— Смотри, Беляева пришла. Одна, как всегда.
Шёпот за спиной ударил Ксению под рёбра, как заточка. Она не обернулась. Зачем? Она и так знала, кто это. Вероника Одинцова.
Королева их школьного улья, чей яд с годами стал только концентрированнее.
Ресторан гудел, как растревоженный улей. Десять лет. Музыка гремела, заглушая звон бокалов и фальшивые комплименты.
Ксения сделала несколько шагов в зал, чувствуя себя как на вражеской территории. Она знала, что её приход не останется незамеченным.
— И платье… из какого-то дисконта, наверное, — подхватил второй голос, Светлана Полякова, вечная фрейлина Вероники.
Ксения медленно провела пальцем по краю своего бокала с минеральной водой. Платье было сшито на заказ по её собственным эскизам. Но им этого не понять. Для них ценность измерялась только кричащими логотипами.
Она окинула взглядом зал. Все те же лица, только тронутые временем: у кого-то появились залысины, у кого-то — морщинки у глаз и лишний вес. Но в глазах читалось всё то же — желание самоутвердиться за чужой счёт.
Она чувствовала их взгляды, буравящие спину. Они ждали реакции. Ждали, что она ссутулится, убежит в туалет, как тогда, в десятом классе, когда они вылили ей за шиворот банку ледяной газировки прямо перед всей столовой.
Но Ксения не ссутулилась. Она лишь поправила идеальную складку на рукаве.
Она сделала маленький глоток. Вода показалась безвкусной.
Вероника не выдержала долгой паузы. Подошла сама, вся сверкая пайетками и самодовольством. За ней, как всегда, тенью следовала её свита.
— Ксюша! Привет! Я уж думала, ты не придёшь. Забоялась?
Её улыбка была произведением искусства — идеальные виниры и ни капли тепла.
— Здравствуй, Вероника, — ровно ответила Ксения, глядя ей прямо в глаза.
— Как ты? Всё там же, в пыльных архивах сидишь? Перебираешь никому не нужные бумажки?
Это был не вопрос. Это было утверждение. Утверждение её, Ксении, никчёмности.
— Я сменила работу.
— Да что ты? — в голосе Вероники прозвучало неподдельное удивление, смешанное с презрением. — И кем же теперь? Старшим архивариусом с доплатой за вредность?
Вокруг них образовался вакуум. Разговоры стихли. Все смотрели. Это было их маленькое шоу.
Ксения чуть улыбнулась. Она знала, чего они хотят. Они хотели услышать про скучную, серую жизнь.
Про ипотеку в одиночку, про отсутствие перспектив. Про то, что у неё так ничего и не сложилось. Они хотели подтверждения, что их школьная иерархия была верной.
Что они — победители, а она — так и осталась на обочине.
— Что-то вроде того, — неопределённо ответила Ксения, намеренно давая им то, чего они жаждали.
Вероника торжествующе хмыкнула и повернулась к своей свите, как бы говоря: «Ну, что я вам говорила?»
— Я же говорила. Ничего не меняется. Ни личной жизни, ни нормальной карьеры.
Эта фраза прозвучала громко. Достаточно громко, чтобы услышали все. Приговор, вынесенный и утверждённый.
Ксения опустила глаза к своему бокалу. Пальцы, державшие тонкую ножку, даже не дрогнули. Она просто ждала.
И в этот момент тяжёлая входная дверь ресторана отворилась.
В зал вошёл мужчина.
Высокий, в идеально сшитом костюме, который стоил больше, чем все их машины, вместе взятые. Движения уверенные, спокойные. Он негромко что-то сказал администратору и оглядел зал.
Гудящая толпа выпускников поперхнулась звуком. Музыка вдруг показалась слишком громкой и неуместной.
Все женские взгляды метнулись к нему. Кто это? Местный депутат? Бизнесмен?
Мужчина нахмурился, выискивая кого-то глазами. И нашёл.
Его лицо смягчилось, и он улыбнулся той самой улыбкой, которую Ксения видела каждое утро. Улыбкой, предназначенной только для неё.
Не обращая внимания на застывшие лица и открытые рты, он уверенным шагом направился через весь зал. Прямо к её столику.
Он подошёл и мягко коснулся её плеча.
— Прости, что заставил ждать. Застрял на переговорах.
Ксения подняла на него глаза и улыбнулась в ответ — по-настоящему, тепло.
— Ничего страшного, Святослав. Я знала, что ты приедешь.
Он наклонился и поцеловал её — лёгкое, но уверенное прикосновение к губам. Жест, в котором было столько интимности и спокойствия, что он прозвучал громче любого заявления.
Лицо Вероники на мгновение превратилось в маску из чистого недоумения. Её мозг отчаянно пытался обработать информацию, которая не вписывалась в её картину мира.
Она пришла в себя первой. И, конечно же, перешла в атаку.
— Ксюша, а ты нас и не познакомишь? — её голос сочился приторной сладостью.
