— Мам, ну ещё пять минуточек, — Алиса крепко обхватила маму за шею, не давая поднять себя с кровати.
— Солнышко, нам пора вставать. Садик ждёт, — Марина мягко погладила спутанные русые кудряшки дочки, такие же непослушные, как у неё самой.
Часы показывали 5:30 утра. За окном ещё стояла плотная зимняя темнота, а в квартире уже начиналась привычная утренняя суета. Марина включила свет в детской, стараясь не разбудить мужа в соседней комнате – Дима вернулся из очередной командировки только в два часа ночи.
— Не хочу в садик, — Алиса спрятала лицо в подушку, но Марина уже научилась справляться с этими маленькими протестами.
— А кто там вчера про новую куклу рассказывал? Которую Маша принесла? Разве не хочешь с ней поиграть?
Уловка сработала – дочка приподняла голову, в карих глазах мелькнул интерес. Эти глаза всегда напоминали Марине о первой встрече с Димой. Тогда, пять лет назад, она тоже не смогла оторваться от его тёплого внимательного взгляда.
— Ладно, встаю, — важно сказала Алиса, зевая и потягиваясь.
Пока дочка умывалась, Марина быстро расчесала свои непослушные волосы, собрала их в высокий хвост. В зеркале отражалось усталое лицо с едва заметными тенями под глазами – в свои тридцать три она всё ещё выглядела молодо, но последний год будто добавил ей пару лет.
На кухне Марина привычно жонглировала делами: варила кашу для Алисы, собирала себе перекус на работу, попутно проверяя список витрин, которые нужно было оформить сегодня. Телефон тихо звякнул – сообщение от администратора торгового центра: «Не забудьте, сегодня открытие нового бутика. Витрина должна быть готова к 9:00».
Марина вздохнула. График становился всё плотнее, а времени всё меньше. Работа оформителем казалась ей творческой и интересной, когда она только начинала три года назад. Теперь же каждый день превращался в гонку со временем.
— Мариш, ты сегодня к маме поедешь? — хриплый со сна голос Димы застал её врасплох.
— Господи, разбудила всё-таки, — она виновато обернулась к мужу. — Извини, я старалась тихо.
Дима, высокий шатен с трёхдневной щетиной, прислонился к дверному косяку. В домашней футболке и спортивных штанах он выглядел совсем как тот беззаботный парень, в которого она влюбилась когда-то. Только в уголках глаз появились морщинки, да плечи стали шире.
— Да я сам проснулся, — он махнул рукой. — Так что с мамой?
— В субботу поеду, как обычно, — Марина отвернулась к плите, помешивая кашу. — Надо будет ещё продукты купить, она просила.
— Может, отдохнёшь хоть раз? Вон, круги под глазами уже.
— А кто будет твоей бабушке помогать? — Марина старалась говорить ровно, хотя внутри всё сжалось от усталости. — Тамара Викторовна сама не справляется, ты же знаешь.
Дима вздохнул и обнял её сзади за плечи:
— Знаю. Спасибо тебе. Мама очень ценит твою помощь.
«Ценит» – Марина чуть не усмехнулась. Свекровь воспринимала её еженедельные визиты как должное. Будто это была не помощь, а отработка какой-то невидимой повинности.
— Папа! — радостный вскрик Алисы прервал её невесёлые мысли. Дочка вбежала на кухню и с разбегу бросилась к отцу.
— Осторожно, плита горячая! — Марина едва успела подхватить дочку.
Утро покатилось по накатанной колее: завтрак, сборы, поцелуи на прощание. В 6:45 Марина с Алисой уже спускались к машине – старенькой серой «Хонде», купленной в кредит три года назад.
Морозный воздух обжигал лицо. Город ещё спал, только дворник в оранжевой жилетке медленно расчищал дорожки от выпавшего за ночь снега.
— Мам, а почему мы всегда так рано встаём? — Алиса задавала этот вопрос почти каждое утро.
— Потому что мамочке нужно успеть сделать красивые витрины в магазинах, пока они не открылись, — Марина завела машину, включила печку. — А потом поехать за тобой в садик и приготовить вкусный ужин.
— А бабушка Тома говорит, что настоящая мама должна всегда быть дома, — невинно сообщила дочка, разглядывая проплывающие за окном фонари.
Марина стиснула руль. Эти «разговоры по душам» свекрови с внучкой…
— У каждой мамы своя работа, солнышко. Кто-то работает дома, кто-то в офисе, а кто-то делает красивые витрины, чтобы людям было приятно ходить по магазинам.
Алиса задумалась, теребя воротник пуховика:
— А у бабы Томы какая работа?
— Бабушка Тома уже не работает, она на пенсии. Ухаживает за своей мамой, твоей прабабушкой.
