Запах голубцов стоял в квартире такой густой и тёплый, что казалось — сама кухня тихо мурлыкает от удовольствия. Марина сняла фартук, оглядела сервированный стол и улыбнулась: ужин должен был выйти идеальным. Сегодня она очень хотела порадовать мужа — Сашу. Он обожал голубцы так, как будто в них был спрятан секрет счастья: мог есть их неделю подряд и не уставать.
Марина устало опустилась на кухонный табурет. Рабочий день был тяжёлым, и готовка заняла почти два часа. Но Саша стоил того — он всегда замечал её старания.
И тут — резкий звонок в дверь. Настойчивый, громкий.
Марина вздрогнула.
– Странно… – тихо произнесла она. – Саша всегда открывает ключом.
Она подошла к двери, посмотрела в глазок и нахмурилась. На площадке стояли незнакомая женщина и подросток лет пятнадцати.
– Кто там? – спросила Марина настороженно.
– Марин, это я! Валерия. Не узнаёшь что ли?
«Какая ещё Валерия?» – мгновенно мелькнуло у неё в голове. Имя ничего не напоминало. Но раз женщина знает её имя…
Марина приоткрыла дверь.
– Простите, я вас не узнаю. Вы уверены, что вам ко мне?
– Да ты чего? Это же я – Валерия Сомова! Мы в восемь лет у бабушки в деревне в догонялки играли. Марин, ты куда память-то дела?
И тут смутный образ вынырнул из глубин памяти: долговязыая, шумная, нескромная девчонка, которая всегда умела перетягивать одеяло на себя. Дальняя родственница — та самая, с которой никто не поддерживал связь.
Марина натянуто улыбнулась.
– Да… вспомнила. Не узнала сразу.
Валерия удовлетворённо кивнула, подтолкнула к себе девочку.
– Это моя дочь, Лера. Ну, мы зайдём? А то на лестнице столько народу ходит…
Марина растерялась, но шагнула в сторону, пропуская гостью.
И тут Лера громко вдохнула.
– Как у вас вкусно пахнет!
– Да-да, даже живот заурчал! – подпрыгнула Валерия. – Чем таким вкусным пахнет? Накормишь нас?
Марина помолчала. На плите было ровно столько, чтобы хватило для ужина на двоих.
Но слова уже звенели в воздухе:
– Проходите…
Через пять минут они уже сидели на кухне, будто всегда там жили. Лера жадно уплетала голубцы, не стесняясь. Валерия — тем более.
– Марин, ну ты даёшь! – выдохнула она после второй порции. – Такие голубцы только у тебя и у моей тёти Клавы получались. Помнишь Клаву?
– Не очень, – призналась Марина честно.
– Да ладно! – отмахнулась гостья. – Главное, что готовишь шикарно.
Марина наблюдала за тем, как тарелка пустеет. Там должны были быть голубцы для Саши… И ей стало горько.
Но Валерия этого не замечала. Она уже успела обвести взглядом кухню, коридор и гостиную, будто оценивая квартиру.
– Красиво у вас, – протянула она, поднимая брови. – Богато. Ремонт дорогой, мебель — ух!
Марина напряглась. Слова гостей звучали не как комплимент, а как оценка имущества.
– Мы старались, – только и сказала она.
– Да уж вижу, старались! – фыркнула Валерия. – Мне тётя Рая говорила, что у вас бизнес свой. Вы теперь чуть ли не миллионеры.
Марина нахмурилась.
– Нет, всё гораздо скромнее.
– Ой, ладно! – отрезала Валерия так, будто Марина пыталась её обмануть. – Не прибедняйся. Я же вижу, как живёте.
Марина впервые пожалела, что открыла дверь незнакомым людям из прошлого. Но было поздно — Валерия чувствовала себя как дома.
После ужина Валерия удобно развалилась в кожаном кресле в гостиной.
– Лерусь, тебе тут нравится? – спросила она, оглядываясь по сторонам.
– Очень! – девочка сияла.
Марина задумалась, почему вопрос звучал так… целенаправленно.
– Марин, – начала Валерия, – я вот что подумала. У вас же трёхкомнатная квартира. Места полно.
– И? – Марина почувствовала, как внутри всё сжалось.
– Лера у меня в техникум собирается поступать. Кулинарный. Тут, в центре. А вы как раз рядом живёте. Я прикинула — удобно ей было бы у вас пожить.
Марина моргнула, не сразу понимая услышанное.
– Что… сделать?
– Ну как что? Приютить! На время учёбы. Года на два-три. Она тихая, не помешает. А тебе компанией будет.
Марина медленно поднялась со стула.
– Валерия… Ты это серьёзно?
– Ну а как иначе? – удивилась та. – Я же не прошу много. Девочке же учиться надо.
– У Валерии, у вас есть жильё в городе?
– Нет, конечно. Мы из поселка. Снимать — дорого. А твоё жильё — вот оно. Удобное. И родственные связи имеются.
Марина глубоко вдохнула и выдохнула.
– Нет. Это невозможно.
Валерия мгновенно изменилась в лице.
– В смысле? – её голос стал звонким, почти резаным.
– В прямом. Мы с мужем живём вдвоём. И не планируем никого подселять.
