Стук в дверь раздался ровно в полночь. Я это знала точно, ибо только что проверяла телефон. Опять не могла уснуть, крутилась в постели почти час, думая о завтрашней планерке.
Сначала я решила не открывать. Кто вообще приходит в такое время? Но стук повторился снова. Настойчивый, но не агрессивный. Скорее отчаянный.
— Лиза, это я, Катя. Открой, пожалуйста.
Соседка с пятого этажа…
Мы здоровались в лифте, иногда обменивались парой фраз о погоде или ремонте в подъезде, но близко не общались. Она была обычной тридцатилетней москвичкой, всегда куда-то спешащей с телефоном у уха. Работала, кажется, в какой-то IT-компании.
Я накинула халат и открыла дверь. Катя стояла в пижаме и тапочках, растрепанная, с красными глазами. В руках она нервно сжимала телефон.
— Прости, что разбудила, — заговорила она, даже не дожидаясь приглашения войти. — Я понимаю, как это выглядит, но мне нужно тебе кое-что сказать. Очень важное.
— Что случилось? — я пропустила ее в прихожую. — Ты как будто привидение увидела.
— Не ходи завтра на работу, — выпалила Катя, глядя мне прямо в глаза. — Просто поверь и останься дома!
Я моргнула. Это было последнее, что я ожидала услышать.
— Что? Катя, ты в порядке? Может тебе врача вызвать?
— Со мной все хорошо, просто… — она сглотнула, всё ещё дрожа. — Поймёшь ближе к обеду. Лиза, я серьёзно. Не выходи завтра из дома. Вообще. Скажись больной, придумай что угодно, но не ходи на работу.
Мы стояли друг напротив друга в узкой прихожей, и я впервые хорошо рассмотрела соседку. Обычно она выглядела очень спокойной. А сейчас была растерянной и напуганной.
— Почему ты мне это говоришь? — спросила я. — Мы же практически незнакомы.
— Потому что… — Катя запнулась и нервно потерла лоб. — Потому что так надо. Ты хороший человек. У тебя всегда такая улыбка в лифте, и ты однажды помогла мне пакеты донести, когда я продукты покупала на неделю вперёд. Помнишь? Месяца два назад.
Я смутно помнила. Лифт сломался, мы поднимались пешком, у неё были здоровенные сумки с продуктами. Тогда я проявила обычную соседкую вежливость.
— Катя, объясни нормально. Что завтра должно произойти?
Она покачала головой:
— Не могу. Но ты поверь мне, пожалуйста. Просто останься дома. А завтра вечером, если захочешь, приходи ко мне в гости. Все расскажу.
— Ты понимаешь, как это звучит? У меня завтра важная встреча, я три недели к ней готовилась. Новый проект, большой бюджет…
— Лиза! — Катя взяла меня за руку, её пальцы были ледяными. — Умоляю!
Мы молчали несколько секунд. Я изучала её лицо, пытаясь понять, с чем имею дело. Нервный срыв? Психическое расстройство? Или она действительно знает что-то, чего не знаю я?
— Хорошо, — сказала я наконец. — Постараюсь.
Катя выдохнула с облегчением:
— Спасибо. Правда, спасибо огромное.
Соседка развернулась и пошла к двери:
— И не выходи из дома вообще. До вечера. Обещаешь?
— Обещаю попробовать.
После того как Катя ушла, я ещё долго не могла уснуть. Ворочалась, прокручивая в голове её слова и взгляд.
Что она могла знать такого, чего не знаю я? Может на нашей фирме планируют сокращения? Но при чём здесь «не выходи из дома вообще»?
В шесть утра как обычно зазвонил будильник.
Я встала, сделала кофе и села завтракать. Вдруг поймала себя на том, что все время поглядываю на телефон. Тревога не отпускала.
В половине восьмого я всё-таки написала начальнику, что плохо себя чувствую и не приду. Врать не люблю, но что-то в поведении Кати меня зацепило.
Интуиция, наверное…
День тянулся мучительно медленно.
Я попыталась заняться домашними делами: разобрала шкаф, помыла окна, даже начала читать книгу, купленную ещё в прошлом году.
Но мысли постоянно возвращались к ночному визиту соседки.
В десять утра мне позвонила подруга Оксана:
— Ты чего дома сидишь? Заболела?
— Вроде того. А откуда ты знаешь?
— Так я же рядом с твоим офисом работаю. Хотела пообедать вместе, зашла пригласить в кафе, а тебя нет.
— Слушай, а у вас в районе всё спокойно? Ничего странного не происходит?
— Да вроде обычный день. Лиз, ты точно в порядке? Голос какой-то тревожный.
Я не стала ничего ей рассказывать про Катю. Сама до конца не понимала, что происходит.