— А почему ты ей помогаешь? У неё же есть работа – ухаживать за прабабушкой?
Детская логика иногда была безжалостной. Марина не нашлась с ответом – не объяснять же четырёхлетнему ребёнку все сложности семейных отношений.
К счастью, они уже подъезжали к садику. Группа «Солнышко» встретила их теплом и гулом детских голосов. Марина быстро переодела дочку, чмокнула в щёку на прощание:
— Веди себя хорошо, солнышко. Вечером приеду за тобой.
— А ты не опоздаешь? — в голосе дочки проскользнула тревога.
— Нет, маленькая, что ты. Я никогда не опаздываю за тобой, правда?
Алиса кивнула и побежала к подружкам. А Марина поспешила к машине – до открытия торгового центра оставалось чуть больше часа, а ей нужно было подготовить три витрины.
Наступал очередной день в бесконечной карусели забот. И где-то на краю сознания билась предательская мысль: долго ли она сможет так жить?
В торговом центре было непривычно тихо и пусто. Марина быстро выгружала из багажника коробки с декорациями для нового бутика. Витрина должна была получиться особенной – открытие магазина известного бренда привлечёт много внимания.
— Марина Андреевна, вы опять впритык, — Елена Сергеевна, администратор торгового центра, постукивала карандашом по планшету. — Вчера два магазина жаловались на задержку с оформлением.
— Я успею, Елена Сергеевна, — Марина расставляла манекены, стараясь не показывать, как дрожат от усталости руки. — Ещё есть время до открытия.
— Надеюсь. Руководство недовольно последними срывами графика.
Марина промолчала. Она и сама знала, что работает на пределе. Раньше успевала подготовить пять-шесть витрин за утро, а теперь еле справлялась с тремя. Вечная усталость брала своё.
Зазвонил телефон – свекровь. Марина глубоко вздохнула и ответила:
— Доброе утро, Тамара Викторовна.
— Мариночка, ты записала, что купить? Не забудь творог, маме на завтрак. И подгузники кончаются…
— Да, я помню. Вечером всё куплю.
— И порошок захвати. Тот, специальный, для деликатных тканей. В обычном магазине такого нет, придётся в торговый центр заехать…
Марина выдохнула:
— Хорошо, куплю.
— И ещё… — свекровь помедлила. — Может, сегодня заедешь? Что в выходные ждать, у мамы давление…
— Тамара Викторовна, я сегодня никак не смогу. У меня работа до вечера, потом Алису забрать надо…
— Ах да, твоя работа, — в голосе свекрови появились знакомые нотки. — Всё работаешь… А мама пусть лежит одна? Я ведь тоже не железная…А ты мне — не приедешь и устала? Сидеть в офисе и чай пить? А кто у меня убирать будет?
— В субботу приеду, как договаривались, — Марина старалась говорить твёрдо. — Мне пора, у меня витрина…
Закончив разговор, она несколько секунд стояла неподвижно. Потом тряхнула головой и вернулась к работе. Но мысли путались, руки плохо слушались.
Пытаясь закрепить тяжёлый каркас для декораций, она пошатнулась на стремянке. Дорогой манекен, стоявший рядом, покачнулся и рухнул на пол. По идеально отполированной поверхности пробежала трещина.
— Что у вас тут происходит? — Елена Сергеевна появилась словно из-под земли. — Господи, это же новый манекен! Двадцать тысяч…
Марина похолодела. Такой суммы у неё просто не было.
— Я… я всё возмещу…
— Разумеется, возместите, — администратор поджала губы. — Вычтем из зарплаты. И пишу служебную записку о нарушении техники безопасности.
День продолжался как в тумане. Марина еле успела закончить витрины к открытию. В голове крутились цифры – квартплата, садик, продукты, лекарства для бабушки… Теперь ещё и вычет за манекен.
Вечером, забрав Алису из садика, она заехала в супермаркет. Список покупок для свекрови занимал половину странички в телефоне. Дочка капризничала, устала после долгого дня.
— Мам, пойдём домой…
— Сейчас, маленькая, ещё немного. Нам надо купить продукты для бабушки Томы.
— Не хочу к бабушке Томе, — вдруг заявила Алиса. — Она всегда ругается, что я громко разговариваю. И игрушки не разрешает брать.
Марина прикусила губу. Дочка была права – в квартире свекрови царила гнетущая атмосфера больничной палаты. Не место для маленького ребёнка.
Дома их ждал новый сюрприз – сломалась стиральная машина. Груда нестиранного белья в ванной выросла ещё больше. Марина в отчаянии опустилась на край ванны. Сил не осталось даже на то, чтобы заплакать.
Позвонил Дима:
— Привет, родная. Как вы там?
— Нормально, — привычно ответила она. — Когда возвращаешься?
