Лена всегда приходила в самое неподходящее время. Вот и сейчас, когда я наконец-то уселась с чашкой кофе после трудового дня, раздался её узнаваемый звонок в дверь — три коротких, один длинный. Словно азбука Морзе для родственников в беде.
— Входи, — вздохнула я, открывая дверь и мысленно прощаясь с планами на спокойный вечер.
Лена появилась в дверях с тем самым выражением лица — смесь обречённости и надежды, которое она носила последние полгода. За её спиной маячил Артём, её десятилетний сын, с планшетом в руках и отсутствующим взглядом.
— Привет, Марин, — проговорила она, снимая туфли. — Саша дома?
— На кухне сидит, — ответила я, уже предчувствуя, к чему идёт разговор.
Лена прошла в кухню той походкой, которую я про себя называла «походкой жертвы обстоятельств» — немного сутулая, с опущенными плечами, но при этом решительная. Саша поднял голову от газеты.
— О, сестрёнка! — он улыбнулся, но я заметила, как мгновенно напряглись его плечи. — Что нового?
— Да всё то же, — Лена устало опустилась на стул. — Алексей как в воду канул. Адвокат говорит, что найти его можно, но это время и деньги. А пока что…
Она замолчала, выразительно посмотрев на Артёма, который уже устроился в углу с планшетом.
— Пока что живём как можем, — закончила она тихо.
Я знала эту историю наизусть. Алексей, её бывший муж, исчез сразу после развода. Съёхал с квартиры, уволился с работы, телефон не отвечает. Лена осталась одна с ребёнком, съёмной квартирой и работой продавца в магазине одежды, которая едва покрывала базовые расходы.
Первые месяцы все родственники относились к ней с пониманием. Мать звонила каждый день, тётя Валя носила продукты, мы с Сашей помогали деньгами. Лена рассказывала свою историю каждому, кто готов был слушать, и получала сочувствие, советы, поддержку.
Но время шло, а ситуация не менялась. Лена по-прежнему жаловалась на жизнь, по-прежнему ходила по родственникам с грустными глазами, по-прежнему ждала помощи. Постепенно все стали уставать от её проблем. Мать начала переводить разговор на другие темы, тётя Валя стала реже заходить в гости.
— Слушай, Лен, — сказал Саша, отложив газету. — Может, стоит всё-таки найти этого Алексея? Подать официально на алименты?
— Да я же говорю, это деньги! — вспыхнула Лена. — Адвокат хочет пятьдесят тысяч только за поиск. Откуда у меня такие деньги?
Саша посмотрел на меня. Я едва заметно покачала головой. Мы уже давали ей деньги на адвоката в прошлом месяце, но она потратила их на новые сапоги и на планшет для Артёма.
— Знаешь что, — продолжила Лена, видимо, поняв, что прямая просьба о деньгах не пройдёт. — Скоро лето. Артёмка целый год мечтает о море. Может, поедем куда-нибудь? Хотя бы в Анапу, недорого.
— Поезжайте, — кивнул Саша. — Отдых — это хорошо.
— Да на что поедем? — Лена всплеснула руками. — Я же говорю, денег нет. У Артёма, кстати, с учёбой очень хорошо. Учительница хвалит. Заслужил отдых.
Пауза затянулась. Артём поднял голову от планшета, взглянул на мать, потом на нас, и снова погрузился в свой виртуальный мир.
— Сколько нужно? — спросил Саша.
— Ну, путёвка недорогая, тысяч пятьдесят. Плюс дорога, карманные деньги… — Лена считала на пальцах. — Но кое что я отложила. Надо ещё тысяч сорок, наверное.
— Хорошо, — Саша кивнул. — Дам.
Лена расцвела мгновенно. Усталость с её лица исчезла, спина выпрямилась.
— Сашенька, ты просто спаситель! — она вскочила и обняла брата. — Артём, слышишь? Дядя Саша оплачивает нам отдых!
Артём кивнул, не отрываясь от планшета. Я молча допила кофе, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.
Лето прошло быстро. Лена присылала фотографии с моря — загорелая, улыбающаяся, в новом купальнике. Артём строил замки из песка, плавал в море, ел мороженое. Они выглядели счастливыми.
А осенью Лена пришла снова.
— Знаешь, — сказала она, усаживаясь в том же кресле, — Артём так расстроился, что закончились каникулы. Привык к активному отдыху. Может, записать его в какие-нибудь секции? Плавание, например, или теннис?
