— Мама опять зовёт к себе в деревню на Новый год, — Вадим старательно изучал экран телефона, не глядя на жену.
Инга замерла с тарелкой в руках. В кухне повисла тишина.
— Нет, — её голос прозвучал неожиданно твёрдо. — В этом году без меня.
— Что значит «без меня»? — Вадим наконец поднял глаза. — Мы каждый год ездим.
— Вот именно. Каждый год я готовлю, убираю, бегаю по дому как заведённая. А в итоге даже толком не отдыхаю в праздник.
— Ну начинается, — Вадим откинулся на спинку стула. — Что тебе не так? Все помогают, между прочим.
— Да? — Инга поставила тарелку на стол. — А кто в прошлом году до трёх ночи на кухне стоял? Кто с утра первого января мыл посуду после двадцати гостей? Прошу заметить, что твои сестра и мама спали сладким сном, пока я посуду перемывала и перетирала.
— Ты же сама вызвалась помочь маме тогда.
— Вызвалась? — Инга невесело усмехнулась. — Твоя мама просто поставила меня перед фактом: «Инга, ты же поможешь с салатами?» А попробуй откажись. Всучила мне нож с доской и ретировалась в другую комнату. Я не прислуга на вашем празднике!
— Слушай, ну это же семейный праздник, — Вадим встал и подошёл к жене. — Мама старается, готовит программу, конкурсы придумывает.
— Вот пусть и проводит свои конкурсы. А я хочу просто отдохнуть в новогоднюю ночь. Посидеть спокойно, посмотреть фильм, выспаться первого числа.
— То есть тебе всё равно, что родители обидятся?
— Именно так, — Инга пожала плечами. — Я не хочу такой Новый год. Так что в этот раз без меня. — Поколебавшись, добавила: — Вадим, передай маме, что я не поеду на Новый год. Сколько можно быть прислугой в её доме.
Вадим молча вышел из кухни. Через минуту из коридора донёсся его приглушённый голос:
— Мам, привет. Слушай, тут такое дело… Инга отказывается приезжать.
Инга прикрыла глаза. Она точно могла представить, что сейчас начнётся. И не ошиблась — телефон зазвонил уже через пять минут.
— Инга, что это значит? — голос Маргариты Дмитриевны звенел от возмущения. — Как это «не приедешь»? У нас традиция!
— Маргарита Дмитриевна, я…
— И слушать ничего не хочу! Мы всегда собираемся вместе! Что люди подумают? Что ты мужа от семьи отвадить хочешь?
— Я никого ни от чего не отваживаю, — как можно спокойнее ответила Инга. — Просто хочу провести праздник по-другому.
— По-другому она хочет! — в трубке послышался возмущённый возглас. — А о других ты подумала? О муже? О родителях?
Инга держала телефон на расстоянии от уха, давая свекрови выговориться. За пять лет семейной жизни она изучила эту тактику досконально. Главное — не поддаваться на провокации и не начинать оправдываться.
Но на этом звонки не закончились. Следующим был свёкор.
— Инга, доченька, — голос Олега Витальевича звучал непривычно мягко. — Ты чего это надумала? Обидел тебя кто-то у нас?
— Нет, Олег Витальевич. Просто устала немного.
— От чего устала? Мы же семья! В семье положено вместе быть.
Затем позвонил деверь Алексей:
— Невестка, ты чего чудишь? Мама в слезах, отец переживает.
А потом и золовка Валентина:
— Инга, как ты можешь так с родителями? Они же о нас только и думают! Готовятся, стараются.
— Валя, давай не будем драматизировать, — Инга присела на край дивана. — Я просто хочу отметить Новый год иначе.
— Как иначе? Что может быть лучше семейного праздника?
— Спокойный вечер вдвоем с мужем, например.
— Вдвоем с мужем? — в голосе Валентины зазвучали саркастические нотки. — Да вы каждый вечер вдвоем. А тут раз в году такой праздник.
— Именно поэтому я хочу провести его не на кухне.
— Ну и зря. Мама очень расстроена.
Вадим вернулся домой поздно вечером. Молча прошел в комнату, сел в кресло.
— Я еду к родителям, — сказал он после долгой паузы.
— Понятно, — Инга подняла взгляд от книги.
— А ты правда не поедешь?
