Марина стояла у окна кухни, держа в руках пустой конверт. Тот самый конверт, в котором ещё вчера лежало тридцать семь тысяч рублей — итог шести месяцев терпеливой экономии. Она откладывала понемногу с каждой зарплаты: отказывала себе в новой одежде и косметике, покупала самые дешёвые йогурты, варила кофе дома вместо того, чтобы заходить в кофейню по дороге на работу. Тридцать семь тысяч. На неделю на юге. В приличном отеле, не в каком-нибудь хостеле с общим душем. Море, солнце, возможность не думать о счетах и накопившейся усталости.
А теперь конверт был пуст.
— Андрюш, — позвала она негромко, стараясь держать голос ровным. — Можешь подойти?
Из комнаты донеслось сопение, скрип дивана. Муж появился в дверном проёме, заспанный, в растянутой футболке. Половина десятого утра субботы — его священное время для сна после тяжёлой недели. Марина обычно старалась не беспокоить.
— Чего? — спросил он, зевая.
Она подняла конверт.
— Где деньги?
Андрей помолчал. Потёр лицо ладонями, как делал всегда, когда нужно было выиграть время. Марина видела этот жест сотни раз за одиннадцать лет брака.
— Слушай, Мариш… — начал он примирительно. — Понимаешь, какая ситуация…
— Где деньги, Андрей?
— Ленке отдал. — Он говорил быстро, будто скорость могла сгладить удар. — У неё хозяйка квартиры совсем озверела, грозилась выселить прямо на улицу. Два месяца долга накопилось. Я же не мог бросить сестру, понимаешь? Она одна с Мишкой, ребёнку четыре года…
Марина медленно опустила конверт на стол. Пальцы слегка дрожали, и она сжала их в кулаки, чтобы это не было заметно.
— То есть ты взял мои деньги, — проговорила она тихо, очень тихо. — Которые я копила полгода на отпуск. И отдал их своей сестре. Не спросив меня.
— Ну я думал, ты поймёшь! — Андрей начал раздражаться от необходимости объясняться. — Какой, блин, отпуск, когда ребёнка на улицу могут выкинуть? Ты что, совсем? Семья же!
— Твоя семья, — уточнила Марина. — Твоя сестра, твой племянник.
— Господи, опять! — Андрей провёл рукой по волосам. — Мы что, чужие люди теперь? Ленка — моя сестра, Мишка — наш племянник. Наш, понимаешь?
— Нет, Андрюша, не понимаю. — Марина села за стол, потому что ноги вдруг стали ватными. — Не понимаю, почему проблемы твоей сестры решаются за мой счёт. В который раз уже, кстати.
Он нахмурился.
— О чём ты?
— Помнишь, три года назад я копила на курсы? Двадцать тысяч. Ты тоже тогда Ленке отдал, потому что ей срочно нужно было на съём квартиры. Обещал вернуть через месяц. Где деньги, Андрей?
— Я забыл, — буркнул он. — Она, наверное, и сама забыла.
— Конечно забыла. — Марина усмехнулась без радости. — Потому что для неё это само собой разумеющееся. Позвонила братику, пожаловалась — и готово. А я так и не пошла на эти курсы.
— Ну извини! — Андрей повысил голос. — Что теперь, в прошлое вернуться? Ленка одна, ей тяжело! У неё бывший муж алименты не платит, она на двух работах вкалывает…
— А я, значит, не вкалываю? — Марина тоже повысила голос, хотя собиралась держаться спокойно. — Я что, сижу дома на шее у тебя? Я с семи утра до восьми вечера на ногах в этой чёртовой клинике! Хамство, очереди, начальница-самодур. И я имею право хотя бы раз в год съездить к морю, чтобы просто отлежаться на пляже и подышать нормальным воздухом!
— Съездишь в следующем году, — сказал Андрей примирительно. — Я тебе клянусь, верну деньги до следующего сезона. Премию обещали хорошую…
Марина засмеялась. Это был неприятный, сухой смех.
— Андрей, мне сорок один год. Сорок один. Я последний раз была в отпуске нормальном пять лет назад. Помнишь, когда мы к твоей маме в деревню ездили? Где я полола огород и готовила на всю родню, потому что твоя мама решила устроить семейное торжество как раз в наш приезд?
