— Вить, может всё-таки на работу выйду? — Даша покачала спящую Юлю в кроватке. — Инна Алексеевна вчера опять намекала.
— Даш, ну какая работа? Третий декрет, старшие в садике вечно болеют, да и малышке всего полгода, — Витя оторвался от ноутбука. — Мама просто не понимает, каково это — с тремя детьми.
— Странно всё это. Раньше она никогда не лезла в наши дела, а тут прямо каждый раз, как приходит: «Дарья, ты же адвокат! Такая профессия пропадает!» — Даша осторожно положила уснувшую дочку. — И ведь начала это после рождения Юли.
— Может, просто беспокоится за нас? Строительство дома — затея недешёвая.
— Ой, да какое там беспокойство, — Даша присела рядом с мужем. — Помнишь, как она отреагировала на новость про третью беременность? «Зачем вам столько детей? Двоих мало?»
Витя промолчал, уставившись в экран. Даша внимательно посмотрела на мужа. Что-то неуловимое промелькнуло в его лице.
— И вообще, она как-то изменилась в последнее время. Раздражительная стала, всё ей не так.
— Просто устаёт, наверное, — пожал плечами Витя. — Давай не будем об этом.
Даша кивнула, но червячок сомнения уже закрался в душу. Что-то здесь не так. Свекровь, конечно, всегда была со странностями, но раньше хотя бы старалась их не показывать.
На следующий день Инна Алексеевна пришла проведать внучку.
— Юленька-то как подросла! — восхищалась она, разглядывая малышку. — Скоро и в садик можно будет.
— Ну что вы, ей же всего шесть месяцев, — удивилась Даша.
— А что такого? В два годика отдашь — и на работу. Нечего дома сидеть, молодая же совсем!
— Инна Алексеевна, мы же обсуждали уже. Пока дети маленькие…
— Вот именно что маленькие! Им знаешь, сколько всего нужно? А вы тут дом затеяли строить. Думаешь, одной зарплаты Вити хватит?
Даша внимательно посмотрела на свекровь. В её голосе прозвучало что-то… Расчётливое? Меркантильное?
— У нас есть накопления, материнский капитал, субсидия от государства как многодетным.
— Ах, накопления! — как-то странно усмехнулась свекровь. — Ну-ну.
Вечером, укладывая детей, Даша никак не могла выбросить из головы этот разговор. Почему свекровь так настойчиво гонит её на работу? И что значила эта усмешка про накопления?
Даша лежала без сна, прокручивая в голове события последних месяцев. С рождением Юли что-то изменилось не только в поведении свекрови. Витя стал каким-то дерганным, постоянно проверяет телефон. Говорит, что срочные рабочие вопросы, но раньше такого не было.
Решение пришло внезапно. Нет, так нельзя, но другого выхода она не видела. Дождавшись, пока муж заснет, Даша осторожно взяла его телефон. Пин-код она знала – день рождения их старшей дочки.
Банковское приложение открылось, и у Даши перехватило дыхание. Каждый месяц, вот уже полгода – переводы свекрови. Десять, пятнадцать, двадцать тысяч. Сумма набегала приличная.
— Ничего себе! – вырвалось у нее.
Витя заворочался, и Даша замерла. Нет, не проснулся. Она пролистала диалог с матерью.
«Сынок, совсем тяжко без денег», – писала Инна Алексеевна.
«Мам, у нас третья дочка родилась, я не смогу больше так помогать».
«А что твоя Даша не работает? Сидит дома, бездельничает».
«У нее трое маленьких детей на руках».
«Подумаешь! Я тебя одна растила и работала». И следующее сообщение: «Ну что тебе стоит сынок, всего 20 тысяч. А жена пусть на работу выходит, засиделась в декрете».
Даша почувствовала, как внутри все закипает. Вот оно что! Пока она носила Юлю, пока рожала, пока не спала ночами – свекровь преспокойно тянула из семьи деньги. Деньги, отложенные на дом. На их будущее.
Утром она собрала детей в садик как обычно. Проводила Витю на работу. А потом позвонила свекрови:
— Инна Алексеевна, зайдите к нам сегодня. Нужно поговорить.
— Что случилось, Дашенька?
