Ирина стояла у плиты и механически помешивала суп. В квартире пахло укропом и чем-то еще — затхлостью, что ли. Или это просто запах их с Олегом брака? Семь лет вместе, а разговаривают они теперь только о счетах, протекающем кране и о том, кто забыл купить хлеб.
— Опять эти твои щи, — буркнул Олег, проходя мимо на кухню. Он даже не взглянул на нее, сразу потянулся к холодильнику.
— Рассольник, — тихо поправила Ирина.
— Какая разница.
Она прикусила губу. Раньше он любил ее рассольник. Или делал вид, что любит — теперь уже не разобрать. Олег достал пиво, открыл его о край стола, хотя открывалка лежала в ящике, и плюхнулся на диван. Включил футбол.
Ирина посмотрела на свое отражение в темном стекле духовки. Тридцать два года, домашний халат в цветочек, волосы собраны резинкой. Когда она успела стать такой? Серой, незаметной, скучной. Олег так и сказал на прошлой неделе, когда в очередной раз заговорил о разводе: «Ты стала скучная, Ир. Понимаешь? Просто унылая домохозяйка».
Тогда она промолчала. Что можно было ответить? Что это он перестал замечать ее еще три года назад? Что она видит, как он смотрит на молоденьких продавщиц в магазине, на его новую коллегу с работы? Видит и молчит, потому что привыкла молчать.
— Слушай, а может, правда развестись? — Олег произнес это так буднично, будто предложил сменить канал. — Ну что мы держимся друг за друга? Живем как соседи.
Ирина выключила плиту.
— Как скажешь, — ответила она и удивилась спокойствию собственного голоса.
В тот вечер они так и не продолжили разговор. Олег заснул на диване под футбол, она — в спальне, уткнувшись лицом в подушку, но так и не заплакав. Слезы высохли где-то внутри, еще год назад.
Звонок раздался в субботу утром. Незнакомый номер.
— Ирина? — голос был глубокий, с легкой хрипотцой. — Это Виктор. Виктор Сергеевич Громов. Я… твой отец.
Она застыла с телефоном у уха. Отца она не помнила совсем — он ушел из семьи, когда ей было три года. Мама всегда говорила о нем сквозь зубы: «Бросил нас, забыл, живет своей жизнью». Ирина давно перестала его искать, даже мысленно.
— Я знаю, это неожиданно, — продолжал он. — Но я хочу встретиться. Хочу… искупить вину. Я многое упустил. Позволишь увидеться?
Они встретились в кафе в центре города. Виктор Сергеевич оказался высоким, седым мужчиной в дорогом костюме. Часы на руке, явно не с рынка. Взгляд цепкий, но в нем читалась неуверенность — как у человека, который не знает, простят его или нет.
— Ты так похожа на мать, — сказал он, когда они сели за столик. — Те же глаза.
Ирина молчала, не зная, что ответить. Он заказал кофе, пирожные, хотя она сказала, что не голодна.
— Я искал тебя два года, — признался Виктор Сергеевич. — У меня теперь свой бизнес, всё наладилось. Но я понял — чего стоят деньги, если ты один? Я хочу узнать тебя. Хочу помочь, если ты позволишь.
Встречи стали регулярными. Отец водил ее в рестораны, где счет равнялся ее месячной зарплате. Дарил духи, сумки, украшения. Ирина поначалу стеснялась, отказывалась, но он настаивал: «Дай мне вернуть хотя бы малую часть того, что я тебе не додал».
Олег заметил перемены не сразу. Но когда Ирина пришла домой в новом платье, с укладкой из салона, он оторвался от телефона.
— Это что? — спросил он, оглядывая ее с ног до головы.
— Отец подарил.
— Какой отец?
Она рассказала. Коротко, без эмоций. Олег слушал, и в глазах его загоралось что-то новое. Интерес.
— Значит, богатый папаша объявился, — протянул он. — Везет тебе.
День рождения Ирины выпал на пятницу. Виктор Сергеевич пригласил их с Олегом в ресторан. Ирина надела новое платье — темно-синее, по фигуре, в котором чувствовала себя почти красивой. Олег нацепил костюм, который надевал ещё на свадьбу, и всю дорогу дергал галстук.
— Расслабься, — сказала Ирина.
— Легко тебе говорить. Не каждый день с миллионерами ужинаешь.
За столом Виктор Сергеевич был радушен. Расспрашивал Олега о работе, о планах. Олег распускался на глазах, рассказывал, шутил, даже взял Ирину за руку — впервые за месяцы.
— А теперь главный сюрприз, — сказал отец, когда принесли торт. Он протянул Ирине конверт. — С днем рождения, дочка.
Внутри лежали ключи и документы. Ирина непонимающе посмотрела на него.
— Машина, — улыбнулся Виктор Сергеевич. — Ждет тебя на парковке. Белый кроссовер, ты говорила, что мечтаешь о таком.
У Ирины перехватило дыхание. Она действительно упоминала вскользь, но не думала… Олег вытянул шею, заглядывая в документы.
