Наследство свалилось как снег на голову. Яна стояла во дворе бабушкиного дома и не могла поверить, что теперь все это принадлежит именно ей. Двухэтажное строение из красного кирпича, добротный сарай, небольшая баня и целых шесть соток земли с плодовыми деревьями. Артём обнял жену за плечи и прошептал:
— Представляешь, какая у нас теперь будет жизнь? Никакой городской суеты, свежий воздух, собственный огород.
Яна кивнула, хотя внутри сжималось что-то тревожное. Дом был слишком большой для них двоих, слишком уж заметный. Но желание вырваться из тесной городской квартиры пересилило сомнения.
Весенние месяцы пролетели в приятной суматохе. Яна вложила все свои накопления — тридцать тысяч рублей — в ремонт крыши и покупку стройматериалов. Артём помогал по выходным, но основную работу женщина делала сама: красила заборы, высаживала рассаду помидоров и огурцов, обустраивала курятник. К началу лета во дворе уже важно расхаживали пять белых уток, а грядки зеленели молодой зеленью.
— Надо же, как ты все устроила, — восхищался муж, разглядывая аккуратные дорожки между посадками. — Настоящая хозяйка.
Яна улыбалась и чувствовала себя счастливой. Впервые за долгие годы у нее было свое пространство, которое никто не контролировал и не критиковал.
Спокойствие закончилось в середине июня, когда зазвонил телефон.
— Янечка, дорогая, — в трубке зазвучал сладкий голос Ларисы Павловны. — А можно мне к вам на недельку приехать? В городе такая жара, а у вас там, наверное, прохладно.
Отказать свекрови Яна не решилась. Лариса Павловна была женщиной властной и обидчивой, а портить отношения с родственниками мужа не хотелось.
— Конечно, приезжайте. Места много.
— Ой, какая ты молодец! Завтра же и приеду.
Лариса Павловна появилась с двумя огромными сумками и сразу принялась инспектировать хозяйство. Яна показывала огород, рассказывала про уток, а свекровь качала головой:
— Зачем ты морковку так густо посеяла? Совсем расти не будет. И картошку надо было раньше сажать. А эти утки… ну зачем тебе столько птицы? Хлопот только.
Первые дни Яна терпела. Но когда неделя превратилась в две, а потом в месяц, терпение стало заканчиваться. Лариса Павловна не помогала по хозяйству, зато постоянно давала советы. Утром она занимала кухню, готовя себе особенную еду — обычная ей не подходила из-за диеты. Вечером смотрела телевизор на полную громкость, заявляя, что плохо слышит.
— Артём, твоя мама говорила, что гостит неделю, — осторожно заговорила Яна с мужем, когда тот вернулся с работы.
— Ну и что? Ей хорошо тут, воздух свежий. Потерпи немного.
— Немного? Уже месяц прошел!
— Не преувеличивай. И вообще, дом большой, места всем хватает.
Артём ушел в сарай чинить забор, а Яна осталась стоять посреди кухни с комком обиды в груди. Места всем хватает… Но почему тогда она чувствует себя гостьей в собственном доме?
В начале июля позвонила сестра мужа, Светлана.
— Яночка, привет! Слушай, а можно Дашу к вам на лето отправить? А то девочка в городе скучает, а у вас там природа, воздух.
Даша была семнадцатилетней племянницей Артёма, дочерью его старшей сестры. Девочка приехала с рюкзаком размером с холодильник и сразу заняла лучшую комнату на втором этаже.
— Тетя Яна, а интернет у вас хороший? — первым делом поинтересовалась Даша. — А то я без соцсетей жить не могу.
С Дашей проблемы начались сразу. Девочка спала до двух часов дня, потом долго собиралась, ела все, что находила в холодильнике, и уходила гулять в село до поздней ночи. Посуду за собой не мыла, мусор не выносила, а на замечания отвечала:
— Тетя Яна, я же на каникулах! Зачем мне напрягаться?
Лариса Павловна обожала внучку и постоянно ее защищала:
— Яна, что ты к ребенку придираешься? Девочка отдыхает. В городе у них такая нагрузка в школе.
Яна стиснула зубы и промолчала. Дом медленно, но верно превращался в проходной двор. Холодильник опустошался с невероятной скоростью, стиральная машина работала без перерыва, а в ванной невозможно было найти свободное место от чужих вещей.
Хуже всего было то, что Яна постепенно теряла контроль над собственным пространством. Лариса Павловна переставляла мебель на кухне, мотивируя это удобством. Даша развешивала свои вещи где попало и пользовалась Яниными полотенцами и косметикой. А когда женщина пыталась что-то сказать, ей отвечали с удивлением:
— Да что ты так переживаешь? Мы же семья!
Артём словно не замечал происходящего. Он приходил с работы усталый, ужинал тем, что готовила жена, и уходил смотреть телевизор с мамой. На Янины жалобы отвечал стандартной фразой:
— Это же моя семья. Они же не навсегда. Потерпи.