— При встрече обсудим.
Свекровь явилась через час. Даша как раз уложила Юлю.
— Присаживайтесь, — Даша указала на стул. — Знаете, я тут задумалась о работе.
Лицо свекрови просветлело:
— Наконец-то! Я же говорила.
— Да-да, — перебила Даша. — Особенно после того, как узнала про ваши регулярные переводы от Вити.
Инна Алексеевна побледнела:
— Какие переводы?
— Не притворяйтесь. Я все видела. Каждый месяц по пятнадцать-двадцать тысяч. И это при том, что мы копим на дом для ваших внучек.
— А тебе не кажется, что это не твое дело? — свекровь резко сменила тон. — Витя – мой сын, и если хочет помогать матери, то будет помогать.
— Нет, не кажется! Это наши общие деньги. Семейные. А вы…
— Что я? — Инна Алексеевна подалась вперед. — Думаешь, легко одной? Пенсия маленькая, за квартиру платить надо.
— А мы? Трое детей, ипотека на дом? Вы об этом подумали? Или для вас главное – чтобы сын побольше денег давал?
— Не смей меня обвинять! — вскочила свекровь. — Я не обязана перед тобой отчитываться!
— Зато я теперь знаю, почему вы так настаиваете на моем выходе на работу. Боитесь, что источник денег иссякнет?
Инна Алексеевна схватила сумку:
— Я не собираюсь это слушать. Поговорю с Витей.
— Обязательно поговорите. И я тоже поговорю.
Когда свекровь ушла, Даша села на диван и закрыла лицо руками. Шесть лет брака. Шесть лет она считала, что у них доверительные отношения. Что они все решают вместе. А оказалось…
Вечером, когда Витя вернулся с работы, она молча показала ему распечатку переводов.
— Объяснишь?
— Даш, ты лазила в моем телефоне? — он нахмурился.
— Серьезно? Это все, что тебя волнует?
— Мама осталась одна, ей тяжело.
— А нам легко? — Даша повысила голос, но тут же опомнилась – дети спали. — Мы копим на дом, у нас трое детей. Ты помнишь, как мы планировали? Как считали каждую копейку? А ты все это время ей деньги слал. Молодец какой.
— Я должен помогать матери!
— Должен? А мне и детям ты что должен? Почему я узнаю об этом случайно? Почему ты не мог просто сказать?
— Потому что знал, что ты будешь против, — Витя отвел глаза.
— Конечно буду! Но не потому, что ты помогаешь матери, а потому что делаешь это за моей спиной. Мы же семья. Или я ошибаюсь?
— Даша, не драматизируй.
— Я драматизирую? — она сжала кулаки. — Ты украл у своих детей почти двести тысяч за полгода. Украл, Витя! У Леры, у Сони, у маленькой Юли. Эти деньги могли пойти на их будущее.
— Я не крал! Это мои деньги, я их заработал.
— Нет, милый. Это наши деньги. Общие. Семейные. Пока я сижу с детьми, не сплю ночами, отказываю себе во всем ради накоплений на дом – ты тайком спонсируешь свою мать. Витя, ты банкомат для мамы или отец троих детей?
— А что мне было делать? Она постоянно просит.
— Что делать? Сказать мне! Обсудить! Решить вместе, сколько мы можем ей помогать, не подрывая наш бюджет. Но нет, проще втихаря отправлять ей деньги, а потом поддакивать, когда она гонит меня на работу.
Витя плюхнулся на диван:
— При чем тут это?
— При том! Думаешь, я не поняла, почему твоя мать вдруг озаботилась моей карьерой? Ей просто нужно, чтобы я работала и приносила деньги, раз уж ты не можешь больше давать ей столько, сколько она хочет. В конце концов, она далеко еще не старая, пусть сама идет и зарабатывает на свои хотелки.
— Даша…
— Нет, ты послушай. Я готова понять, что матери нужна помощь. Но не такой ценой. Не за счет будущего наших детей. И главное – не за моей спиной.
— Что ты предлагаешь?
— Чтобы ты ушел. Прямо сейчас.
— Что?
— Бери вещи и уходи. К маме своей любимой. Раз уж она для тебя важнее семьи.
