Алина стояла на кухне и смотрела, как чужие руки перебирают её банки с крупами. Свекровь Валентина Ивановна достала гречку, повертела в руках и с недовольным лицом поставила обратно.
— Это что за гречка? Ядрица должна быть светлее. Эта явно старая. Я завтра принесу нормальную из дома.
Алина сжала кулаки, но промолчала. Прошла неделя с тех пор, как Игорь сообщил, что мать «временно» поживёт у них. Валентина Ивановна приехала с двумя огромными сумками и коробкой, в которой оказались её любимые подушки, плед и набор кастрюль.
— Мам, ты же говорила на пару дней, — попытался напомнить Игорь, когда женщина начала раскладывать вещи в гостиной.
— Ну и что? Пара дней уже прошла. Там ещё ремонт идёт. Сосед говорит, может ещё недели две тянуться. Я что, на улице жить должна? — Валентина Ивановна развернула плед и бросила его на диван. — Алиночка, у тебя простыни какие-то есть получше? Эти совсем застиранные.
Алина открыла было рот, но Игорь опередил её.
— Мам, пожалуйста, не надо. Нормальные простыни.
Валентина Ивановна только фыркнула и продолжила обустраиваться.
За первые три дня свекровь успела переставить половину вещей в квартире. Алининые косметические средства с полки в ванной переехали под раковину, потому что «им там самое место». Книги, которые стояли на стеллаже в гостиной, оказались сложены стопкой в углу — «чтобы не пылились». А любимая ваза, которую Алина привезла из поездки в Италию, исчезла в шкаф — «а то разобьётся ещё».
— Игорь, поговори с ней, — попросила Алина однажды вечером, когда они остались наедине в спальне.
— О чём говорить? Она старается помочь.
— Помочь? Она перевернула всю квартиру! Я не могу найти половину своих вещей!
— Алин, ну потерпи немного. Ремонт у соседей скоро закончится, и она уедет.
— А если не закончится? Что тогда?
Игорь вздохнул и отвернулся к стене.
— Не начинай, пожалуйста. У меня и так голова болит.
Алина прикусила губу. Говорить дальше не имело смысла.
На следующее утро Валентина Ивановна встала раньше всех и принялась готовить завтрак. Алина проснулась от запаха жареного лука. Она накинула халат и вышла на кухню, где свекровь с довольным видом помешивала что-то на сковороде.
— Доброе утро! Я вот решила вам омлет приготовить. С луком и помидорами. Игореша в детстве очень любил.
— Валентина Ивановна, спасибо, но я не ем по утрам ничего жареного…
— Ну надо же! А Игорь говорил, что ты любишь плотно завтракать. Я специально для вас обоих старалась. — Свекровь продолжала помешивать омлет, не глядя на Алину.
— Я обычно творог ем или кашу на воде. У меня желудок не очень…
— Так это потому что ты неправильно питаешься! Надо мясное есть, молочное. Вот Игорешка мой всегда здоровый был, потому что я его кормила как положено.
Алина вздохнула и налила себе воды. Спорить не было сил. Она взяла телефон и написала подруге: «Я сойду с ума. Она не собирается уезжать».
Дни тянулись медленно. Валентина Ивановна вела себя как полноправная хозяйка. Она стирала бельё, готовила обеды, убирала квартиру — и при этом постоянно комментировала, как Алина всё делает неправильно.
— Ты посуду как моешь? Надо сначала замочить, потом уже тереть.
— Полы так не вытирают. Сначала пылесосом, потом влажной тряпкой.
— Игорь, скажи жене, чтобы не так сильно кондиционер ставила. Простудимся же все.
Игорь отмалчивался или кивал, но ничего не предпринимал. Алина чувствовала, как внутри всё сжимается от бессилия. Это была её квартира. Она покупала её на свои деньги ещё до брака. Каждый квадратный метр был выстрадан и оплачен её трудом. И теперь здесь хозяйничала чужая женщина, которая вела себя так, будто Алина — гостья.
Однажды вечером Алина вернулась с работы и увидела, что гостиная выглядит иначе. Свекровь переставила мебель.
