Дом достался Ольге от родителей, которых она потеряла с разницей в полгода. Сначала ушёл отец, следом — мать, не выдержавшая потери. Наследство оформили через полгода после смерти второго родителя. Двухэтажное строение с мансардой, просторный участок с яблонями и грядками, баня во дворе — всё это теперь принадлежало только дочери.
Ольга работала менеджером в небольшой строительной компании, жила в съёмной квартире на окраине города. Когда документы на дом окончательно оформили, девушка задумалась о переезде. Городская суета утомляла, а мысль о собственном жилье грела душу. Тем более что до работы оттуда было всего полчаса на маршрутке.
К тому моменту Ольга встречалась с Дмитрием уже восемь месяцев. Молодой человек работал инженером на заводе, снимал комнату в общежитии. Отношения складывались ровно, без бурных страстей, но со взаимным уважением. Когда девушка предложила пожениться и переехать в дом, Дмитрий согласился почти сразу.
— Свежий воздух, своё хозяйство — это здорово, — сказал жених, разглядывая фотографии участка. — Устал от этих бетонных коробок.
Свадьбу сыграли скромно, только самые близкие. Свекровь Раиса Степановна приехала из соседнего района, где жила в частном доме одна. Женщина была энергичной, говорливой, постоянно расспрашивала невестку о хозяйстве и с нескрываемым интересом осматривала будущее жилище молодых.
— Хороший дом, крепкий, — заключила свекровь, обойдя комнаты. — Только запущенный немного. Надо порядок навести.
Ольга промолчала. Дом действительно требовал внимания — родители последние годы болели, было не до ремонта. Но основное всё работало: отопление, водопровод, крыша не текла.
Молодожёны въехали в середине сентября. Ольга взяла неделю отпуска, чтобы обустроиться. Дмитрий помогал по вечерам после работы. Разобрали вещи, расставили мебель, вымыли окна. Жизнь потихоньку налаживалась.
Через две недели после переезда муж вернулся домой с озабоченным видом. Сел за стол, долго молчал, потом выдал:
— Мама звонила. Говорит, у неё крышу ремонтировать начали. Просит пожить здесь пару недель, пока рабочие закончат.
Ольга подняла брови:
— У неё же дом большой, может в другой комнате переночевать?
— Там всё вскрыли, пыль стоит страшная. К тому же шумно, говорит, с утра до вечера стучат. Не выспаться, — Дмитрий развёл руками. — Ну две недели максимум. Поможет нам по хозяйству, заодно присмотрится, что тут нужно докупить.
Жена вздохнула. Отказывать свекрови казалось неудобным, особенно в самом начале семейной жизни. К тому же женщина действительно могла помочь с огородом — Ольга в садовых делах разбиралась слабо.
— Ладно, пусть приезжает, — согласилась невестка. — Только предупреди, что ненадолго.
Раиса Степановна появилась на пороге уже на следующий день. Привезла два огромных чемодана, три сумки с продуктами и коробку с рассадой каких-то цветов.
— Вот и я, — объявила свекровь, энергично проходя в дом. — Дима, неси вещи в комнату наверху, там светлее.
Ольга замерла. Комната наверху была самой просторной, с большими окнами и отдельным выходом на балкон. Молодые планировали там сделать спальню, но пока не успели.
— Раиса Степановна, может, лучше внизу? Там комната поменьше, зато теплее, — предложила невестка.
— Да что ты, Олечка, я привыкла к простору. И телевизор свой поставлю, буду вечерами сериалы смотреть, чтобы вам не мешать, — свекровь уже поднималась по лестнице.
Дмитрий молча тащил чемоданы следом. Жена осталась стоять в прихожей, пытаясь переварить происходящее.
Первые дни прошли относительно спокойно. Раиса Степановна вставала рано, готовила завтрак, убирала во дворе. Ольга возвращалась с работы и находила дом в порядке, ужин на плите. Казалось бы, удобно. Но что-то настораживало.
Свекровь постепенно перетаскивала в свою комнату всё больше вещей. Появился торшер, потом кресло, затем комод. Когда Дмитрий поднялся помочь матери переставить шкаф, Ольга не выдержала:
— Зачем столько мебели? Раиса Степановна же на две недели приехала.
— Ну а что, пусть удобно будет, — буркнул муж и скрылся наверху.
