Артём узнал о сокращении в пятницу, перед самыми выходными. Начальник вызвал к себе в кабинет, объяснил про оптимизацию штата и кризис в отрасли, вручил уведомление и выходное пособие. Тридцатилетний инженер-программист ушел домой с тяжелым чувством в груди, но старался держаться оптимистично.
— Лера, не переживай, — сказал муж жене, когда та вернулась с работы. — Это временно. Через месяц-другой найду что-то получше. Может, даже зарплата выше будет.
Валерия, двадцативосьмилетняя журналист местной газеты, обняла супруга и постаралась поддержать. Понимала, что потеря работы — серьезный стресс для любого человека. Семья жила в однокомнатной квартире на окраине города, снимали уже третий год подряд. Денег хватало на жизнь, но без запаса. Артёмова зарплата составляла основную часть семейного бюджета.
— Ничего, справимся, — успокаивала Лера. — У меня тоже есть доходы, продержимся.
Первые дни после увольнения муж действительно активно занимался поиском новой работы. Переделал резюме, разослал на десятки вакансий, обзвонил бывших коллег и знакомых. Каждое утро садился за компьютер, изучал предложения на сайтах, отвечал на объявления. Лера видела старания супруга и поддерживала как могла.
Но через две недели энтузиазм начал угасать. Отклики на резюме приходили редко, на собеседования приглашали еще реже. А те компании, которые все-таки рассматривали кандидатуру Артёма, предлагали зарплату значительно ниже прежней или неподходящие условия. Мужчина расстраивался, злился на работодателей, жаловался на несправедливость рынка труда.
— Они совсем с ума посходили, — возмущался Артём за вечерним чаем. — Требуют опыт пять лет в технологии, которая появилась полтора года назад. А платить хотят как стажеру.
— Может, стоит рассмотреть варианты в смежных областях? — предлагала Лера. — Или поискать удаленную работу?
— Удаленка — это не серьезно. А смежные области… Я специалист высокого класса, не буду распыляться на ерунду.
Постепенно время, которое Артём тратил на поиск работы, сокращалось. Зато увеличивались паузы между активными действиями. Муж все чаще заходил на игровые форумы, читал новости, смотрел видеообзоры. Говорил, что нужно отвлечься от стресса, набраться сил для новых попыток.
К концу первого месяца безработицы поиск вакансий превратился в формальность. Артём по-прежнему каждое утро садился за компьютер, но вместо резюме открывал онлайн-игру. Мог проводить за ней по шесть-восемь часов подряд, лишь изредка отвлекаясь на поверхностный просмотр новых предложений.
— Завтра обязательно займусь поисками серьезно, — обещал муж жене. — Сегодня голова не варит, нужно расслабиться.
Лера поначалу не давила. Понимала, что длительные неудачи могут выбить человека из колеи, что каждому нужно время на восстановление морального состояния. Работала в редакции, получала свою небольшую зарплату, старалась экономить на всем. Но денег явно не хватало на привычный уровень жизни.
Тогда жена незаметно начала искать дополнительные источники дохода. Вечерами после основной работы брала подработки — писала тексты для сайтов, помогала коллегам с материалами, консультировала знакомых по вопросам связей с общественностью. Поначалу это были разовые заказы на небольшие суммы.
Артём не особенно интересовался, откуда у супруги появляется время и силы на дополнительную работу. Был занят собственными переживаниями и виртуальными сражениями. Иногда спрашивал, не поздно ли Лера засиживается за ноутбуком, но на подробные объяснения внимания не обращал.
— Просто доделываю кое-что для газеты, — отвечала жена, не вдаваясь в детали.
Через два месяца после увольнения мужа ситуация в семье кардинально изменилась. Фрилансерская деятельность Леры пошла в рост. Заказчики рекомендовали женщину друзьям, количество проектов увеличивалось, оплата становилась стабильной. За неделю дополнительной работы Лера могла заработать столько, сколько получала в редакции за месяц.