— Вероника, это Святослав, — спокойно сказала Ксения. — Святослав, это мои бывшие одноклассники.
В этот момент кто-то из парней на другом конце стола выронил вилку.
— Стоп… Орлов? Святослав Орлов? Тот самый?
Узнавание молнией пронеслось по залу. Телефоны, до этого снимавшие пьяные танцы, развернулись в их сторону.
Святослав Орлов. Рок-звезда, чьи баллады звучали из каждого приёмника, а билеты на концерты раскупались за несколько часов.
Вероника побледнела под слоем тонального крема. Это был удар ниже пояса. Это рушило всё.
Но сдаваться она не собиралась. Её оружием всегда была не грубая сила, а яд, впрыснутый с улыбкой.
— Надо же… А мы тут как раз обсуждали, что у Беляевой ни мужа, ни успеха. Оказывается, ты просто решила пойти по лёгкому пути.
Она обвела взглядом Ксению с ног до головы.
— Всегда была тихой, а своего, оказывается, не упустила. Молодец.
Это была пощёчина, замаскированная под комплимент. Обвинение в расчётливости. Попытка низвести всё до банального «нашла себе папика».
Ксения почувствовала, как внутри всё сжимается. Она хотела одного — чтобы этот вечер прошёл мирно. Она попыталась увести разговор.
— Вероника, давай не будем. Мы пришли отдохнуть.
Это была ошибка. Её миролюбие Вероника восприняла как слабость. Как признание своей вины.
— Да что такого? — она рассмеялась, обращаясь уже не к Ксении, а к толпе. — Нам же всем просто интересно!
Как наша серая мышка смогла очаровать такого… орла? Чем ты его взяла, Беляева? Своими рассказами про пыльные рукописи?
Святослав напрягся. Он посмотрел на Ксению, ожидая от неё сигнала. Но Ксения молчала, глядя на свою бывшую мучительницу.
Она видела перед собой не взрослую женщину, а всё ту же школьницу, которая упивалась чужим унижением. Которой для самоутверждения нужно было кого-то растоптать.
И весь её план на вечер — прийти, спокойно посидеть и уйти с высоко поднятой головой — рассыпался в прах. Её попытка решить всё «хорошо» провалилась с оглушительным треском.
Вероника, упиваясь произведённым эффектом, решила нанести последний удар.
— Или это просто контракт на вечер? Сейчас модно брать в аренду красивых мужчин. Сколько стоит час звезды, а, Ксюш? Поделись контактом.
Взрыв хохота от её свиты ударил по ушам.
И в этот момент Ксения поняла. Хватит.
Святослав шагнул вперёд, его лицо стало жёстким.
— Послушайте…
Но Ксения остановила его, положив ладонь ему на грудь. Одним этим жестом она показала, кто здесь главный. Он замолчал, доверяя ей.
Она медленно, убийственно медленно, поднялась со стула. Не было ни суеты, ни дрожи. Только холодное, абсолютное спокойствие. Она посмотрела прямо в глаза Веронике.
— Ты спросила, кем я работаю.
Её голос был тихим, но в наступившем напряжении его слышал каждый. Это был голос человека, который больше не боится.
— Ты почти угадала. Моя работа действительно началась в архиве. Там, среди старых плёнок, я нашла демо-запись никому не известного парня. С потрясающим голосом и гитарой.
Она чуть повернула голову в сторону Святослава.
— Я потратила год, чтобы восстановить запись, найти его и убедить, что его музыка должна звучать. А потом ещё четыре года, чтобы построить компанию, которая сделала его звездой.
Последние четыре года я — генеральный директор и совладелец музыкального лейбла «Орлов Музык».
Она сделала паузу, давая информации впитаться в сознание слушателей. Телефоны, до этого просто направленные в их сторону, теперь начали активную съёмку.
— Все платиновые альбомы Святослава, все его европейские туры и рекламные контракты — это моя работа. Я не «нашла» его, Вероника. Я построила империю вокруг его таланта.
Лицо Вероники медленно вытягивалось. Краска отхлынула, оставив на скулах некрасивые пятна. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но слов не нашлось.
Ксения продолжила, её голос не повышался ни на тон.
— А насчёт «контракта на вечер»… Это очень интересная мысль. Особенно от тебя.
Она перевела взгляд на мужчину, стоявшего за спиной Вероники — её мужа, лощёного, но заметно нервничающего.
— Ваш семейный бизнес, медиа-агентство «Вектор», ведь так? Буквально на прошлой неделе я отклонила предложение о его покупке.
Муж Вероники дёрнулся, словно его ударили.
— Мой юридический отдел дал заключение. Актив слишком рискованный. Нестабильное руководство, сомнительная репутация. И огромные долги.
Теперь уже побледнел и муж. Он смотрел на жену с нескрываемым ужасом.
Ксения снова посмотрела на Веронику. Взгляд в упор.
— Так что, если говорить о контрактах и о том, кому нужно делиться контактами… Возможно, это твоему мужу стоит завтра записаться на приём. Ко мне. Хотя, после сегодняшнего вечера… я сомневаюсь, что найду для него время.