Жена прикусила губу. Говорить что-то ещё казалось мелочным. В конце концов, женщина действительно помогала по хозяйству.
Прошёл месяц. О ремонте крыши свекровь больше не упоминала. Зато принялась активно обустраивать участок. Сначала разбила цветник у крыльца, потом заказала через знакомых десяток кур и поставила во дворе сколоченный из старых досок курятник.
— Раиса Степановна, мы про кур не договаривались, — осторожно заметила Ольга.
— Да что ты, Оленька, это ж хозяйство! Яйца свои будут, куры домашние. И мне занятие, — свекровь махнула рукой и вернулась к обустройству вольера.
Дмитрий на замечания жены отвечал уклончиво:
— Мама старается для нас. Разве плохо, что хозяйство растёт?
Ольга чувствовала, как почва уходит из-под ног. Дом становился всё меньше похож на её собственность и всё больше — на владение свекрови. Раиса Степановна распоряжалась, словно хозяйка: решала, что сажать на грядках, куда ставить садовую мебель, каких соседей приглашать на чай.
Однажды вечером невестка вернулась с работы и обнаружила на веранде новую табличку с надписью: «Наш дом». Буквы были выведены масляной краской, аккуратно и старательно.
— Красиво получилось? — Раиса Степановна вышла из кухни, вытирая руки о фартук. — Сама нарисовала. Пусть соседи знают, что тут семья живёт.
Кровь прилила к лицу Ольги, но женщина удержалась от резкости. Сказала только:
— Ничего не имею против. Просто табличка висит криво, можно поправить?
Свекровь кивнула и тут же позвала сына. Дмитрий вышел, молча поправил гвоздь. На замечания жены не отреагировал.
К концу первого года совместного проживания Ольга с ужасом осознала: мать мужа и не думает уезжать. Более того, женщина окончательно обжилась. В её комнате появился огромный телевизор, новый ковёр, даже холодильник притащили, чтобы не спускаться вниз за продуктами. Во дворе стояли клетки с кроликами, которых Раиса Степановна завела без спроса.
— Дима, нам надо поговорить, — однажды вечером Ольга перехватила мужа на пороге спальни. — Твоя мама обещала пожить пару недель. Прошёл год.
— И что? Тебе плохо? Дом в порядке, еда всегда готова, хозяйство расширяется, — Дмитрий снял ботинки, даже не поднимая глаз.
— Это мой дом, — тихо сказала жена. — От родителей достался. Мне.
— Ну и что с того? Мы же семья теперь, — муж наконец посмотрел на Ольгу. — Или ты хочешь мать на улицу выгнать?
— Я хочу, чтобы мы жили отдельно. Как планировали, — невестка сжала кулаки.
— Отдельно поживём потом. Маме сейчас некуда деваться, у неё ремонт затянулся.
— Какой ремонт, Дима? Прошёл год! — голос Ольги дрогнул.
— Значит, плохие мастера попались. Не моя вина, — Дмитрий развернулся и ушёл в ванную.
Разговор закончился ничем. Жена осталась стоять посреди комнаты, чувствуя себя чужой в родительском доме.
Прошёл второй год. Раиса Степановна обзавелась козой, построила сарай для хранения кормов и начала торговать излишками молока соседям. Деньги, разумеется, оставляла себе.
Любая попытка Ольги заговорить о неудобствах оборачивалась скандалом. Свекровь кричала, что она здесь всё делает, пока молодые на работе, что дом держится только на ней, а невестка неблагодарная и эгоистичная.
Дмитрий неизменно вставал на сторону матери:
— Ты хоть представляешь, сколько сил она вкладывает в хозяйство? А ты только жалуешься.
— В моё хозяйство! В моём доме! — кричала Ольга.
— Наш дом, — отрезал муж и уходил.
К третьему году ситуация стала невыносимой. Ольга больше не чувствовала себя хозяйкой. Всё решала свекровь: что готовить, когда убирать, каких гостей приглашать. Невестка существовала словно квартирантка, которую временно терпят.
Последней каплей стал момент, когда Раиса Степановна объявила, что собирается разбить на участке теплицу и продавать рассаду.
— Раиса Степановна, хватит уже! — не выдержала Ольга. — Это мой участок, моё наследство. Я не разрешала ни кур, ни коз, ни кроликов, а теперь ещё и теплица?