— Даш, ну ты что…
— Я серьезно, Витя. Мне нужно время подумать. И тебе тоже. Собирайся.
— Сейчас? Ночь на дворе.
— А ты днем переводы делал? Тоже небось по ночам, пока я спала? Вот и иди.
Витя молча собрал сумку. У двери обернулся:
— Даш, я же не специально. Просто мама просила.
— Иди, Витя. Просто иди.
Когда за мужем закрылась дверь, Даша опустилась на пол в прихожей. Внутри было пусто. Она не плакала – слез не было. Было только отчетливое понимание: никогда больше она не сможет доверять ему как прежде.
Телефон завибрировал – сообщение от свекрови: «Как ты могла выгнать его на ночь глядя? Бессердечная!»
Даша усмехнулась. Ну конечно, прибежал к мамочке. Она набрала ответ: «А как вы могли годами вытягивать из нас деньги, прикрываясь материнской любовью? Не звоните мне больше».
Утром позвонил Витя:
— Я все осознал, Даш. Правда. Можно вернуться?
— Нет.
— Но дети…
— Детям нужен отец, которому можно доверять. Ты предал это доверие.
— Я больше не буду так делать. Обещаю.
— Слова, Витя. Просто слова.
— Давай встретимся? Поговорим спокойно?
Даша помолчала. В детской завозилась Юля – пора кормить.
— Приходи вечером. После того, как дети уснут. Поговорим.
Весь день Даша не находила себе места. Старшие дочки в садике заметили её состояние.
— Мам, а почему папа утром нас не повёз? — спросила Лера.
— У папы много работы, солнышко.
— А он придёт сегодня? — Соня дёргала её за рукав.
— Придёт, — Даша обняла дочек. — Обязательно придёт.
Вечером, уложив детей, она ждала мужа на кухне. Витя пришёл ровно в девять, как договаривались.
— Проходи, — Даша кивнула на стул. — Что скажешь?
— Я виноват. Очень. Нужно было сразу с тобой поговорить.
— Почему не поговорил?
— Боялся. Мама просила не говорить тебе. Говорила, что ты не поймёшь.
— А ты, значит, решил, что лучше меня обманывать?
— Не обманывать, просто… — Витя замялся. — Я думал, так будет проще.
— Проще? — Даша покачала головой. — Знаешь, что самое обидное? Я бы поняла. Правда. Если бы ты пришёл и сказал: «Даш, маме нужна помощь». Мы бы обсудили, сколько можем давать. Не такие огромные суммы, конечно, но что-то разумное.
— Прости. Я был неправ.
— Мало извиниться, Вить. Нужно что-то менять.
— Я поговорил с мамой. Серьёзно поговорил. Сказал, что больше не смогу давать ей денег.
— И как она отреагировала?
— Плакала. Говорила, что я её бросаю. Что неблагодарный сын.
— А ты что?
— Сказал, что у меня есть своя семья. Трое детей. Что я должен думать о них в первую очередь.
Даша внимательно посмотрела на мужа. В его глазах читалась искренность.
— И что дальше?
— Я составил список всех наших расходов. Показал ей. Объяснил про дом, про садик, про памперсы. Знаешь, она как будто впервые поняла, как мы живём.
— Неужели?
— Да. Она даже извинилась. Сказала, что была неправа, требуя столько денег.
— А про то, что меня на работу гнала?
— И про это тоже. Признала, что это было нечестно.
Даша встала, прошлась по кухне:
— Знаешь, Вить, я не против помогать твоей маме. Но давай договоримся: никаких тайн. Никаких скрытых переводов. Всё открыто и честно.
— Обещаю.
— И ещё. Мы определим сумму, которую можем ей давать. Небольшую. Тысяч пять в месяц, не больше. На остальное пусть копит со своей пенсии.
— Хорошо, я согласен.
— И последнее, — Даша остановилась напротив мужа. — Если ещё раз что-то подобное повторится, если я узнаю про тайные переводы или договорённости – уйдёшь насовсем. Ясно? Поверь, я вполне справлюсь одна.
— Ясно, — Витя кивнул. — Можно вернуться домой?
Даша помолчала, потом кивнула:
— Можно. Дети скучают.
