Светлана никогда не любила пятницы. Раньше, когда сидела дома с детьми, пятница означала, что Игорь придет с работы уставший и будет два дня валяться на диване, требуя тишины. Теперь же пятница стала днем зарплаты, и это почему-то радовало еще меньше.
Она шла от метро быстрым шагом, прижимая к боку сумку, в которой лежал конверт с деньгами. В банк, на карту, приходила официальная часть зарплаты. А конверт с основной она отдавала в руки Игорю. Раньше Светлана не видела в этом ничего странного. Раньше вообще многое казалось нормальным.
На кухне, как обычно в последние месяцы, сидела Лена — сестра Игоря. Она листала какой-то журнал, а на плите булькал суп. Светланин суп, из светланиных продуктов, в светланиной кастрюле.
— Привет, — вяло кивнула Лена, не поднимая глаз. — Я тут решила суп сварить. Надеюсь, не против?
«Против» — подумала Светлана, но вслух сказала только:
— Картошка была для салата на завтра.
— Ой, прости, не знала, — Лена улыбнулась той улыбкой, которая говорила, что ей совершенно все равно. — Ничего, купишь еще.
Светлана молча прошла в комнату, сбросила туфли и присела на край кровати. За стеной слышался голос Игоря — он говорил по телефону, судя по интонациям, с кем-то из партнеров. Звучал довольным, уверенным. Таким он был всегда, когда речь шла о работе или о своих интересах. Когда же она пыталась заговорить о своих проблемах, он становился рассеянным, отстраненным.
Лена появилась в их жизни не сразу. Сначала заходила раз в неделю, потом два. Потом стала оставаться на обед. Светлана не возражала — родня есть родня, к тому же у Лены всегда были проблемы. То муж мало зарабатывает, то дети требуют то одного, то другого. Светлана сама знала, каково это — тянуть семью на скромный бюджет. Тогда она еще не работала, и денег едва хватало.
— Света, ты пришла? — В комнату заглянул Игорь. Лицо у него было озабоченное. — Слушай, Ленке опять срочно нужны деньги. Андрей обещал к концу месяца, но ты же знаешь, как у него с работой. Дашь несколько тысяч взаймы?
Это было два года назад. «Несколько тысяч взаймы» превратились в постоянную статью расходов. А потом Светлана устроилась на работу.
Сначала в небольшую фирму, менеджером по работе с клиентами. Зарплата была смешная — едва покрывала проезд и обеды. Но Светлане нравилось. Нравилось быть нужной не только дома, у плиты. Нравилось общаться с людьми, решать задачи, получать благодарности от клиентов. Она старалась, училась, осваивала новые программы по вечерам, когда дома все уже спали.
И через полгода ее повысили. Потом еще раз. Зарплата выросла почти втрое. Светлана была счастлива — наконец-то можно было не считать каждую копейку, купить детям что-то приличное, не ожидая распродажи, отложить немного на будущее.
Но у Игоря были свои планы на ее деньги.
— Света, ты представляешь, что у Лены произошло? — он влетел в квартиру в тот вечер как ошпаренный. Светлана как раз готовила ужин, Настя с Димой делали уроки в детской.
— Что случилось?
— Андрей ушел. Просто взял и ушел. К какой-то своей знакомой молодой. У Ленки двое детей на руках, квартира съемная, она вообще не работает нигде. Что она теперь делать будет?
Светлана почувствовала, как внутри защекотало от возмущения. Ей было искренне жаль Лену — остаться одной с двумя детьми без копейки за душой, это страшно. Но еще страшнее был взгляд Игоря. Взгляд, в котором читалось: «Ты должна помочь».
— Конечно, это ужасно, — осторожно сказала она. — Но что мы можем сделать? У нас свои дети, свои расходы…
— Света, это моя сестра! — Игорь повысил голос. — Она осталась на улице практически. Неужели ты такая черствая?
Черствая. Это слово засело занозой. Светлана всю жизнь помогала всем, кто просил. Родителям, подругам, соседям. А теперь она черствая, потому что не хочет отдавать последнее?
