— Марина, ну что это за вид? — голос матери, полный драматичного возмущения, раздался едва ли не при входе в квартиру.
Марина устало закатила глаза, но даже не успела ответить.
Ирина уже сверлила взглядом её мужа, как искусствовед, пытающийся разобрать мазню начинающего художника. Артём, одетый в повседневные тёмные джинсы и светлую рубашку, спокойно пожал плечами и только усмехнулся, уже не обращая внимания на этот спектакль.
— Привет, мама, — спокойно сказала Марина, делая шаг вперёд.
— Привет? — Ирина театрально закатила глаза. — Ты вообще его видела? Люди в костюмах, в элегантных нарядах, а твой муж… Как работяга со стройки!
Марину окатило волной гнева. Да, Артём не носит костюмы ежедневно, но это совсем не делает его плохим. Кроме того, никакого дресс-кода для вечера не было, а сам праздник — всего лишь мамин день рождения, а не аристократический приём.
— Мам, мы пришли поздравить тебя, а не демонстрировать новые коллекции модельеров, — сказала она, скрестив руки на груди.
— Да ладно тебе, Ирин, — вмешался отец, который всё это время сидел на диване и наблюдал за сценой. — Человек чисто одет, опрятен, какая разница?
— Разница огромная! — тут же возразила Ирина. — Он портит эстетику вечера! Посмотри на мужа Наташи! Вот кто настоящий мужчина!
Марина скосила взгляд на сестру, которая в этот момент гордо держала под руку своего мужа. Сергей выглядел так, будто только что сошёл с обложки журнала: идеально выглаженный костюм, галстук в тон, приглаженные волосы. Вот только за всей этой картинкой скрывалась одна маленькая деталь — он никогда нигде не работал, а жил за счёт Наташи и родителей.
— Да, Сергей выглядит замечательно, — хмыкнула Марина. — Безработный, зато в модном костюме. Главное, что в смокинге, да, мам?
Ирина вспыхнула.
— Ты совершенно не понимаешь! Внешний вид — это визитная карточка человека!
— Да? А умение работать и обеспечивать семью — это что, ненужная деталь?
— Ты ведёшь себя грубо, Марина.
— А ты ведёшь себя предвзято, — резко ответила дочь.
Артём молча стоял рядом, не вмешиваясь, но Марина чувствовала, что он напряжён.
Он никогда не любил подобные разговоры, но и не собирался оправдываться за то, что не вписывается в мир её матери.
— Ладно, — устало вздохнула Марина. — Мы пришли поздравить тебя, так давай хотя бы без этого спектакля?
Ирина недовольно поджала губы, но всё же взяла протянутый букет.
Праздник только начинался, но Марина уже чувствовала, что отсчитывает минуты до ухода.
Этим дело не закончилось. Через несколько дней мать пригласила её на чай.
— Я думаю, ты понимаешь, о чём я хочу поговорить, — голос Ирины звучал спокойно, но Марина знала свою мать слишком хорошо, чтобы не уловить в этом фальшивую мягкость.
Ирина посмотрела на дочь долгим, оценивающим взглядом. Марина уже предчувствовала, к чему всё идёт, но пока решила не торопиться с ответом.
— Честно? Понятия не имею, — сухо сказала она, сделав вид, что рассматривает узор на кружке.
— Не притворяйся, — Ирина вздохнула, поставила локти на стол и сцепила пальцы в замок. — Я о твоём муже.
Марина приподняла бровь.
— И что с ним не так?
— Он не вписывается, — мать говорила медленно, будто объясняя очевидное. — Понимаешь, наши семейные праздники — это традиция. Это особая атмосфера, эстетика. Мы всегда собирали людей с определённым уровнем восприятия, а он…
Марина сжала челюсти.
— А он что?
— Ну, ты же сама всё видела! — Ирина всплеснула руками. — У него нет вкуса, он смотрелся чужеродно. Он не понимает, как вести себя в обществе. Он просто портит общую картину!
— Ага, — Марина откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. — Значит, если человек не носит костюм и не строит задумчивое лицо перед очередным абстрактным «шедевром», он не достоин сидеть с вами за одним столом?
Ирина закатила глаза, раздражённо вздохнув.
— Марина, я всего лишь хочу сказать, что тебе стоит приходить одной. Это было бы логичнее. Ты же видела, как вы с ним выделялись на фоне остальных.
Марина стиснула зубы, но сдержалась от колкостей.
— Нет, мама, это не вариант. Либо мы приходим вместе, либо не приходим вообще.
Ирина смотрела на дочь так, будто та только что сказала величайшую глупость.
— Ты рушишь семью, Марина, — её голос стал холодным. — Отдаляешься от нас, предпочитаешь чужого человека родным.
Марина фыркнула.
— Чужого? Это мой муж, мама. И твой зять. Я выбрала его, и мне с ним хорошо.
— Ты не понимаешь! — вспыхнула Ирина. — Посмотри на Наташу и Сергея! Они идеальная пара! Он воспитанный, интеллигентный, умеет держаться на людях!
Марина горько усмехнулась.
— Да уж, он отлично умеет держаться за жену и её кошелёк.