В доме снова стало хватать денег на все необходимое — продукты, коммунальные платежи, бытовые расходы. Но теперь семейный бюджет держался исключительно на усилиях жены. Артём же продолжал уверять, что активно ищет работу, хотя реальных действий предпринимал все меньше.
Мужчина все чаще ссорился с матерью по телефону. Галина Петровна звонила каждую неделю, интересовалась успехами в трудоустройстве, давала советы и критиковала пассивность сына. Артём раздражался, жаловался на несправедливость жизни, обвинял работодателей в завышенных требованиях и низких зарплатах.
— Мама, ты не понимаешь, какая сейчас ситуация на рынке, — говорил сын в трубку. — Везде хотят рабов за копейки. Лучше подожду нормального предложения, чем соглашусь на что попало.
Однажды вечером Лера услышала разговор, который заставил женщину по-новому взглянуть на происходящее. Артём общался с каким-то приятелем, рассказывал о своей ситуации:
— Да нормально все, чувак. Жена пока тянет, можно еще посидеть. Зачем торопиться, если есть возможность отдохнуть? Столько лет пахал, теперь заслужил передышку.
Лера стояла в коридоре, держа в руках пакет с продуктами, и не могла поверить услышанному. Получается, муж не просто переживает неудачи в поиске работы, а сознательно использует жену как источник финансирования? Женщина тихо прошла на кухню, стараясь переварить открытие.
Следующие дни жена внимательно наблюдала за поведением супруга. Артём просыпался около одиннадцати утра, завтракал, садился за компьютер. До обеда играл в онлайн-стратегию, потом смотрел видеообзоры игр или фильмов. Вечером мог открыть пару сайтов с вакансиями, полистать предложения минут двадцать, после чего снова возвращался к развлечениям.
О домашних делах муж тоже забыл. Посуда накапливалась в раковине, пока Лера не приходила с работы. Пылесос не доставался из шкафа неделями. Покупками занималась исключительно жена. Артём лишь изредка выносил мусор, и то после напоминаний.
— Ты же дома весь день, — однажды не выдержала Лера. — Может, хоть за чистотой приглядишь?
— Я не домохозяйка, — огрызнулся муж. — Ищу работу, голова занята серьезными вещами. Не до тряпок.
— Серьезными вещами? Какими именно?
— Анализирую рынок, изучаю предложения, планирую стратегию поиска.
Лера посмотрела на экран компьютера, где красовались танки из популярной онлайн-игры, но спорить не стала. Поняла, что муж уже полностью погрузился в самообман и не собирается признавать реальность.
Летним августовским вечером произошел случай, который окончательно прояснил ситуацию. Лера получила крупный заказ — написание контента для корпоративного сайта. Клиент перевел солидную предоплату, а после сдачи проекта доплатил остальную сумму. В итоге за одну неделю женщина заработала больше, чем Артём получал за месяц на прежнем месте.
Жена решила порадовать семью и купила продуктов для хорошего ужина — красную рыбу, креветки, дорогое вино, фрукты. Потратила на покупки сумму, которая обычно уходила на еду на несколько дней. Пришла домой с тяжелыми пакетами в отличном настроении.
Артём встретил супругу настороженным взглядом. Увидел дорогие продукты, прикинул примерную стоимость покупок, нахмурился:
— Откуда такие траты? На журналистскую зарплату разве можно позволить себе подобное?
— Получила хороший заказ, решила отметить, — спокойно ответила Лера, раскладывая продукты по холодильнику.
— Какой еще заказ? Что за заказ может быть у журналиста провинциальной газеты?
— Пишу тексты для сайтов в свободное время. Дополнительный доход.
Артём насторожился еще больше. В голове начали возникать подозрения. Жена тратит вечера за ноутбуком, получает откуда-то деньги, покупает дорогие вещи. А что, если дополнительная работа — это лишь прикрытие? Что, если у Леры появился покровитель, который щедро оплачивает внимание?