— Потерпи, — шептала Яна, стоя в огороде и поливая помидоры. — Легко сказать.
Она все чаще ловила себя на мысли, что начинает избегать собственного дома. Утром рано уходила на огород, чтобы не сталкиваться с домочадцами на кухне. Днем находила себе работу подальше от дома — то в сарае, то в саду. Вечером ложилась спать раньше всех, чтобы не слышать громкий телевизор.
В конце июля ситуация достигла критической точки. Яна зашла в дом после работы в огороде и обнаружила, что на кухне нет ни одного свободного места. Лариса Павловна готовила свой особенный суп, Даша разогревала пиццу в микроволновке, а на столе громоздились грязные тарелки.
— А где мне поставить корзину с огурцами? — растерянно спросила Яна.
— Да поставь пока на пол, — не поворачивая головы, ответила свекровь. — Потом разберешься.
Яна поставила корзину и пошла в комнату переодеваться. Руки тряслись от накопившейся усталости и раздражения. В собственном доме она чувствовала себя лишней.
Телефонный звонок раздался вечером. Звонила Ольга, вторая сестра Артёма.
— Яночка, привет! Слушай, я тут думаю к вам на недельку приехать с детьми. Антошке и Полине так нужен свежий воздух. И хотела спросить — можно пару коз взять? Слышала, у вас сарай пустует, а козы такие полезные животные. Молоко будет свежее!
Яна сжала телефон так крепко, что побелели костяшки пальцев. В комнате стало тихо, только слышалось, как громко бьется сердце.
— Коз? — переспросила Яна.
— Ну да, всего двух. Они места много не займут, а пользы сколько! И детям будет интересно ухаживать за животными.
Кровь прилила к лицу Яны. Она представила себе еще двух детей в доме, коз в сарае, где стояли корма для уток, и полный хаос, который воцарится окончательно.
— Ольга, а со мной никто не советовался, — медленно произнесла Яна.
— Да что ты, мы же семья! Артём не будет возражать. Я уже билеты купила на завтра.
После этого разговора Яна долго сидела на крыльце, глядя на свой аккуратный огород. Все, во что вкладывала душу и деньги последние месяцы, вдруг показалось чужим. Словно дом больше не принадлежал ей.
На следующее утро за завтраком Яна попыталась поговорить с мужем.
— Артём, твоя сестра звонила. Хочет приехать с детьми и привезти коз.
— Ну и хорошо, — не поднимая глаз от тарелки, ответил муж. — Детям полезно на природе побыть.
— А где они будут жить? Дом уже полный.
— Место найдется. И потом, ненадолго же.
— А коз куда? В мой сарай, где корм для уток?
— Яна, не устраивай из мухи слона. Подвинем корм, и все дела.
Лариса Павловна подняла голову от своей особенной каши:
— Яночка, а что ты так нервничаешь? Дом большой, всем места хватит. Дети приедут — веселее будет.
— И козочки такие милые, — добавила Даша, не отрываясь от телефона. — Я в инстаграме видела, как классно с ними фоточки получаются.
Яна встала из-за стола и вышла на крыльцо. Воздух показался тяжелым, а любимые грядки — чужими.
К обеду приехала Ольга с двумя детьми — восьмилетним Антоном и шестилетней Полиной. Дети сразу принялись бегать по дому, громко крича и хватая все, что попадалось под руку. Ольга распаковывала вещи и радостно сообщала:
— Козочек привезут завтра! Такие красавицы, ты не представляешь!
Яна стояла посреди своей кухни и наблюдала, как в доме воцаряется полный хаос. Дети опрокинули банку с вареньем, Лариса Павловна ругала всех за беспорядок, Даша громко разговаривала по телефону, а Ольга требовала показать, где можно постирать детские вещи.
— Яна, а где у тебя стиральный порошок? — кричала Ольга из ванной.
— На полке! — отвечала Яна, чувствуя, как внутри все сжимается в тугой узел.
— Тетя Яна, а можно я печенье возьму? — спрашивал Антон, уже запуская руку в банку.
— Бабушка, а почему тут телевизор такой маленький? — ныла Полина.
Когда вечером за ужином Ольга начала рассказывать о планах на завтра — как обустроить место для коз, где поставить детские кровати, какие продукты нужно купить для такой большой семьи, — Яна почувствовала, что больше не может молчать.
Все сидели за ее столом, в ее доме, планировали ее жизнь, а место для самой Яны никто не предусматривал.
— Почему я должна уступать? — вдруг громко произнесла Яна, и все разговоры за столом стихли. — Это мой дом, а не проходной двор для вашей семьи!
Лариса Павловна отложила ложку и впилась взглядом в невестку. Лицо свекрови покраснело от возмущения.
— Ты что себе позволяешь? — голос Ларисы Павловны дрожал от негодования. — Мы же не чужие люди! Нам же негде жить, а у тебя всего полно!
— Эгоистка, — тихо добавила Ольга, качая головой. — Неужели семья тебе ничего не значит?
Яна встала из-за стола. Руки перестали дрожать, внутри воцарилось странное спокойствие.