Впрочем, «последнее» — это было преувеличением. Ее зарплата теперь была сопоставима с зарплатой Игоря. И он это прекрасно знал.
Лена переехала к ним через неделю. Временно, конечно. Пока не найдет работу, пока не встанет на ноги. Дети пока остались с бывшим мужем — он, при всех своих недостатках, не отказывался их содержать. Лена объясняла, что так ей проще будет искать работу, устраивать жизнь. Светлана кивала, делала вид, что верит.
Первый месяц был терпимым. Лена действительно куда-то ходила, на собеседования якобы. Возвращалась вечером усталая, жаловалась, что везде или зарплаты маленькие, или требования завышенные, или коллектив неприятный. Светлана готовила на всех, Лена иногда мыла посуду. Иногда.
Второй месяц терпимость начала испаряться. Лена перестала делать даже вид, что ищет работу. Она сидела дома, смотрела сериалы, листала телефон, иногда варила себе кофе. Продукты таяли с невероятной скоростью. Светлана прикидывала, сколько теперь уходит на еду, и сердце сжималось.
А потом Игорь начал спрашивать про зарплату.
— Сколько тебе в этом месяце дали? — буднично интересовался он, словно спрашивал про погоду.
Сначала Светлана отвечала честно. Потом поняла, что честность ей только вредит.
— Как обычно, — стала она отвечать уклончиво.
— Нет, ну конкретно? — настаивал Игорь. — Лене нужно помочь. Она же без гроша.
«А я с грошами, что ли? — хотелось крикнуть Светлане. — Я их зарабатываю, между прочим! Встаю в шесть утра, еду через весь город, работаю по десять часов, учусь новому, выслушиваю недовольных клиентов. А ты что делаешь для сестры? Кроме того, что раздаешь мои деньги?»
Но она молчала. Отдавала часть зарплаты Лене «в долг», который никогда не вернется. Три тысячи, пять тысяч, семь тысяч. Лена брала молча, без благодарности, словно Светлана была ей что-то должна.
Точка кипения наступила в один из пятничных вечеров. Светлана пришла с работы измотанная — был тяжелый день, скандальный клиент, она два часа убеждала его не расторгать договор. Голова раскалывалась, хотелось просто лечь и ни о чем не думать.
Но на кухне ее ждали Игорь и Лена. Оба с такими лицами, словно Светлана должна была прийти час назад и провинилась.
— Ты где ходишь? — Игорь даже не поздоровался. — Я звонил, не брала трубку.
— На совещании была, телефон на беззвучном, — устало ответила Светлана, вешая куртку.
— Света, мне срочно нужны деньги, — Лена сидела за столом, не глядя на нее. — До понедельника. Очень нужны.
— Сколько? — Светлана почувствовала, как усталость перетекает в раздражение.
— Двадцать тысяч.
— Что?!
— Ну или пятнадцать. Мне нужно детям купить вещи к школе, они у Андрея, но он денег не дает, козел. Говорит, пусть мать покупает.
— Лен, но я тебе в прошлом месяце давала…
— Давала, давала! — вдруг вскинулась Лена. — Тебе что, жалко, что ли? У тебя теперь зарплата есть, а ты на родных экономишь!
Светлана растерянно посмотрела на Игоря, ожидая поддержки. Но он смотрел мимо, сжав челюсти.
— Игорь, скажи что-нибудь!
— А что я должен сказать? — он пожал плечами. — Лена права. Деньги у тебя есть. Она моя сестра, у нее дети. Неужели так сложно помочь?
— Помочь? — Светлана почувствовала, как всё внутри взрывается. — Я уже три месяца «помогаю»! Я отдала больше тридцати тысяч, которые мне никто не вернул! Я кормлю лишний рот, плачу за воду и электричество за троих, а не за двоих! И при этом я еще черствая?!
— Не ори, — холодно оборвал ее Игорь. — Дети услышат.
— Пусть слышат! Пусть знают, как их отец…
— Заткнись.
Светлана замолчала. Не от страха — от шока. Игорь никогда так с ней не разговаривал. Даже в самые тяжелые времена, когда денег не было совсем, когда они ругались из-за каждой ерунды.
