Марина стояла у открытого ноутбука, и внутри всё пело. На экране — фотографии спа-отеля в подмосковных соснах: белоснежные халаты, бассейн с панорамными окнами, массажные кабинеты с приглушённым светом. Семь дней тишины, семь дней без дедлайнов, без совещаний, без вечного «Марин, а ты не могла бы…». Она уже представляла, как преподнесёт это Игорю — сюрприз к Новому году. Два билета, всё включено, просто собирайся и поехали.
За окном декабрьский вечер сгущался в плотную темноту. В квартире пахло мандаринами и еловыми ветками — Марина вчера притащила охапку лапника с рынка, расставила по вазам. Предвкушение праздника было почти осязаемым.
Она потянулась к телефону, чтобы позвонить в отель, когда входная дверь хлопнула. Игорь вернулся с работы раньше обычного.
— Мариш, ты дома? — его голос прозвучал как-то неуверенно.
Она обернулась. Муж стоял в прихожей, снимал куртку медленно, словно оттягивая момент, когда придётся войти в комнату.
— Что случилось? — Марина прикрыла ноутбук. Инстинкт подсказывал, что сюрприз лучше отложить.
Игорь прошёл на кухню, налил себе воды, выпил залпом. Потом ещё один стакан. Села рядом с ним за стол.
— Мама звонила, — начал он, не глядя в глаза. — И Димка.
Марина попыталась отогнать неприятное предчувствие. Когда речь заходила о свекрови Людмиле Петровне и младшем брате Игоря Диме, редко следовали хорошие новости.
— Ну и?
— Они… того… взяли кредиты. На Новый год. Понимаешь, хотели как лучше, семьёй собраться, столы накрыть приличные, чтобы всё по-человечески…
Марина молчала, ждала продолжения. Игорь крутил в руках пустой стакан.
— В общем, мама взяла пятьдесят тысяч. Хотела красную икру, сёмгу, крабов заказать. Ну и фрукты там всякие, деликатесы. Плюс, подарки всем! А Димка тоже решил не ударить в грязь лицом, взял столько же. Он же с Ленкой теперь, хотел её родителей впечатлить.
— И что? — Марина уже понимала, к чему клонит разговор, но хотела услышать это вслух.
— Отдавать им нечем. У мамы пенсия четырнадцать тысяч, она и так в минус каждый месяц. А Димка… ну ты же знаешь, он на той стройке работает, там зарплаты задерживают постоянно. Первый платёж уже в январе.
Тишина повисла над столом, густая и липкая, как мёд.
— Игорь, — произнесла Марина очень тихо, — ты о чём вообще?
— Марин, ну мы же семья. Нам придётся помочь.
— Нам? — переспросила она, и в её голосе чувствовался холод. — Или мне?
Игорь наконец посмотрел на неё. В его глазах читалась вина вперемешку с надеждой.
— Ну ты же понимаешь… У тебя зарплата хорошая, плюс накопительный счёт. А я сейчас в новом проекте, деньги будут только к весне. Мы же не можем бросить их.
Марина встала из-за стола резко, стул скрипнул по линолеуму. Она прошлась по кухне, остановилась у окна. За стеклом падал первый снег — крупные, ленивые хлопья. Обычно она любила это зрелище, но сейчас не замечала ничего.
— То есть твоя мама и твой брат взяли кредиты, даже не посоветовавшись с нами, на какие-то безумные траты, и теперь я должна расхлёбывать? Я, которая весь год вкалывала как проклятая?
— Мариш, не преувеличивай…
— Я не преувеличиваю! — она развернулась к нему. — Сто тысяч! Это мои четыре месяца тотальной экономии. Четыре месяца моей жизни на красную икру для людей, которые даже спасибо толком не скажут!
— Ну почему не скажут…
— А когда я в марте просила твою маму посидеть с внучкой, пока мы с тобой на концерт сходим, она что сказала? «Я уже вырастила своих детей, мне покой нужен». Зато когда ей деньги нужны — мы сразу семья, да?
Игорь опустил голову. Марина знала, что он понимает — она права. Но знала и другое: он никогда не пойдёт против матери. Никогда.
— А у тебя есть планы на Новый год? — спросил он тихо, явно пытаясь сменить тему.
Марина горько усмехнулась. Вот он, момент истины.
— Да, есть. Я хотела забронировать спа-отель. На нас двоих. Семь дней. Массажи, бассейны, лес вокруг. Я накопила на это, хотела сделать тебе сюрприз.
Игорь поднял взгляд, и в нём мелькнуло что-то — сожаление? облегчение? — она не могла разобрать.
— Марин, ну понимаешь… в этом году никак. Поедем на следующий, обещаю. А сейчас правда нужно семье помочь.
— Почему я должна оплачивать кредиты твоей родни? — выдохнула Марина, и в этом вопросе была вся её усталость, всё разочарование, вся боль последних лет.