— Покажи этот заказ, — потребовал муж. — Хочу посмотреть, что за работа такая прибыльная.
— Зачем? — удивилась Лера. — Не доверяешь?
— Просто интересно. Жена вдруг начала зарабатывать больше мужа, это подозрительно.
— Больше мужа? — в голосе женщины появились металлические нотки. — А сколько зарабатывает муж в последние три месяца?
Артём почувствовал, что разговор принимает нежелательный оборот, но отступать было поздно. Подозрения грызли изнутри, требовали выяснения:
— Откуда у тебя такие суммы?! — взвился муж, повышая голос. — И не увиливай от ответа!
Лера остановилась посреди кухни, посмотрела на супруга внимательным взглядом. Артём сидел на своем привычном месте — диване перед телевизором. На мужчине была та же футболка, что три дня назад. Волосы немытые, щетина трехдневная. От человека исходил запах несвежего белья и долгого сидения дома.
— А ты с какой стати спрашиваешь, если сам третий месяц на диване? — спросила жена тихим, но четким голосом.
— Как это на диване?! — возмутился Артём. — Я ищу работу! Это сложный процесс, требующий времени и терпения!
— Где результаты поиска? Сколько собеседований прошел за последний месяц?
— Не твое дело! Отвечай лучше на мой вопрос — откуда деньги?
Артём встал с дивана, подошел ближе к жене. В глазах мужчины горел нездоровый огонек подозрения и ревности. Протянул руку к женской сумочке, будто собираясь заглянуть в телефон супруги:
— Покажи переписку с этими заказчиками. Хочу убедиться, что там только работа.
Лера отстранилась, прижала сумку к себе:
— Ты что, совсем с ума сошел?
— Я имею право знать, чем занимается моя жена! Особенно когда у неё внезапно появляются большие деньги!
Женщина молча прошла в гостиную, открыла ноутбук на журнальном столике. Несколько минут что-то искала в папках, потом развернула экран к мужу:
— Вот таблица с заказами за последние два месяца. Здесь скриншоты переведенных оплат. А это переписка с клиентами. Все заказы, все доходы, все контакты. Изучай внимательно.
Артём склонился над экраном, пробежал глазами строчки. Действительно, все выглядело как обычная фрилансерская деятельность. Никаких подозрительных контактов, двусмысленных сообщений, странных переводов. Просто работа, которую жена выполняла по вечерам, пока муж развлекался играми.
— Ты что-то дал в это, кроме критики? — спросила Лера, закрывая ноутбук.
Артём открыл рот, собираясь что-то возразить, но слов не нашлось. Действительно, что можно было сказать? Что жена не имеет права работать дополнительно? Что плохо зарабатывает деньги для семьи? Что должна сидеть без дела, как супруг?
Лера собрала со стола ноутбук, телефон, планшет. Направилась к выходу из гостиной:
— Продукты в холодильнике. Если захочешь поужинать чем-то, кроме полуфабрикатов, приготовь сам.
Женщина ушла в спальню, плотно закрыв за собой дверь.
Артём остался стоять посреди гостиной, глядя на закрытую дверь спальни. Впервые за три месяца мужчина почувствовал неловкость от собственного положения. Жена работала допоздна, зарабатывала деньги, обеспечивала семью, а супруг подозревал женщину в измене только потому, что сам ничего не делал для улучшения ситуации.
На следующее утро Лера проснулась раньше обычного. Молча собралась на работу, позавтракала, взяла сумку. Артём попытался заговорить с женой, но получил в ответ лишь вежливые односложные фразы. После ухода супруги муж обнаружил, что больше не может войти в банковское приложение на общем планшете. Пароль был изменен.
Попробовал зайти через собственный телефон — тот же результат. Лера отключила мужу доступ ко всем семейным счетам и картам. Артём растерялся. Никогда прежде жена не предпринимала подобных действий. Всегда обсуждали финансовые вопросы совместно, имели равный доступ к деньгам семьи.