— Это был хороший отпуск, — возразил он. — Воздух деревенский, тишина…
— Для тебя хороший, — отрезала Марина. — Ты рыбачил с дядей Колей, пил пиво на крыльце, спал до обеда. А я вкалывала. Как и всегда.
— Господи, началось! — Андрей развернулся к двери. — Не хочу я это слушать. Опять ты со своими претензиями.
— Стой.
Что-то в голосе Марины заставило его остановиться. Она встала из-за стола, выпрямилась. В горле стоял комок, но она сглотнула его, подняла подбородок.
— Оставил меня без отпуска? Теперь, мой дорогой, условия диктую я.
Андрей обернулся, недоумённо нахмурился.
— Что?
— Ты меня услышал. — Марина удивилась собственному спокойствию. Будто внутри что-то переключилось, и страх вдруг исчез, уступив место холодной ясности. — Хочешь, чтобы я простила тебе эту выходку? Ладно. Будут условия.
— Какие ещё условия? — Андрей попытался усмехнуться, но получилось неуверенно. — Мы что, на переговорах?
— Именно. — Марина прошла к столу, достала из ящика блокнот и ручку. — Садись.
— Мариш, это смешно…
— Садись, Андрей.
Он сел. Она видела, как он пытается понять, шутит она или нет, искать привычную опору в их отношениях. Но опоры не было. Марина сама это почувствовала — словно старая, проверенная почва вдруг ушла из-под ног, и оказалось, что стоять можно и без неё.
— Значит, так, — начала она, открывая блокнот. — Первое. В течение месяца ты возвращаешь мне тридцать семь тысяч. Не через год, не когда-нибудь. Ровно через месяц, до десятого числа, последняя купюра должна лечь в этот конверт.
— Откуда у меня такие деньги? — возмутился Андрей. — У меня кредит, машину надо ремонтировать…
— Твои проблемы. — Марина продолжала писать. — Можешь у мамы попросить. Или у той же Ленки, которой ты так бескорыстно помогаешь. Или подработку найди. Но деньги будут.
— Это невозможно!
— Тогда второй вариант. — Она подняла на него глаза. — Мы продаём твою драгоценную приставку.
— Какую приставку?
— Приставку, которую ты купил в прошлом году за пятьдесят тысяч. Помнишь, я тогда просила вложиться в ремонт ванной, а ты сказал, что денег нет? А через неделю приволок эту коробку.
Андрей побледнел.
— Маринка, ты о чём? Это же… моё!…
— Значит, деньги найдёшь, — констатировала Марина. — Продолжаем. Второе условие. Твоя сестра больше никогда — слышишь, никогда — не получает наши деньги без моего согласия. Хочешь ей помочь — помогай из своей зарплаты. Но ко мне не лезь.
— Это эгоизм какой-то! — вспылил Андрей. — Семье помогать нельзя, что ли?
— Помогать можно. Но не за мой счёт. И не в ущерб нашей жизни. — Марина говорила спокойно, методично. — Ты знаешь, сколько раз за эти годы Ленка занимала у нас? Семь. Семь раз, Андрей. И ни разу не вернула. Я считала.
— Она обещала…
— Обещания не считаются. Считаются деньги. Так вот, третье условие. — Марина продолжала писать. — По дому мы делим обязанности поровну. Готовка — через день. Уборка — по выходным вместе. Стирка, глажка — сам за себя.
— Погоди, я же работаю! — Андрей вскочил. — У меня график ненормированный!
— У меня тоже работа, — напомнила Марина. — Или ты считаешь, что у меня — это не работа? Восемь часов на ногах. А потом я прихожу домой и начинаю вторую смену. Готовлю, убираю, стираю. А ты лежишь на диване и играешь в свои игрушки.
— Я устаю!
— Я тоже устаю, Андрей! — Марина повысила голос. — Но почему-то от моей усталости никто не освобождает меня от домашних дел. А ты устал — значит, святое, все на цыпочках ходить должны.
Андрей смотрел на неё, открыв рот. Видно было, что он пытается найти аргумент, привычное объяснение, которое раньше всегда срабатывало. Но Марина не отводила взгляда.
— Четвёртое, — продолжила она. — В следующем году я еду в отпуск. Одна. Куда захочу и когда захочу. И никаких поездок к твоей маме в деревню вместо нормального отдыха.
