Марина вытирала посуду и краем уха слушала, как в гостиной муж разговаривает с братом. Снова пришёл Виктор — это она поняла по скрипу двери и характерному покашливанию в прихожей. Алексей всегда напрягался, когда появлялся его младший брат, и Марина чувствовала это напряжение кожей.
— Лёх, слушай, у меня такая ситуация, — начал Виктор, и Марина мысленно закатила глаза. Всегда у него была «такая ситуация». То коммуналку отключат, то машину арестуют за долги, то ещё что-нибудь.
— Виктор, я уже знаю, к чему ты ведёшь, — устало сказал Алексей. — Но у нас самих проблемы. Платёж за квартиру на носу, а я на прошлой неделе премию не получил.
Марина поставила тарелку в сушилку и прислушалась внимательнее. Она знала каждую интонацию мужа, каждую паузу. Алексей был добрый, слишком добрый. А Виктор этим пользовался.
— Да я не о деньгах, — соврал Виктор, хотя все прекрасно понимали, что речь именно о них. — Просто девочкам скоро пять лет. День рождения же. А у меня сейчас совсем туго с финансами. Этот заказ сорвался, понимаешь? Обещали большие деньги за доставку, а в итоге кинули.
Марина знала эти «заказы». Виктор постоянно ввязывался в сомнительные схемы, то возил что-то непонятное, то участвовал в каких-то «бизнес-проектах», которые неизменно оказывались пирамидами или прямым обманом. При этом нормально работать он категорически отказывался.
— Виктор, тебе тридцать четыре года, — сказал Алексей, и в его голосе послышались нотки раздражения. — У тебя две дочери. Может, пора остепениться? Устроиться на нормальную работу?
— Да ты что! — возмутился Виктор. — Я не могу себе позволить получать тридцать тысяч в месяц и торчать в офисе. У меня амбиции, планы! Я просто пока ищу своё дело.
Марина сжала губы. «Амбиции» — любимое слово деверя. Им он прикрывал собственную безответственность и нежелание работать. А тем временем его жена Лена сидела дома с двойняшками, перебивалась случайными подработками, а девочки донашивали одежду за детьми родственников и знакомых.
— И что ты от меня хочешь? — прямо спросил Алексей.
— Ну двойняшкам дай на велики, о большем не прошу, — канючил брат мужа. — Им же пять лет исполняется! Они так мечтают о велосипедах. Видел бы ты, как они на чужих катаются во дворе.
Марина почувствовала, как сердце сжимается. Она представила маленьких Катю и Машу, как они смотрят на других детей с велосипедами. Но одновременно в груди поднималась волна возмущения. Виктор опять переводил всё в эмоциональную плоскость, давил на жалость.
— На какие деньги? — взорвался Алексей. — Ты хоть представляешь, сколько стоит нормальный детский велосипед? Пятнадцать тысяч минимум, а то и больше. Двум девочкам — это тридцать тысяч! Это мой месячный платёж по ипотеке!
— Лёх, ну не кричи, — заныл Виктор. — Я же не прошу тебе Mercedes купить. Детские велики же…
— А ты знаешь, что мы с Мариной едим одну гречку уже неделю? — Алексей повысил голос. — Что я отказался от абонемента в спортзал? Что мы не покупаем себе вообще ничего, кроме самого необходимого?
Марина отложила полотенце и вышла в коридор. Она не могла слышать больше этот разговор. В гостиной сидели два брата — Алексей красный от злости, Виктор с виноватым видом, но в глазах читалась привычная уверенность, что брат всё равно поможет.
— Привет, Виктор, — сухо сказала Марина.
— О, Маринка! — обрадовался деверь. — Может, ты Лёху уговоришь? Девочки же маленькие, они не виноваты, что у папы сейчас трудности.
Марина посмотрела на мужа, потом на Виктора. Она вспомнила все свои неудачные попытки заработать. Маникюр на дому — клиентки приходили нерегулярно, многие просили сделать дешевле, а материалы стоили дорого. Разведение цветов — большинство погибло, а те, что выжили, никто не покупал. Она пыталась найти удалённую работу, но везде требовали опыт, которого у неё не было.
— Виктор, — сказала она тихо, но в голосе прозвучала сталь. — А ты знаешь, что у меня есть одноклассница, которая работает в органах опеки?
Виктор как-то сразу стушевался.
— Я думаю, её очень заинтересует семья, где отец не работает, перебивается сомнительными заработками, а дети живут непонятно на что, — продолжила Марина. — Особенно когда узнает, что вместо поиска работы этот отец ходит к родственникам и клянчит деньги.
— Марина, ты что говоришь? — побледнел Виктор. — Я же люблю своих девочек!
— Любовь — это не слова, — жёстко сказала Марина. — Любовь — это ответственность. Это когда ты каждый день идёшь на работу, пусть даже не самую любимую, чтобы твои дети были сыты, одеты и могли поднять голову перед сверстниками.
— Но я ищу работу! — попытался оправдаться Виктор.