К полудню мое терпение лопнуло. Я решила собраться и поехать в офис. В конце концов, какие могут быть проблемы средь бела дня в центре Москвы?
Но тут в дверь снова постучали.
На этот раз это была пожилая соседка тётя Зина с третьего этажа. В руках она держала поднос с пирожками.
— Лизонька, милая, услышала, что ты приболела. Вот, принесла пирожки с капустой, ещё горячие.
— Спасибо большое, проходите.
Тётя Зина прошла на кухню, поставила поднос на стол и как-то странно на меня посмотрела.
— А Катюша вчера ночью к тебе приходила? — вдруг спросила она.
— Откуда вы знаете?
— Да слышала, как дверь хлопала. У меня сон чуткий стал с годами! — она помолчала, а потом добавила: — Хорошо, что послушалась ее.
Мурашки пробежали по спине.
— Тётя Зина, вы что-то знаете?
Старушка покачала головой:
— Я-то ничего не знаю. Но Катюша девочка особенная. У неё… как это сказать… чутье такое. Помнишь, как она два месяца назад всем в подъезде говорила воду запасать? Мол, отключат на неделю. Никто не поверил, а она трехлитровые банки таскала. А потом действительно трубу прорвало, и мы четыре дня без воды сидели.
Я смутно помнила ту историю. Тогда все посмеивались над Катиной предусмотрительностью.
— Она что, экстрасенс?
— Да нет, что ты. Обычная девочка, программистом работает. Только иногда… знает то, чего знать не должна. Интуиция у неё развитая очень.
После ухода тёти Зины я окончательно растерялась. Одно дело — странная просьба малознакомой соседки, другое — когда в это верят люди, которые её давно знают.
В час дня мне кто-то позвонил с неизвестного номера.
— Елизавета Сергеевна Волкова? Это старший лейтенант Петров, полиция. Не могли бы вы подъехать к нам для дачи показаний?
Сердце ухнуло в пятки.
— Показаний? По какому поводу?
— Сегодня утром произошёл инцидент в здании, где расположен ваш офис. Никто не пострадал, но нам нужно поговорить с сотрудниками компании «Альянс-Проект».
— Какой инцидент?
— По телефону подробности не обсуждаются. Когда сможете приехать?
Я посмотрела на часы. Ровно час дня.
— А что именно случилось? Я сегодня на больничном, дома сижу.
— Тем лучше. Значит вас это не коснулось напрямую. Но поговорить всё равно надо. Завтра утром подойдёт?
— Подойдёт.
После разговора с полицейским я полчаса просто сидела на кухне, уставившись в одну точку. Катя знала. Каким-то образом она знала, что в нашем офисе что-то произойдёт. И предупредила меня.
Но как? И главное, почему именно меня?
Я попыталась дозвониться до коллег, но телефоны либо не отвечали, либо были недоступны. В корпоративном чате тоже висела тишина. Последние сообщения датировались вчерашним вечером.
В четыре часа я не выдержала и поднялась на пятый этаж.
***
Катя открыла дверь быстро, словно ждала меня. Выглядела она гораздо лучше, чем ночью, но в ее глазах все еще читалась какая-то настороженность.
— Проходи, — сказала она просто. — Чай будешь?
— Да, спасибо. Мне звонили из полиции, — сказала я, садясь на диван. — Что-то произошло в нашем офисе.
Катя кивнула, наливая чай из термоса.
— Обрушение. Плита перекрытия на восьмом этаже не выдержала. Как раз над вашим офисом.
— Что?! — я подскочила. — А люди? Пострадал кто-нибудь?
— Нет. Обошлось. Здание экстренно эвакуировали в половине десятого, сразу после того, как инженер заметил трещины в потолке. Плита рухнула в одиннадцать сорок.
Я опустилась обратно на диван, пытаясь осознать услышанное. Если бы я пришла на работу как обычно…
— Откуда ты всё это знаешь? И как ты знала заранее, что это случится?
Катя помолчала, потом села напротив меня.
— Я не знала точно, что именно произойдёт. Но знала, что что-то случится. И что это будет связано с вашим зданием.
— Ты что, ясновидящая?
— Нет, — Катя горько усмехнулась. — Я хакер. Вернее, была. А теперь работаю в области информационной безопасности.
— И причём тут обрушение перекрытия?
— Месяц назад я работала над одним проектом, проводила аудит безопасности для страховой компании. В процессе работы мне пришлось изучать их базу данных по недвижимости. И я наткнулась на кое-что интересное.
Катя встала, подошла к одному из компьютеров и что-то открыла на экране.
— Видишь эти документы? Экспертизы технического состояния зданий. Официальные заключения говорят, что всё в порядке. А вот эти файлы — настоящие отчёты инженеров. Они были спрятаны в архивах, но я их нашла.