— Хорошая идея, — согласился Саша. — Спорт полезен.
— Да, только знаешь, сколько эти секции стоят? — Лена вздохнула. — Плавание — пятнадцать тысяч в месяц, теннис — двадцать. Плюс форма, инвентарь…
— Лен, — я не выдержала, — может, стоит найти что-то попроще? Футбол во дворе, например?
Лена посмотрела на меня так, будто я предложила отдать ребёнка в детский дом.
— Марина, это же развитие ребёнка! Он талантливый, ему нужны возможности. Нельзя экономить на детях.
— Мы не экономим, — возразила я. — Мы просто считаем, что…
— Марин, — Саша положил руку мне на плечо. — Ладно, оплатим теннис. Месяца на три.
Лена снова расцвела. Я поняла, что проиграла.
Три месяца теннисных занятий превратились в полгода. Потом добавились занятия с репетитором по английскому. Потом новая форма для школы, потому что старая стала мала. Потом билеты в театр, потому что «ребёнок должен развиваться культурно». Потом новые кроссовки для спорта, потому что старые «совсем износились».
Каждый раз Лена приходила с одним и тем же выражением лица, рассказывала о своих трудностях, и каждый раз Саша доставал кошелёк. А я молча злилась, чувствуя себя злой мачехой.
— Мы превращаемся в спонсоров, — сказала я Саше после очередного визита Лены. — Она даже не пытается что-то изменить в своей жизни.
— Она одна с ребёнком, — ответил Саша. — Нам не трудно помочь.
— Не трудно? — я повысила голос. — Мы уже потратили на них больше ста тысяч! А наш собственный отпуск откладываем уже второй год!
— Марин, она же моя сестра…
— А я кто? — вырвалось у меня. — Я тоже хочу жить, а не только работать на чужого ребёнка!
Саша замолчал. Он понимал, что я права, но не мог отказать сестре.
Зима прошла относительно спокойно. Лена приходила реже, в основном просила небольшие суммы — на лекарства, на школьные нужды, на подарки к Новому году. Я уже начала думать, что она наконец-то берёт себя в руки.
Но в мае она появилась снова. На этот раз её походка была другой — более уверенной, даже требовательной.
— Опять лето на носу, — сказала она без предисловий. — Артём спрашивает, когда едем на море. Я ему пообещала, что снова поедем.
— Обещала? — переспросила я. — А на какие деньги?
— Ну, в прошлом году вы же помогли, — Лена пожала плечами, словно это было само собой разумеющимся. — Почему в этом году должно быть по-другому?
— Потому что в прошлом году мы помогли из жалости, — резко ответила я. — А теперь ты воспринимаешь нас как банкомат.
— Марина! — возмутилась Лена. — Как ты можешь! Я же не себе прошу, а ребёнку!
— Ребёнку нужно не море, а отец, который бы платил алименты, — отрезала я. — Ты год ничего не делаешь, чтобы найти этого Алексея!
— Не делаю? — Лена вскочила. — Да я каждый день…
— Что каждый день? — перебила я. — Жалуешься всем подряд на свою несчастливую судьбу?
— Девочки, — вмешался Саша. — Давайте спокойно…
— Нет, пусть твоя жена выскажется! — Лена повернулась ко мне. — Говори, что у тебя наболело!
— Хочешь знать? — я встала. — Мне надоело, что ты живёшь за наш счёт! Мне надоело, что ты приходишь сюда как к банкомату! Мне надоело, что мы отказываем себе во всём, чтобы твой сын мог жить лучше, чем наша собственная дочь!
— Я не прошу лишнего! — закричала Лена. — Я прошу только самое необходимое!
— Теннис — это необходимое? Море каждый год — это необходимое? — я почувствовала, как внутри всё закипает. — Знаешь, что необходимое? Работать! Искать отца своего ребёнка! Брать ответственность за свою жизнь!
— Я работаю! — Лена была на грани слёз. — Я…
— Ты работаешь ровно столько, чтобы не умереть с голоду! — не унималась я. — А всё остальное перекладываешь на нас!
— Марин, хватит, — попытался успокоить меня Саша.
— Нет, не хватит! — я обернулась к нему. — Сколько это будет продолжаться? До совершеннолетия Артёма? До его женитьбы? До рождения внуков?
Лена стояла бледная, сжимая кулаки. Артём поднял голову от планшета и испуганно смотрел на взрослых.