Лена встала из-за стола и демонстративно вышла из кухни. Игорь проводил ее взглядом, потом повернулся к Светлане.
— Послушай меня внимательно, — начал он тихо, но так, что у Светланы побежали мурашки по спине. — Я терпел твои закидоны, твои претензии. Я не возражал, когда ты пошла работать, хотя мог. Я не устраивал скандалы, когда ты стала пропадать на этой своей работе по десять часов. Но у меня есть семья. У меня есть сестра, которой нужна помощь. И если ты считаешь себя частью этой семьи, то…
— Игорь!…
— Положила зарплату на стол. Я два раза повторять не буду, — сказал он, и в его голосе была такая ледяная уверенность, что Светлана невольно отступила на шаг.
Она стояла посреди кухни и не узнавала человека, с которым прожила пятнадцать лет. Это был не ее Игорь, не тот мужчина, который когда-то носил ее на руках после свадьбы, который бессонными ночами качал детей, который обещал всегда защищать ее.
Это был чужой. Жесткий. Требовательный. Равнодушный.
— Я не понимаю, — только и смогла выдавить она. — Почему я должна содержать твою сестру? Она взрослая женщина, пусть сама ищет работу!
— Она ищет.
— Три месяца ищет? Игорь, она даже с дивана не встает! Она целыми днями сидит здесь, жрет наши продукты, пользуется нашим интернетом, раскидывает свои вещи по всей квартире! А ты от меня требуешь…
— Я требую, чтобы ты была человеком! — рявкнул Игорь, и Светлана вздрогнула. — Чтобы ты понимала, что такое семья, родные люди! А ты думаешь только о себе!
— О себе? — она засмеялась нервно, истерично. — Я двадцать лет думала только о других! О тебе, о детях, о твоих родителях, о твоих друзьях, которых я кормила-поила! Я ни разу не купила себе ничего дорогого, все детям, семье! И теперь, когда я наконец начала зарабатывать, ты хочешь отобрать у меня и это?
— Никто ничего не отбирает. Я прошу помочь сестре.
— Ты не просишь. Ты требуешь.
Игорь сжал кулаки, и на мгновение Светлане стало страшно. Но он только выдохнул и отвернулся, а затем вышел, хлопнув дверью. Светлана осталась стоять на кухне, чувствуя, как по щекам текут слезы.
Следующие две недели в доме висела тяжелая тишина. Игорь почти не разговаривал с ней, Лена демонстративно не замечала. Дети чувствовали напряжение и ходили на цыпочках.
Светлана продолжала отдавать деньги — меньше, чем требовали, но все же отдавала. Надеялась, что это временно, что Лена действительно встанет на ноги и съедет. Надеялась, что Игорь образумится.
Но прошел месяц, второй, третий. Лена обживалась все больше. Светлана видела, как тают ее сбережения, как исчезают планы на будущее — отпуск, ремонт в детской, новый холодильник, который давно просил замены.
И однажды вечером, когда Игорь в очередной раз потребовал отдать всю зарплату Лене, потому что «ей надо съездить к детям и привезти подарков», Светлана взорвалась.
— Все! Хватит! — она швырнула конверт на стол так, что деньги рассыпались. — Ты хоть понимаешь, что творишь?! Ты превратил нашу семью в благотворительную организацию! Твоя сестра села нам на шею и даже не думает слезать! А ты ей в этом помогаешь!
— Света, она в тяжелой ситуации…
— Вся страна в тяжелой ситуации! Но люди как-то работают, зарабатывают, не сидят на чужой шее! Почему Лена должна быть исключением?!
— Потому что она моя сестра!
— А я кто?! — закричала Светлана, и ей было плевать, что дети в соседней комнате. — Я твоя жена! Мать твоих детей! Я пятнадцать лет вкалывала как проклятая, чтобы этот дом был домом, чтобы дети были сыты и одеты, чтобы ты мог спокойно работать! А теперь, когда я начала зарабатывать сама, ты хочешь отобрать у меня все?!