Свекровь выпрямилась, глядя на невестку сверху вниз:
— Я здесь хозяйничаю третий год. Всё держу в порядке. А ты только ходишь на работу и недовольна. Неблагодарная.
— Я хочу, чтобы вы уехали, — твёрдо сказала жена.
— Что?! — Раиса Степановна сощурилась.
— Освободите дом. Пожалуйста, — Ольга старалась говорить ровно, но руки дрожали.
В этот момент в комнату вошёл Дмитрий. Услышал последние слова жены и остановился.
— Что здесь происходит? — спросил муж.
— Твоя жена меня выгоняет, — свекровь указала на Ольгу. — После всего, что я для вас сделала.
Дмитрий медленно повернулся к супруге:
— Ты серьёзно?
— Да, серьёзно, — Ольга подняла подбородок. — Раиса Степановна обещала пожить пару недель. Прошло три года. Я хочу, чтобы мы жили отдельно.
— Мама тут всё держит. Без неё дом развалится, — муж скрестил руки на груди.
— Это мой дом! От родителей! — жена почти кричала.
Раиса Степановна фыркнула и выдала фразу, от которой у Ольги потемнело в глазах:
— Да пошла ты к чёрту! Мы тут три года бесплатно живём, всё обустроили, и теперь ты нас выгонять собралась?
Ольга застыла, не веря своим ушам. Слова свекрови прозвучали как пощёчина. Дмитрий стоял рядом, переводя взгляд с матери на жену, но молчал.
— Что вы сказали? — медленно переспросила невестка.
— То и сказала! — Раиса Степановна вскинула подбородок. — Три года здесь живу, всё содержу, хозяйство поднимаю. А ты только на работу ходишь и недовольна. Кто тут настоящая хозяйка — ещё вопрос.
Ольга развернулась и вышла из комнаты. Поднялась к себе, открыла шкаф и достала папку с документами. Руки дрожали, но мысли стали на удивление чёткими. Спустилась обратно в гостиную, где свекровь уже вещала сыну о неблагодарности современной молодёжи.
Невестка молча положила документы на стол. Свидетельство о праве на наследство, выписка из ЕГРН, справка о единоличной собственности. Всё было оформлено на имя Ольги.
— Вот эти бумаги, — спокойно сказала жена, указывая на документы. — Здесь написано, кто владелец дома. Прочитайте внимательно.
Раиса Степановна схватила со стола первый попавшийся лист, пробежала глазами и швырнула обратно:
— Подумаешь, бумажки! Я тут три года вкалываю, всё на ноги поставила. Без меня бы дом развалился!
— Раиса Степановна, вы приехали на две недели. Я согласилась. Прошло три года. Прошу вас освободить жильё, — голос Ольги звучал ровно, но твёрдо.
— Освободить?! — свекровь вскочила с дивана. — Да как ты смеешь! Дима, ты слышишь, что твоя жена творит?
Муж наконец встрепенулся:
— Оля, может, не надо так резко? Мама действительно много сделала для дома.
— Много сделала? — невестка повернулась к супругу. — Дмитрий, это моё наследство. От родителей. Я разрешила пожить временно. Три года — это не временно.
— Но мама старалась, вкладывалась…
— Вкладывалась в чужую собственность без разрешения! — Ольга повысила голос. — Кур завела, коз, кроликов, теплицу собирается строить. Я ничего этого не просила!
Раиса Степановна схватила со стола кружку и со всей силы швырнула на пол. Керамика разлетелась на куски, осколки разлетелись по комнате.
— Бессердечная! — заорала свекровь. — Мать на улицу выгоняешь! У меня дом в таком состоянии, что жить нельзя, а ты меня прогоняешь!
— Какой дом? — Ольга нахмурилась. — Вы три года назад говорили про ремонт крыши. Что там у вас происходит на самом деле?
— Да всё там! Крыша, полы, стены — всё переделывать надо! — свекровь махнула рукой.
— Значит, вы изначально планировали жить здесь долго, — медленно произнесла невестка. — Обманули нас с самого начала.
— Дима, собирай вещи! — Раиса Степановна развернулась к сыну. — Уезжаем отсюда. Я больше не намерена терпеть эту неблагодарность!