— Валентина Ивановна, что это? — Алина остановилась на пороге.
— А, ты уже пришла! Я вот подумала, что диван лучше к окну поставить. Так и света больше, и вообще уютнее. Игореша мне помог. Правда, сынок?
Игорь сидел на том самом диване и смотрел телевизор. Он вскинул на жену виноватый взгляд, но ничего не сказал.
— Я не хочу, чтобы диван стоял у окна. Поставьте обратно.
— Да ладно тебе! Это же красивее! — Валентина Ивановна махнула рукой. — Ты просто присмотрись. Вот увидишь, понравится.
— Мне не нужно присматриваться. Это моя квартира, и я хочу, чтобы всё было как раньше.
Повисла тишина. Валентина Ивановна медленно повернулась к Алине.
— Твоя квартира? — Она прищурилась. — Ну да, конечно. Как же, твоя. А мой сын здесь, значит, никто?
— Я не это имела в виду…
— Нет-нет, я всё поняла. Ты дала ясно понять, что я здесь лишняя. Что ж, извини, что побеспокоила. Игорь, собирай мои вещи. Раз уж твоя жена меня выгоняет, придётся искать, где переночевать.
— Мам, не надо, — Игорь вскочил с дивана. — Никто тебя не выгоняет.
— Ещё как выгоняет! Она прямо сказала — это её квартира! Значит, мне здесь не место!
Алина стояла и смотрела на эту сцену с нарастающим возмущением. Свекровь изображала жертву, а Игорь вёл себя так, будто Алина действительно совершила что-то ужасное.
— Игорь, с нами надо поговорить, — твёрдо сказала Алина.
— Не сейчас. Давай завтра. Мама расстроена.
— Именно сейчас.
Игорь неохотно прошёл в спальню. Алина закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.
— Сколько это будет продолжаться? — спросила она тихо.
— О чём ты?
— О твоей матери. Она живёт здесь уже две недели. Ты обещал, что она поживёт пару дней и уедет.
— Алин, ну там правда ремонт…
— Я звонила соседке по лестничной клетке. Ремонт закончили больше недели назад. Воду включили на следующий день после того, как твоя мать переехала к нам.
Игорь побледнел.
— Откуда ты знаешь номер соседки?
— Не важно. Важно то, что ты мне врал. Ты прекрасно знал, что ремонт закончился, но молчал. Почему?
— Потому что мама действительно хочет побыть с нами! Ей одной скучно! И вообще, что такого? Это моя мать!
— Это моя квартира.
Игорь дёрнул плечом.
— Ну вот опять! Всё твоё! А я, значит, здесь чужой!
— Я такого не говорила…
— Говорила! И маме тоже сказала! Она теперь ночь не спит, переживает!
Алина закрыла лицо руками. Говорить было бессмысленно. Игорь не слышал её. Он не хотел слышать.
Она вышла из спальни и прошла на кухню. Налила себе чай и села у окна. За окном шёл дождь. Алина смотрела на капли, стекающие по стеклу, и думала о том, что жизнь, которую она строила так тщательно, рушится на глазах. И она ничего не может с этим поделать.
На следующий день Алина вернулась с работы позже обычного. У неё была встреча с клиентом, которая затянулась. Когда она открыла дверь, в квартире было тихо. Игоря не было дома, а Валентина Ивановна сидела в гостиной и смотрела телевизор.
— Добрый вечер, — сухо сказала Алина.
— Добрый, — так же сухо ответила свекровь, не отрываясь от экрана.
Алина прошла в спальню, переоделась и начала собирать вещи для стирки. Она вышла в коридор и направилась в ванную, когда входная дверь распахнулась. На пороге стояла мать Алины.
Алина замерла. Она не ждала маму. Они должны были созвониться вечером, но никак не встречаться.
— Мама? Что ты здесь делаешь?
— А вот я заехала по дороге с работы. Хотела передать тебе банку варенья. — Мама сняла куртку и прошла в квартиру. Она окинула взглядом прихожую, заметила чужие тапочки у порога, потом повернулась к дочери. — Гости у тебя?