— Правда.
— И тебе совсем не жаль маму? Она же готовилась.
— А тебе не жаль меня? — Инга закрыла книгу. — Я тоже хотела провести праздник по-своему. Первый раз за пять лет.
— С тобой мы еще успеем отпраздновать. А родители не вечные.
— Вадим, твоим родителям чуть за пятьдесят. Они не старики. И кстати, я тоже не вечная.
— Ты это специально делаешь? Назло?
— Нет. Я просто хочу отдохнуть в праздник. Неужели это так сложно понять?
— Сложно понять, почему нельзя отдохнуть в кругу семьи.
— Потому что это не отдых. Это работа. Бесконечная готовка, уборка, суета. А потом все собираются за столом, и начинается: «А почему Инга не рожает? А когда же внуки? А вот в наше время…»
— Ну хорошо, я поговорю с мамой насчет этих разговоров.
— Дело не только в разговорах. Я устала быть прислугой на этих праздниках.
— Прислугой? — Вадим встал. — Ты называешь семейные праздники работой прислуги?
— А как еще это назвать? Валя сидит как принцесса, Алексей с друзьями во дворе в снежки играет. А я вместе с твоей мамой кручусь по дому. И ведь не откажешься — сразу обиды, намеки, разговоры.
— Знаешь что? — Вадим направился к двери. — Я еду к родителям. А ты оставайся тут. Отдыхай.
— Может, останешься со мной? — тихо спросила Инга. — Давай сделаем наш собственный праздник?
— Нет. Я не брошу родителей.
— А меня, значит, бросить можно?
Вадим остановился в дверях:
— Ты сама сделала выбор.
До Нового года оставалось три дня. Вадим ходил мрачный, почти не разговаривал. Вечерами подолгу говорил по телефону с матерью. Инга слышала обрывки фраз: «Да, мам… Конечно, приеду… Нет, она не передумала…»
Тридцатого декабря он собрал сумку.
— Может, все-таки поедешь? — спросил напоследок.
— Нет.
— Ну как хочешь.
Хлопнула входная дверь. Инга подошла к окну. Вот Вадим идет к машине, садится за руль, выезжает со двора. Она все еще надеялась, что он вернется. Поймет. Но телефон молчал.
Вечером позвонила свекровь:
— Вадим приехал. Один, — в голосе Маргариты Дмитриевны звучало торжество. — Как тебе не стыдно? Бросила мужа в праздник.
— Я его не бросала. Это он уехал.
— Потому что ты его вынудила! Где это видано — жена отказывается ехать к свекрам?
— Маргарита Дмитриевна, давайте не будем…
— Нет, будем! Ты должна понять, что семья — это святое. А ты ведешь себя как капризный ребенок.
Инга положила трубку. Села в кресло, обхватив колени руками. В пустой квартире было тихо. Телефон снова зазвонил — на этот раз Валентина.
— Инга, ты совсем с ума сошла? — начала она без приветствия. — Вадим такой расстроенный приехал.
— Валя, это его выбор.
— Какой выбор? Ты его поставила перед фактом! Он же не мог не приехать к родителям.
— А ко мне, значит, мог не приехать?
— Ты просто эгоистка! Думаешь только о себе.
— А вы думаете обо мне? — спросила Инга. — Кто-нибудь из вас спросил, почему я не хочу ехать?
— А что тут спрашивать? Новый год — семейный праздник.
— Семейный не значит обязательный.
— Инга, одумайся. Позвони Вадиму, извинись, приезжай.
— Не приеду.
— Ну и сиди одна.
Тридцать первого декабря Инга проснулась поздно. За окном падал снег. Она заварила кофе, включила телевизор. Звонок в дверь застал ее врасплох.
На пороге стояла соседка Нина Степановна.
— Инга, с наступающим! А где Вадим?
— К родителям уехал.
— А ты что же?
— А я дома осталась.
— Поругались?
— Нет. Просто я не захотела ехать к свекрам.
Нина Степановна покачала головой:
— Ох, девочка. Зря ты так.
— Почему зря?
— Мужчины такого не прощают. Когда жена от семьи отворачивается.
— Я не отворачиваюсь. Я просто хочу провести праздник по-своему.
— А муж как хочет?
— А я как хочу?