– И что? Мы вам кто — чужие?
– Фактически — да. Мы не общались двадцать лет.
Валерия вскочила.
– Вот как ты заговорила! Богато жить начали — людей за людей перестали принимать?
– Нет. Просто в моём доме будут жить только те, кого я хочу видеть.
Лера опустила глаза. Но Валерия бушевала:
– И где ты предлагаешь моей девочке жить? На улице?
Марина едва сдержалась, чтобы не взорваться.
– Есть общежитие.
– Общежитие?! – Валерия всплеснула руками. – Ты условия там видела? Ты хочешь, чтобы моя Лерочка там жила? Да я лучше землю рыть буду!
– Тогда снимайте квартиру.
– Да какие квартиры?! Мы не такие богатые, как вы!
Марина устало прикрыла глаза. Голос Валерии звенел на весь подъезд.
– Значит так, Марин, – резко сказала Валерия. – Ты обязана помочь. Мы — семья.
Марина выдержала паузу и ответила тихо, но твёрдо:
– Я никому ничего не обязана. Лера у нас жить не будет.
Тишина упала тяжёлой плитой.
И через секунду — взрыв.
– Да чтоб ты знала! – закричала Валерия. – Неблагодарная! Высокомерная! Родня от тебя отвернётся!
Марина молча смотрела, как Валерия хватает сумку и дёргает дочь к выходу.
В коридоре глухо хлопнула дверь.
Квартира окуталась звенящей тишиной.
Марина присела, обхватив голову руками. Её не столько злили крики, сколько сама наглость ситуации. Люди, которых она не видела двадцать лет, ворвались в дом, съели ужин мужа и ещё потребовали поселить ребёнка.
Телефон завибрировал.
Саша: «Скоро буду. Умираю с голоду. Голубцы уже сняла с плиты?»
Марина вздохнула. И написала:
«Будущее сообщение может тебя расстроить…»
Она посмотрела на пустую кастрюлю и даже засмеялась от абсурдности этого дня. Смех был нервный.
Саша позвонил:
– Мариш, что случилось?
– Сложный вечер… – ответила она, пытаясь говорить спокойно. – Голубцов нет. Ко мне пришли… дальние родственники.
– В смысле — нет? – удивился он.
– В смысле… нет. Они всё съели.
Пауза.
– И что они вообще приходили?
Марина рассказала всё. Каждую деталь. Саша слушал долго и хмуро.
– Марин, ты молодец, что выгнала их. Это ненормально. Наглость запредельная.
– Я знаю… но ощущение мерзкое.
– Потому что ты добрый человек. А такие люди этим пользуются.
Марина снова вздохнула.
– Что будем ужинать?
– Суши закажем. А голубцы ты мне на выходных приготовишь.
Она улыбнулась впервые за час.
– Ладно. Только выбирай сам. Я сегодня устала до ужаса.
Казалось бы, история закончилась. Но утром — новое сообщение от Валерии.
«Марин, мы тут подумали. Ты вчера была в плохом настроении, поэтому отказалась. Но мы серьёзно. Лера будет жить у вас. Ты должна помочь семье».
И следом:
«Мы вечером зайдём, вещи принесём».
Марина ощутила, как в груди поднимается волна холодного раздражения. «Зайдём». «Принесём вещи». Как будто решение уже принято.
Она написала один ответ:
«Нет. Не приходите. Я отказала один раз. Моё решение окончательное».
Через минуту — звонок.
– Марина, ты что там себе возомнила? – Валерия кричала так, будто это она была оскорблена. – Мы к тебе по-хорошему, а ты как чужим!
– Потому что вы чужие, – спокойно ответила Марина. – Я не обязана содержать вашего ребёнка.
– Да тебе Бог всё отнимет за такое отношение! – взвизгнула Валерия.
Марина нажала «Завершить звонок».
Её больше нельзя было поколебать.
Вечером Марина с Сашей сидели на кухне, ели суши и обсуждали будущие выходные.
– Поверь, – сказал он, – ты поступила идеально. Если бы ты хоть раз уступила, они бы поселились здесь годами. Ещё и упрекали бы, что мало помогаешь.
– Я это тоже понимаю, – сказала Марина. – Просто… неприятно. Вроде родственники, а такое ощущение, будто использовали.
– Потому что так и было.
Марина кивнула. Она думала об одной простой истине: если позволишь людям сесть себе на шею, они никогда уже не слезут.
Она посмотрела на кастрюлю, в которой должны были быть голубцы. И улыбнулась:
– Знаешь, единственное, о чём я жалею — что голубцы не попробовала ты.
Саша вздохнул театрально:
– Вот уж действительно трагедия.
Марина рассмеялась.
И впервые за весь день стало легко.
Валерия больше не появлялась. Не писала, не звонила. Лишь раз Марина увидела, что её заблокировали в соцсетях — «в наказание».
Она не обиделась.
Она почувствовала освобождение.
Иногда нужно уметь закрывать двери — не только квартиры, но и собственной жизни. Чтобы в неё заходили те, кто действительно ценит, а не те, кто ищет халяву.
Марина сделала правильный выбор.
А голубцы… она приготовит снова. Для тех, кто этого достоин.