— Это… свекровь. Она временно живёт с нами.
Мама подняла брови, но ничего не сказала. Она прошла на кухню, поставила банку с вареньем на стол и огляделась. Валентина Ивановна как раз вышла из гостиной.
— Познакомьтесь. Это моя мама, Ольга Николаевна. Мама, это Валентина Ивановна, мать Игоря.
— Очень приятно, — кивнула мама Алины.
— Взаимно, — сухо ответила Валентина Ивановна.
Повисла неловкая пауза. Ольга Николаевна медленно обвела взглядом кухню, заметила чужие кастрюли на плите, чужую кружку на столе. Потом она посмотрела на гостиную, где на диване лежал плед, которого раньше не было.
— Алина, можно на минутку? — негромко сказала мама.
Они прошли в спальню. Ольга Николаевна закрыла дверь и повернулась к дочери.
— Что происходит?
Алина опустилась на кровать.
— Мама, не начинай…
— Я ничего не начинаю. Я просто вижу, что в квартире моей дочери живёт посторонняя женщина. И судя по тому, как всё выглядит, живёт уже давно.
Алина вздохнула.
— Две недели. Игорь сказал, что у соседей прорвало трубу и его маме негде жить. Но оказалось, что ремонт давно закончился. Она просто хочет пожить с нами.
— И ты согласилась?
— Я не могла не согласиться! Игорь даже не спросил меня! Он просто поставил перед фактом!
Ольга Николаевна нахмурилась. Она молча прошла к окну, постояла, глядя на улицу, потом повернулась к дочери.
— Алина, это твоя квартира?
— Да. Я купила её до брака.
— Игорь в документах есть?
— Нет. Всё оформлено на меня.
— Тогда скажи мне, почему в доме моей дочери живёт чужая женщина?
Алина вздрогнула. Мама говорила спокойно, без крика, но в её голосе слышалась сталь.
— Мама, я не могу просто взять и выгнать её…
— Почему?
— Потому что это мать моего мужа!
— И что? Разве это даёт ей право распоряжаться твоим домом? Переставлять твои вещи? Командовать тобой в твоей собственной квартире?
Алина молчала. Мама присела рядом с ней на кровать и взяла её за руку.
— Послушай меня внимательно. Я не против того, чтобы ты помогала родственникам. Но помощь — это одно, а использование — совсем другое. Эта женщина не собирается уезжать. Она чувствует себя здесь хозяйкой. И твой муж её в этом поддерживает.
— Что мне делать?
— Для начала — выйти и спросить напрямую, почему в доме моей дочери живёт твоя мамаша. Она бомж, что ли? Нет у неё своего жилья?
Алина тихо рассмеялась сквозь слёзы.
— Мам…
— Я серьёзно. Пойдём.
Они вышли из спальни. Валентина Ивановна снова сидела в гостиной на своём месте. Ольга Николаевна остановилась в проёме и спокойно посмотрела на неё.
— Валентина Ивановна, скажите, пожалуйста, почему вы живёте здесь?
Свекровь вздрогнула.
— Простите?
— Я спрашиваю, почему вы живёте в квартире моей дочери. У вас нет своего жилья?
— У меня есть своё жильё! Но там был ремонт…
— Который закончился больше недели назад. Так почему вы до сих пор здесь?
Валентина Ивановна открыла рот, но не нашлась, что ответить.
— Я вам скажу почему, — продолжила Ольга Николаевна. — Потому что вам удобно. Потому что здесь вас кормят, за вами убирают, вам не нужно ни о чём беспокоиться. Вы решили, что раз ваш сын живёт здесь, то и вы имеете право.
— Как вы смеете…
— Я смею, потому что это квартира моей дочери. Не вашего сына. Моей дочери. Она купила её на свои деньги, она здесь хозяйка. И никакого согласия на ваше проживание она не давала.
Валентина Ивановна вскочила с дивана.
— Игорь! — крикнула она. — Игорь, ты где?!
— Игоря нет дома, — спокойно сказала Алина. — И это не имеет значения. Валентина Ивановна, завтра вы собираете вещи и уезжаете. У вас есть своя квартира. Возвращайтесь туда.