Дмитрий растерянно оглянулся на жену, потом на мать. Кровь прилила к его лицу, выдавая внутреннюю борьбу.
— Мам, может, правда стоит переехать обратно? — неуверенно начал муж. — У тебя же свой дом…
— Свой дом! — взвилась свекровь. — Да там жить невозможно! И вообще, я тут всё устроила, это мой дом теперь!
Ольга почувствовала, как внутри что-то окончательно обрывается. Взяла телефон и набрала номер полиции.
— Что ты делаешь?! — Раиса Степановна шагнула к невестке.
— Вызываю участкового, — спокойно ответила жена. — Вы проживаете в моём доме без регистрации и отказываетесь съезжать. Это нарушение закона.
— Дима! — свекровь схватила сына за руку. — Останови её немедленно!
Муж застыл на месте, не зная, что предпринять. Ольга уже говорила в трубку, объясняя ситуацию дежурному. Через минуту разговор закончился.
— Участковый приедет в течение часа, — объявила невестка и положила телефон на стол.
Раиса Степановна побелела, потом покраснела, потом снова побледнела. Открывала рот, но слова застревали где-то внутри. Наконец выдохнула:
— Ты… ты серьёзно?
— Абсолютно, — Ольга скрестила руки на груди.
Свекровь развернулась и бросилась к лестнице. Топот шагов раздался наверху, потом послышались звуки открываемых шкафов и передвигаемых вещей.
Дмитрий всё ещё стоял посреди комнаты, глядя на жену с немым укором.
— Ты могла по-другому, — тихо сказал муж.
— Как по-другому, Дима? — Ольга села на диван. — Я три года терпела. Три года просила. Разговаривала, намекала, объясняла. Результат? Раиса Степановна заявляет, что это её дом.
— Мама просто неудачно выразилась.
— Неудачно выразилась? — невестка подняла голову. — Она сказала: мы три года бесплатно живём. Мы, Дима. Значит, и ты в курсе.
Муж отвернулся, не находя слов. Наступила тяжёлая тишина, которую нарушал только грохот наверху — свекровь явно собирала вещи.
Участковый приехал через сорок минут. Полицейский оказался мужчиной средних лет, с усталым лицом и спокойными манерами. Внимательно выслушал Ольгу, попросил документы на дом, ознакомился с ними.
— Понятно, — кивнул участковый. — Где проживающая?
— Наверху, собирает вещи, — Ольга указала на лестницу.
Полицейский поднялся, постучал в дверь комнаты свекрови. Раздался громкий голос Раисы Степановны, потом разговор перешёл в более спокойное русло. Через десять минут участковый спустился.
— Гражданка подтвердила, что проживает здесь три года без регистрации и договора. Собственница жилья требует освободить помещение. Составлю протокол, — полицейский достал бланк.
Дмитрий шагнул вперёд:
— Это моя мать. Ей действительно некуда идти.
— У вашей матери есть собственное жильё? — уточнил участковый.
— Есть, но там ремонт…
— Значит, есть куда идти, — полицейский продолжил заполнять бумаги. — Даю время до конца дня. Если гражданка не покинет помещение добровольно, будут приняты меры.
Раиса Степановна появилась на лестнице с чемоданом в руках. Лицо у свекрови было багровым, глаза блестели от слёз ярости.
— Вот так и живи, старайся для людей, — начала женщина, спускаясь вниз. — А тебя в итоге на улицу выставляют.
— Раиса Степановна, у вас есть дом, — вежливо напомнил участковый. — Там вы и будете проживать.
— Там жить нельзя! Всё разворочено! — свекровь поставила чемодан на пол с грохотом.
— Тогда снимите квартиру или найдите другое решение. Но здесь вы находиться не можете без согласия собственницы, — полицейский закончил заполнять протокол и протянул копию Ольге.
Раиса Степановна схватила телефон и принялась звонить кому-то, громко жалуясь на неблагодарную невестку. Дмитрий молча поднялся наверх и начал помогать матери с вещами.
Ольга стояла у окна, глядя во двор. Куры бродили по траве, коза жевала сено, в клетках возились кролики. Хозяйство, которое она не просила, но за которое теперь придётся отвечать.
Через два часа машина была загружена. Раиса Степановна вышла из дома последней, бросая на невестку уничтожающие взгляды.