Мать сжала губы в тонкую линию.
— Не смей так говорить! Сергей — настоящий мужчина, а твой Артём…
— А мой Артём работает, — резко перебила её Марина. — В отличие от твоего «идеального» зятя, который годами сидит на шее у других.
В комнате повисло напряжённое молчание. Ирина смотрела на дочь с укором, но Марина больше не чувствовала вины. Она устала оправдываться за свой выбор и наконец-то поняла, что пытаться что-то доказать матери — бессмысленно.
— Значит, мы больше не ждём вас на праздники? — сухо уточнила Ирина.
— Видимо, да, — твёрдо ответила Марина, поднимаясь со стула.
Она не стала прощаться и просто вышла, чувствуя, как в груди одновременно бурлят злость и облегчение.
Телефон вибрировал уже третий раз за утро, и Марина знала, кто звонит. Она устало посмотрела на экран. Конечно же, мама. Снова. Никаких сомнений в том, что разговор будет долгим, раздражающим и ни к чему не приведёт. Вздохнув, она всё-таки приняла вызов.
— Да, мама?
— Марина, сколько можно убегать от семьи? — с первых же слов в голосе Ирины зазвенели упрёки. — Ты когда последний раз была у нас в гостях?
Марина прикрыла глаза и медленно сосчитала до трёх.
— Мам, мы с тобой это уже обсуждали. Если ты опять собираешься говорить про Артёма, то давай закончим разговор прямо сейчас.
— Ты как ребёнок! — вспыхнула Ирина. — Разве я прошу чего-то невозможного? Просто признай, что ты выбрала неподходящего мужчину! Ты ведь была совсем другой! А теперь что? Где та девочка, которая подавала надежды?
Марина стиснула зубы.
— Я выросла, мама. У меня изменились приоритеты. Просто ты не хочешь признать, что это нормально.
— Выросла? — мать горько рассмеялась. — Ты предала свою семью! Из-за какого-то мужлана ты отдалилась от нас, от сестры, от всего, что тебе дорого!
Марина прикрыла глаза, стараясь сдержаться.
— Всё, что мне дорого, — это моя семья. Только моя, а не та, которую ты рисуешь в своей голове, пытаясь вписать в эту картинку всех нас.
На том конце провода повисла пауза. Ирина судорожно вздохнула, явно не собираясь сдаваться.
— Ты разрушила всё, что мы строили годами! — раздалось наконец. — Наша семья всегда была особенной, а ты… Вместо того чтобы быть её частью, связалась с этим… простолюдином!
— Зато у этого «простолюдина» есть работа, в отличие от твоего идеального зятя, который сидит у Наташи на шее и даже не пытается что-то найти!
— Не смей так говорить про Сергея! — взвизгнула Ирина.
— Почему? Потому что он красиво носит костюмы, как павлин? — Марина усмехнулась. — Да, у него хороший вкус, но это не делает его мужчиной.
— Наташа счастлива с ним, — наконец выдохнула Ирина, но в её голосе больше не было уверенности.
Марина задумалась. А счастлива ли? Ещё недавно её сестра всегда защищала мужа, гордо демонстрировала его на всех мероприятиях. Но в последнее время Марина замечала в Наташе перемены: раздражённые взгляды, усталые вздохи, сдержанные комментарии, когда речь заходила о Сергее.
— Правда? — медленно спросила Марина. — Или просто боится признаться, что ошиблась под твоим давлением?
Ирина резко оборвала разговор.
Марина опустила телефон на стол. Её семья жила в устаревшем мире иллюзий, где красивая картинка значила больше, чем реальность. И ей больше не хотелось быть частью этой фальши.
Как оказалось, не только ей.
— Да сколько можно! — раздражённый голос Наташи раздался в тишине кухни.
Марина замерла на пороге, не сразу понимая, стоит ли ей входить или лучше остаться незамеченной. Она приехала к сестре, которая «очень хотела поговорить», но теперь стояла у стола, с недовольным видом что-то листая на телефоне.
— Всё нормально? — осторожно спросила Марина.
Наташа обернулась. Её лицо выглядело измождённым, под глазами залегли тени. Она явно пыталась скрыть раздражение, но губы подрагивали от эмоций.
— Нет, не нормально, — буркнула она. — Я устала.
Марина присела за стол, наблюдая, как сестра машинально принялась мыть посуду.
— Сергей?
Наташа остановилась, вцепилась пальцами в край раковины. Несколько долгих секунд она просто стояла, а потом выдохнула.
— Он ничего не делает, Марина. Ничего. Сегодня снова пришли счета на коммуналку, снова оплачиваю я. Я так больше не могу. Не впервые думаю о разводе.
Марина нахмурилась.
— А мама в курсе? Она же считает, что у вас идеальный брак.
Наташа горько усмехнулась и наконец повернулась к ней.
— Я не могу ей сказать. Она столько лет твердит, что я сделала правильный выбор, что у меня «настоящий мужчина», который выглядит достойно, который умеет говорить красиво… Только, знаешь, уметь красиво говорить — это не значит уметь заботиться о семье.