Годы, когда она тянула на себе семейный бюджет, потому что у Игоря всё время что-то «вот-вот наладится». Годы, когда каждый её отпуск, каждая её премия шли на «срочные нужды» — то трубы у свекрови потекли, то у Димки телефон разбился, и нужен новый, то ещё что-нибудь. А её мечты, её планы всегда оказывались на втором месте. На третьем. На последнем.
— Ты же знала, за кого выходишь, — тихо сказал Игорь. — Я всегда говорил, что семья для меня важна.
— Я тоже семья! — выкрикнула Марина. — Или нет? Или я просто дойная корова, которая должна обеспечивать твоих родственников?
— Не говори так…
— А как мне говорить? Как?!
Она выбежала из кухни, хлопнув дверью. В спальне села на кровать, зажала ладонями лицо. Дышать было трудно, в горле стоял горький комок.
Игорь не пошёл за ней. Она слышала, как он включил телевизор в гостиной — наверное, делал вид, что всё нормально, что это просто мелкая ссора, что утром всё рассосётся.
Но Марина знала: ничего не рассосётся. Потому что это был не первый раз. И если она сейчас сдастся, не будет и последним.
Она достала телефон. Открыла приложение банка. Накопительный счёт — двести сорок восемь тысяч рублей. Столько месяцев откладывала, копила, отказывала себе в новой одежде, в поездках с подругами, в том маленьком счастье, которое можно купить за деньги.
Пальцы дрожали, когда она набирала номер спа-отеля.
— Добрый вечер, я хотела бы забронировать номер на новогодние праздники.
— Конечно, на сколько человек?
Марина сделала паузу. Сердце колотилось.
— На одного. С двадцать девятого декабря по пятое января.
Она назвала свои данные, перевела деньги по указанному номеру. Сто двадцать тысяч списались с характерным звуком уведомления.
Когда Марина вернулась на кухню, Игорь сидел всё там же, уставившись в экран телефона.
— Я забронировала спа, — сказала она спокойно. — На себя. Еду двадцать девятого.
Он поднял глаза, и она увидела в них непонимание.
— Как это на себя?
— Так и есть. Одна. Проведу Новый год нормально, без вашей семейной драмы.
— Ты не можешь так поступить! А как же мама? Как же Димка?
— А как же я, Игорь? Об этом ты не подумал?
— Марина, ну ты же понимаешь, это неправильно! Бросить семью на Новый год!
— Я не бросаю. Я выбираю себя. Впервые за очень долгое время.
— И деньги на кредиты?
Марина пожала плечами.
— Это их кредиты. Они взрослые люди. Пусть сами выпутываются. Или ты можешь им помочь — вот твоя зарплата, вот твои возможности. Я больше не буду платить за чужие прихоти.
— Это моя мать!
— Которая считает меня чужой! Которая каждый раз намекает, что я «карьеристка без материнских чувств», что «нормальная женщина должна рожать, а не в офисе торчать». Твоя мать, которая ни разу — слышишь, ни разу! — не поздравила меня с повышением, с успехами, вообще ни с чем. Зато когда деньги нужны…
Игорь молчал. Что он мог сказать? Он знал, что всё это правда.
— Ты разрушаешь нашу семью, — наконец выдавил он.
— Нет, — Марина покачала головой. — Я просто перестаю делать вид, что её ещё можно спасти.
Следующие дни прошли в ледяном молчании. Игорь спал на диване, Марина — в спальне. Они обменивались минимумом слов, необходимых для совместного быта. Свекровь названивала каждый день, Игорь уходил в другую комнату разговаривать, но Марина всё равно слышала обрывки — «неблагодарная», «разве мы не семья», «надо было на другой жениться».
Двадцать девятого утром Марина собрала чемодан. Вещей взяла минимум — в спа всё предоставляли. Игорь смотрел на неё с порога спальни.
— Ты правда уезжаешь?
— Правда.
— И это твоё последнее слово?
Марина застегнула молнию на сумке, повернулась к нему.
— Игорь, я устала. Устала быть той, на ком всё держится. Устала от того, что мои деньги — это наши деньги, а твои деньги — это твои деньги. Устала от того, что твоя семья всегда важнее меня. Мне нужна пауза. Подумать.
— О чём подумать? — в его голосе послышалась паника.
Она не ответила. Просто взяла сумку и вышла.
Дорога до спа заняла два часа. Марина ехала в такси, смотрела в окно на заснеженные поля, на деревни с покосившимися заборами, на редкие машины. Телефон разрывался от звонков — Игорь, свекровь, даже Димка объявился. Она отклоняла все вызовы.
Когда машина свернула к отелю, сердце ёкнуло. Трёхэтажное здание из дерева и стекла, утопающее в соснах. Огни в окнах, дорожки, посыпанные песком, фигуры оленей у входа. Сказка.
