Галина нарезала картофель для ужина, когда услышала знакомый звук ключей в замке. Игорь вернулся с работы, а за ним, как обычно, проследовала его мать. Валентина Петровна появлялась в их доме почти каждый вечер, словно проверяя, все ли идет по ее плану.
— Галочка, как дела? — спросил Игорь, целуя жену в щеку.
— Готовлю ужин, — ответила она, не поднимая глаз от разделочной доски. — Садитесь за стол, сейчас подам.
Валентина Петровна молча осматривала кухню. Ее взгляд задерживался на новых шторах, которые Галина повесила сегодня. Женщина явно искала повод для очередного замечания.
— Эти шторы слишком яркие, — наконец произнесла свекровь, усаживаясь на стул. — В моей молодости такое считалось безвкусицей.
Галина сжала губы. Каждый день одно и то же. Критика, недовольство, попытки переделать дом под свой вкус. Но это был ее дом, купленный на собственные деньги, заработанные тяжелым трудом в офисе.
— Мам, не начинай, — устало попросил Игорь. — Галя старается для нас.
— Я просто высказываю мнение, — холодно ответила Валентина Петровна. — Имею право в доме сына.
Эти слова резанули Галину. Дом сына? Она купила эту квартиру еще до замужества, влезла в ипотеку, работала сверхурочно, чтобы выплачивать кредит. Игорь появился в ее жизни позже, когда основные выплаты уже были сделаны.
— Это не дом вашего сына, — тихо сказала Галина, подавая на стол салат. — Это мой дом.
Воцарилась неловкая тишина. Игорь нервно покашлял, Валентина Петровна прищурилась. Галина села за стол, понимая, что сказала лишнее.
Ужин прошел в напряженной атмосфере. Валентина Петровна ела молча, лишь изредка бросая многозначительные взгляды на невестку. Игорь пытался разрядить обстановку. Рассказывал о работе, но разговор не клеился.
Галина отложила вилку. И внезапно сообщила:
— Кстати, я думаю над завещанием. Хочу оставить дом Свете и ее детям.
Эти слова прозвучали резко. Валентина Петровна замерла с поднятой ложкой. Игорь удивленно посмотрел на жену.
— Зачем тебе сейчас об этом думать? Ты же еще молодая.
— Просто хочу, чтобы все было официально, — объяснила Галина. — Света одна воспитывает двоих детей. Если со мной что-то случится, им будет где жить.
Галина говорила искренне. Сестра действительно нуждалась в поддержке, а племянники были ей дороже всех на свете. Но она не заметила, как изменилось лицо свекрови.
— Интересно, — медленно произнесла Валентина Петровна. — А мой сын, выходит, останется ни с чем?
— Мам, не надо, — попросил Игорь. — Галя имеет право распоряжаться своим имуществом.
— Своим? — переспросила Валентина Петровна, и в ее голосе зазвучали стальные нотки. — А семья что, не считается?
Галина поняла, что разговор принимает опасный оборот. Свекровь всегда считала, что все должно принадлежать ее сыну. Даже то, что он не зарабатывал.
— Конечно, семья важна, — сказала Галина примирительно. — Но я хочу помочь сестре. У нее нет другой поддержки.
— А у моего сына есть? — резко спросила Валентина Петровна, вставая из-за стола. — Значит, чужие дети важнее мужа?
Женщина не дождалась ответа. Она взяла сумку и направилась к выходу, бросив на прощание:
— Спасибо за ужин. Очень поучительный.
Игорь молча убирал посуду, избегая взгляда жены.
— Ты зря при ней об этом говорила, — наконец сказал он.
— Почему зря? — устало спросила Галина. — Это правда.
— Мама этого не поймет, — ответил Игорь. — Для нее семья — это я. И только я.
Галина смотрела на закрытую дверь и понимала. Это только начало. Валентина Петровна не забудет и не простит. Она будет мстить, медленно и методично разрушая хрупкое равновесие в доме.
Первые признаки изменений появились уже на следующий день. Валентина Петровна приходила чаще, задерживалась дольше. Осматривала комнаты с особым вниманием.
Как-то вечером она сказала:
— Игорь, мне нужно с тобой поговорить.
Галина готовила на кухне, но слышала каждое слово. Свекровь говорила тихо. Убедительно. Как опытный манипулятор.
— Подумай сам. Ты живешь в доме, который тебе не принадлежит. Это неправильно.
Игорь молчал. Мать умела давить на болевые точки.
— Что если она тебя выгонит? — продолжала Валентина Петровна. — Что если разведется? Останешься на улице.
— Мам, не говори глупости, — слабо возразил Игорь. — Галя меня любит.
— Любит? — усмехнулась свекровь. — Тогда почему дом хочет отдать чужим людям?
Эти слова запали в душу Игоря. Галина заметила, как он изменился. Стал задумчивым, отстраненным. Взгляд избегал встречи с ее глазами.
Через неделю он заговорил об этом впервые.
— Галь, а ты серьезно насчет завещания? — спросил он за завтраком.
— Конечно серьезно, — ответила она, намазывая масло на хлеб. — А что?
— Просто думаю, — пожал плечами Игорь. — Может, стоит пересмотреть решение?
Галина отложила нож и посмотрела на мужа. В его глазах она увидела неуверенность, сомнение. Валентина Петровна добилась своего — посеяла зерно недоверия.
— Игорь, это мое решение, — твердо сказала она. — Я хочу помочь сестре.
— Но я же твой муж, — возразил он. — Разве семья не важнее?
