Знаете, в жизни часто приходится делать выбор между собственным благополучием и семейным долгом. Когда же эта граница стирается, когда чужие решения начинают определять твою судьбу — это уже перебор. Я столкнулась с этим в свои сорок два, когда, казалось бы, жизнь наконец-то устаканилась.
В тот вечер я зашла к маме, как обычно после работы — с пакетом свежих продуктов. Привычный ритуал: каждую среду я приносила всё необходимое, помогала с уборкой, мы вместе пили чай. Мама всегда встречала меня с улыбкой. Но в тот день что-то было не так.
— Наташа, спасибо за продукты. Ты так заботишься обо мне, — она суетилась больше обычного, то и дело поправляя скатерть, переставляя чашки.
— Мам, ты какая-то странная сегодня.
Она ненадолго замерла у окна, глядя куда-то вдаль. По её морщинистому лицу пробежала тень.
— Знаешь, всё наладится, — вдруг произнесла она невпопад. — Всё обязательно наладится.
Я тогда не придала значения этим словам. Думала, просто старческая меланхолия. Мама часто становилась сентиментальной в последнее время. Ей уже было за семьдесят, и я привыкла к её внезапным перепадам настроения.
Через день раздался звонок. Брат. Игорь звонил редко, обычно когда что-то случалось или ему что-то требовалось.
— Привет, сестрёнка, — начал он без предисловий. — Как дела?
Этот вопрос насторожил меня сразу. Игорь никогда не интересовался моими делами просто так.
— Нормально. А что?
Он помедлил, и я услышала, как он отхлебнул что-то. Наверняка свой любимый виски.
— Маме не хватает на пенсию, — сказал он наконец. — Ипотеку за неё будешь платить ты.
Я чуть не выронила телефон.
— Какую ещё ипотеку? — в моём голосе звучало неверие.
— Как, она тебе не сказала? — искреннее удивление брата было бы убедительным, если бы я не знала его так хорошо. — Мама купила квартиру в новостройке. В кредит. Первый взнос внесла, а теперь выплачивать нечем.
Комната поплыла перед глазами. Моя мать, которая всю жизнь экономила каждую копейку, которая меня учила «сначала накопи, потом купи» — взяла ипотеку? В её-то возрасте?
— Не может быть, — только и смогла выдавить я.
— Может, — в его голосе появились покровительственные нотки. — Подписи настоящие, всё оформлено юридически чисто. Я уже проверил.
— И когда это случилось? — я пыталась осмыслить информацию.
— Месяц назад. Она хотела сделать сюрприз. Быть поближе к поликлинике, не мешать детям.
Я задохнулась от возмущения:
— Она купила квартиру, а теперь я должна выплачивать её кредит? Серьёзно? А ты где будешь во всей этой истории?
— Слушай, Нат, — его голос стал жёстче. — У меня трое детей, жена в декрете, сама знаешь. Я и так не могу. А ты одна, дочка уже взрослая. Тебе проще.
Это было так типично для Игоря — найти причину, почему именно он не может помочь. Всегда.
— Я перезвоню, — оборвала я разговор и тут же набрала мамин номер.
Долгие гудки. Не отвечает. Накидываю куртку, хватаю ключи, выбегаю из дома. До маминой хрущёвки десять минут быстрым шагом, но сегодня я преодолеваю это расстояние за семь.
Дверь открывается не сразу. Когда мама наконец появляется на пороге, её глаза красные и опухшие.
— Наташенька, ты чего так рано сегодня? — пытается улыбнуться она.
— Что за историю мне рассказал Игорь? — я прохожу в квартиру, не снимая обуви. — Про ипотеку?
Мама съёживается, становится меньше ростом, будто пытается исчезнуть. Садится на краешек дивана, теребя подол домашнего платья.
— Я хотела как лучше, — её голос дрожит. — Думала, будет своя квартира новая, рядом с поликлиникой…
— Мама! Тебе семьдесят один! Какая ипотека?! Кто вообще дал тебе кредит в твоём возрасте?!
— Игорь помог оформить, — тихо отвечает она, не поднимая глаз. — Сказал, что всё будет хорошо.
И тут до меня доходит. Конечно. Брат. Всегда находил способы решать свои проблемы чужими руками. Наверняка банк потребовал созаёмщика или поручителя, и Игорь не придумал ничего лучше, чем подставить меня.
— И сколько там ежемесячный платёж?
Цифра, которую называет мама, заставляет меня с трудом добраться до кресла. Это больше половины моей зарплаты. А ведь у меня ещё Катька в университете, своя съёмная квартира, кредит за машину.
— Я думала… — мама вытирает слезы уголком платка, — думала, что смогу справиться. Пенсия, подработка… Но Ангелина Петровна заболела, я больше не могу сидеть с её внуком. А пенсии не хватает даже на коммуналку в новой квартире.