Когда Лера вернулась с работы, муж попытался выяснить причину происходящего:
— Почему я не могу посмотреть наши счета? Что за детские игры?
— Наши? — переспросила жена, не отрываясь от ужина. — А что именно наше в этих деньгах?
— Как что? Мы семья, все должно быть общим.
— Общим должно быть участие. А участвуешь только ты в тратах, но не в заработке.
Лера не стала объяснять свое решение подробно. Считала, что объяснения нужны тем людям, которые что-то делают для семьи, а не тем, кто только требует и потребляет. Артём несколько дней пытался вернуть прежний порядок вещей, но жена оставалась непреклонной.
Через неделю муж попытался наладить отношения. Купил цветы на последние деньги с карманных денег, приготовил ужин из продуктов, которые нашел в холодильнике. Встретил Леру с извинениями:
— Прости за тот вечер. Просто вспылил, понимаешь? Нервничаю из-за работы, срываюсь на тебе. Это неправильно.
Слова звучали натянуто, заученно. Артём говорил то, что, по мнению мужчины, хотела услышать жена. При этом по-прежнему не искал работу и больше не скрывал этого факта. Весь день проводил за компьютером, играл, смотрел фильмы, общался на форумах. Поиск вакансий окончательно забросил.
— Спасибо за ужин, — сказала Лера, попробовав макароны с сосисками. — Но одним разом ситуацию не исправить.
— Я изменюсь, дай только время.
— Время у тебя было три месяца. Что изменилось за этот период?
Артём не нашелся что ответить. Действительно, кроме слов обещаний никаких изменений в поведении мужчины не произошло. Жена это прекрасно понимала и больше не собиралась довольствоваться пустыми обещаниями.
В пятницу Лера взяла два выходных дня за свой счет. Собрала небольшую сумку, оставила мужу записку на столе: «Мне нужно пространство, где никто не обесценивает мои усилия. Вернусь в понедельник». Уехала на турбазу в соседнем районе, где можно было снять домик на берегу озера.
Артём обнаружил записку только вечером, когда начал беспокоиться об отсутствии жены. Сразу же позвонил Лере:
— Что за глупости? Зачем куда-то уезжать? Мы же договорились все обсудить спокойно.
— Мы ничего не договаривались. Ты только обещал измениться, но никаких реальных шагов не предпринял.
— Так нельзя поступать с мужем! Это эгоизм чистой воды!
— Эгоизм — это жить за чужой счет, ничего не давая взамен.
Лера отключила телефон. Артём звонил еще несколько раз, писал сообщения с обвинениями в черствости и равнодушии к семье. Но ни одного конкретного предложения — ни по домашним делам, ни по поиску работы, ни по реальному участию в семейной жизни — от мужчины не поступало.
Два дня на природе дали женщине возможность спокойно обдумать ситуацию. Стало понятно: Артём не собирается ничего менять. Мужчина привык к иждивенчеству, считает такое положение вещей нормальным и справедливым. Жена должна работать, зарабатывать, обслуживать, а супруг имеет право только потреблять и критиковать.
Когда Лера вернулась в понедельник, Артёма дома не оказалось. На кухонном столе лежал лист бумаги с перечнем претензий. Муж составил список «несправедливых расходов» жены: поездка на турбазу, дорогие продукты на прошлой неделе, новая блузка, которую Лера купила месяц назад. Рядом с каждым пунктом стояла сумма и комментарий о нецелесообразности трат.
Женщина спокойно прочитала список, скомкала бумагу и выбросила в мусорное ведро. Никого не было рядом, чтобы объяснять очевидные вещи. Все деньги заработаны личным трудом, потрачены на семейные нужды или собственные небольшие радости. Артём за три месяца не внес в семейный бюджет ни копейки, но считает себя вправе контролировать каждую трату.