— Где ищешь? В барах? На сомнительных «встречах»? — Марина села напротив деверя. — Виктор, тебе тридцать четыре года. У тебя двое детей. Когда ты наконец повзрослеешь?
Алексей молчал, но Марина видела, что он на её стороне. Впервые за долгое время они были едины в этом вопросе.
— Я дам тебе неделю, — сказала Марина. — Одну неделю. Если за это время ты не найдёшь нормальную работу, я позвоню Оле из опеки. И поверь, она очень ответственно относится к своим обязанностям.
— Марина, ну что ты! — Виктор вскочил с дивана. — Они же заберут девочек!
— Именно, — кивнула Марина. — А ты представляешь, каково будет Кате и Маше? Оказаться в детском доме из-за того, что папа слишком гордый, чтобы устроиться даже грузчиком?
Виктор ходил по комнате, как загнанный зверь. Марина видела, что до него наконец дошло. Впервые за все годы он понял, что может потерять самое дорогое.
— Неделя? — переспросил он.
— Неделя, — подтвердила Марина. — И не просто собеседования, а реальная работа с реальной зарплатой.
— А если я найду работу… — начал Виктор.
— Если найдёшь работу и проработаешь хотя бы месяц, — сказал Алексей, — я подарю девочкам велосипеды на день рождения. Но только если ты сам встанешь на ноги.
Виктор кивнул, всё ещё бледный. Марина видела, что страх за детей подействовал на него сильнее всех предыдущих разговоров и упрёков.
— Я… я пойду, — сказал он. — Мне нужно подумать.
Когда за Виктором закрылась дверь, Алексей обнял жену.
— Не слишком жёстко? — спросила Марина.
— В самый раз, — вздохнул Алексей. — Я уже устал его вытаскивать. А девочки действительно могут пострадать из-за его безответственности.
На следующий день Виктор позвонил рано утром. Голос у него был встревоженный, но решительный.
— Лёх, я вчера весь вечер думал, — сказал он. — Марина права. Я могу потерять девочек. Я сегодня иду устраиваться к Серёге Волкову — помнишь, он транспортную фирму открыл? Сказал, что возьмёт водителем.
— Серьёзно? — удивился Алексей.
— Серьёзно. И ещё… Лена нашла удалённую работу. Менеджером по рекламе в одну фирму. Небольшая зарплата, но хоть что-то. Мы оба поняли, что пора браться за ум.
Марина, слушавшая разговор, почувствовала облегчение. Может быть, её угроза действительно подействовала.
Через три дня Виктор снова пришёл, но выглядел совсем по-другому. Усталый, но довольный.
— Работаю, — сказал он коротко. — Серёга взял. График плотный, но зарплата честная. Лена тоже вышла на работу, дома за компьютером сидит, но дело делает.
— И как? — спросил Алексей.
— Знаешь, странно, — задумчиво сказал Виктор. — Я никогда не думал, что могу потерять своих девочек. Всегда казалось, что они просто есть, и всё. А оказывается, их можно потерять. И не только из-за опеки. Просто… разочаровать их. Чтобы они стыдились своего отца.
Марина кивнула. Она видела, что в Викторе что-то изменилось. Не кардинально, но изменилось.
— Маринка, — обратился он к ней. — Спасибо. За то, что встряхнула меня. Я понял, что дело не в велосипедах. Дело в том, чтобы девочки могли мной гордиться.
— А велосипеды? — спросил Алексей.
— А велосипеды я им сам куплю, — улыбнулся Виктор. — На первую зарплату. Может, не самые дорогие, но свои, честно заработанные.
Марина посмотрела на мужа и увидела в его глазах гордость за брата. Впервые за много лет.
— Только учти, — сказала она Виктору. — Это не разовая акция. Это теперь твоя жизнь. Каждый день, каждый месяц, каждый год.
— Понимаю, — серьёзно кивнул Виктор. — Я больше не хочу, чтобы мои девочки смотрели на чужие велосипеды и мечтали. Они будут иметь своё. И не только велосипеды.
Когда Виктор уходил, Марина проводила его до двери.
— Виктор, — сказала она тихо. — Если будет трудно, если захочется всё бросить — вспомни этот разговор. Вспомни, что ты можешь потерять.
— Не потеряю, — твёрдо сказал он. — Теперь точно не потеряю.
Через окно Марина смотрела, как он идёт по двору. Походка у него была другая — более уверенная, что ли. Может быть, её жёсткие слова действительно помогли. А может быть, Виктор просто наконец повзрослел. В тридцать четыре года, но всё-таки повзрослел.
— Думаешь, изменится? — спросил подошедший Алексей.
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Но шанс есть. И у девочек тоже есть шанс на нормального отца.
Она обняла мужа и подумала, что иногда самая большая помощь — это отказ помочь. Парадокс, но так бывает. Особенно когда речь идёт о людях, которые разучились помогать себе сами.
А во дворе, наверное, скоро появятся две маленькие девочки на новеньких велосипедах. Купленных на честно заработанные папины деньги. И это будет совсем другая история.
