Юлия Началова ушла из жизни шесть лет назад, но для многих её смерть до сих пор остаётся незаживающей раной. Не потому что она была звездой — таких много. А потому что она была живой, настоящей и очень открытой. Её голос, её энергия, её свет — всё это исчезло слишком рано.
Кто бы мог подумать, что девушка, у которой всё складывалось — карьера, слава, любовь публики — в какой-то момент окажется один на один с болью, которую невозможно было разглядеть через экран.
Юлия умерла в 38. Молодая, красивая, улыбающаяся с афиш и телеэфиров. И всё же что-то было не так. Только теперь, когда страсти улеглись, когда факты разложены по полочкам, можно попробовать заглянуть за кулисы. Именно это и сделал врач-нарколог Василий Шуров — человек, который сопровождал певицу в последние годы.
Последний год: болезнь, которую невозможно было показать миру
С 2017 года Юлия была под наблюдением врачей частной клиники. Никакой зависимости у неё не было — вопреки домыслам. Её проблемы были медицинскими, не психологическими: нарушение работы почек, высокий уровень мочевой кислоты, мучительная подагра.
Эти диагнозы не видно снаружи, но боль от них может быть сравнима только с самыми тяжёлыми формами хронических страданий.
Подагра разрушала тело певицы исподволь. В суставах скапливались острые кристаллы, вызывая воспаление и сильнейшую боль. Обычная ходьба становилась испытанием. Руки и ноги опухали, суставы горели.
Именно поэтому Юлия всё чаще скрывала конечности — надевала перчатки, отказывалась от открытой обуви, старалась казаться «здоровой». Ведь в её мире нельзя было показаться слабой.
Шуров вспоминал, что Юлия проявляла необыкновенную силу воли. Она продолжала выходить на сцену, работать, репетировать, сниматься в проектах. Всё сквозь боль. Её физическое состояние ухудшалось, но она не сдавалась.
Иногда она буквально падала в обморок после выступлений — и всё равно не прекращала график. Это была та самая цена, которую она платила за преданность сцене.
Красота как смертельное условие
Сценический образ Юлии Началовой — это всегда стиль, элегантность, женственность. Высокие каблуки, открытые наряды, стройная фигура — всё это было частью её профессии.
Но сцена не прощала ей компромиссов. Даже тогда, когда здоровье диктовало иное. Она продолжала носить туфли с узким носом, появляться на публике в обуви, которую врачи запрещали ей надевать категорически.
Так началось воспаление пальца ноги. Сначала, казалось, пустяк — но для человека с почечной патологией и нарушением обмена веществ это стало началом катастрофы. Воспаление перешло в гнойный процесс. Затем некроз, а дальше гангрена.
Юлии предложили ампутацию — оперативное вмешательство, которое могло бы спасти ей жизнь. Но артистка долго отказывалась. Слишком сильным было внутреннее сопротивление: как же так — без ноги? Без сцены? Без образа?
Она надеялась, что всё рассосётся, что будет иначе. Но болезнь не прощает таких иллюзий. К моменту, когда решение было принято, инфекция распространилась слишком глубоко.
Личная трагедия, укоренившаяся в прошлом
Как признавался Шуров, психологическое состояние Юлии было подточено ещё раньше. Особенно сильно на неё повлиял первый брак с музыкантом Дмитрием Ланским.
По воспоминаниям близких, он нещадно критиковал внешность жены, регулярно напоминая о её «несовершенствах». Именно тогда певица начала прибегать к мочегонным препаратам, чтобы похудеть. Делала это тайно, без наблюдения врачей.
Мочегонные препараты вывели из организма электролиты, нарушили работу почек — и дали старт процессам, которые спустя годы сыграли ключевую роль в её трагедии. Эти вещи взаимосвязаны. Болезнь, которой вначале можно было управлять, стала системной и вышла из-под контроля.
По словам нарколога, Началова была абсолютно далека от любых зависимостей. Она не злоупотребляла ни алкоголем, ни другими веществами. Всё, что происходило с её телом — результат стремления к идеалу, постоянной работы на износ и желания соответствовать ожиданиям публики.
Операция, которая не спасла
16 марта 2019 года, ранним утром, Юлии провели экстренную операцию на ноге. Врачи делали всё возможное. Но в течение дня её состояние ухудшилось. Сепсис — заражение крови — развивался стремительно. Сердце не выдержало. В 18:20 того же дня Юлии не стало.
Официальная причина — сердечная недостаточность на фоне сепсиса. Но корень трагедии лежал гораздо глубже. Он — в невозможности быть собой, в страхе разочаровать публику, в индустрии, где слабость равна поражению.
Юлия не позволила себе болеть. Она должна была быть идеальной. Ради сцены. Ради поклонников. Ради своего внутреннего голоса, который не давал ей остановиться. Возможно, если бы она выбрала путь заботы о себе — она бы жила. Но она выбрала не это.