— Ничего себе, — пробормотал он. — Модель-то какая. Там миллиона три стоит, наверное.
— Два с половиной, — спокойно ответил Виктор Сергеевич. — Для моей дочери не жалко.
В машине обратно Олег молчал. Вцепился в руль — они ехали на его старой «девятке» — и смотрел прямо перед собой. Ирина видела, как желваки ходят на его скулах.
— Ты чего? — спросила она.
— Ничего, — буркнул он. — Просто думаю.
О чем он думал, стало ясно через два дня.
— Слушай, Ир, — начал Олег за завтраком. — Может, попросишь у отца машину и мне? Ну, чтобы у нас две было. Удобнее же.
Ирина поперхнулась кофе.
— Что?
— Ну правда же. У него денег куча. Для него это копейки. А мне на работу на автобусе мотаться неудобно. Моя-то ласточка постоянно в ремонте.
— Олег, я не могу просить об этом.
— Почему?
— Потому что неудобно! Он и так столько для меня сделал.
Олег поджал губы.
— Значит, тебе не неудобно брать, а за меня попросить — неудобно. Понятно.
Он ушел, хлопнув дверью. Ирина осталась сидеть за столом, глядя в остывший кофе. Что-то изменилось. Что-то ломалось в их отношениях окончательно, и она чувствовала это всей кожей.
Виктор Сергеевич словно почувствовал напряжение.
— Вы с Олегом хорошо выглядите, но я вижу — устали, — сказал он при следующей встрече. — Что скажешь, если я отправлю вас отдохнуть? Египет, две недели, всё включено. Как супружеская пара, вы должны хорошо развеяться.
Ирина хотела отказаться, но Олег ухватился за предложение, как утопающий за соломинку.
— Соглашайся, — шептал он ей вечером. — Когда еще в Египет попадем?
Они полетели в конце мая. Отель был роскошным — пятизвездочным, с видом на море, с бассейнами и барами. Олег сразу отправился к бару, Ирина — на пляж. Она ходила по песку, смотрела на бирюзовую воду и думала: вот он, тот отдых, о котором мечтают все. А ей пусто. Пусто, потому что рядом человек, который смотрит на нее, как на пустое место.
Олег весь отпуск флиртовал с аниматорами, с девушками у бассейна. Ирина видела и молчала. Какой смысл скандалить?
Но когда они вернулись, отец заметил.
— Ты не похожа на отдохнувшую, — сказал он.
— Всё нормально, — соврала Ирина.
— Олег хороший человек? — прямо спросил Виктор Сергеевич.
Она не ответила. Ответ застрял в горле.
Отец устроил Олега к себе в фирму — менеджером среднего звена. Хорошая должность, приличная зарплата. Олег был в восторге. Первый месяц он даже стал внимательнее к Ирине — видимо, понимал, кому обязан местом.
Но уже через два месяца его запросы вернулись.
— Ир, у меня к тебе разговор, — сказал он однажды вечером.
Она сидела на диване, листала журнал. Подняла глаза.
— Слушаю.
— Вот смотри. Моя сестра, Наташка, она же с ребенком живет у матери. Ты знаешь, какие там условия — комната одна, теснота жуткая. Малой уже пять лет, ей нормальное пространство нужно.
Ирина молчала, чувствуя, куда он клонит.
— И вот я подумал, — продолжил Олег, — может, ты попросишь у отца денег на квартиру для Наташки? Ну, однушку какую-нибудь. Ей легче станет, малому тоже.
Ирина медленно отложила журнал.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Ну что тебе стоит? Он же для тебя всё сделает.
— Олег, это его деньги. Он помогает мне, потому что я его дочь. Причем тут твоя сестра?
— Причем? — Олег начал заводиться. — Она же семья! Моя семья, значит, и твоя! Или ты эгоистка такая, что только о себе думаешь?
Ирина встала.
— Подожди. Ты понимаешь, что просишь?
— Да что я прошу-то? Он на тачку твою два с половиной миллиона потратил, а на квартиру сестре пожалеет? У него денег куры не клюют!
Ирина почувствовала, как внутри что-то щелкнуло. Будто лопнула тонкая нить, которая еще держала их вместе.
— Почему это я должна покупать квартиру твоей сестре на деньги моего отца? — произнесла она медленно, глядя мужу прямо в глаза. Супруга была удивлена наглости мужа, которая, казалось, не знала границ.
— Что? — Олег опешил.
— Я спрашиваю: почему я должна это делать? Ты понимаешь, как это звучит? Ты даже не просишь — ты требуешь. Ты считаешь, что имеешь право на его деньги, потому что я его дочь, а ты мой муж?
— Да я не для себя прошу! — Олег повысил голос. — Для сестры! У нее ребенок маленький!
— У твоей сестры есть муж. Который, между прочим, работает. Пусть он копит, пусть берет ипотеку, как все нормальные люди.
— А ты что, жадничать начала?
Ирина рассмеялась. Зло, резко.