В номере пахло лавандой. Огромная кровать, панорамное окно с видом на лес, мраморная ванная с джакузи. Марина опустилась на кровать, и только тут до неё дошло: она здесь. Одна. Свободна.
Слёзы подступили неожиданно. Она плакала — от облегчения, от усталости, от всего накопившегося за годы. Плакала и смеялась одновременно, потому что это было абсурдно — рыдать в роскошном номере спа-отеля накануне Новогодней ночи.
Вечером тридцать первого в ресторане отеля был праздничный ужин. Марина надела то самое чёрное платье, которое купила три года назад и ни разу не носила — Игорь всегда находил повод отменить поход в ресторан. Сделала макияж, уложила волосы.
За столиком сидела одна. Вокруг — пары, семьи, компании друзей. Но ей было хорошо. Официант принёс шампанское, икру, фрукты. Она ела медленно, наслаждаясь каждым кусочком, каждым глотком.
В полночь вышла на террасу. Снег падал крупными хлопьями, где-то вдали рвались фейерверки. Марина подняла бокал в одиночестве.
— С Новым годом, Марина, — прошептала она. — С новой жизнью.
Телефон завибрировал. Игорь: «Где ты? Мама в слезах. Димка говорит, что всё из-за тебя. Ты разрушаешь семью».
Марина посмотрела на сообщение, потом на заснеженный лес, на огни вдали, на свой бокал шампанского. Удалила переписку. Заблокировала номер.
Следующие дни были как сон. Она плавала в бассейне, ходила на массажи, читала книги в библиотеке отеля, гуляла по зимнему лесу. Ни разу не проверила рабочую почту. Ни разу не подумала об Игоре и его семье.
На йоге познакомилась с Олей — женщиной лет пятидесяти с умными глазами и заразительным смехом. Они разговорились за завтраком.
— Одна на праздники? — спросила Оля.
— Одна, — кивнула Марина.
— Я тоже. Развелась полгода назад. Это первый Новый год без мужа за двадцать пять лет.
— И как?
Оля улыбнулась.
— Лучший Новый год в моей жизни.
Эти слова запали в душу. Марина поняла, что чувствует то же самое. Без постоянного напряжения, без необходимости угождать, подстраиваться, жертвовать. Просто быть.
Пятого января, упаковывая вещи, она знала: назад дороги нет. То, что было до этой недели, умерло.
Дома Игорь встретил её в дверях. Осунувшийся, с мешками под глазами.
— Марина, нам нужно поговорить.
— Да, — согласилась она. — Нужно.
Они сели за тот же кухонный стол, где всё началось.
— Я подала документы на развод, — сказала Марина просто. — Сегодня утром, через Госуслуги.
Игорь побледнел.
— Ты… что?
— Я хочу развода. Это решение окончательное.
— Но почему? Из-за этих кредитов? Марин, мы же можем всё обсудить…
— Не из-за кредитов. Из-за того, что я увидела за эту неделю.
— Что ты увидела?
Марина посмотрела ему в глаза.
— Что я могу быть счастлива. Без тебя. Без твоей семьи. Без постоянного чувства вины и обязательств. Я провела лучший Новый год в своей жизни, Игорь. Подумай об этом — лучший. Не с тобой. В одиночестве.
— Но мы можем всё изменить! Я поговорю с мамой, скажу Димке…
— Поздно. Я не хочу ничего менять. Я хочу уйти.
— А квартира? Деньги?
Марина пожала плечами.
— Оставь себе квартиру. Мне от тебя ничего не нужно. Только свобода.
Она встала, прошла в спальню, достала заранее собранный чемодан. Игорь смотрел на неё, и по его лицу текли слёзы.
— Марина, прошу…
— Прощай, Игорь. Береги себя. И в следующий раз выбери женщину, которая согласится быть дойной коровой для твоей родни. Я больше не могу.
Дверь за ней закрылась тихо. Без хлопка, без драмы.
На улице падал снег. Марина подняла лицо к небу, поймала губами холодную снежинку. Впереди была неизвестность — съёмная квартира, новая жизнь, необходимость всё начинать заново.
Но впервые за много лет она чувствовала себя живой.
Телефон завибрировал. Оля из спа: «Как добралась? Помнишь, мы говорили о том йога-ретрите в феврале? Составишь компанию?»
Марина улыбнулась, набирая ответ: «С удовольствием».
Она шла по заснеженной улице, и каждый шаг был лёгким. Позади оставалась жизнь, в которой она всегда была на втором месте. Впереди — пугающая, манящая свобода.
И это было единственно правильное решение, которое она приняла за последние годы.
Снег продолжал падать, укрывая город белым покрывалом. Марина достала телефон, открыла фотографии из спа — она в белом халате у окна, улыбающаяся. Счастливая.
Установила на заставку.
Новая жизнь начиналась прямо сейчас.