Игорь молчал, но в глазах его плескалась злость.
— Это не обсуждается, — сказал он наконец тихо. — Деньги нужны Лене. И точка.
— Нет, — Светлана собрала деньги со стола и сжала в руке. — Не точка. Я звоню твоей матери.
— Не смей!
— Посмею. Пусть она знает, как ее сын решил устроить свою жизнь.
Мать Игоря, Тамара Ивановна, жила в Воронеже. Они виделись редко, пару раз в год. Женщина была строгая, справедливая, и Игорь, даже во взрослом возрасте, побаивался ее.
Светлана позвонила ей на следующий день, с работы. Рассказала все — не приукрашивая, но и не сгущая краски. Просто факты: Лена живет у них четыре месяца, не работает, требует денег. Игорь заставляет Светлану отдавать всю зарплату. Дети оставлены с бывшим мужем, которому совершенно нет до них дела.
Тамара Ивановна слушала молча. Потом вздохнула тяжело и сказала:
— Я приеду в субботу.
И приехала. В субботу утром, к девяти часам. Светлана открыла дверь и увидела на пороге невысокую седую женщину с жестким взглядом.
— Где они? — спросила Тамара Ивановна без приветствия.
— На кухне.
Свекровь прошла в квартиру, сбросила туфли и направилась на кухню. Светлана пошла следом, чувствуя, как сердце колотится.
На кухне за столом сидели Игорь и Лена. Игорь читал газету, Лена листала телефон. Оба подняли головы, увидев мать, и лица их вытянулись.
— Мам, ты чего приехала? — начал было Игорь, но Тамара Ивановна подняла руку, и он замолчал.
— Что здесь происходит? — спросила она тихо, но так, что стало понятно: разговор будет серьезным.
— Мам, это все недоразумение, — начала было Лена, но свекровь остановила ее взглядом.
— Я не к тебе обращаюсь. Игорь, объясни мне, почему твоя жена, мать твоих детей, вынуждена отдавать всю свою зарплату твоей сестре?
— Мам, Лена в сложной ситуации…
— Половина страны в сложной ситуации! — отрезала Тамара Ивановна. — Это не значит, что все должны ложиться под чужую телегу! Лена, сколько тебе лет?
— Тридцать восемь, — пробормотала та.
— Тридцать восемь лет. Взрослая женщина. Две руки, две ноги, голова на плечах. Почему ты не работаешь?
— Я ищу…
— Четыре месяца ищешь? — свекровь усмехнулась зло. — За четыре месяца можно было десять раз устроиться! Да хоть посудомойкой, хоть уборщицей! Или ты слишком гордая для такой работы?
Лена побледнела, но промолчала.
— А ты! — Тамара Ивановна развернулась к Игорю. — Ты что творишь?! Жену в угол загоняешь, заставляешь последние деньги отдавать! Да я тебя такого не воспитывала!
— Мам, это же наша семья, моя сестра…
— Твоя сестра — взрослая попрошайка! А твоя семья — это жена и дети! И если ты этого не понимаешь, то ты не мужик, а…
Она не договорила. Помолчала, переводя дух. Потом повернулась к Лене:
— Собирайся. Едешь со мной.
— Мам, но я…
— Никаких «но»! Будешь жить у меня, пока не найдешь работу. А найдешь — снимешь себе жилье. И никакого попрошайничества! Я тебе устрою такую жизнь, что ты сама побежишь работу искать!
Лена открыла рот, чтобы возразить, но материнский взгляд не обещал ничего хорошего. Она встала и, опустив голову, пошла собирать вещи.
Игорь сидел молча, уставившись в стол. Светлана стояла у стены, боясь пошевелиться.
— А с тобой, сынок, мы еще поговорим, — сказала Тамара Ивановна, глядя на Игоря. — Отдельно. Но сначала скажи мне: ты понимаешь, что чуть семью не развалил? Что жена твоя уже на грани была?
Игорь молчал. Потом кивнул, не поднимая глаз.
— Понимаю.
— Тогда думай, как исправлять. А начать можешь с извинений.