— Не раньше следующей среды. Тут такой аврал… — он помолчал. — Слушай, мама звонила. Говорит, ты какая-то раздражённая в последнее время. Может, к врачу сходишь?
Это было уже слишком. Марина вдруг почувствовала, как внутри поднимается волна злости:
— К врачу? Серьёзно? Может, твоя мама сама к врачу сходит? Или сиделку наймёт? Или хотя бы перестанет делать вид, что без меня не справится?
— Ты чего завелась? — в голосе мужа появилось напряжение. — Мама просто беспокоится…
— Беспокоится? — Марина уже не могла остановиться. — Она не беспокоится, она манипулирует! И мной, и тобой, и даже Алисой! А я больше не могу, понимаешь? Я устала разрываться между работой, домом и твоей семьёй!
В трубке повисло тяжёлое молчание.
— Давай поговорим, когда я вернусь, — наконец произнёс Дима. — Ты просто устала…
— Да, устала, — Марина чувствовала, как дрожит голос. — Очень устала, Дима.
Следующие дни превратились в размытое пятно. На работе Марина получила официальное предупреждение – ещё одно нарушение сроков, и контракт будет расторгнут. Дома не осталось чистой одежды, холодильник почти опустел, а квартира напоминала поле боя.
В пятницу вечером, глядя на беспорядок вокруг, Марина приняла решение. Впервые за два года она не поедет к свекрови в выходные. Один день, всего один день, чтобы привести в порядок свой дом и свою жизнь.
Набрала номер Тамары Викторовны:
— Извините, но завтра я не смогу приехать.
— Что значит не сможешь? — свекровь явно не ожидала такого поворота.
— Мне нужно решить проблемы дома. Стиральная машина сломалась, вещи нестираны уже неделю…
— Вещи? — голос Тамары Викторовны взлетел на октаву выше. — Ты о вещах думаешь, когда твоя свекровь одна с лежачей больной? Я не ожидала от тебя такой чёрствости, Марина.
— Я не чёрствая, — Марина сжала телефон. — Я просто человек. Который тоже устаёт, тоже имеет право на отдых…
— Какой отдых? — перебила свекровь. — Вот я в твои годы и работала, и за больными ухаживала, и детей растила. И ничего, не жаловалась.
— У вас была другая ситуация…
— Да, другая! Я одна со всем справлялась, а ты даже с помощью мужа не можешь!
Марина закрыла глаза. В памяти всплыл недавний разговор с соседкой свекрови – случайно подслушанный в подъезде шёпот:
— А знаешь, Тамара-то на хорошую пенсию вышла. Да ещё и накопления есть – она ж всю жизнь в гастрономе работала, в советское время ещё…
— Тамара Викторовна, — медленно произнесла Марина. — А почему бы вам не нанять помощницу? Хотя бы на пару дней в неделю?
В трубке повисла пауза.
— Это ещё зачем? — наконец отозвалась свекровь. — Чтобы чужой человек в доме? Нет уж, у меня невестка есть.
— Но ведь у вас есть возможность…
— Марина! — свекровь повысила голос. — Я всё поняла. Тебе в тягость помогать родителям мужа. Что ж, я так и скажу Диме. Пусть знает, какую жену выбрал.
Звонок оборвался. Марина сидела в темноте, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Из детской донёсся голос Алисы:
— Мам, почему бабушка кричала?
— Всё хорошо, маленькая, — Марина быстро вытерла лицо. — Иди сюда, почитаем книжку перед сном.
Ночью она не могла уснуть. В голове крутились обрывки разговоров, обвинения свекрови, усталое лицо мужа. Когда-то они с Димой мечтали о большой дружной семье. Где же всё пошло не так?
Телефон звякнул – сообщение от подруги свекрови, случайно отправленное не в тот чат: «Томочка, солнышко, ну что ты расстраиваешься? Приходи к нам на чай, Галя пирог испекла. Расскажешь, как твоя невестка совсем от рук отбилась…»
Марина горько усмехнулась. Значит, вот как. Пока она разрывается между работой и заботой о прабабушке, свекровь сидит у подруг за чаем и жалуется на неё.
Утром она отправила Диме сообщение: «Нам нужно серьёзно поговорить. Или мы нанимаем сиделку для бабушки, или я вынуждена уйти с работы. Я больше не справляюсь».
Дима позвонил через час:
— Я взял билет на ближайший рейс. Приеду вечером.
Марина не ожидала такой быстрой реакции:
— А как же проект?
— К чёрту проект. Ты важнее.
Вечером, уложив Алису, они сидели на кухне. Дима внимательно слушал – про бесконечную усталость, про давление на работе, про манипуляции матери.
— Почему ты раньше не сказала? — он взял её за руку.
— Говорила. Но ты всегда становился на сторону мамы.