— То есть ты меня вообще бросаешь? — Андрей попытался изобразить обиду. — Семья, а она одна отдыхать собралась!
— Ты в прошлом году с друзьями в Карелию ездил на рыбалку, — напомнила Марина. — Две недели. Я ничего не говорила. Теперь моя очередь.
Он замолчал. Марина видела, как в его голове проносятся мысли, как он пытается найти рычаг, чтобы вернуть всё на привычные рельсы. Но она не собиралась возвращаться.
— И последнее, пятое. — Она положила ручку. — Если ты не согласен с этими условиями или нарушишь хотя бы одно из них, я съезжаю. Снимаю комнату и живу отдельно. Не развожусь сразу, но живу отдельно. Посмотрим, сможешь ли ты справляться со всем этим хозяйством сам.
— Ты не сделаешь этого, — сказал Андрей, но голос дрогнул.
Марина встала, подошла к нему вплотную.
— Проверишь? — спросила она тихо. — Знаешь, я тут подумала, пока ты спал. Почему я всю жизнь боюсь тебя расстроить, разозлить, потревожить? Почему я хожу на цыпочках в собственной квартире, извиняюсь за каждую просьбу, терплю твою сестру с её бесконечными проблемами? А ведь это моя жизнь тоже, Андрюш. Моя. И она проходит мимо, пока я обслуживаю всех вокруг.
— Маринка, я не думал… — начал он растерянно.
— Вот именно — не думал. — Она вернулась к столу, закрыла блокнот. — А теперь придётся подумать. У тебя есть месяц на первый взнос и неделя, чтобы начать делить домашние дела. Договорились?
Андрей молчал. Потом кивнул — неуверенно, но кивнул.
— Договорились, — пробормотал он.
Марина выдохнула. Руки всё ещё дрожали, сердце колотилось, но внутри было странное ощущение облегчения. Будто с плеч сняли многолетний груз, о существовании которого она и не подозревала.
— Иди досыпай, — сказала она. — Только перед этим выбрось мусор и помой за собой посуду со вчерашнего вечера. Это теперь тоже твоя работа.
Он хотел возразить, но встретился с её взглядом и передумал. Молча вышел из кухни. Марина услышала, как он возится с пакетом, потом звук льющейся воды.
Она села к окну с чашкой кофе. За окном серое ноябрьское утро, первый снег таял на асфальте. Обычная московская осень, промозглая и тоскливая. Но Марина вдруг поймала себя на том, что улыбается.
Конверт был пуст, отпуск откладывался. Но что-то изменилось. Что-то важное. И, может быть, это было даже ценнее тех тридцати семи тысяч.
Вечером, когда Марина вернулась из магазина, Андрей сидел за столом с калькулятором и листком бумаги. Вычислял, прикидывал варианты. Увидев её, виновато улыбнулся.
— Думаю, как деньги найти, — пояснил он. — Может, правда подработку какую возьму. Или у мамы попрошу.
— Твоё дело, — ответила Марина, выкладывая продукты. — Только к десятому числу, помни.
Он кивнул.
— Мариш, — позвал он, когда она собралась уходить на кухню. — Я правда не хотел… Ну, чтобы ты расстраивалась. Я думал, ты поймёшь.
Она обернулась.
— Андрюш, проблема не в том, что ты помог сестре. Проблема в том, что ты даже не спросил меня. Ты решил за меня. А я, видишь ли, не хочу, чтобы за меня решали. Не хочу больше быть удобной. Хочу быть равной.
Он задумался, кивнул.
— Понял, — сказал он. И, помолчав, добавил: — Извини.
Это было неуверенное, неловкое извинение. Но это было начало.
Марина ушла на кухню готовить ужин. Завтра, вспомнила она, его очередь. Впервые за одиннадцать лет он будет стоять у плиты, думать, что приготовить, возиться с продуктами.
Она снова улыбнулась.
А через два дня позвонила Ленка. Марина как раз мыла пол в коридоре, когда услышала встревоженный голос Андрея из комнаты:
— Нет, Лен, не могу. Серьёзно, не могу… Да понимаю я, но у меня сейчас совсем туго… Нет, и через месяц тоже не смогу…
Марина вытерла руки и прошла в комнату. Андрей сидел на диване с телефоном, выглядел несчастным.