— Ты что, выгоняешь меня?!
— Я прошу вас вернуться в своё жильё. То, что вы назвали временным проживанием, превратилось в постоянное. И я больше не согласна с этим мириться.
— Вот что значит чужая! Вот что значит не родная! Я всегда знала, что ты холодная и расчётливая! Игореша мне говорил, что ты не умеешь любить семью!
Ольга Николаевна шагнула вперёд.
— Хватит. Вы сейчас покинете эту квартиру, или я вызову полицию.
— Полицию?! Да вы в своём уме?!
— Полностью. Это частная собственность. Вы здесь не прописаны, никаких прав на проживание не имеете. Собственница квартиры просит вас покинуть помещение. Это законное требование.
Валентина Ивановна схватилась за сердце.
— У меня давление! Мне плохо!
— Скорую вызвать? — невозмутимо спросила Ольга Николаевна.
Свекровь замолчала. Она стояла посреди гостиной, тяжело дыша, и смотрела то на Алину, то на её мать. Наконец она развернулась и прошла к своим вещам.
— Я всё расскажу Игорю. Всё! Ты пожалеешь!
— Рассказывайте, — спокойно ответила Алина.
Валентина Ивановна начала собирать вещи. Она бросала их в сумки, громко хлопала дверцами шкафов, что-то бормотала себе под нос. Через двадцать минут она стояла в прихожей с двумя сумками и коробкой.
— Вы потеряете сына, — бросила она напоследок.
— Если мой сын готов потерять жену из-за того, что она отстояла своё право на собственное жильё, значит, терять нечего, — ответила Алина.
Валентина Ивановна хлопнула дверью.
В квартире повисла тишина. Алина опустилась на диван и закрыла лицо руками. Мама присела рядом и обняла её за плечи.
— Всё правильно сделала.
— Я боюсь. Игорь разозлится.
— Пусть злится. Ты ничего плохого не сделала. Ты просто защитила своё пространство.
Алина кивнула. Внутри всё ещё дрожало от пережитого, но вместе с тем она чувствовала странное облегчение. Впервые за две недели в квартире стало тихо. Впервые она могла просто сидеть и дышать, не ожидая очередного замечания или претензии.
Игорь вернулся поздно вечером. Он открыл дверь и сразу почувствовал перемену. Квартира казалась пустой. Он прошёл в гостиную — дивана на прежнем месте не было. Он развернулся и увидел, что мебель стоит так, как раньше. Плед исчез. Подушки исчезли.
— Алина? — позвал он.
— Здесь.
Она сидела на кухне с чашкой чая. Игорь вошёл и остановился в дверях.
— Где мама?
— Уехала домой.
— Как уехала?!
— Собрала вещи и уехала. У неё есть своя квартира.
— Ты её выгнала?!
— Я попросила вернуться туда, где она живёт. Игорь, она обманывала нас. Ремонт у соседей закончился давно. Она просто не хотела уезжать.
— И что?! Она моя мать! Ей нужна поддержка!
— Поддержка — это одно, а постоянное проживание здесь — другое. Я не давала согласия на то, чтобы она жила здесь постоянно.
Игорь сжал кулаки.
— Ты понимаешь, что ты сделала? Ты оскорбила мою мать! Выставила её на улицу!
— Я не выставляла её на улицу. У неё есть дом. И она вернулась туда.
— Это наша квартира!
— Нет, Игорь. Это моя квартира. Я купила её на свои деньги до нашего брака. Ты здесь не прописан. У тебя нет никаких прав на эту недвижимость.
Игорь побледнел.
— Вот оно что… Значит, ты теперь будешь этим козырять? Что это твоё? Что я здесь никто?
— Я просто напоминаю о фактах. Если бы ты спросил моего мнения, прежде чем вселять сюда свою мать, мы бы не дошли до этого разговора.
— Ты выбираешь! Или я, или мама!
Алина медленно поставила чашку на стол.
— Я никого не заставляю выбирать. Твоя мать может приезжать в гости. Но жить здесь постоянно она не будет. Это моё окончательное решение.