Я смотрю на неё — маленькую, растерянную — и не узнаю ту сильную женщину, которая в одиночку вырастила нас с Игорем после смерти отца. Что с ней произошло? Когда она превратилась в эту беспомощную старушку?
— А почему ты сразу со мной не посоветовалась? — мой голос уже звучит тише.
— Не хотела беспокоить, — она опускает голову ещё ниже. — Ты всегда такая занятая. И потом, Игорь сказал, что это отличное вложение денег, что квартира будет расти в цене…
Разумеется. Игорь всегда знает, как выгодно вложить чужие деньги.
В следующие недели моя жизнь превратилась в кошмар. На работе объявили о сокращении рабочих часов — кризис, оптимизация. Зарплата уменьшилась на треть. Катька позвонила из университета — стипендию урезали. А ещё сломалась стиральная машина, и хозяйка квартиры подняла арендную плату.
Подруги в один голос твердили: «Не плати! Это не твоя ответственность!» Но когда я приходила к маме и видела, как она экономит на лекарствах, как прячет в шкаф недоеденный кусок хлеба на завтра — у меня разрывалось сердце.
Я начала выплачивать часть кредита тайком от всех. Брала дополнительные смены в клинике, где работала медсестрой. Отказалась от абонемента в бассейн, перестала покупать новую одежду. Отложила мечту о поездке к морю. Каждый месяц становилось всё труднее.
Дома стала срываться на дочь.
— Мам, что с тобой происходит? — спросила однажды Катя, когда я накричала на неё из-за разбросанных вещей. — Ты какая-то дёрганая стала.
Я не стала рассказывать ей о маминой ипотеке. Не хотела, чтобы она злилась на бабушку. Но напряжение нарастало. Я чувствовала, как уходит почва из-под ног.
Позвонила брату:
— Игорь, так нельзя. Я не справляюсь одна.
— Слушай, Наташа, — его тон был раздражённым. — У меня свои проблемы. Мишка в хоккей ходит, знаешь, сколько это стоит? А Сашка в музыкальную школу поступил. А ещё машину надо менять.
— У тебя проблемы? — я почти кричала в трубку. — А у меня их нет? Это ты подговорил маму взять ипотеку!
— Я ничего не подговаривал, — отрезал он. — Она сама захотела. Я только помог оформить документы.
И бросил трубку.
За три месяца я влезла в долги, взяла несколько микрозаймов, чтобы закрыть самые горящие дыры. Катя заметила неладное:
— Мам, у тебя проблемы с деньгами? Может, я подработку найду?
— Нет! — отрезала я. — Твоя задача — учиться. Всё нормально, просто временные трудности.
Но становилось только хуже. Ночами я не спала, подсчитывая копейки. Утром вставала с головной болью, с трудом доползала до работы. Коллеги стали замечать моё состояние. Начальница вызвала на разговор:
— Наталья Сергеевна, что-то вы совсем сдали. Может, отпуск возьмёте?
Какой отпуск, когда каждая копейка на счету?
Однажды в субботу я приехала к маме, чтобы принести ей деньги на лекарства. Дверь была приоткрыта, и я услышала её разговор по телефону.
— Пожалуйста, ещё хотя бы месяц отсрочки, — голос мамы дрожал. — Я всё верну, обещаю. Просто сейчас нет возможности…
Она плакала, умоляя кого-то из банка войти в положение. Я замерла у двери, не решаясь войти. Впервые я увидела маму такой — не уверенной бабушкой, которая всегда знает, что делать, а растерянной старушкой, загнанной в угол собственным необдуманным решением.
Когда она положила трубку, я вошла. Мама быстро вытерла слёзы, попыталась улыбнуться.
— Наташенька, ты сегодня рано! А я тут… чай заваривала.
Я села напротив неё, взяла за руки.
— Мам, давай поговорим. По-настоящему.
Мы проговорили весь вечер. Впервые за долгие годы — откровенно, без утайки. Мама призналась, что ей было страшно остаться одной в старости. Что она видела, как соседка по лестничной клетке умерла, и три дня никто не знал об этом. Что новая квартира в современном доме с консьержем казалась ей спасением. Что она, по глупости, надеялась успеть выплатить большую часть до… смерти.
— Игорь сказал, что в моём возрасте банк даст кредит максимум на десять лет, — всхлипывала она. — А я подумала, что вряд ли проживу так долго. Думала, успею раньше, чем… Ну, ты понимаешь.
У меня перехватило дыхание. Мама рассчитывала умереть раньше, чем закончатся выплаты? Это звучало настолько дико, что я не нашлась с ответом.
— А потом оказалось, что на новую квартиру больше денег нужно, там же коммуналка выше, — продолжала она. — И Игорь сказал, что ничем помочь не может. Что у него своих забот полно. Что ты справишься, у тебя же работа хорошая.
— А ты не подумала спросить меня? — тихо спросила я.
— Побоялась, — честно ответила она. — Думала, откажешь. А Игорь говорил так уверенно…
Я вдруг поняла, что злюсь не на маму — на брата. Это он манипулировал ею, это он убедил её в том, что авантюра с ипотекой — хорошая идея. Это он заранее распланировал, как свалить всё на меня.
