Татьяна расставляла тарелки на столе. Третья годовщина свадьбы должна была пройти тихо и спокойно, только они вдвоем с Андреем. Но телефонный звонок разрушил все планы. Свекровь Галина Николаевна сообщила, что заедет поздравить «молодых».
— Надо же, вспомнила, — пробормотала Татьяна, откладывая телефон.
Андрей оторвался от ноутбука и повернулся к жене.
— Мама звонила?
— Да. Решила заглянуть на нашу годовщину, — Татьяна попыталась улыбнуться. — Говорит, соскучилась.
Брови Андрея сдвинулись к переносице.
— Прости. Я могу перезвонить и сказать, что мы уже куда-то идем.
Татьяна покачала головой. За три года брака она хорошо изучила свою свекровь. Проще один вечер потерпеть, чем месяц слушать упреки об отсутствии уважения.
— Не стоит. Я все равно наготовила на роту солдат.
Звонок в дверь раздался на полчаса раньше оговоренного времени. Татьяна едва успела снять фартук.
На пороге стояла Галина Николаевна. Высокая, статная, с идеальной укладкой. Рядом с ней Татьяна всегда ощущала себя серой мышью, несмотря на молодость и привлекательность.
— С годовщиной, молодожены! — Галина Николаевна протянула коробку конфет. — Какие же вы у меня счастливые!
Татьяна мысленно отметила это «у меня». Будто без одобрения свекрови их счастье не имело значения.
— Здравствуйте, Галина Николаевна, — Татьяна приняла коробку. — Проходите.
Свекровь окинула взглядом прихожую съемной квартиры.
— Все такое маленькое, — она вздохнула. — Как вы тут помещаетесь?
— Нам хватает, — ответил вместо жены Андрей, обнимая мать. — Мы же вдвоем.
Галина Николаевна прошла в комнату, сразу занимая центральное место на диване. Татьяна пошла на кухню, чтобы закончить с ужином.
— Андрюшенька, а долго вы еще будете снимать? — донеслось до Татьяны из комнаты. — В твоем возрасте пора уже и о своем жилье подумать.
Андрей что-то тихо ответил. Татьяна не расслышала, но знала суть его слов. «Мы копим, мама. Все будет хорошо».
Свекровь зашла на кухню, оглядела приготовленный ужин и поджала губы.
— А салат такой жирный? С майонезом? Андрюшка мой с детства на майонез аллергия. Совсем не знаешь мужа, — Галина Николаевна покачала головой.
Татьяна сжала зубы.
— У Андрея аллергия на крабовые палочки, не на майонез.
— Ой, ну мать лучше знает, что у ее сына есть, а чего нет, — Галина Николаевна махнула рукой. — Давай помогу.
Не дожидаясь ответа, свекровь начала переставлять тарелки и перекладывать еду. В ее руках все выглядело неправильным, требующим исправления.
Ужин проходил в напряженной атмосфере. Галина Николаевна говорила без умолку. О своей работе директором библиотеки. О ремонте в своей трехкомнатной квартире. О соседях, которые завидуют ее достатку.
— Я вот думаю, может, вам комнату у меня занять? — Галина Николаевна положила вилку. — Все равно я одна в трешке живу. А вы деньги сэкономите.
— Спасибо, мама, — Андрей покачал головой. — Но мы справляемся.
— Справляются они! — Галина Николаевна фыркнула. — Половину зарплаты на аренду спускаете. А могли бы ко мне переехать и копить.
Татьяна глубоко вдохнула, сдерживая раздражение.
— Галина Николаевна, мы очень благодарны за предложение. Но нам комфортно жить отдельно.
— Вот когда своя квартира будет, тогда можно и об отдельном жилье говорить, — свекровь отрезала кусок торта. — А все равно вы жилье снимаете! Денежки на ветер. Не то что я. У меня своя квартира, я хозяйка положения.
Андрей кашлянул, давая понять, что тема неприятна.
— Мам, давай сменим тему? Сегодня все-таки праздник.
— Я для тебя стараюсь, дитятко, — голос Галины Николаевны стал слащавым. — Мать всегда о детях заботится.