— Что случилось? — спросила она.
— Ленка. — Он виновато посмотрел на неё. — У неё машину эвакуировали, штрафы какие-то неоплаченные. Просит десять тысяч…
Марина взяла у него телефон.
— Лена? Привет, это Марина. Слушай, у нас сейчас правда денег нет. Андрей свои средства в одно вложение пустил, я свои потратила. Так что не получится на этот раз.
Из трубки послышался возмущённый голос сестры:
— Как это не получится? Мне машину завтра забирать надо, там каждый день простоя деньги!
— Ну, значит, придётся искать другие варианты. — Марина оставалась спокойной. — У тебя же есть друзья, коллеги. Или в банке кредит возьми небольшой.
— Какой кредит, у меня кредитная история испорчена! Мариночка, ну ты же понимаешь, я бы не просила, если бы не крайняк…
— Понимаю, — согласилась Марина. — Но нет так нет, Лен. Извини.
И отключилась.
Андрей смотрел на неё с изумлением.
— Ты… ты просто взяла и отказала ей, — пробормотал он.
— А что, нельзя?
— Можно, конечно, но… — Он замолчал, потом усмехнулся. — Она сейчас маме пожалуется.
— Пусть жалуется, — пожала плечами Марина. — Мы взрослые люди, Андрей. У нас своя семья, свои проблемы. Ленке тридцать восемь лет, пора бы научиться самой решать свои вопросы.
Вечером действительно позвонила свекровь. Марина как раз читала книгу в спальне, когда услышала, как Андрей с кем-то разговаривает на повышенных тонах.
— Мам, ну я же объясняю — не могу сейчас!.. Да понимаю, что Ленка одна… Нет, Маринка тут ни при чём… Мам, не надо так!.. Хорошо, хорошо, я подумаю…
Он вошёл в спальню мрачный.
— Мама считает, что ты плохо на меня влияешь, — сообщил он.
— Серьёзно? — Марина отложила книгу. — И что ты ответил?
Андрей помолчал, потом вздохнул.
— Что она неправа. И что мы сами разберёмся.
Марина улыбнулась, встала и обняла его.
— Молодец, — сказала она.
В эту ночь они были близки впервые за несколько месяцев. И Марина вдруг поняла, что соскучилась не только по близости, но и по этому человеку рядом. По мужу, а не по соседу по квартире, который где-то рядом живёт своей жизнью.
Утром Андрей сам встал пораньше и приготовил завтрак. Неумело, кривовато — яичница подгорела, кофе получился слишком крепким. Но он старался. И Марина это оценила.
— Вкусно, — соврала она, жуя обугленный край яичницы.
— Врёшь, — усмехнулся он. — Но спасибо. Научусь ещё.
К концу месяца Андрей принёс двадцать две тысячи. Заработал на подработке.
— Остальное чуть позже, — пообещал он.
Марина пересчитала купюры, аккуратно убрала в конверт.
— Хорошо, — сказала она. — Жду.
Дома действительно стало легче. Андрей не превратился в идеального мужа — иногда забывал помыть посуду, путал режимы стирки, однажды сжёг кастрюлю. Но он старался. И Марина видела эти старания, ценила их.
Ленка больше не звонила с просьбами. Свекровь две недели дулась, потом отошла. В конце концов, Андрей оставался её сыном, и она не могла злиться на него вечно.
А Марина открыла новый счёт в банке — специально для накоплений на отпуск.
В конце месяца Андрей принёс оставшиеся деньги.
— Вот, — сказал он, протягивая деньги. — Всё, как обещал.
Марина взяла купюры, долго смотрела на них.
— Спасибо, — сказала она тихо.
— Это я тебе спасибо, — неожиданно ответил Андрей. — Если бы ты тогда просто проглотила обиду и промолчала, как обычно, всё так и продолжалось бы. А ты не промолчала. И знаешь что? Мне самому стало легче. Правда.
Марина обняла его.
— Куда поедем летом? — спросил он. — В Сочи?
— Не знаю ещё, — ответила Марина. — Подумаю. Может, в Крым. Или в Абхазию. Посмотрим.
— Я с тобой, — сказал Андрей. — Если возьмёшь, конечно.
Она улыбнулась.
— Возьму.