Игорь стоял, тяжело дыша, потом развернулся и вышел из кухни. Через несколько минут хлопнула входная дверь.
Алина осталась одна. Она сидела на кухне в тишине и думала о том, что впереди будут трудные разговоры. Возможно, впереди будет развод. Но она больше не чувствовала себя беспомощной. Она больше не молчала.
Через час позвонила мама.
— Как там? Игорь уже вернулся?
— Приходил. Устроил скандал и ушёл.
— Куда ушёл?
— Не знаю. Наверное, к матери. Мам, а вдруг я всё испортила? Вдруг он теперь вообще не вернётся?
— Алин, послушай меня. Если мужчина готов бросить жену из-за того, что она защитила свою территорию, значит, этот мужчина не готов быть мужем. Семья — это не только про уступки. Это ещё и про границы. Про уважение. Если Игорь этого не понимает, то время покажет, какой выбор он сделает.
Алина вытерла глаза.
— Спасибо, что приехала.
— Всегда, доченька. Всегда.
Они попрощались, и Алина осталась наедине со своими мыслями. Она встала, прошлась по квартире. Всё было на своих местах. Её книги вернулись на стеллаж. Ваза из Италии снова стояла на комоде. Косметика в ванной лежала там, где ей и положено быть.
Алина остановилась у зеркала и посмотрела на своё отражение. Лицо было бледным, глаза покрасневшими от слёз, но во взгляде читалась решимость. Она больше не собиралась терпеть.
Игорь не вернулся ни в эту ночь, ни на следующий день. Он не отвечал на звонки и сообщения. Алина ходила на работу, занималась делами и старалась не думать о том, что будет дальше. Вечером третьего дня он наконец объявился.
Он вошёл в квартиру тихо, без скандала. Лицо его было усталым, под глазами залегли тени. Он прошёл на кухню, где Алина как раз готовила ужин.
— Привет, — сказал он.
— Привет.
Они стояли друг напротив друга, не зная, с чего начать. Наконец Игорь заговорил первым.
— Мама очень обижена.
— Я понимаю.
— Она говорит, что ты её оскорбила. Что ты унизила её на глазах твоей матери.
Алина положила нож на разделочную доску.
— Игорь, твоя мать жила в моей квартире две недели без моего согласия. Она переставляла мои вещи, меняла порядок, который я установила, командовала мной в моём собственном доме. А ты всё это время молчал. Ты не встал на мою сторону ни разу.
— Она моя мать…
— А я твоя жена. Разве это ничего не значит?
Игорь опустил взгляд.
— Я просто хотел, чтобы всем было хорошо.
— Всем, кроме меня. Игорь, я не против того, чтобы твоя мать приезжала в гости. Я не против помогать ей, если ей действительно нужна помощь. Но она жила здесь не потому, что ей негде было жить. Она жила здесь, потому что ей так удобно. И ты это прекрасно знал.
— Может быть…
— Не может быть. Ты знал. Ты знал, что ремонт давно закончился. Ты знал, что она обманывает. Но ты молчал, потому что тебе проще было не вмешиваться.
Игорь сжал кулаки.
— А что мне оставалось делать? Выгонять мать на улицу?
— Сказать ей правду! Сказать, что у неё есть свой дом и пора возвращаться туда! Игорь, ты не защитил меня. Ты выбрал комфорт своей матери вместо моего спокойствия.
— Я не думал, что это так серьёзно…
— Серьёзно. Это моя квартира. Мой дом. И я имею право решать, кто здесь живёт, а кто нет.
Игорь молчал. Алина видела, как он борется с собой, пытается найти аргументы, но не может.
— Если ты хочешь, чтобы наш брак продолжался, тебе нужно сделать выбор, — сказала Алина. — Либо ты уважаешь мои границы, либо мы расходимся.
— Ты ставишь ультиматум?
— Я говорю о том, что для меня важно. Я не собираюсь жить в доме, где меня не уважают. Где моё мнение ничего не значит. Если ты не готов встать на мою сторону, если ты не готов защищать наш брак, тогда нам не по пути.
