с Алексеем переглянулись. Ему достаточно было моё выражение лица, чтобы понять: сегодня общение окончено. Он коротко попрощался с семьёй, сказав, что «в следующий раз» всё обсудим. Но, если честно, не думаю, что скоро захочется повторять этот вечер.
Когда мы вышли на улицу, я сделала глубокий вдох и улыбнулась, несмотря на лёгкую грусть. Алексей прошептал:
– Ну что, убедилась? Я говорил, что семья у меня специфическая. Хотя я надеялся на лучшее.
– Убедилась, – я пожала плечами. – Но знаешь, всё к лучшему. Теперь уж точно уверена, что ты меня ценишь просто так. А остальных… перевоспитаем?
Алексей засмеялся, обнимая меня:
– Это ты метко сказала. Семья моя, конечно, проверку не прошла… Но ничего. Перевоспитаем.