Нина Степановна вздохнула:
— Сложное это дело — семейная жизнь. Все друг другу уступать должны.
— Вот именно. Все. А не только я одна.
День тянулся бесконечно. Инга убрала квартиру, приготовила салат, накрыла на стол. Телефон молчал. Только мама позвонила:
— Доченька, может к нам приедешь?
— Нет, мам. Посижу дома.
— Одной в Новый год нельзя.
— Можно, мам. Все можно.
В десять вечера позвонил Вадим.
— Ну как ты там? — голос звучал напряженно.
— Нормально.
— Еще можешь приехать.
— Не приеду.
— Ладно. С наступающим тогда.
— И тебя.
За час до полуночи пришло сообщение от Валентины: фотография празднично накрытого стола, вся семья в сборе, улыбаются в камеру. Подпись: «А ты сидишь одна. Довольна?»
Инга не ответила. Налила себе шампанского, села перед телевизором. На экране шел «Голубой огонек», такой же, как в прошлом году у свекров. Тогда они все сидели в большой комнате, Маргарита Дмитриевна командовала парадом, распределяла, кому что делать, кому куда сесть. Олег Витальевич рассказывал свои бесконечные истории из молодости. Алексей с друзьями шумели во дворе, запуская петарды. Валентина сидела как королева, только тарелку протягивала: «Инга, положи мне салатика».
А она металась между кухней и столом, помогая свекрови. И все было хорошо, пока не начинались разговоры:
— Инга, когда же внуков порадуете? — А вот у Вали уже двое. — В наше время рожали сразу, не тянули. — Это все работа твоя. Разве можно карьеру на первое место ставить?
Куранты пробили двенадцать. Инга подняла бокал:
— С Новым годом.
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка:
— Инга, пойдем к нам! Что же ты одна сидишь?
— Спасибо, Нина Степановна. Но я лучше дома.
Ночь прошла тихо. Первого января Инга проснулась поздно. На телефоне — несколько пропущенных от Вадима. Перезванивать не стала.
В два часа дня раздался звонок в дверь. На пороге стоял муж:
— Я вернулся.
— Вижу.
— Можно войти?
Инга молча отступила в сторону. Вадим прошел в комнату, сел в кресло.
— Как отметила? — спросил Вадим.
— Нормально. А ты?
— Тоже. Мама старалась, стол накрыла.
— Да, я видела фотографию. Валя прислала.
— Могла бы и ты там быть.
Инга села на диван:
— Зачем ты приехал?
— Как зачем? Я же твой муж.
— Муж, который бросил меня в новогоднюю ночь.
— Я не бросал! Ты сама отказалась ехать.
— И поэтому ты уехал?
— А что мне оставалось делать?
— Остаться со мной. Я же просила.
Вадим встал, прошелся по комнате:
— Знаешь, что мне вчера мама сказала? Что ты меня не уважаешь. Что настоящая жена должна быть с мужем и его семьей.
— А муж должен быть с женой. Или это правило только для жен?
— Ты не понимаешь. Родители…
— Нет, это ты не понимаешь, — перебила Инга. — Я пять лет езжу к твоим родителям на все праздники. Пять лет готовлю, убираю, помогаю. Пять лет выслушиваю намеки и упреки. И один раз, всего один раз я захотела провести праздник иначе. И что я получила? Обвинения, обиды, осуждение. Ты даже не попытался меня понять.
— А ты пыталась понять маму? Она же готовилась.
— Она каждый год готовится. И каждый год я помогаю ей готовиться. А в этот раз решила подумать о себе.
— И как, понравилось быть одной?
— Нет. Но лучше быть одной, чем чувствовать себя прислугой.
— Ты преувеличиваешь.
— Правда? А кто вчера мыл посуду после застолья?
Вадим замолчал.
— Вот именно, — продолжила Инга. — Валя сидела как принцесса, а твоя мама с невесткой убирали со стола. И так каждый раз.
— Но ведь это нормально — помогать старшим.
— Нормально. Но не в одиночку. И не под постоянные упреки.
— Какие упреки?
— «А вот Валя уже родила», «А вот в наше время жены были другие», «А вот настоящая семья…»
— Ладно, я понял. Поговорю с мамой.