В тот вечер я приняла решение. Хватит быть жертвой. Хватит расплачиваться за чужие решения. Я позвонила Игорю:
— Завтра я приеду к тебе. Нам нужно серьёзно поговорить.
Он попытался отказаться, но я была непреклонна:
— Либо мы встречаемся и решаем проблему вместе, либо я прекращаю общение. Навсегда. И мама тоже.
На следующий день я приехала к нему на дачу — роскошный загородный дом, который он купил три года назад. Припарковала свою старенькую «Ладу» рядом с его новеньким «Лексусом». Собрала всю свою решимость.
— Или вы продаёте эту квартиру и возвращаете деньги, или я прекращаю общение, — сказала я, глядя ему в глаза, когда он вышел на крыльцо. — И мама тоже перестанет с тобой общаться, когда узнает, как ты её использовал.
— Ты с ума сошла? — он попытался изобразить возмущение. — Как можно родную мать на улицу выставить?
— А как можно родную мать в кабалу загнать? — парировала я. — Не прикидывайся, Игорь. Я всё знаю. Ты с самого начала планировал, что платить буду я.
Он попытался отпираться, но я видела по его глазам — попал в точку. Брат всегда был таким — умел устроиться за чужой счёт.
— У меня есть юрист, — сказала я напоследок. — Если не решим вопрос по-хорошему, будем решать через суд. И поверь, тебе это обойдётся дороже.
Ушла, не оглядываясь, хотя он кричал мне вслед что-то о неблагодарности и предательстве.
Неделю от него не было вестей. Я уже думала обращаться к юристу, но тут пришло уведомление о переводе. Небольшая сумма — лишь пятая часть того, что требовалось на ежемесячный платёж. Но это был знак.
Через три дня Игорь позвонил.
— Я поговорил с риелтором, — сказал он без предисловий. — Квартиру можно продать. Даже с небольшой прибылью. Но это займёт время.
— Сколько?
— Месяц-два. Рынок сейчас не очень.
— За эти два месяца ты платишь ипотеку, — сказала я твёрдо. — Целиком. И потом компенсируешь мне то, что я уже заплатила.
К моему удивлению, он согласился. Видимо, понял, что на этот раз я не отступлюсь.
Это были непростые два месяца. Мама сначала сопротивлялась идее продать квартиру:
— Куда же я пойду? Это же была моя мечта! В старой квартире протекает потолок, а соседи сверху постоянно шумят…
— Мама, — твёрдо сказала я. — Ты можешь пожить у меня. Мы что-нибудь придумаем. Но этот кредит — непосильная ноша.
В конце концов она согласилась. Перевезла свои вещи в мою съёмную квартиру, заняла маленькую комнату. Поначалу было тесно и неудобно. Катя жаловалась, что не может готовиться к экзаменам. Я раздражалась, когда мама пыталась командовать на кухне.
Но постепенно мы научились уважать границы друг друга. Я объяснила маме, что готова помогать, но не в ущерб себе. Что она всегда может рассчитывать на мою поддержку, но решения, влияющие на всю семью, нужно принимать вместе.
Однажды утром, когда я собиралась на работу, мама остановила меня у двери.
— Наташа, — она выглядела смущённой. — Спасибо тебе.
— За что? — удивилась я.
— За то, что не бросила меня. Что не позволила совершить ещё большую глупость.
Это было так неожиданно — услышать от неё слова благодарности. Мама никогда не была щедра на проявление чувств.
Квартиру удалось продать даже быстрее, чем обещал Игорь. Деньги вернулись, кредит был закрыт. Часть суммы осталась — мы с мамой решили отложить её на ремонт её старой квартиры.
Отношения с братом остались напряжёнными. Он звонит теперь редко, в основном по праздникам. Но и это прогресс.
А у меня в жизни началась новая глава. Устроилась в частную клинику — зарплата выше, график удобнее. Катя поступила в магистратуру, получила повышенную стипендию. Мы сняли квартиру побольше — мама теперь живёт с нами, помогает по хозяйству, забирает Катькины вещи из химчистки.
Наш дом снова наполнен теплом — но уже с другим балансом. Теперь каждый знает свои границы и уважает границы других. И это, пожалуй, самый важный урок, который я вынесла из всей этой истории.
Иногда, сидя вечером на кухне, я смотрю, как мама возится с пирогом (она стала часто печь в последнее время), и думаю: не всегда нужно отказываться от помощи. Но и не всегда нужно брать всю ответственность на себя. Семья — это взаимная поддержка. И очень важно вовремя сказать «нет», чтобы потом не пришлось говорить «я не могу больше».
Мама поднимает глаза, встречается со мной взглядом и улыбается. Теперь эта улыбка спокойная, без напряжения и страха. И я улыбаюсь в ответ, зная, что мы справимся — вместе.