Марина внимательно смотрела на сестру. Ещё недавно Наташа слепо поддерживала иллюзии матери. Но теперь, похоже, её собственная сказка начала рушиться.
— И что ты собираешься делать?
Наташа тяжело вздохнула.
— Пока не знаю. Но если он и дальше будет сидеть у меня на шее, я просто выгоню его. Мне не нужен декоративный муж.
На следующий день мать устроила семейный ужин. Марину с Артёмом, разумеется, не приглашали, но Наташа позвала её сама.
— Мне нужна поддержка, — тихо сказала она по телефону.
Марина не стала отказываться.
Когда они с Артёмом вошли в гостиную, беседа уже шла. Сергей, удобно расположившись в кресле, рассказывал что-то с привычной напыщенностью, время от времени бросая снисходительные взгляды на окружающих.
— А, вот и они, — протянул он, заметив Марину и Артёма. — Как всегда, в своей любимой простоте.
Марина почувствовала, как напрягся её муж, но он сдержался, лишь чуть усмехнувшись.
— Не все могут позволить себе ходить в костюмах, когда их некому оплачивать, — спокойно ответил он.
Сергей прищурился.
— Да брось, ты же понимаешь, что есть вещи, которые важнее денег.
— Конечно, — Артём кивнул. — Например, ответственность за семью.
Атмосфера сразу стала напряжённой. Наташа опустила взгляд в тарелку, мать сжала губы, а Сергей криво усмехнулся.
— Ответственность? Ты, конечно, мастер перекручивать. Я говорю о высоких вещах, об искусстве, об умении быть частью культуры, а не просто… — он скользнул взглядом по Артёму, — копаться в машинах и мазуте.
Марина уже собиралась что-то сказать, но вдруг Наташа резко подняла голову.
— Знаешь, Сергей, — её голос был тихим, но твёрдым. — Хватит.
Все повернулись к ней.
— Что? — удивлённо моргнул Сергей.
— Хватит этих разговоров о высоких материях. Может, ты, наконец, займёшься чем-то полезным? Например, найдёшь работу?
Повисла тишина, которая была громче любого крика. Сергей замер, словно не веря своим ушам. Мать судорожно сжала салфетку в руках.
— Наташа, ты… ты несёшь чушь, — наконец выдавил он, растерявшись.
— Нет, я говорю правду, — Наташа скрестила руки на груди. — Мне надоело слушать про твоё «искусство», когда ты даже не можешь обеспечить себя.
Марина наблюдала, как мать нервно переводит взгляд с одного родственника на другого, осознавая, что её идеальная картина начала рушиться.
— Наташа, ну зачем ты так? — наконец пробормотала она.
Но Наташа не слушала. Она впервые позволила себе сказать вслух то, что так долго скрывала. А Марина видела: теперь её мать уже не может притвориться, что ничего не происходит.
Прошло несколько дней. Сестра приехала к Марине в гости, чтобы снова излить душу.
— Я подала на развод.
Марина внимательно посмотрела на сестру. Наташа выглядела уставшей, но в её глазах больше не было той нервозности, с которой она привыкла говорить о Сергее. Теперь там было что-то другое. Облегчение.
— Ты уверена? — Марина осторожно поставила перед ней чашку чая.
— Да, — Наташа выдохнула. — Когда я сказала ему, что больше не собираюсь его содержать, он сначала смеялся. Потом начал говорить, что я «не ценю настоящего искусства», что я меркантильная… А когда понял, что я действительно ухожу, обозвал неблагодарной.
Марина покачала головой, но ничего не сказала. Её сестре потребовалось немало времени, чтобы открыть глаза, но главное — она всё-таки это сделала.
— А мама? — осторожно спросила она.
Наташа горько усмехнулась.
— Сначала пыталась меня отговорить. Говорила, что брак — это работа, что нельзя вот так просто рушить семью, нужно потерпеть. Но, когда я прямо сказала ей, что устала жить с нахлебником, который только и делает, что красуется, она замолчала. Кажется, впервые.
Марина сделала глоток чая, раздумывая над словами сестры.
— Она звонила мне вчера, — сказала она.
Наташа подняла на неё любопытный взгляд.
— И что?
— Приглашала в гости. Причём с Артёмом, — Марина усмехнулась. — Даже извинилась за то, что была ко мне несправедлива.
Сестра удивлённо моргнула.
— Вот это поворот.
Марина пожала плечами.
— Да, но… Если честно, мне уже всё равно. Я больше не нуждаюсь в её одобрении.
Наташа улыбнулась.
— Так ты пойдёшь?
Марина задумалась. Ещё недавно она, возможно, обрадовалась бы такому приглашению, но теперь понимала: отношения с матерью никогда не станут тёплыми. Она не изменилась, просто признала, что её иллюзии не сработали.
— Нет, не думаю, — ответила Марина, подняв голову. — У меня есть моя жизнь, моя семья. Я буду заботиться о тех, кто заботится обо мне.
Наташа кивнула, и они обе почувствовали, что на этот раз вопросов действительно не осталось. Миф о «настоящих мужчинах» рухнул, и теперь каждая из них могла строить свою жизнь без чужих ожиданий и навязанных неработающих стереотипов.