— Не надо ни с кем говорить, — Инга покачала головой. — Просто пойми: я тоже человек. У меня тоже есть желания и чувства. И я имею право хотя бы иногда делать то, что хочу я, а не твоя мама.
— И что ты хочешь?
— Сейчас? Чтобы ты ушел.
— Что?
— Уходи, Вадим. Мне нужно побыть одной и подумать.
— О чем?
— О нас. О том, что муж, который выбирает маму вместо жены, это не совсем муж.
— Ты что, на развод намекаешь?
— Я ни на что не намекаю. Я прямо говорю: мне нужно время подумать. А тебе, кстати, тоже не помешает.
Вадим постоял еще минуту, потом молча направился к двери. У порога обернулся:
— Знаешь, а ведь я вчера тоже не праздновал.
— В смысле?
— В прямом. Сидел в своей комнате. Не мог без тебя веселиться.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросила Инга.
— Что мне тоже было плохо без тебя.
— Но ты все равно уехал.
— А ты все равно не поехала.
— Знаешь, в чем разница? — Инга подошла к окну. — Я не ставила тебе условий. Я сказала: давай отметим вдвоем. А ты выбрал: или по-маминому, или никак.
В дверь снова позвонили. На пороге стояла Маргарита Дмитриевна.
— Вот и хорошо, оба дома, — она решительно прошла в квартиру. — Будем разбираться.
— Мама, не надо, — начал Вадим.
— Надо! — Маргарита Дмитриевна села в кресло. — Я не позволю разрушать семью.
— Никто ничего не разрушает, — ответила Инга.
— Нет? А это что тогда? Муж один, жена одна. Разве так положено?
— А как положено? Чтобы жена не имела своего мнения?
— При чем тут мнение? Речь о традициях! О семье!
— О какой семье? — Инга повернулась к свекрови. — О той, где невестка должна только готовить и молчать? Где её постоянно сравнивают с золовкой? Где каждый праздник превращается в допрос про внуков?
— Ну вот, начинается, — Маргарита Дмитриевна всплеснула руками. — Я же добра хочу!
— Мама, — вдруг тихо сказал Вадим. — А ведь Инга права.
— Что?
— Права. Мы действительно каждый праздник превращаем в какой-то экзамен для нее.
— Сынок, ты что такое говоришь?
— То, что давно нужно было сказать. Инга — моя жена. Не прислуга, не кухарка. Жена. И я ее люблю.
Маргарита Дмитриевна застыла с открытым ртом.
— А еще, — продолжил Вадим, — я вчера понял, что Новый год без нее — это не праздник. Я сидел в своей комнате и думал: зачем я здесь? Почему не с ней?
— Потому что я твоя мать!
— И она моя жена. И я должен был остаться с ней.
— Предлагаешь от родителей отказаться?
— Нет. Предлагаю найти компромисс. Будем отмечать праздники по очереди: то у вас, то у нас. И без этих разговоров про внуков и «настоящих жен».
— Значит, мать побоку?
— Мама, прекрати. Я же не отказываюсь от тебя. Просто хочу, чтобы моя жена тоже была счастлива.
Маргарита Дмитриевна поджала губы:
— Ясно все с вами. Сами разбирайтесь.
Она встала и направилась к выходу. В дверях обернулась:
— А насчет внуков я права. В ваши годы мы уже…
— Мама!
— Ухожу-ухожу.
Когда дверь закрылась, Вадим повернулся к Инге:
— Прости меня.
— За что?
— За то, что не понимал. Не защищал. Не поддержал.
— А я прощу, если пообещаешь кое-что.
— Что?
— Что следующий Новый год мы встретим вдвоем. Дома. В пижамах и с пиццей.
— Обещаю, — Вадим улыбнулся. — Только давай без пиццы. Я твои салаты больше люблю.
— Договорились, — Инга подошла к мужу. — И знаешь что?
— Что?
— Я тоже не праздновала вчера. Сидела и думала: как же глупо все получилось.
— Не глупо. Наоборот. Иногда нужно дойти до края, чтобы понять главное.
— И что же главное?
— Что настоящая семья — это когда слышат друг друга. Все, а не только избранные.
За окном падал снег. Первый день нового года медленно клонился к вечеру. А в квартире было тепло и спокойно. Потому что иногда нужно просто услышать друг друга.