— Жадничать? Олег, ты понимаешь, что последние три года ты говорил мне, какая я скучная, унылая, что хочешь развестись? А теперь, когда у меня появился отец с деньгами, ты вдруг снова начал называть меня женой?
Он открыл рот, но она не дала ему вставить слово.
— Ты просил машину. Потом отпуск. Отец устроил тебя на работу. И тебе всё мало. Теперь квартира сестре. А завтра что? Дом матери? Яхта твоему брату?
— Ты обнаглела, — процедил Олег. — Совсем берега потеряла. Возомнила себя принцессой, да?
— Нет, — спокойно ответила Ирина. — Я просто впервые за долгое время увидела тебя настоящего.
На следующий день она пришла к отцу. Сидела в его кабинете с панорамными окнами, пила чай и рассказывала. Обо всем. О требованиях Олега, о его претензиях, о том, что их брак давно мертв, просто она боялась это признать.
Виктор Сергеевич слушал молча. Когда она закончила, он долго смотрел в окно.
— Обнаглел твой муж, — наконец сказал он. — Ирина, я не буду советовать тебе, что делать. Ты взрослая женщина. Но скажу одно: ты заслуживаешь большего. Гораздо большего, чем человек, который видит в тебе только источник дохода.
— Я давно думаю о разводе, — тихо призналась Ирина. — Просто боялась.
— Чего боялась?
— Остаться одной. Без работы толковой, без перспектив. Я же семь лет домохозяйкой была.
Отец наклонился вперед, взял ее руку.
— Ты не одна. Я здесь. И я помогу тебе встать на ноги. Не как иждивенке, а как самостоятельной, сильной женщине. Какой ты и должна быть.
Она ушла от Олега в сентябре. Собрала вещи, пока он был на работе, и оставила записку на столе: «Прости, но я ухожу. Подам на развод. Больше не могу».
Олег названивал три дня подряд. Сначала ругался, потом умолял вернуться, потом снова ругался. Ирина не брала трубку. Отец нанял ей адвоката. Развод прошел быстро — имущества не было, делить было нечего, детей тоже не было.
Олег остался в съемной квартире, на работе, которую ему дал Виктор Сергеевич. Но через месяц его уволили — отец ясно дал понять, что больше не намерен помогать человеку, который использовал его дочь. Последнее, что Ирина о нем слышала — он вернулся к матери, жаловался всем на неблагодарную жену и злого тестя.
Она не испытывала ни жалости, ни злости. Только облегчение.
Виктор Сергеевич купил Ирине двухкомнатную квартиру в новом доме. Светлую, с большими окнами, где не было ни одного воспоминания об Олеге.
— А теперь давай подумаем о деле, — сказал он, когда она въехала. — Чем ты хочешь заниматься?
Ирина призналась, что в юности мечтала о моде. Рисовала эскизы, подбирала сочетания тканей. Но вышла замуж, и мечты отложились на дальнюю полку.
— Тогда открывай магазин, — просто сказал отец. — Одежды. Я помогу с арендой, с закупкой первой партии. Дальше сама.
Через полгода магазин «Ирис» открылся в центре города. Небольшой, уютный, с тщательно подобранными коллекциями. Ирина работала с утра до вечера — выбирала поставщиков, общалась с клиентами, вела соцсети. Уставала так, что падала в кровать без сил. Но это была другая усталость. Не та серая, безнадежная, что была в браке с Олегом. Это была усталость от жизни, которая наконец-то началась.
Однажды зимним вечером Ирина закрывала магазин. На улице порхал снег, в витрине горели огни. Она поправляла манекен, когда в дверь постучали.
На пороге стоял Олег. Исхудавший, в старой куртке, с потухшим взглядом.
— Можно войти? — спросил он.
Ирина открыла дверь, не зная, зачем. Олег прошел внутрь, огляделся.
— Ничего у тебя тут, — сказал он. — Красиво.
— Спасибо.
Они стояли молча. Наконец Олег вздохнул.
— Я ошибался, Ир. Во всем. Я был идиотом.
— Был, — согласилась она.
— Ты не подумаешь… ну, чтобы дать мне еще один шанс?
Ирина посмотрела на него. На этого мужчину, с которым прожила семь лет. Который называл ее скучной, унылой. Который требовал и требовал, пока не остался ни с чем.
— Нет, Олег, — спокойно сказала она. — Не подумаю.
— Но почему? Я же изменился!
— Может быть. Но я изменилась точно. И той Ирины, которая терпела и молчала, больше нет.
Олег постоял еще немного, потом кивнул и вышел. Дверь тихо закрылась за ним.
Ирина вернулась к манекену. Поправила платье, отошла на шаг, оценила композицию. Да, так лучше.
За окном падал снег. В магазине пахло новой тканью и духами. Ее духами. Ее жизнью.
Она улыбнулась своему отражению в витрине. Женщина в стильном костюме, с уверенным взглядом улыбнулась ей в ответ. Не унылая домохозяйка в старом халате.
Она сама. Наконец-то.