— Запомни мои слова, — прошипела свекровь на пороге. — Добром это не кончится. Дима, пойдём.
Муж шагнул за матерью, потом обернулся:
— Оля, мы ещё поговорим.
— Конечно, — тихо ответила жена.
Дверь захлопнулась. Машина завелась и уехала. Ольга осталась стоять в прихожей, слушая тишину. Первый раз за три года в доме было по-настоящему тихо.
На следующее утро невестка проснулась рано. Первым делом позвонила слесарю и договорилась о замене замков. Мастер приехал через час, быстро справился с работой. Ольга получила новые ключи и спрятала запасной комплект в надёжное место.
Потом вышла на веранду, сняла табличку «Наш дом» и отнесла в сарай. Вместо неё повесила другую, которую купила накануне вечером в магазине: «Частная собственность. Без разрешения не входить».
Табличка висела ровно, буквы были чёткими и строгими. Ольга отступила на несколько шагов, оценивая результат. Впервые за долгое время почувствовала, что дом снова принадлежит ей.
Дмитрий позвонил вечером. Голос был напряжённым:
— Маме негде жить. Её дом действительно в плохом состоянии. Оля, может, пустишь хотя бы на время?
— Нет, — спокойно ответила жена. — Пусть снимает квартиру или ремонтирует свой дом. Здесь ей больше не место.
— Ты бессердечная, — бросил муж и отключился.
Ольга положила телефон и вышла во двор. Солнце садилось за деревьями, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона. Куры собирались у курятника, коза дремала в загоне. Нужно было решить, что со всем этим делать.
В течение следующей недели невестка нашла желающих забрать животных. Кур купила соседка, козу забрал знакомый фермер, кроликов разобрали через объявление в интернете. Вольеры и клетки разобрала и вывезла на свалку.
Дмитрий появился через десять дней. Постучал в дверь, Ольга открыла.
— Поговорим? — муж стоял на крыльце с потухшим взглядом.
— Заходи, — жена отступила в сторону.
Прошли на кухню, сели за стол. Дмитрий долго молчал, потом выдохнул:
— Я не знаю, что делать. Мама не разговаривает со мной нормально, только обвиняет. Ты меня тоже не понимаешь.
— Дима, я прожила три года чужой в своём доме, — Ольга посмотрела мужу в глаза. — Твоя мать решала всё за меня. Я не могла сказать слово. Ты молчал и поддерживал её.
— Я пытался всех помирить…
— Ты пытался никого не обидеть. А в итоге обидел меня, — жена покачала головой. — Раиса Степановна сказала, что вы три года жили здесь бесплатно. Значит, это было осознанное решение. Вы изначально планировали остаться надолго.
Муж опустил голову. Молчание было красноречивее любых слов.
— Я так и думала, — Ольга встала из-за стола. — Дима, мне нужно время подумать. О нас. О браке. О том, что дальше.
— То есть ты хочешь развестись? — голос мужа дрогнул.
— Я хочу разобраться в себе. Понять, готова ли жить с человеком, который три года обманывал меня, — невестка скрестила руки на груди.
Дмитрий поднялся, прошёл к двери. На пороге обернулся:
— Оля, я правда не хотел, чтобы так вышло.
— Знаю, — тихо ответила жена. — Но вышло именно так.
Муж ушёл. Ольга закрыла дверь на новый замок, прошла в гостиную и села у окна. Дом был пуст и тих. Но эта тишина была не пугающей, а освобождающей.
Через месяц невестка подала на развод. Встретились в ЗАГСе, подписали все бумаги спокойно и без скандалов. Дмитрий попросил прощения, Ольга кивнула. Больше говорить было не о чем.
Жизнь потихоньку налаживалась. Женщина привела в порядок участок, покрасила забор, посадила цветы вместо овощных грядок. Вечерами сидела на веранде с книгой, наслаждаясь покоем.
Однажды к калитке подошла соседка и поинтересовалась, не продаёт ли Ольга дом. Женщина покачала головой:
— Нет, не продаю. Это наследство от родителей. Буду здесь жить.
Соседка кивнула и ушла. А Ольга ещё долго стояла у калитки, глядя на табличку «Частная собственность». Дом снова был её. Только её. И это было правильно.