Татьяна прикусила губу. Каждый семейный ужин превращался в демонстрацию превосходства свекрови. Каждый разговор сводился к тому, что Галина Николаевна лучшая мать, хозяйка, работник. А они с Андреем — неопытные дети, не способные принимать решения.
Когда свекровь ушла, Андрей обнял Татьяну.
— Прости за маму. Она просто беспокоится.
— Знаю, — Татьяна вздохнула. — Просто иногда это слишком.
— Потерпи еще немного, — Андрей поцеловал ее в макушку. — Скоро мы накопим на первый взнос.
Татьяна кивнула. Пусть свекровь считает себя центром вселенной. Главное, что они с Андреем вместе. И это не изменится. Несмотря на все попытки Галины Николаевны доказать свое превосходство.
Прохладный осенний ветер гулял между многоэтажками. Татьяна возвращалась домой. На ее лице сияла искренняя улыбка. Презентация проекта, над которым она корпела полгода, прошла блестяще. Руководство оценило ее труд достойной премией – триста тысяч рублей. Для Татьяны эта сумма казалась маленьким чудом.
В квартире никого не было. Андрей задерживался на работе. Татьяна скинула туфли, прошлепала на кухню и поставила чайник. Пока вода закипала, она перебирала в голове варианты, куда вложить неожиданное богатство.
«Можно отложить на первоначальный взнос за ипотеку», – размышляла Татьяна, помешивая чай. Мысль о собственном жилье грела душу. Особенно после трех лет постоянных напоминаний свекрови о том, что они с Андреем – бездомные бедолаги.
Телефон разразился трелью. На экране высветилось «Мама». Татьяна улыбнулась и нажала на зеленую кнопку.
— Мамуль, привет! А я как раз хотела тебе позвонить с хорошими новостями…
Голос на другом конце провода звучал непривычно тихо:
— Танечка… Милая… У меня не очень хорошие новости.
Татьяна замерла с чашкой в руке.
— Что случилось?
— Сердце барахлит… Врачи говорят, нужна операция. Срочно. Иначе… — мама запнулась. — В общем, без операции никак.
— Сколько стоит? — Татьяна отставила чашку в сторону.
— Триста двадцать тысяч. Я понимаю, сумма огромная… Может, кредит?
Татьяна сглотнула ком в горле. Ее премия. Плюс двадцать тысяч из накоплений.
— Не нужен кредит, мам. Я сегодня как раз получила премию. Почти вся сумма. Остальное добавлю. Завтра же переведу деньги.
На том конце провода повисла тишина, а потом раздался тихий всхлип.
— Доченька… Спасибо тебе. Я не хотела тебя грузить, но больше не к кому обратиться.
— Мамуль, ты что! Даже не думай об этом. Здоровье важнее всего.
Когда Андрей вернулся с работы, Татьяна уже приготовила ужин. Она рассказала мужу о премии и о звонке матери, наблюдая за его реакцией.
Брови Андрея сошлись на переносице, на лбу пролегла глубокая морщина.
— Так сразу отдашь? — спросил он, не поднимая глаз от тарелки. — Может, стоит подумать?
— О чем тут думать? — Татьяна недоуменно покачала головой. — Мама без операции может… Даже говорить страшно. Это же ее жизнь!
— Да-да, конечно, — торопливо согласился Андрей. — Просто мы так долго мечтали о своем жилье. Но ты права, здоровье важнее.
Что-то в его тоне заставило Татьяну насторожиться. Будто он говорил не то, что думал на самом деле.
— Ты против? — прямо спросила она.
— Нет-нет, что ты! — Андрей поднял руки, словно защищаясь. — Просто… Я сейчас позвоню маме, расскажу ей обо всем.
Татьяна кивнула, хотя внутри все сжалось. Зачем звонить свекрови? Какое отношение Галина Николаевна имеет к здоровью ее матери?
Утро следующего дня началось с громкого звонка в дверь. Татьяна не успела даже кофе сварить. На пороге стояла Галина Николаевна, непривычно растрепанная и возбужденная.
— Доброе утро, — Татьяна попыталась улыбнуться. — Вы так рано…
Свекровь влетела в прихожую, даже не разуваясь.
— Где Андрюша? На работе уже? — Галина Николаевна оглядела квартиру. — Мне нужно срочно с вами поговорить!