— У меня есть границы, — ровным голосом произнесла женщина. — И границы эти кончаются у порога моего дома.
— Да как ты смеешь! — взвилась Лариса Павловна. — После всего, что мы для тебя делали!
— Что именно вы для меня делали? — спросила Яна. — Критиковали мой огород? Занимали мою кухню? Тратили мою еду?
Артём наконец поднял голову от тарелки.
— Яна, успокойся. Это же моя семья.
— А я кто? — повернулась к мужу женщина. — Прислуга в собственном доме?
Артём промолчал, и это молчание стало для Яны последней каплей.
Она прошла в прихожую и достала из шкафа большие дорожные сумки. Поднялась на второй этаж в комнату, которую занимала Даша, и принялась складывать вещи девочки. Футболки, шорты, косметика — все отправлялось в сумку без разбора.
— Тетя Яна, ты что делаешь? — испуганно спросила Даша, появляясь в дверях.
— Собираю твои вещи. До вечера тебе нужно освободить дом.
— Но я же никуда не собиралась!
— А теперь собираешься, — спокойно ответила Яна, застегивая сумку.
Следующей была комната Ларисы Павловны. Женщина методично укладывала свекровины платья, лекарства, книжки. За спиной слышались возмущенные голоса, но Яна не оборачивалась.
— Ты с ума сошла! — кричала Лариса Павловна. — Артём, скажи своей жене что-нибудь!
Но Артём молчал. Муж стоял в дверях и наблюдал, как жена складывает чужие вещи в сумки.
— Артём, — позвала Яна, спускаясь с сумками в прихожую. — Я жду твоего решения.
— Какого решения?
— Будешь выбирать между женой и мамой или нет?
Муж провел рукой по волосам и покачал головой.
— Я не буду выбирать между тобой и мамой. Это неправильно.
— Хорошо, — кивнула Яна. — Тогда не выбирай.
Через час дом опустел. Лариса Павловна и Даша уехали на такси в город, Ольга с детьми собралась следом. Артём взял плед и подушку и ушел ночевать в сарай.
— Подумаю там, — буркнул муж, не глядя на жену.
Яна осталась одна в большом доме. Но вместо опустошения чувствовала невероятное облегчение. Воздух словно стал легче, а пространство — просторнее.
Женщина не стала плакать или переживать. Вместо этого взяла ведро с водой и принялась мыть полы. Оттирала следы чужой обуви, вытирала пыль с переставленной мебели, проветривала комнаты. Нашла на кухне три пустые банки из-под варенья — Лариса Павловна открывала их, не спрашивая разрешения. Яна выбросила банки в мусор и почувствовала удовлетворение.
К полуночи дом снова стал ее домом. Чистым, тихим, просторным.
Утром зазвонил телефон. Звонила Ольга, голос дрожал от ярости.
— Как ты смеешь выгонять родственников! Ты позоришь нашу семью!
Яна молча сбросила вызов и заблокировала номер. Через полчаса позвонила Лариса Павловна с теми же упреками. Номер свекрови тоже отправился в черный список.
В девять утра в дом вернулся Артём. Волосы растрепаны, рубашка помята после ночи в сарае. Муж сел за кухонный стол и устало потер лицо руками.
— Дай ключ, — тихо попросил Артём.
Яна поставила перед мужем чашку кофе и села напротив.
— Ключ остается у меня. Это мой дом.
— Но я же твой муж!
— Мой муж. В моем доме. Хочешь остаться — правила обсуждаем. Не хочешь — ищи угол у тех, кому угоден.
Артём поднял голову и долго смотрел на жену. В глазах Яны не было ни злости, ни обиды — только твердая решимость.
— Какие правила? — наконец спросил муж.
— Первое: гости приезжают только по моему приглашению. Второе: срок гостевания обговаривается заранее. Третье: мое слово в моем доме — закон.
Артём кивнул, не споря. Видимо, ночь в сарае оказалась поучительной.
Неделя прошла в удивительной тишине. Никто не звонил с просьбами о ночлеге, никто не критиковал Янин огород. Артём молча косил траву, помогал с поливом грядок, но больше не принимал решений за жену. Муж понял простую истину: в этом доме хозяйка одна, а остальные — гости. И статус гостя нужно заслужить уважением.
Яна завела новый ежедневник и на первой странице написала три правила: «Только по приглашению. Только по согласию. Только с уважением». Эти слова стали конституцией ее дома.
Вечером женщина сидела на веранде под мягким светом настольной лампы и читала книгу. На столе стояла банка вишневого варенья — того самого, которое раньше съедали без спроса. Рядом лежал свежий хлеб собственной выпечки. Два прибора ждали на скатерти — один для Яны, второй для того, кто заслужит право разделить с ней ужин.
Артём появился в дверях веранды с полотенцем в руках — шел мыться после работы в огороде.
— Можно присесть? — вежливо спросил муж.
Яна подняла глаза от книги и кивнула. Второй прибор сегодня не останется пустым. Артём его заслужил.