— Я… — он запнулся. — Да, ты права. Знаешь, она с детства так делала – если что-то не по её, начинала давить на чувство вины. Я привык уступать.
Марина сжала его ладонь: — Дима, я понимаю – это твоя мама. И бабушку нужно поддерживать. Но должен быть какой-то баланс.
— Я поговорю с ней.
— Нет, — Марина покачала головой. — Мы поговорим. Вместе.
На следующий день они приехали к Тамаре Викторовне. Свекровь встретила их поджатыми губами и демонстративным молчанием.
— Мам, нам надо поговорить, — начал Дима.
— О чём тут говорить? — Тамара Викторовна всплеснула руками. — Я всё поняла. Невестка считает помощь свекрови обузой. Что ж, я не навязываюсь.
— Мама, перестань, — в голосе Димы впервые зазвучала сталь. — Хватит манипулировать.
Свекровь осеклась на полуслове.
— Мы знаем про твою пенсию, — продолжил он. — И про сбережения. Почему ты не хочешь нанять помощницу?
— Я не пущу в дом чужого человека! — Тамара Викторовна повысила голос. — Кто знает, что у них на уме…
— А измотать Марину до предела – нормально? — Дима встал. — Мам, я люблю тебя. Но так больше не может продолжаться.
— Что значит «не может»? — свекровь перевела растерянный взгляд с сына на невестку. — А как же мама? Кто будет за ней ухаживать?
— Профессиональная сиделка, — твёрдо сказала Марина. — Пять дней в неделю. Мы готовы участвовать в оплате.
— Это всё она тебя настроила! — Тамара Викторовна указала дрожащим пальцем на невестку. — Моя подруга Галина говорит…
— При чём тут твоя Галина? — перебил Дима. — Мам, ты часами сидишь у подруг, жалуешься на Марину, а она надрывается, пытаясь всем помочь.
Тамара Викторовна опустилась в кресло: — Значит, я плохая мать? Плохая свекровь?
— Нет, мама, — Марина неожиданно для себя присела рядом. — Вы не плохая. Просто… времена изменились. Сейчас женщины работают наравне с мужчинами. У нас другие возможности, другие нагрузки.
— В моё время… — начала было свекровь.
— В ваше время всё было по-другому, — мягко сказала Марина. — Но сейчас мы можем найти решение, которое устроит всех.
Разговор продолжался ещё два часа. Тамара Викторовна то плакала, то обвиняла, то пыталась давить на жалость. Но в конце концов согласилась хотя бы попробовать с сиделкой.
Через неделю они нашли Анну Сергеевну – спокойную женщину средних лет с медицинским образованием и опытом работы. Тамара Викторовна поначалу следила за каждым её движением, но постепенно начала оттаивать.
Марина стала приезжать раз в две недели – помочь с генеральной уборкой, просто поговорить. Без постоянного напряжения общаться со свекровью оказалось намного легче.
На работе дела тоже наладились. Когда не нужно было разрываться между десятком дел, Марина снова начала получать удовольствие от создания витрин. Её даже повысили до старшего оформителя.
Алиса расцвела – мама теперь чаще играла с ней, читала книжки, гуляла в парке. А по вечерам они всей семьёй собирались на кухне, пили чай и строили планы на будущее.
Однажды, месяца через три после того серьёзного разговора, Тамара Викторовна позвонила невестке:
— Спасибо тебе, Марин.
— За что, Тамара Викторовна?
— За то, что не побоялась сказать правду. Я ведь… я думала, что так правильно – держать всё под контролем. А оказалось, что только всех измучила.
Марина улыбнулась:
— Главное, что мы нашли выход.
— Да… — свекровь помолчала. — Знаешь, а ведь с Анной Сергеевной маме даже лучше. Она знает какие-то специальные приёмы, упражнения… Я бы сама до такого не додумалась.
Их отношения уже не стали прежними – слишком много накопилось обид и недомолвок. Но появилось что-то новое – уважение к границам друг друга, понимание, что забота о близких не должна превращаться в тяжкую повинность.
А главное – Дима наконец увидел ситуацию со стороны. Теперь он больше времени проводил дома, помогал с Алисой, внимательнее относился к жене. Однажды вечером он признался: — Знаешь, я ведь правда не понимал, как тебе тяжело. Все эти годы просто плыл по течению – работа, мамины требования… А ты молча тянула на себе весь этот груз.
— Главное, что мы вовремя это осознали, — Марина прижалась к его плечу. — Ведь семья – это не только обязательства. Это ещё и радость, и поддержка, и любовь.
За окном падал снег, укрывая город белым покрывалом. Где-то в детской сопела во сне Алиса. В соседней комнате тикали часы – размеренно, спокойно, будто отсчитывая начало новой главы в их жизни.