На экране мелькали таблицы, схемы, фотографии трещин в бетоне.
— Твоё здание было в группе риска уже два года. Микротрещины в перекрытиях, превышение допустимой нагрузки, нарушения в ходе реконструкции. Но управляющая компания и страховщики замяли дело. Дешевле было подкупить экспертов, чем проводить капитальный ремонт.
— Ты хочешь сказать, что они знали о возможном обрушении и молчали?
— Именно! — Катя повернулась ко мне. — И вчера вечером я узнала, что завтра, то есть сегодня, в здание должна была приехать комиссия из мэрии. Внеплановая проверка. Кто-то всё-таки решил продавить расследование.
Я слушала, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— Значит обрушение — не случайность?
— Трудно сказать. Может просто совпадение. А может кто-то решил, что лучше пусть здание рухнет само, чем его закроют за нарушения. Меньше вопросов будет.
— И ты всё это знала заранее?
— Не всё. Я знала только, что здание опасное и что сегодня там что-то должно произойти. Поэтому и пришла к тебе, — Катя посмотрела в окно. — Честно говоря, думала, что ты не поверишь и пошлешь меня подальше.
Мы помолчали.
Я пыталась переварить всю эту информацию. Кто-то годами подвергал опасности жизни людей ради экономии денег. А моя соседка, которую я толком и не знала, рискнула показаться сумасшедшей, чтобы спасти мне жизнь.
— Почему ты мне помогла? — спросила я наконец. — Мы ведь почти не общались.
— Не знаю, — призналась Катя. — Может потому что ты единственная в доме, кто здоровается со мной искренне. А может потому что у меня есть информация, которая может кого-то спасти, и молчать было бы преступлением.
— А что теперь будешь делать с этими документами?
Катя улыбнулась, и впервые за всё время я увидела в её глазах что-то похожее на удовлетворение.
— А я их уже передала. И в прокуратуру, и в следственный комитет, и журналистам. Анонимно, конечно. Думаю, завтра-послезавтра начнётся очень интересное расследование.
***
На следующий день я всё-таки поехала в отделение полиции.
Здание нашего офиса было оцеплено. Вокруг сновали люди в касках, что-то фотографировали и замеряли. Выглядело это жутковато, особенно когда понимаешь, что ещё вчера утром мог бы находиться там.
Старший лейтенант Петров внимательно изучил меня с головы до ног и предложил присесть.
— Расскажите о своей работе в компании, — попросил он. — Как давно там работаете, знали ли что-то о проблемах со зданием.
Я честно рассказала всё, что знала.
О том, что иногда слышала скрип в потолке, что год назад в туалете появилась трещина в стене, но её быстро заштукатурили. О том, что управляющая компания всегда отмахивалась от жалоб арендаторов.
— А почему вы не пришли вчера на работу? — спросил Петров. — В больничном указано ОРВИ, но вы не выглядите больной.
Я запнулась. Рассказывать про Катю не хотелось, боялась навредить ей.
— Я действительно плохо себя чувствовала. К вечеру уже лучше стало.
— Понятно, — следователь что-то записал. — Если вспомните еще что-то важное, звоните.
На выходе из отделения мне позвонила Оксана:
— Лиз, ты новости видела? Про ваше здание пишут!
Дома я включила интернет. На нескольких крупных новостных сайтах появились материалы о вчерашнем происшествии. Но это были не просто сводки о ЧП. Журналисты уже копали глубже.
«Обрушение в центре Москвы: халатность или умысел?» — гласил заголовок в одном издании.
«Источники в правоохранительных органах сообщают о наличии документов, свидетельствующих о том, что техническое состояние здания вызывало опасения еще два года назад…»
Другая статья была еще хуже: «Схема замалчивания. Как управляющие компании покрывают нарушения за счёт жизни людей».
В ней приводились конкретные цифры, имена, даже фотографии тех самых экспертиз, которые показывала мне Катя.
Вечером я поднялась к ней.
— Читала новости? — спросила она, впуская меня в квартиру.
— Читала. Это ты им всё передала?
— Я. И знаешь что? Уже есть результат. Сегодня с утра следователи пришли в управляющую компанию с обыском. А к вечеру директора взяли под подписку о невыезде.
Катя выглядела воодушевленной, но я заметила, что руки у неё слегка дрожат.
— Не боишься? Вдруг вычислят, что это ты слила информацию?
— Боюсь, — призналась она. — Но я не могла молчать. Понимаешь, эти люди не только про ваше здание знали. У них ещё штук двадцать объектов в Москве в аналогичном состоянии. Жилые дома, офисы, торговые центры. Если бы не подняли шум сейчас, рано или поздно кто-то бы пострадал. По-настоящему.
— И что теперь будет с этими зданиями?