Игорь стоял, опустив голову. Алина видела, как напряжены его плечи, как он сжимает и разжимает пальцы. Наконец он поднял взгляд.
— Я не хочу разводиться.
— Тогда нам нужно договориться о правилах. Твоя мать может приезжать в гости. Но только в гости. На выходные, на праздники. Не на постоянное проживание. И она не имеет права распоряжаться здесь ничем без моего разрешения.
— Она не примет это.
— Это не её дело. Игорь, либо ты говоришь с ней, либо я. Выбирай.
Он вздохнул.
— Я поговорю.
— Когда?
— Завтра. Я завтра поеду к ней и всё объясню.
Алина кивнула. Она не была уверена, что Игорь сдержит слово, но это был первый шаг. Хотя бы первый шаг.
На следующий день Игорь действительно поехал к матери. Он вернулся поздно вечером, усталый и измотанный.
— Ну как? — спросила Алина.
— Тяжело. Она плакала. Говорила, что я предаю её. Что ты меня настроила против неё.
— И что ты ответил?
— Что это моё решение. Что я понимаю её обиду, но у нас с тобой своя семья. И что твоё мнение для меня важно.
Алина почувствовала, как внутри что-то потеплело. Это были простые слова, но они значили многое.
— Спасибо.
— Она всё равно обижена. Говорит, что никогда не простит.
— Игорь, твоя мать взрослый человек. Она сама выбирает, как реагировать. Ты не можешь контролировать её чувства. Ты можешь только делать то, что считаешь правильным.
Он кивнул. Они стояли на кухне, и Алина вдруг поняла, что это первый раз за долгое время, когда они разговаривают честно. Без недомолвок. Без попыток сгладить острые углы.
В последующие недели жизнь постепенно вернулась в нормальное русло. Валентина Ивановна действительно обиделась и не звонила. Игорь ездил к ней сам, но домой больше не приводил. Алина не настаивала на встречах. Она понимала, что свекрови нужно время, чтобы принять новые правила.
Однажды вечером Игорь сказал:
— Мама хочет извиниться.
Алина подняла взгляд от книги.
— Серьёзно?
— Да. Она сказала, что поняла, что перегнула палку. Что вела себя неправильно.
— И что ты ответил?
— Что решение за тобой. Если ты готова её принять, она приедет. Но только на пару часов. Попьёт чай и уедет.
Алина задумалась. Часть её не хотела видеть свекровь. Не хотела снова окунаться в эту атмосферу напряжения и упрёков. Но другая часть понимала, что если она хочет сохранить брак, нужно дать Валентине Ивановне шанс.
— Хорошо. Пусть приезжает. Но я не обещаю, что всё будет как раньше.
— Я понимаю.
Через неделю Валентина Ивановна приехала. Она сидела на кухне, держала в руках чашку с чаем и смотрела на Алину с непривычной для себя неуверенностью.
— Я хочу извиниться, — наконец сказала она. — Я вела себя неправильно. Я думала, что делаю хорошо, но не подумала о твоих чувствах.
Алина кивнула.
— Я принимаю ваши извинения. Но мне важно, чтобы вы поняли: это мой дом. Я здесь хозяйка. И любые решения, связанные с этой квартирой, принимаю я.
Валентина Ивановна сжала губы, но кивнула.
— Я понимаю.
Они допили чай в молчании. Потом свекровь встала, попрощалась и уехала. Когда за ней закрылась дверь, Алина выдохнула. Это был небольшой шаг, но всё же шаг вперёд.
Прошло несколько месяцев. Валентина Ивановна больше не пыталась поселиться у них. Она приезжала на праздники, звонила Игорю, иногда заходила на чай. Но больше не переступала границ. Алина видела, что свекрови это даётся тяжело. Видела, как она ловит себя на желании сделать замечание или дать совет. Но Валентина Ивановна сдерживалась.
А Алина наконец почувствовала, что дом снова принадлежит ей. Что она может дышать свободно. Что её голос имеет значение.
Дом снова стал её домом. И это было важнее всего.