На следующий день Лера взяла отгул и поехала к юристу. Нужно было составить соглашение о разделе совместно нажитого имущества. Совместного имущества, впрочем, почти не оказалось. Квартира съемная, мебель старая и недорогая, техника куплена еще до брака или в кредит, который выплачивала жена. Делить было практически нечего.
— Развод по обоюдному согласию займет месяц, — объяснила юрист Марина Сергеевна. — Если супруг не согласится добровольно, процедура затянется на два-три месяца.
— Он не согласится, — вздохнула Лера. — Слишком удобная жизнь на готовом.
Вечером, когда Артём вернулся с очередной встречи с приятелями, жена сообщила о принятом решении:
— Подаю на развод. Документы уже оформляются.
— Что?! — мужчина опешил. — С чего это вдруг? Из-за одной ссоры?
— Не из-за ссоры. Из-за трех месяцев иждивенчества и нежелания что-либо менять.
— Так не делается! — начал кричать Артём. — Жены не бросают мужей в трудные времена!
— Трудные времена — это когда человек пытается найти выход из ситуации. А когда сознательно живет на содержании — это называется паразитизм.
Артём попытался давить на жалость, напоминал о совместных планах, клялся немедленно начать поиски работы. Говорил, что развод подставит мужчину перед родственниками и знакомыми, что люди осудят жену за жестокость.
— Ты сам себя выставил перед всеми, — спокойно ответила Лера. — Своими действиями, а не моими решениями. Три месяца все знакомые видят, чем ты занимаешься вместо поиска работы.
Женщина не вступала в длительные споры и перепалки. Решение принято обдуманно, менять планы не собиралась. Артём мог кричать, упрекать, обвинять — это больше не влияло на ситуацию.
Через неделю, когда муж понял, что теряет контроль над положением дел, тактика изменилась. Артём начал просить дать последний шанс, обещал кардинально измениться, даже составил план поиска работы на ближайший месяц. Но было уже слишком поздно.
— У тебя было три месяца шансов, — сказала Лера, складывая вещи мужа в чемодан. — Каждый день был возможностью что-то изменить.
— Неужели три года брака ничего не значат?
— Значат. Но последние три месяца показали, что дальше будет только хуже.
Лера помогла супругу собрать личные вещи, вызвала такси. Артём уехал к матери, Галине Петровне, которая уже неделю названивала невестке с просьбами «образумиться» и «не разрушать семью». Женщина вежливо выслушивала свекровь, но объясняться не считала нужным.
На следующий день слесарь поменял замки в квартире. Лера забрала у управляющей компании все запасные ключи. Теперь в съемной однокомнатной квартире никто не играл в компьютерные игры до утра, не копался в чужих банковских счетах и не обвинял жену в обязанности содержать здорового взрослого мужчину.
Потому что теперь там жила только женщина, которая знала цену собственному труду и не позволяла никому обесценивать усилия, благодаря которым этот дом держался на плаву. Квартира стала тише, но гораздо спокойнее. Лера могла работать столько, сколько считала нужным, тратить заработанное на собственные потребности, планировать будущее без оглядки на чужие амбиции.
Развод оформили через полтора месяца. Артём до последнего пытался затянуть процедуру, но в итоге согласился на все условия. Выбора особого не было — совместно нажитого имущества практически не имелось, претензий друг к другу стороны не предъявляли.
Через полгода Лера узнала от общих знакомых, что бывший муж так и не нашел постоянную работу. Перебивался случайными заработками, жил у матери, жаловался всем на несправедливость судьбы и жестокость бывшей жены. Женщина не испытывала к Артёму ни злости, ни сожаления. Просто равнодушие к человеку, который сам выбрал для себя роль вечного неудачника.
А сама Лера за этот год значительно расширила фрилансерскую деятельность, нашла постоянных клиентов, увеличила доходы. Переехала в квартиру получше, начала откладывать деньги на собственное жилье. Жизнь без иждивенца оказалась не только спокойнее, но и гораздо перспективнее.