Она взяла сумочку со стола.
— Святослав, мы уходим.
Она не стала дожидаться ответа. Развернулась и пошла к выходу — ровная спина, уверенный шаг.
Святослав на секунду задержался, окинул остолбеневшую толпу тяжёлым взглядом и последовал за ней.
Они уходили под гробовое молчание. Шоу было окончено. И финал оказался совсем не таким, какого ожидали зрители.
В машине Святослав молчал всю дорогу до дома. Только когда они въехали в подземный паркинг, он заглушил мотор и повернулся к ней.
— Я всегда знал, что внутри тебя сталь. Но сегодня я впервые увидел её блеск.
Ксения покачала головой, отстёгивая ремень безопасности.
— Это не сталь. Это просто… конец терпению.
Она не чувствовала триумфа. Не было злорадства. Была только огромная, звенящая пустота на месте старой боли.
Словно из раны вынули осколок, который сидел там много лет.
На следующий день её телефон не звонил. Никто из бывших одноклассников не осмелился написать. Зато их общие чаты разрывались от скриншотов и пересудов. История вечера превратилась в легенду.
А через два дня позвонил незнакомый номер. Ксения ответила, включив громкую связь.
— Ксения Игоревна? Это Игорь Пожарский, муж Вероники.
Голос в трубке был униженным и заискивающим.
— Я… я по поводу нашего разговора. О компании. Вы были правы, у нас проблемы. Я умоляю вас, давайте встретимся. Вероника… она не в себе. Она не хотела вас обидеть, это всё на нервах…
Ксения молча слушала, глядя на панораму города из окна своего кабинета. Он просил её понять Веронику. Но кто все эти годы пытался понять её, Ксению?
— Игорь, — она прервала его, её голос был спокоен и деловит. — Я не буду с вами встречаться. Мой интерес к вашей компании был чисто теоретическим.
— Но вы же сказали…
— Я сказала, что мой отдел её рассматривал. И отказался. Сейчас я понимаю, что юристы были абсолютно правы.
Она сделала паузу.
— Вы с женой построили бизнес, но так и не поняли главного. Токсичные люди создают токсичные активы. Я не вкладываю деньги в проекты, обречённые на провал.
В трубке повисло тяжёлое молчание.
— Желаю вам удачи с банкротством, — добавила Ксения и нажала отбой.
Она отложила телефон. Святослав, который сидел напротив с гитарой, поднял на неё глаза.
— Жёстко.
— Справедливо, — поправила она.
Это не было местью. Это была констатация факта. Новая реальность, в которой у неё были свои правила.
И в этих правилах не было места для тех, кто строил своё счастье на унижении других.
Она больше никогда не думала о Веронике. Зачем? Её мир стал неизмеримо больше той школьной столовой, того душного ресторана.
Её успехом был не знаменитый муж рядом. Её главным успехом была она сама — женщина, которая научилась давать сдачи.
Эпилог. Год спустя.
Ксения сидела в своём кабинете на последнем этаже небоскрёба. Через панорамные окна город лежал у её ног, переливаясь огнями.
В наушниках звучала демо-запись — надрывный женский голос под аккомпанемент расстроенной гитары. Талантливо, но очень неуверенно.
Она поставила трек на паузу и открыла на планшете новостную ленту.
Пролистала заголовки о слияниях и поглощениях, и палец замер на заметке из светской хроники. «Бывшая владелица медиа-агентства Вероника Пожарская (в девичестве Одинцова) замечена в роли хостес в элитном загородном клубе».
Мутная фотография прилагалась. На ней была уставшая женщина с приклеенной улыбкой.
Ксения не почувствовала ничего. Ни злорадства, ни удовлетворения. Просто лёгкую грусть о человеке, чья жизнь была потрачена на зависть. Она закрыла новость. Это была чужая история, которая её больше не касалась.
Через несколько месяцев агентство «Вектор» окончательно обанкротилось. Игорь развёлся с Вероникой, обвинив её в крахе всего, что он строил.
В кабинет тихо вошёл Святослав. Он подошёл сзади и положил руки ей на плечи, заглядывая в монитор, где всё ещё был открыт профиль юной певицы.
— Ещё одна сломленная птица?
Ксения улыбнулась и откинулась на спинку кресла, встречаясь с ним взглядом.
— Ещё одна будущая звезда. Ей просто нужен кто-то, кто поверит в её крылья.
Он наклонился и поцеловал её в висок.
— Именно поэтому ты и здесь. Ты не просто создаёшь музыку. Ты даёшь голос тем, кого когда-то пытались заставить замолчать.
Она взяла его руку. Их пальцы переплелись. Успех оказался совсем не похожим на то, что она представляла в юности.
Это было не платье от кутюр и не завистливые взгляды.
Это было тихое, твёрдое осознание своей силы. Право решать, чья музыка будет звучать в этом мире, а чей шёпот навсегда останется в прошлом.