— Проверят все. Где нужно, закроют на ремонт. Где-то, возможно, придётся людей переселять. Да, это создаст проблемы, но зато живы будут.
— Знаешь, что меня больше всего поразило в этой истории? — спросила я. — Не то, что ты узнала про здание. А то, что ты решила меня предупредить. Это же было рискованно. Вдруг я подумаю, что ты ненормальная, или, хуже того, расскажу кому-то, что ты копаешься в чужих базах данных.
Катя пожала плечами:
— А как ещё? Знать, что человек идет на возможную гибель и молчать? Я бы потом всю жизнь себя винила.
— Не все так поступили бы.
— Не знаю. Мне кажется, что все. Просто не у всех есть такая информация.
В этот момент зазвонил ее телефон. Катя взглянула на экран и нахмурилась.
— Алло? — ответила соседка настороженно. — Да, это я… Что? Когда?.. Понятно. Спасибо, что предупредили.
Она положила трубку и посмотрела на меня испуганными глазами.
— Это был мой бывший коллега из той страховой компании. Говорит, что там сегодня тоже обыск прошел. И ещё он слышал разговор в курилке. Кто-то из руководства упоминал мою фамилию.
Следующие несколько дней пролетели в напряженном ожидании.
Катя почти не выходила из дома, а я регулярно поднималась к ней: то с пирожками, то просто узнать, как дела. Мы подружились за эту неделю больше, чем за все предыдущие месяцы соседства.
В среду вечером она открыла дверь с сияющим лицом.
— Лиз, у меня новости! — она практически затащила меня в квартиру. — Мне сегодня позвонили из следственного комитета. Официально. Приглашают дать показания в качестве свидетеля.
— Это хорошо или плохо?
— Отлично! Значит дело серьезное, раз следователи не боятся привлечь к нему хакера. И ещё… мне предложили работу.
— Где?
— В прокуратуре. Специалистом по компьютерным преступлениям! — Катя засмеялась. — Представляешь? Я всю жизнь боялась, что меня посадят за хакерство, а меня приглашают помогать ловить настоящих преступников.
Мы отпраздновали это дело бутылкой вина, которую я притащила из своих запасов. За окном шёл снег, квартира Кати казалась уютной, несмотря на все эти компьютеры. Впервые за много месяцев я чувствовала, что у меня есть настоящий друг.
— А что с нашей компанией? — спросила я. — Где мы теперь будем работать?
— А вы уже работаете. Арендовали временный офис на другом конце города. Мне Оксана рассказала, она у твоего начальника спрашивала.
Действительно на следующий день мне позвонил Михаил Петрович и сообщил адрес нового офиса.
— Лиза, а у вас случайно нет связей в прессе? — спросил он в конце разговора. — А то журналисты откуда-то узнали про все наши внутренние дела. Даже про тот проект, который мы обсуждали на закрытой планерке.
— Нет, — соврала я. — Откуда у меня связи в прессе?
Месяц спустя дело приобрело серьезный размах. Арестовали не только директора управляющей компании, но и нескольких чиновников, которые покрывали нарушения. В городе началась массовая проверка зданий, в результате которой нашли еще семнадцать объектов в аварийном состоянии.
Катя светилась от счастья. Новая работа ей явно нравилась. Она рассказывала, как помогает следователям разбираться в компьютерных махинациях, как находит скрытые документы и следы цифровых преступлений.
— Знаешь, что самое приятное? — сказала она как-то вечером, когда мы пили чай на ее кухне. — Я наконец-то чувствую, что мои способности приносят пользу. Раньше я взламывала системы просто потому, что могу. А теперь делаю это, чтобы восстанавливать справедливость.
— А не страшно работать с такими серьезными людьми?
— Поначалу было страшно. А потом я поняла, что они такие же обычные люди, как мы с тобой. Просто у них другая работа. И они действительно хотят, чтобы преступники отвечали за свои поступки.
В начале весны состоялся суд.
Катю вызвали свидетелем. Она очень волновалась. Я, конечно, пошла её поддержать.
Директор управляющей компании получил четыре года условно и огромный штраф. Его заместитель — два года. Чиновников тоже не оправдали. А самое главное, суд обязал компанию компенсировать ремонт всех проблемных зданий из собственных средств.
— Справедливость восторжествовала, — сказала Катя, когда мы вышли из здания суда. — Честно говоря, не верила до конца, что всё так обернётся.
— А я верила. В тебя верила.
Мы засмеялись и пошли домой.
Впереди нас ждала обычная жизнь: работа, друзья, планы на будущее. Но теперь я точно знала, что когда что-то идёт не так, всегда найдётся человек, который не пройдёт мимо. Иногда этот человек живёт этажом выше и готов рискнуть собственным спокойствием ради твоей безопасности.
И это, пожалуй, лучшее, что можно знать о мире, в котором живёшь.