Лена собралась за полчаса. Вещей у нее было немного — она приехала налегке, рассчитывая, что задержится ненадолго. Тамара Ивановна молча ждала у двери, не снимая пальто.
Когда сестра с матерью ушли, в квартире повисла звенящая тишина. Светлана стояла на кухне, не зная, что делать, что говорить. Игорь сидел за столом, по-прежнему уставившись в одну точку.
— Света, — наконец произнес он тихо. — Я…
Она ждала. Ждала извинений, объяснений, чего угодно.
— Прости меня.
Два слова. Всего два слова, но сказанные так, что Светлана, наконец, рассалбилась.
— Я был идиотом, — продолжал Игорь, наконец подняв на нее глаза. — Полным идиотом. Я так боялся подвести сестру, что не заметил, как подвожу тебя. Свою семью. Прости.
Светлана подошла к столу, села напротив. Смотрела на него долго, изучающе. Видела усталость в его глазах, раскаяние, стыд.
— Почему? — спросила она. — Почему ты так поступил? Мы же всегда были вместе, всегда решали все вместе. А тут ты просто… просто начал мной распоряжаться.
Игорь потер лицо руками.
— Не знаю. Правда не знаю. Наверное, потому что впервые в жизни почувствовал себя… ненужным. Ты на работу устроилась, зарабатывать начала. Стала успешнее. А я все так же кручусь как белка в колесе, и результата ноль. И когда Лена попала в беду, мне показалось, что это шанс — показать, что я все еще глава семьи, что я могу решать проблемы. Только я решал их за твой счет.
— Дурак, — тихо сказала Светлана. — Дурак ты, Игорь. Я никогда не считала тебя ненужным. Ты муж, отец. Ты важнее любых денег.
— Теперь понимаю, — он потянулся к ее руке, но Светлана отстранилась.
— Рано, — сказала она. — Это не за один день прощается. Ты меня унизил, Игорь. Заставил чувствовать себя чужой в собственном доме. Мне нужно время.
Он кивнул.
— Я подожду. Сколько потребуется.
Светлана встала из-за стола. Прошла в комнату, села на кровать. Села и заплакала — тихо, беззвучно. От облегчения, от усталости, от боли, которая все еще сидела внутри.
В дверях появилась Настя — старшая дочь.
— Мам, ты чего? — она подошла, обняла Светлану за плечи.
— Все хорошо, солнышко, — Светлана вытерла слезы. — Просто устала немного.
— Бабушка крутая, — неожиданно сказала Настя. — Как она влетела папе и тете Лене. Я думала, папа сейчас расплачется.
Светлана невольно улыбнулась.
— Да, бабушка умеет.
— Мам, а вы с папой… вы не разведетесь?
Светлана посмотрела на дочь. Увидела в ее глазах тревогу, страх. Обняла крепко.
— Нет, детка. Не разведемся. Просто у нас был сложный период. Но мы справимся.
— Точно?
— Точно.
Настя улыбнулась, кивнула и вышла. Светлана осталась сидеть на кровати, глядя в окно. За окном светило солнце, деревья качались на ветру, люди шли по своим делам. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что.
А вечером, когда дети легли спать, Игорь постучал в дверь спальни.
— Можно?
— Заходи.
Он вошел, присел на край кровати. Молчали долго.
— Я записался на курсы, — вдруг сказал Игорь. — По повышению квалификации. Хочу попробовать новое направление, где платят больше. Чтобы ты могла откладывать свои деньги на что хочешь, а не тратить на чужих людей.
— Лена не чужой человек.
— Знаю. Но ты важнее. Вы — жена и дети — важнее всех.
Светлана повернулась к нему. Посмотрела в глаза. И увидела там того Игоря, которого знала пятнадцать лет назад. Без злости, без требований. Просто любящего мужа.
— Ладно, — сказала она тихо. — Попробуем еще раз.
Он обнял ее осторожно, словно боялся, что она оттолкнет. Но Светлана не оттолкнула. Просто прижалась к его плечу и закрыла глаза.
Все будет хорошо. Может, не сразу, не завтра. Но будет. Потому что они — семья.