— Да, Андрей ушел час назад, — Татьяна прошла на кухню, свекровь проследовала за ней. — Что случилось?
— Мне срочно нужны деньги, — без предисловий заявила Галина Николаевна. — Андрюша сказал, тебе дали большую премию. Как раз то, что мне нужно.
Татьяна замерла с турком в руках.
— Деньги нужны моей маме. На операцию.
— Ну и что, что твоя мать больна? Мне деньги нужнее! Сегодня же переведи всю премию! — Галина Николаевна хлопнула ладонью по столу. — Мне срочно нужно поменять мебель в гостиной. И ремонт в ванной сделать. Я уже и мастеров вызвала, и мебель присмотрела.
Татьяна поставила турку на плиту и медленно повернулась к свекрови. В глазах блеснула сталь.
— Вы сравниваете ремонт в ванной с жизнью моей матери?
— А что такого? — искренне удивилась Галина Николаевна. — Моя трешка важнее. Это же инвестиция! А твоя мать… Ну, полежит в очереди. Что в этом такого?
Татьяна глубоко вдохнула, пытаясь справиться с нарастающим возмущением.
— Галина Николаевна, — голос Татьяны был обманчиво спокоен. — Я уважаю вас как мать моего мужа. Но есть границы.
— Какие еще границы? — фыркнула свекровь. — Я вас жить к себе зову, а вы нос воротите. Я вам советы даю, а вы не слушаете. Я прошу денег — а ты какой-то бабке отдаешь!
— Эта «бабка» — моя мать, — Татьяна скрестила руки на груди. — И премию дали мне за мою работу. Я решила направить ее на спасение жизни близкого человека. На этом разговор окончен.
Галина Николаевна побагровела.
— Да как ты смеешь! — голос свекрови сорвался на визг. — Я всегда говорила Андрюшеньке, что ты не пара ему! Неблагодарная! Бессердечная! Думаешь только о себе!
Татьяна горько усмехнулась.
— Это вы сейчас обо мне или о себе?
— Все, с меня хватит! — Галина Николаевна вскочила. — Я Андрею сейчас же позвоню! Он обещал, что премию мне отдаст! Там же триста тысяч! А ты из-за какой-то операции…
— Вон из моего дома, — тихо, но твердо произнесла Татьяна.
— Что?
— Вон отсюда! — Татьяна указала на дверь. — И передайте своему сыну, что вечером меня здесь не будет. Я забираю свои вещи.
Галина Николаевна разинула рот, но впервые в жизни не нашла слов. Молча развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
Татьяна достала чемодан и начала складывать вещи. Слезы катились по щекам, но решение было принято. Больше она не позволит никому решать за нее. Даже мужу, который предал ее доверие.
Вечером, когда Андрей вернулся домой, Татьяна сидела в пустой квартире. Сумки стояли у входной двери.
Муж растеряно спросил:
— Что происходит? Мама звонила, кричала что-то несвязное…
Татьяна ответила спокойно:
— Твоя мать приходила утром требовать мою премию. Сказала, что ты обещал ей эти деньги.
Андрей запустил пальцы в волосы.
— Я просто сказал, что подумаю… Она все неправильно поняла.
— А по-моему, это я все неправильно поняла, — Татьяна встала. — Три года. Три года твоя мать третировала меня, унижала, считала человеком второго сорта. А ты молчал. И сейчас ты выбрал ее.
— Танюш, давай поговорим…
— Нет, Андрей. Я ухожу. Завтра подам на развод.
Через месяц, сидя в больничной палате рядом с прооперированной матерью, Татьяна впервые за долгое время вздохнула с облегчением. Жизнь налаживалась. Мама шла на поправку, квартиру Татьяна сняла небольшую, но уютную. А главное — она больше не позволяла никому решать за себя.
— Доченька, прости меня за эти деньги, — мама виновато посмотрела на дочь. — Из-за меня ты с мужем рассталась.
— Нет, мам, — Татьяна покачала головой. — Не из-за тебя. Из-за свекрови, которая считала себя пупом земли. И из-за мужа, который не смог этому противостоять.
Новая жизнь начиналась с чистого листа. Татьяна откладывала деньги на первый взнос за собственную квартиру. И дала себе обещание — больше никогда не терпеть хамского отношения к себе. Ни от кого.