Эти слова прозвучали знакомо. Галина поняла, что он повторяет мамины аргументы. Дискуссия закончилась ничем, но напряжение в доме росло.
Валентина Петровна становилась все настойчивее. Она приходила, когда Галины не было дома, подолгу беседовала с сыном. Игорь менялся на глазах. Становился нервным, раздражительным.
— Галь, послушай, — начал он вечером того же дня. — Я тут подумал о нашей ситуации.
— О какой ситуации? — настороженно спросила она.
— Ну, о доме, — неуверенно произнес Игорь. — Может, есть смысл оформить его по-другому?
Галина замерла с чашкой кофе в руках.
— Что ты имеешь в виду?
— На мамино имя, — выпалил он. — Так безопаснее будет.
— Безопаснее для кого? — резко спросила Галина.
— Для нас всех, — настаивал Игорь. — Мама объяснила, что так правильнее.
Разговоры об этом повторялись все чаще. Игорь становился настойчивее, а Галина — непреклоннее. Атмосфера в доме накалялась с каждым днем.
Игорь молчал весь ужин. Галина заметила, как он нервно поглядывает на свою сумку. Когда она подавала десерт, муж вдруг достал оттуда папку с бумагами.
— Галь, — сказал он, не поднимая глаз. — Тут документы. Перепиши дом на мою маму, так будет надежнее.
Галина смотрела на бумаги, не веря своим глазам. Это были документы о передаче права собственности. Игорь подготовил их заранее, не сказав ей ни слова.
— Ты серьезно? — прошептала она.
Игорь твердо ответил:
— Абсолютно. Мама права, так будет лучше.
Руки задрожали, когда она взяла документы.
— Нет, — твердо сказала Галина, отталкивая папку. — Я не подпишу это.
— Галь, будь разумной, — попросил Игорь, но голос дрожал. — Мама говорит, так надежнее.
— Надежнее для кого? — резко спросила она. — Для твоей мамочки?
Игорь поморщился от тона жены. Он явно не ожидал такой реакции. Валентина Петровна убедила его, что Галина согласится.
— Для семьи, — неуверенно ответил он. — Мама объяснила…
— Твоя мама ничего не объясняла! — перебила Галина. — Она просто хочет забрать мой дом!
Слова вылетали сами собой. Месяцы накопившегося раздражения прорвались наружу. Галина больше не могла сдерживаться.
— Это не только твой дом, — возразил Игорь. — Мы семья, все общее.
— Общее? — горько рассмеялась она. — Где ты был, когда я вносила первый взнос? Где был, когда платила ипотеку?
Игорь молчал. Он знал, что жена права. Но материнские слова засели в голове крепко.
— Я работала, — продолжала Галина. — Экономила на всем. А теперь твоя мама решила, что дом должен быть ее?
— Она не хочет его забирать, — слабо защищался Игорь. — Просто считает, что так правильнее.
— Правильнее для нее! — крикнула Галина. — А обо мне кто-нибудь подумал?
Игорь пытался оправдаться. Но атмосфера лишь накалялась.
— Ты даже не спросил меня! — голос звенел от возмущения. — Принес готовые документы!
— Я думал, ты поймешь, — растерянно бормотал Игорь. — Мама сказала…
— Твоя мама всегда что-то говорит! — взорвалась Галина. — А ты как попугай повторяешь!
Слова больно задели Игоря. Впервые жена говорила так прямо о его зависимости от матери.
— Не смей так говорить! — вспылил он. — Она желает нам добра!
— Добра? — Галина встала из-за стола. — Она хочет выжить меня из собственного дома!
Игорь попытался успокоить ее:
— Ты преувеличиваешь. Мама не такая.
Галина усмехнулась:
— Не такая? Тогда почему она настаивает именно на своем имени? Почему не на твоем?
Этот вопрос поставил Игоря в тупик. Он действительно не задумывался, почему мать хочет оформить дом на себя.
— Наверное, так проще, — неуверенно ответил он.
— Проще украсть! — выпалила Галина. — Вот что проще!
— Не говори ерунды! — разозлился Игорь. — Никто ничего не крадет!
— А что тогда? — Галина подошла ближе. — Объясни мне, зачем твоей маме мой дом?
Игорь молчал. Ответа у него не было. Валентина Петровна просто сказала, что так будет лучше. А он поверил.
— Я не подпишу эти бумаги, — четко произнесла Галина. — Никогда.
— Тогда что мне сказать маме? — растерянно спросил Игорь.
— Скажи правду, — холодно ответила жена. — Что дом мой и останется моим.
Игорь собрал документы и молча вышел из комнаты. Он позвонил матери и рассказал о разговоре. Валентина Петровна была в ярости.
На следующий день он пришел домой мрачный. Мать два часа объясняла ему, какая неблагодарная у него жена.
— Если ты не заставишь ее подписать, — сказала она напоследок, — то выбирай между мной и ней.
Игорь собрал вещи через неделю. Он выбрал мать, как Галина и предполагала. Слез не было — только облегчение.
— Может, еще подумаешь? — спросил он у порога.
— О чем? — удивилась Галина. — О том, чтобы отдать свой дом?
— О нас, — тихо ответил Игорь.
— Нас больше нет, — сказала она. — Есть ты и твоя мама. И есть я. Отдельно.
Игорь кивнул и вышел. Дверь закрылась тихо, без хлопка.
Галина села в кресло и посмотрела вокруг. Ее дом. Ее стены. Ее будущее.
Она достала телефон и набрала номер сестры.
— Света, — сказала она, когда та ответила. — Хочешь приехать с детьми на выходные?
